CC BY
43
стко обусловленной наследственной данности. Сегодня ученые оперируют понятием контекстуальной встроенности генов - их во-площенности в тех или иных ситуативных обстоятельствах (клеточных, биохимических и даже социальных). Новое понимание гена как «участника интерактивных процессов» расширяет представление о механизмах наследственности. Сегодня ген - это «скорее катализатор, чем код», «последователь, но не лидер», который формируется в интерактивной среде, а не в ходе заранее заданного процесса развития [с. 95]. Наконец, современная биология развития отказывается от линейных трактовок эволюции, поэтому рассуждения об отправных пунктах, основаниях, строительных блоках и т.п. утрачивают смысл.
Характерной особенностью современной морализации биологии, противопоставляющей мир природного сфере культурного, Мелони считает апелляцию к природе как к единственному оплоту, фундаменту или «гавани», гарантирующей нравственное возрождение человечества и коррекцию социальных патологий. Морализирующий тренд современной биологии еще ждет своего философского и социологического осмысления, пишет в заключение автор.
Е.В. Якимова
2014.03.012. ЯНОФФ-БУЛМАН Р., КАРНЕС Н. ОБОЗРЕВАЯ МОРАЛЬНЫЕ ГОРИЗОНТЫ: НРАВСТВЕННЫЕ МОТИВЫ И ГРУП-ПООРИЕНТИРОВАННЫЕ ЭТИКИ1.
JANOFF-BULMAN R., CARNES N. Surveying the moral landscape: Moral motives and group-based moralities // Personality a. social psychology rev. - Mahwah (NJ), 2013. - Vol. 17, N 3. - P. 219-236.
Ключевые слова: моральные мотивы; социальный порядок; социальная справедливость; либерализм; консерватизм.
В статье профессора Университета Массачусетса (США) Ронни Янофф-Булман и ее студента Нэйта Карнеса представлена новая шестикомпонентная модель моральных мотивов (МММ), фокусирующая внимание на фундаментальных различиях мотивации индивидуального поведения и сфер моральной регуляции. Ав-
1 Реферат подготовлен при поддержке РФФИ (проект № 14-06-00381 а); при поддержке ЦФИ НИУ-ВШЭ 54.0.
торы полемизируют с идеями Дж. Хайдта и его коллег, чья теория моральных оснований во многом определяет современный дискурс социологии и психологии морали. В первую очередь, критическому осмыслению подвергаются выводы Дж. Хайдта о связи моральных оснований индивидуального поведения и политических ориентаций.
Исходной точкой построения модели моральных мотивов (МММ) выступает получившее широкое признание в психологии разделение фундаментальных основ мотивации и саморегуляции поведения на два типа: достижение-активация и избегание-торможение. Поведенческая система торможения, базирующаяся на избегании, чувствительна, преимущественно, к наказаниям и негативным последствиям. Напротив, система поведенческой активации, основанная на достижении, чувствительна к поощрениям и положительным результатам. Применение этих различий к области морали позволяет провести границу между запрещающими и предписывающими аспектами моральной регуляции: запрещающая мораль акцентирует запреты, позволяет преодолевать искушения и, таким образом, защищает от причинения вреда, а предписывающая мораль фокусируется на том, что нам следует делать, позволяет преодолевать инерцию и мотивирует на совершение хороших поступков. В лингвистическом отношении запрещающая мораль представлена в относительно конкретных терминах, в частности в глаголах, которые определяют конкретные формы поведения, в отличие от предписывающей морали, которая лингвистически оформлена более абстрактно - в прилагательных, отражающих основные категории поведения.
Эти лингвистические различия отражают различия нормативные, основанные на достижении и избегании: большая угроза ошибки в запрещающей системе требует большей спецификации действий, в то время как большая размытость предписывающей системы может обеспечить более общие директивы и стандарты поведения. Следствием оказывается большая мотивирующая сила негативных результатов. Более жесткий и обязательный характер запретов позволяет объяснить результаты некоторых классических исследований в психологии морали, в частности, оценку негатив-
ных побочных эффектов в моральных дилеммах как более умышленных, чем положительных побочных эффектов1.
