CC BY
25ЕВРОПЕЙСКОЕ ПРАВО
2014.04.043. ХАБЕРМАС Ю. КРИЗИС ЕВРОПЕЙСКОГО СОЮЗА В СВЕТЕ КОНСТИТУЦИОНАЛИЗАЦИИ МЕЖДУНАРОДНОГО ПРАВА.
HABERMAS J. Die Krise der Europäischen Union im Lichte einer Konstitutionalisierung des Völkerrechts // Grenzen der europäischen Integration / Hrsgb: C. Franzius, F. Mayer, J. Neyer. - Baden-Baden: Nomos, 2014. - S. 61-91.
Ключевые слова: кризис ЕС; глобализация; транснационализация народного суверенитета; приоритет надгосударственного права; европейская гражданская солидарность.
Ю. Хабермас - классик немецкой правовой и философской мысли - в данной статье делает ряд предложений по преодолению кризиса ЕС. Ученый настаивает на том, что особенно сейчас Европа является конституционным проектом. Часто звучащий вопрос о том, зачем нужен ЕС, если его первоначальная цель - предотвращение войн в Европе - изжила себя, имеет несколько ответов. ЕС в контексте конституционализации международного права, выходящей далеко за пределы «космополитичного правового состояния», по Канту, - важный шаг на пути к политически определенному мировому обществу.
Множество усилий европейцев, предпринятых в процессе создания Лиссабонского договора, было потрачено зря. Дебаты о выходе из актуального банковского, валютного и долгового кризиса сузили дискуссию и потеряли из вида политическую сферу. К тому же негативные реакции на политический проект «Единая Европа» существуют из-за предрассудка, состоящего в том, что совместные действия европейских народов по созданию демократического Союза потребуют сильного перенапряжения.
Учитывая актуальность проблемы, следовало бы ожидать, что политики выложат все европейские карты на стол и проинформируют население о соотношении кратковременных затрат и действительной выгоды, т.е. об историческом значении европейского проекта, пишет автор. Почему они этого не делают? Потому что история ХХ1 в. красноречиво свидетельствует: европейского народа не существует, и, следовательно, политический Союз, если дать ему такое название, может быть выстроен только на песке. Этой интерпретации Ю. Хабермас противопоставляет свою: «Продолжающаяся политическая фрагментация в мире и Европе препятствует сплочению мультикультурного мирового общества и блокирует прогресс конституционной цивилизации, нахождение баланса государственных и общественных властных отношений» (с. 69-70).
Естественно, пишет автор, эволюция права проходит не мирно и не линейно. Но при условии что мы, как и Кант, когда он высказывался о последствиях Французской революции, хотим говорить о прогрессе в принципе, «прогресс в легитимности» всегда сопутствовал последствиям классовой борьбы, империалистических захватов и ужасов колонизации, мировых войн и преступлений против человечества, постколониальных разрушений и культурной раздробленности. Тем не менее сегодня конституционные изменения, связанные с легитимностью, готовят нам существенные инновации (с. 70).
Две такие инновации объясняют, как может быть реализована транснационализация народного суверенитета в рамках интегрированной федерации национальных государств: 1) вследствие подчинения государственных монополистов власти надгосударст-венного права и 2) путем необычного разделения суверенной конституционной власти между совокупностью всех граждан ЕС, с одной стороны, и определенным количеством «конституционных государств», получающих мандат своих народов к взаимодействию в рамках наднациональной федерации, - с другой.
Если рассмотреть развитие ЕС под этим углом зрения, становится понятно, что путь к политически дееспособной и демократически легитимной Европе не заблокирован - наоборот, Лиссабонский договор уже оставил позади большую часть пути.