Две формы регулирования - запрещающая и предписывающая - высвечивают две стороны человеческой природы - эгоизм и альтруизм. Далее в статье обсуждаются и иллюстрируются результатами экспериментов изменения, происходящие в социально-гуманитарных дисциплинах, в понимании сути альтруизма и его эволюционной роли. Итогом этих изменений становится все более широкое признание «подлинности альтруизма». С эволюционной точки зрения, люди оказываются продуктами многоуровневого отбора: эгоизм формируется в процессе индивидуального отбора, который включает внутригрупповую конкуренцию, в то время как альтруизм (с упором на членов своей группы) формируется в процессе группового отбора, который включает конкуренцию между группами. Действуя совместно, две формы морального регулирования, тормозящие плохое и активирующие хорошее поведение облегчают групповую жизнь, поощряют сотрудничество и максимизируют благополучие общества.
Таблица 1 [с. 221]
Модель моральных мотивов
Направленность
на себя на других на группу в целом
Запрещающая моральная мотивация Самоограничение (Self-restraint / Moderation) Непричинение вреда (Not harming) Социальный порядок / Групповая солидарность (Social order / Communal solidarity)
Предписывающая моральная мотивация Трудолюбие (Industriousness) Помощь / Справедливость (Helping / Fairness) Социальная справедливость / Групповая Ответственность (Social justice / Communal responsibility)
1 Knobe J. Theory of mind and moral cognition: Exploring the connections // Trends in cognitive sciences. - Amsterdam, 2005. - Vol. 9, N 8. - P. 357-359; Knobe J. Person as scientist, person as moralist // Behavioral a. brain sciences. - N.Y., 2010. -Vol. 33, N 4. - P. 315-329.
Две указанные формы морального регулирования, и в частности их представительство в широком спектре моральных мотивов защиты (через запреты) и поддержки (через рекомендации), определяют ряды МММ (табл. 1). Столбцы МММ отражают сферы направленности морального интереса: ориентация на себя (саморегуляция индивидуального поведения), на другого / других (межличностная), на группу в целом (коллективная).
Таким образом, предлагается шестиячейковая матрица, основанная на ограничивающей / запрещающей функции мотива защиты себя, другого и группы и активирующей силе мотива достижения для себя, другого и группы. В частности, идентифицируются следующие шесть моральных мотивов:
Самоограничение (self-restraint / moderation), ориентированное на защиту себя через подавление определенного поведения и сопротивление искушениям. Это область «семи смертных грехов» (например, чревоугодия), а ближайший результат представляется как выгода для себя с точки зрения физического и психологического здоровья. Учитывая, что всякая мораль включает правила, которые облегчают групповую жизнь и вносят вклад в выживание группы; нравственные проблемы, характеризующиеся сосредоточением на себе, безусловно, имеют важное значение и для более широкой группы. Неудивительно, что мораль самоограничения также в конечном счете служит защите ресурсов группы и противостоит расточительности.
Трудолюбие (industriousness), обеспечивающее благополучие индивида через поощрение напряженной работы, добросовестности и настойчивости. Эта этика приложения индивидуальных трудовых усилий снижает бремя, ложащееся на группу в целом, и в конечном итоге способствует сохранению ресурсов и поддержанию жизнеспособности группы.
Непричинение вреда (not harming) - основное правило групповой жизни, служащее защите других членов группы в ходе межличностных взаимодействий. Соответствующая моральная система включает запреты на причинение вреда и использование другого через ложь, обман, воровство и т.п.
Помощь / справедливость (helping / fairness), предполагающие направление личных усилий на помощь другому для обеспечения его благополучия, активацию помогающего поведения. Как
помощь, так и справедливость основываются на принципе взаимности, который составляет основу социальных обязательств.
Социальный порядок / групповая солидарность (social order / communal solidarity) - мораль, направленная на защиту группы от опасностей и угроз, как внешних, так и внутригрупповых: физических угроз безопасности и стабильности, а также психологических угроз идентичности. Важность порядка и солидарности проявляется в акценте на конформном поведении и ингрупповой лояльности, которые служат максимальной сплоченности группы.
Социальная справедливость / групповая ответственность (social justice / communal responsibility) - моральная озабоченность благополучием группы, активизирующая усилия группы на помощи, с особым акцентом на равенство (справедливость распределения благ). Обязательства перед группой укрепляются общим чувством ответственности.
Представленную таким образом модель моральных мотивов авторы соотносят с типологией форм моральной регуляции, представленной в теории моральных оснований Дж. Хайдта и его коллег, которая в настоящее время может считаться доминирующей моделью в области исследований морали. Теория Дж. Хайдта постулирует пять психологических оснований морали - удержание от причинения вреда / забота, справедливость / взаимность, внутри-групповая лояльность, власть / уважение к авторитету и чистота / святость1, - которые могут быть объединены в три более крупные этические системы: первая пара соответствует индивидуалистской этике, вторая - этике сообщества, третья - религиозной этике. Индивидуализирующие основания сосредотачиваются на правах и благополучии индивидов, тогда как группа выступает местом действия связующих моральных оснований.