Пример ЕС, по мнению Ю. Хабермаса, опровергает тезис о том, что транснационализация народного суверенитета невозможна
без снижения уровня легитимации. Зависимость народного суверенитета от государственного - иллюзия, закрывающая перспективу будущего. Транснационализация народного суверенитета должна определяться тремя переменными, которые полностью реализуются лишь на национальном уровне. Это:
1) горизонтальное обобществление свободных и равных правовых лиц (Vergemeinschaftung von Rechtspersonen) c целью создания свободной ассоциации граждан, наделяющих друг друга правами и гарантирующих таким образом государственную и частную автономию;
2) разделение компетенции в рамках государственной организации (staatliche organisation);
3) интеграция государственно-гражданской солидарности, необходимой для создания демократического волеизъявления и легитимации власти (с. 72)
На европейском уровне эти три переменные создают новую конфигурацию. А две самые значимые инновации состоят в том, что государства - участники ЕС, сохраняющие монополию власти, подчиняются наднациональному праву по функциональным причинам и при условии действительности, а суверенитет делят со всеми гражданами, объединенными ЕС. Эта реконфигурация составляющих демократического сообщества не означает меньшей легитимности, потому что граждане Европы по веским причинам имеют право на то, что их национальное государство - конституционный гарант их прав и свобод. Но при этом разделение суверенитета между гражданами ЕС и народами Европы должно быть последовательно реализовано совместной законодательной деятельностью и симметричной ответственностью Комиссии ЕС по отношению к Парламенту ЕС и Совету ЕС. Кроме того, важно подчеркнуть границы гражданской солидарности, которые с особой наглядностью проявились во время кризиса.
Первая инновация - это приоритет надгосударственного права над национальным правом властных монополистов (Gewaltmonopolisten). ЕС только тогда сможет стать стабильным, когда под давлением экономики будут сделаны давно необходимые шаги по координации требуемой политики, но не на элитарно-бюрократическом пути, а с помощью демократической юридизации (с. 72).
Пока мы не поймем, что европейским решениям не хватает легитимации, нам придется ценить то демократическое качество, которое ЕС приобрел, приняв Лиссабонский договор. Необходимо, как указывалось выше, различать три составляющие, которые так или иначе должны присутствовать в каждом демократически организованном сообществе:
- «обобществление» правовых лиц, которые на ограниченном пространстве объединяются в ассоциации свободных и равных граждан, обладая правами, гарантирующими частную и государственно-гражданскую автономию;
- разделение компетенции в рамках государства, которое, обладая легитимной властью, административными средствами обеспечивает коллективную дееспособность ассоциированных граждан;
- интеграция государственной и надгосударственной гражданской солидарности, разделяющей общую политическую волю и тем самым создающей демократическую власть и легитимирующей властвование (с. 72).
Но как автономия права ЕС может обосновать приоритетность его действия, если ни один из его правовых уровней не может сослаться на приоритет перед национальным правом? Даже Федеральный конституционный суд Германии в своих решениях по учредительным договорам ЕС ссылается на приоритет национальной конституции по отношению ко всем европейским правовым актам. При всей обоснованной критике этих решений, отнюдь не дружественных по отношению к ЕС, национальные суды при толковании европейских договоров могут считать себя легитимными защитниками демократических и правовых конституционных основ своих стран. У них нет полномочий, как неверно толкует Конституционный суд Германии, контролировать пределы передачи национальных прав на европейский уровень, но они призваны отстаивать неприкасаемость национальных конституционных принципов, являющихся решающими для демократического и правового построения государства (с. 75).
В контексте конституционализации международного права необходимо сначала принять то, что с созданием ЕС кристаллизовался политически признанный орган, который без поддержки со-
ответствующей государственной власти имеет авторитет обязательного к применению источника права для государств - членов ЕС.
В момент создания ЕС, т.е. достижения европейского согласия, цивилизирующая сила этого новшества была направлена на защиту от войн затопленного в крови континента; сейчас же она заключается в борьбе за создание единой и действенной политики.
Таким образом, народы одного континента, уступая политическим силам и системному давлению глобального общества, политически и экономически пытаются приобрести определенное пространство для действия. Если это удастся, они смогут использовать это пространство для сохранения своей культурной среды обитания, активного распространения и сложного выстраивания механизмов управления.
Вторая инновация заключается в том, что с точки зрения теории демократии требуется разделение этого нового конституцио-нализирующегося субъекта на два - «граждан» и «государства». При этом граждане участвуют в конституционализации эффективного политического сообщества по обе стороны: в роли граждан ЕС - напрямую и в роли народа государства - косвенно. Следовательно, Конституция ЕС - несмотря на то, что один из двух ее основных столпов образуют коллективы сограждан, - сохраняет строго индивидуализированный характер: Конституция основана на их субъективных правах. Соответственно, разумно признать не страны-участницы, а народы субъектами конституционного законодательства. Договоры о ЕС также называют, когда речь идет о демократическом принципе, то народы государств-участников, то граждан Союза (с. 80).
Однако возникает вопрос: не содержит ли и эта модель определенный легитимационный дефицит? По мнению автора, это не так, при условии, что оба конституциализирующихся субъекта, т.е. народ Союза и народы европейских стран, будут признаны равноправными партнерами в их законодательной деятельности.