«Межличностная» колонка в МММ аналогична индивидуализирующим основаниям в классификации Дж. Хайдта: удержание от причинения вреда попадает в «запрещающую / защитную» ячейку, а забота и справедливость - в «предписывающую». Таким образом, оба основания отражают мотивы саморегулирования, лежащие в основе модулей. «Связующие» же основания, по Хайдту, разме-
1 Haidt J. Morality // Perspectives on psychological science. - Malden (MA), 2008. - Vol. 3, N 1. - P. 65-72.
щаются в МММ в столбце «Группа»: ингрупповая лояльность, уважение к власти и чистота отражают озабоченность порядком и солидарностью, поэтому все помещаются в «запрещающую» ячейку, а «предписывающая» ячейка остается пустой.
Как отмечают авторы статьи, основные философские учения Востока и Запада на протяжении веков утверждали важную роль для нравственной жизни как самоограничивающей (самоограничение), так и побудительной (трудолюбие и мужество) мотивации. Реализация обеих мотиваций, не будучи непосредственно связанной с интересами других людей тем не менее имеет фундаментальное значение для жизни группы, поскольку служит ее сохранению и развитию, увеличению ее ресурсов и расширению адаптивных возможностей.
При сопоставлении МММ и теории Дж. Хайдта обнаруживается еще одно несоответствие: остается незаполненной ячейка «Предписывающая группо-ориентированная мораль» (т.е. социальная справедливость / ответственность), которая самими авторами представляется наиболее «спорной» с точки зрения теории моральных оснований, особенно учитывая утверждение Дж. Хайдта относительно моральных различий между либералами и консерваторами: по Дж. Хайдту, либералы ориентированы на индивидуализирующие основания (забота и справедливость), а консерваторы - на связующие основания (внутригрупповая лояльность, уважение и чистота). Кроме того, Дж. Хайдт подчеркивает, что либералы полагаются только на два нравственных основания, в то время как консерваторы - на все пять1. Однако данный вывод, с точки зрения авторов реферируемой статьи, оказывается следствием излишней сосредоточенности Дж. Хайдта на запрещающей групповой морали и игнорирования предписывающего полюса. Янофф-Булман и Кар-нес предполагают существование группоориентированной предписывающей морали, основанной на социальной справедливости, вырастающей из чувства общей ответственности. Это предположение подтверждается результатами исследований гендерных аспектов
1 Haidt J., Graham J. When morality opposes justice: Conservatives have moral intuitions that liberals may not recognize // Social justice research. - N.Y., 2007. -Vol. 20, N 1. - P. 98-116.
моральной регуляции1. При этом авторы считают неправомерным отождествление справедливости в интересах группы со справедливостью, реализуемой в межличностных взаимодействиях, поскольку по своей сути эти моральные основания принципиально различаются: межличностная справедливость (тсгсцшйсе) - индивидуализирующая - основана на соображениях благополучия другого индивида и предполагает учет его личных качеств и атрибутов, в то время как социальная справедливость (шасгсцшйсе) - связующая -основана на интересах группового уровня, ориентирована на минимизацию неравенства и, соответственно, требует учета не личных качеств индивидов, а ориентации на обезличенные правила («социальная справедливость является свойством социальных систем»2). Межличностная справедливость и социальная справедливость отражают две различные моральные проблемы, что становится очевидным при рассмотрении случаев (например, аффирмативных акций), в которых они вступают в противоречие.
Дж. Хайдт отмечает, что благополучие и целостность группы обеспечиваются следованием связывающим основаниям - ингруп-повой лояльности, почитания власти и чистоты, - т.е., в соответствии с МММ, запрещающим моральным мотивам. Однако появляется все больше доказательств того, что целостность и благополучие группы обеспечиваются не только запрещающей, но и предписывающей моралью, основанной на социальной справедливости и эгалитаризме: равенство связано с социальной гармонией3, с более высоким уровнем жизни4, субъективным благополучием и здоровь-
1 Eagly A.H. Sex differences in social behavior: A social-role interpretation. -Hillsdale (NJ): Erlbaum, 1987; Wood A.H., Eagly A.H. Gender // Handbook of social psychology: In 2 vol. / Ed. by S. Fiske, D. Gilbert, G. Lindzey. - Hoboken (NJ): Wiley,
2010. - Vol. 1: History of social psychology. - P. 629-667.