Разделение суверенитета как таковое можно оправдать тем, что у граждан Союза есть весомые причины сохранять на европейском уровне равноправную роль их государств. Национальные государства как демократические правовые государства - это не только акторы на длинном историческом пути к цивилизации, основа политического властвования, но и достижение, воплощенный
образ «существующей справедливости» (Гегель). Граждане Союза заинтересованы в том, что их собственное национальное государство и далее будет играть роль гаранта свободы и верховенство права. Государства не только сохраняют национальные культуры, они несут ответственность за уровень справедливости и свободы, важный для граждан.
Под давлением финансовых проблем распространилась идея о том, что при введении евро забыли об одной очень значимой экономической составляющей данного конституционного проекта. ЕС может только тогда противостоять финансовым спекулянтам, когда он получит необходимую компетенцию управления, для того чтобы хотя бы в Центральной Европе, т.е. для членов европейской валютной зоны, сбалансировать экономическое и социальное развитие. Сегодня это невозможно. Нужно совместное экономическое правительство, а это означает, что для поднятия конкурентоспособности всех стран-участниц необходимо вмешательство за пределами финансовой и экономической политики, вмешательство в бюджет, в сферу действия национальных парламентов. Эта давно назревшая реформа будет возможна только тогда, когда ЕС будут переданы дальнейшие обширные компетенции.
Меркель и Саркози пошли на закрепление компромисса между немецким экономическим либерализмом и французским этатизмом с совершенно иной целью. По мнению автора, они хотят противоправно заменить закрепленный в Лиссабонском договоре работающий федерализм надправительственным властвованием Европейского совета (с. 90). Таким образом они хотят рыночные императивы заменить центральным управлением Европейского совета, контролирующего бюджеты стран-участниц. При этом непрозрачные и неоформленные с правовой точки зрения договоренности глав правительств будут реализовываться с помощью угроз санкциями и давления.
Правительства хотят превратить проект ЕС в его полную противоположность: из демократического, правового, надгосудар-ственного сообщества - в эффективный непрозрачный инструмент постдемократической политической власти.
Альтернатива видится только в последовательной демократической юридизации ЕС. Европейская гражданская солидарность не может сформироваться, если будет сохраняться социальное не-
равенство государств-участников. Союз должен гарантировать то, что в немецкой Конституции называется «единством жизненных условий». Это единство охватывает только социальную сферу, справедливое распределение, оно не распространяется на стирание культурных различий. Такое политическое сотрудничество необходимо, подводит итог Хабермас, чтобы сохранить культурное наследие и богатство среды обитания «старой Европы» посреди прогрессирующей глобализации, защитить ее от уничтожения (с. 91).
А.А. Рёрихт
2014.04.044-048. «ЗОЛОТОЕ ПРАВИЛО» БЮДЖЕТНОЙ СТАБИЛЬНОСТИ ЕС И КОНСТИТУЦИОННЫЕ И ЗАКОНОДАТЕЛЬНЫЕ РЕФОРМЫ СТРАН - ЧЛЕНОВ ЕС. (Сводный реферат).
Ключевые слова: бюджетное равновесие; финансовая стабильность; преодоление бюджетного дефицита; бюджетное право; публичные финансы; правовое регулирование государственного долга; конституционные и законодательные реформы в странах ЕС; государство благосостояния; финансовые основы социального обеспечения.
Мировой экономический кризис 2008-2009 гг. и последовавший за ним кризис в зоне евро потребовали разработки системы антикризисных мер. Для оздоровления государственных финансов государств - членов ЕС и создания интегрированной структуры финансовых рынков органы Европейского союза начали усиливать наднациональные механизмы и федерализацию еврозоны за счет надстраивания системы макроэкономического регулирования, которая включает контроль за бюджетами государств - членов ЕС. По инициативе Франции и Германии были созданы новые европейские финансовые инструменты - Европейский инструмент финансовой стабилизации и Европейский механизм финансовой стабилизации. Для формирования единых подходов к обеспечению бюджетной стабильности на наднациональном и национальном уровнях регулирования были также активно задействованы внутренние национальные механизмы регулирования публичных финансов. Принятый в марте 2011 г. семнадцатью странами еврозоны и Болгарией, Данией, Латвией, Литвой, Польшей и Румынией «Пакт евро плюс» (Euro Plus Pact) предусмотрел проведение согла-