Jost J.T., Kay A.C. Social justice: History, theory and research // Handbook of social psychology: In 2 vol. / Ed. by S. Fiske, D. Gilbert, G. Lindzey. - Hoboken (NJ): Wiley, 2010. - Vol. 2: Evolutionary social psychology. - P. 1122.
Kesebir S. The superorganism account of human sociality: How and when human groups are like beehives // Personality a. social psychology rev. - Mahwah (NJ),
2011. - Vol. 16, N 3. - P. 233-261.
4 Wilkinson R.G., Pickett K. The spirit level: Why more equal societies almost always do better. - L.: Lane, 2009.
ем1, а неравенство - с низким социальным капиталом, дефицитом социального доверия и более высоким уровнем насильственных преступлений2.
Утверждая существование двух группоориентированных моральных систем - социального порядка и социальной справедливости, - Янофф-Булман и Карнес подчеркивают, что в соответствии с обеими, целостность и интересы группы первичны, но способы их обеспечения значительно различаются. Акцент на порядке связан с защитой группы (запрещающая мораль), акцент на справедливости -с ростом благополучия (предписывающая мораль).
Учет Дж. Хайдтом одной лишь запрещающей групповой морали обусловлен акцентированием человеческого эгоизма и «несовершенства». В МММ эгоистичная сторона человеческой природы не отрицается, но вместе с тем признается и альтруистическая сторона; при этом первая регулируется через запрещающую мораль, а вторая - через предписывающую.
Социальный порядок согласуется с эссенциалистской теорией групп, основанной на признании необходимости гомогенности группового состава, непроницаемости групповых границ и важности общей идентичности (определяющей маркеры тождественности). Иерархия и гомогенность (характеристики группы), лояльность и конформность (характеристики отношения индивидов к группе) способствуют увеличению ценности порядка и безопасности. Для целей защиты и предотвращения вреда одной из основных задач этой запрещающей группоориентированной морали является идентификация тех, кто включен, а кто не включен в группу. Следование конкретным формам поведения и, что более важно, подавление иных форм поведения и образа жизни, оцениваемого как «девиантный» группой или обществом, имеют решающее значение для морали социального порядка. Напротив, социальная справед-
1 Deaton A. Health, inequality and economic development // J. of economic literature. - Nashville (TN), 2003. - Vol. 4, N 1. - P. 113-158; Oishi S., Kesebir S., Diener E. Income inequality and happiness // Psychological science. - N.Y., 2011. -Vol. 22, N 9. - P. 1095-1100.
Social capital, income inequality and morality / Kawachi I., Kennedy B.P., Lochner K., Prothrow-Stith D. // American j. of public health. - N.Y., 1997. - Vol. 87, N 9. - P. 1491-1498; Uslaner E. The moral foundations of trust. - N.Y.: Cambridge univ. press, 2002.
ливость согласуется с агентивной теорией групп при внутригруп-повой неоднородности и проницаемости границ. Мораль социальной справедливости фокусируется на равенстве доступа к ресурсам и распределения общественного блага, и ее поддержание требует взаимозависимости и признания общих целей, а не идентификации с себе подобными.
Результаты эмпирических исследований демонстрируют, что единство группы может поддерживаться обеими системами моральной регуляции - как конструированием сущности (подчеркиванием значимости членства), так и динамическим конструированием (подчеркиванием значимости взаимодействия)1. Существуют различные способы объединения людей в группы, и они соответствуют двум группоориентированным этикам МММ.
Неудивительно, что две группоориентированные этики обеспокоены различными социальными вопросами. Этика социальной справедливости демонстрирует обеспокоенность накоплением и сохранением общественных благ, включая решение вопросов, связанных с экономическими ресурсами и возможностями; этика социального порядка, в свою очередь, обеспокоена регуляцией образа жизни, предполагающей контроль над более «личными» вопросами, такими как однополые браки и аборты2.
Две группоориентированные моральные системы также характеризуются разными подходами к межгрупповым границам. В случае социальной справедливости основной упор делается на внутригрупповые различия; межгрупповые границы, соответственно, оказываются более проницаемыми; лояльности и преданности не уделяется повышенного внимания. В случае социального порядка подчеркивается важность верности и защиты членов группы. Малопроницаемая межгрупповая граница, таким образом, призвана минимизировать внешние угрозы и опасности. Однако результаты кросскультурных исследований предупреждают об опасностях, оказывающихся «темной стороной» преобладания морали соци-
1 Rutchick A.M., Hamilton D.L., Sack J.D. Antecedents of entitativity in categorically and dynamically construed groups // European j. of social psychology. -
Chichester, 2008. - Vol. 38, N 6. - P. 905-921.
2
Janoff-Bulman R., Sheikh S., Baldacci K.G. Mapping moral motives: Approach avoidance, and political orientation // J. of experimental social psychology. -N.Y., 2008. - Vol. 44, N 4. - P. 1091-1099.
ального порядка (ингрупповой лояльности и иерархии): большая верность группе связана с большей агрессией и насилием, направленными на аутгруппы1. При этом не верность группе как таковая порождает агрессию по отношению к аутгруппам (привязанность является неотъемлемой частью групповой принадлежности), а скорее та форма верности, которая формируется на основе сравнения своей группы с другими .
Для большей наглядности обобщим описанные выше различия между двумя группоориентированными моральными системами, представив их в виде таблицы (табл. 2).
Таблица 2
Сравнение моральных систем социального порядка и социальной справедливости
Социальный порядок Социальная справедливость
Базовая мотивация Запрет / избегание Активация / достижение
Цель Защита группы Рост благополучия / процветание группы
Концепция группы Эссенциалистская: гомогенность, иерархия, непроницаемость границ Агентивная: гетерогенность, эгалитарность, проницаемость границ
Основа целостности группы Групповая идентичность, конформность Взаимозависимость, признание общих целей
Сфера морального контроля Образ жизни, индивидуальное поведение Распределение благ
Отношение к аут-группам Подозрительность, агрессивность, страх смешения Открытость
Политическая идеология Консерватизм Либерализм
1 Cohen T.R., Montoya R.M., Insko C.A. Group morality and intergroup relations: Cross-cultural and experimental evidence // Personality a. social psychology bull. -Thousand Oaks (CA), 2006. - Vol. 32, N 11. - P. 1559-1572; Kosterman R., Fesh-bach S. Towards a measure of patriotic and nationalistic attitudes // Political psychology. - Oxford, 1989. - Vol. 10, N 2. - P. 257-274.
Roccas S., Klar Y., Liviatan I. The paradox of group-based guilt: Modes of national identification, conflict vehemence and reactions to the in-group's moral violations // J. of personality a. social psychology. - Wash., 2006. - Vol. 91, N 4. - P. 698-711; Ingroup glorification, moral disengagement and justice in the context of collective violence / Leidner B., Castano E., Zaiser E., Giner-Sorolla R. // Personality a social psychology bull. - Thousand Oaks (CA), 2010. - Vol. 36, N 8. - P. 1115-1129.
Поскольку группоориентированная мораль по определению предполагает не просто регулирование индивидуального поведения, но и социальное регулирование в более широком смысле, обсуждение характера ее функционирования неизбежно затрагивает область политики. Обсуждению связи моральных ориентаций, политических взглядов и личностных диспозиций посвящена завершающая часть статьи.
В ракурсе МММ два типа группоориентированной морали оказываются связанными с различными политическими идеологиями: социальный порядок - с политическим консерватизмом, а социальная справедливость - с политическим либерализмом 1 . То, что и либералы, и консерваторы имеют общественные интересы, подтверждается данными, которые были собраны авторами статьи с помощью методики измерения индивидуализма - коллек-тивизма2. Г. Триандис различает горизонтальный и вертикальный коллективизм; лица с высокой ценностью горизонтального коллективизма подчеркивают равенство и сотрудничество, в то время как те, кто ориентирован на вертикальный коллективизм, подчеркивают иерархию и легко подчиняются власти. Результаты репрезентативного исследования показали, что обсуждаемые политические ориентации связаны не с общей оценкой коллективизма, а с измерением «горизонтальность / вертикальность». Различия между горизонтальным и вертикальным коллективизмом (т.е. ориента-циями на равенство или иерархию) отражают различия, связанные с социальной справедливостью и общественным порядком, соответственно.
Таким образом, различия между либералами и консерваторами касаются не самой необходимости государственного регулирования, но сферы, которая этому регулированию подлежит: мораль социальной справедливости регулирует распределение ресурсов,
1 Janoff-Bulman R. To provide or protect: Motivational bases of political liberalism and conservatism // Psychological inquiry. - Hillsdale (NJ), 2009. - Vol. 20, N 2-3. -P. 120-128; Janoff-Bulman R., Sheikh S., Baldacci K.G. Mapping moral motives: Approach avoidance, and political orientation // J. of experimental social psychology. -N.Y., 2008. - Vol. 44, N 4. - P. 1091-1099.
Triandis H.C., Gelfand M.J. Converging measurement of horizontal and vertical individualism and collectivism // J. of personality a. social psychology. - Wash., 1998. - Vol. 74, N 1. - P. 118-128.
регламентируя, таким образом, активность в экономической сфере; мораль социального порядка ориентирована на регуляцию образа жизни и индивидуального поведения (которые служат в качестве маркеров групповой идентичности), а также на контроль над обеспечением национальной безопасности (которая отвечает за устойчивость границ группы). В областях, которые каждая из сторон предпочитает контролировать, различия в ориентациях на защиту -обеспечение между либерализмом и консерватизмом часто проявляются в характере желаемого регулирования, в частности в отношении подавления (запрещающая мораль) и активации (предписывающая мораль). Консерваторы подчеркивают важность ограничений (например, ограничение абортов, однополых браков, исследований стволовых клеток), а либералы - важность активизации в создании государственных программ (например, социальное обеспечение, всеобщая медицинская помощь, программа аффирма-тивных акций).
Различия моральных регуляторов, основанных на мотивации достижения или избегания, не так очевидны, когда речь идет о моральной саморегуляции (первые два столбца МММ, где в фокусе морального интереса - сам индивид или другой), потому что на этом уровне моральные системы вполне совместимы - люди, как правило, действуют на основе и запретительной, и предписывающей морали: они стараются избегать совершения преступлений, подавляют искушения, помогают окружающим и ведут нравственную жизнь. Тем не менее гармоничные отношения между двумя формами морального регулирования, по-видимому, разрушаются, когда анализу подвергается группа (третья колонка МММ). Здесь мы имеем дело с социальной регуляцией, а не только с саморегулированием - это область действия моральных правил и стандартов, применяемых для группы. Здесь разные формы регламентации -запретительная и предписывающая - кажутся более антагонистичными, чем совместимыми. Консерваторы, более чувствительные к угрозам и наказаниям, делают выбор в пользу ограничивающей морали, которая стремится защитить членов группы, в то время как либералы, более чувствительные к предписывающему регулированию, делают выбор в пользу морали, которая позволяет обеспечить благо для членов группы. Впрочем, вывод-прогноз, которым Янофф-Булман и Карнес завершают свои рассуждения, довольно
оптимистичен: баланс возможен, однако достижим он не на уровне отдельной личности, а на уровне общества. Стоит учесть, призывают авторы, что каждая моральная перспектива служит в качестве противовеса другой - внося коррективы в случае, если противная сторона заходит слишком далеко. Здоровое общество сочетает традиции и изменения, стабильность и инновации, а также работает, чтобы защищать и обеспечивать своих членов.
М.А. Козлова1
2014.03.013. ВЕЙНБЕРГ М. ИДЕОЛОГИЧЕСКАЯ ДИЛЕММА «ЗАБОТА О ДРУГОМ / ЗАБОТА О СЕБЕ»: КОНСТРУИРОВАНИЕ ЭТИЧЕСКИХ АСПЕКТОВ ИДЕНТИЧНОСТИ СОЦИАЛЬНОГО РАБОТНИКА2.
WEINBERG M. The ideological dilemma of subordination of self versus self-care: Identity construction of the «ethical social worker» // Discourse a. society. - L., 2014. - Vol. 25, N 1. - P. 84-99.
Ключевые слова: забота о себе; дискурс-анализ; идентичность; социальная работа; идеологическая дилемма.
В статье Мерлинды Вейнберг (профессора Школы социальной работы Университета Дальхузи, Канада) обсуждаются возможности и перспективы применения дискурс-анализа как метода исследования механизмов конструирования идентичности. Объект, находящийся в фокусе обсуждения, - идентичность социального работника. На примере приведенного в статье фрагмента интервью с практиком в области социальной работы автор демонстрирует, каким образом выстраивается идентичность индивида в процессе взаимодействия с Другим. Сталкиваясь в ходе осуществления профессиональной деятельности с разного рода этическими вопросами, социальному работнику приходится решать специфические «идеологические дилеммы». Раскрытию понятия «идеологическая дилемма» и обсуждению его отличия от более широко используемого понятия «моральная дилемма» посвящен один из разделов статьи.
1 Кандидат исторических наук, доцент кафедры общей социологии Национального исследовательского университета - Высшей школы экономики.
2
Работа над рефератом осуществлена при поддержке РГНФ, проект № 14-06-00315.
