CC BY
13
2014.03.003. ИЗМЕРЕНИЕ ФИЛОСОФИИ: ОБ ОСНОВАНИЯХ И КРИТЕРИЯХ ОЦЕНКИ РЕЗУЛЬТАТИВНОСТИ ФИЛОСОФСКИХ И СОЦИОГУМАНИТАРНЫХ ИССЛЕДОВАНИЙ / Сост. и отв. ред. А.В. Рубцов. - М.: ИФРАН, 2012. - 159 с.
Ключевые слова: библиометрия; проблема критерия; результативность философии.
В предисловии отмечается существование в науке одновременно двух тенденций. С одной стороны, сама наука пытается найти объективные, формализованные критерии оценки своей результативности, в том числе количественные. Это, в частности, сфера научной библиометрии, использующей такие показатели, как статистика публикаций и ссылок, индексы цитирования, импакт-фак-торы. С другой стороны, в этом же заинтересованы и инстанции внешнего управления наукой. Им нужны показатели, которые позволяли бы оценивать процессы и ситуации в науке.
Однако при попытках формализовать такого рода оценки возникают серьезные проблемы в социогуманитарных науках и тем более в философии. «Механический перенос методик оценки естественных наук в гуманитарные приводит к тому, что в основу оценки закладывается заведомо деформированная картина» (с. 3).
Вопрос об актуальности в философии не является в наше время праздным или отвлеченным (А. Гусейнов, А. Рубцов). В отношении философии приходится сталкиваться с мнением о ее бесполезности, основанном на непонимании смысла этой предельно сложной формы интеллектуального освоения мира (с. 7).
Для дальнейшего обсуждения и разработки критериев оценки научной деятельности предлагаются следующие тезисы.
Вопрос о критериях результативности философского, как и в целом научного труда является прежде всего вопросом самосознания и самоорганизации научного сообщества, а не чиновничьим вопросом.
Результативность философских исследований не задается извне, она вырабатывается в ходе изучения процесса развития и современного состояния мировой и отечественной философской мысли. При этом результат в философии необходимо конкретизировать применительно к различным уровням (аспектам) философии, жанрам философского творчества.
Принятая в настоящее время система рейтингования на основе статей и цитирования в топ-журналах имеет ряд существенных недостатков. Это связано с отбором журналов, а также с тем, что не учитываются особенности цитирования в философских текстах. «Но даже свободная от этих недостатков, такая процедура не является основополагающей для оценки философского труда» (с. 31).
Основной единицей оценки философского труда является книга (развернутое исследование, выходящее за рамки жанра и формата статьи).
Особым для философии и других гуманитарных наук является вопрос о представленности в публичном пространстве, что служит одним из важных показателей их общественной значимости. Речь идет о непосредственном воздействии философских идей на политику, образование, управление и другие сферы жизни.
Философия укоренена в национальных традициях, поэтому конкурентоспособность отечественной философии не может измеряться экспортным спросом на нее.
«Общий пафос наших размышлений, - подчеркивают А. Гусейнов и А. Рубцов, - состоит в том, что оценка философского труда должна способствовать развитию философии в ее собственных форматах и традициях, не порождая при этом ажиотажного стремления работать на формально исчисляемый рейтинг» (с. 32).
В сборник включены три статьи Н.В. Мотрошиловой. Первая из них посвящена представленности современных отечественных философов в международном философском дискурсе. Сегодня анализ числа журнальных статей и уровня цитируемости осуществляется на материалах базы данных Web of Science (WoS), принадлежащей компании Thomson Reuters Corporation (Th.R.). Специалисты отмечают, что Th.R. долгие годы остается монополистом в науко- и библиометрии; «это означает упрочение господствующего, если не монопольного положения американских исследований в различных областях научной деятельности» (с. 41). Анализ списка конкретных журналов, отобранных в качестве исходных, учитываемых и обсчитываемых, информационных единиц, подтверждает сугубо неравномерную представленность в базах данных WoS различных языков и стран. Список закрепляет факт количественного доминирования журналов США (55), Англии (19) и Нидерландов (17). Включение Нидерландов объясняется изданием там большого чис-
ла международных журналов, а не вкладом этой страны в философию. Слабую представленность отечественных философов в базах WoS «нельзя не счесть существенным недостатком деятельности российского философского сообщества» (с. 48). В то же время эти данные не отражают реальной картины развития отечественной философии как в количественном, так и в качественном аспектах (публикация книг, представительство в редколлегиях международных журналов, участие российских ученых в международных проектах и др.). В результате сложилось парадоксальное положение: именно наиболее известные российские ученые, имеющие международное признание, не попадают в наукометрические сетки (с. 54).
Б.Г. Юдин показывает, что система измерения научной продуктивности, интенсивно внедряемая в практику управления наукой, имеет серьезные дефекты.
Еще одной дискриминируемой частью творчества ученого-гуманитария оказывается его популяризаторская и публицистическая деятельность, которая сегодня является не выходом за пределы, а необходимой стороной собственно познавательной деятельности (с. 61).
Когда во главу угла ставится критерий, основанный на количестве и цитируемости статей, это порождает феномен, который в психологии называют «сдвигом мотива на цель». В данном случае дискредитируемой оказывается цель получения нового знания, а то, что первоначально выступало как средство - публикация статьи, информирующая коллег о достижении этой цели, теперь оказывается самой по себе целью. Таким образом, стимулируется гонка за количеством публикаций, нашедшая выражение в афоризме «publish or perish» - публикуйся или погибни (с. 69). Это порождает грязные технологии искусственного «накачивания» количественных показателей, такие как плагиат, фабрикация, фальсификация, автоплагиат, ложное соавторство, технология «салями слайсинг» и т.д. Значительные масштабы и серьезность последствий, вызываемых этими явлениями, привели к тому, что проблемами недобросовестного поведения исследователей стали заниматься и международное движение за добросовестное проведение исследований, и административные структуры, связанные с разработкой и реализацией научной политики. «В этой связи представляются особенно важными и перспективными предпринимаемые внутри самого на-
учного сообщества попытки оценки продуктивности на основании мнений экспертов» (с. 73). Речь идет о проекте «корпус экспертов», нацеленном на длительную работу по выстраиванию системы, которая позволит получать репрезентативную картину научной продуктивности.
Вторая статья Н.В. Мотрошиловой посвящена анализу деятельности недавно созданной системы учета научной деятельности -«Российский индекс научного цитирования» (РИНЦ), который может сыграть полезную информационную роль. «На сегодняшнем же этапе возникает объективная необходимость для самих ученых и научных институтов вникать в вопросы как о полезности, так и о недостатках уже возникших отечественных систем» (с. 78). Эта необходимость обусловлена тремя главными обстоятельствами. Для ученого весьма полезно владеть информацией о публикациях в его области знаний. Для научных институтов соответствующие знания могут быть полезными при сравнительных оценках научного вклада отдельных ученых и научных школ. Необходима проверка точности и релевантности данных этой системы, а также ее оценок научной деятельности.
В целом, анализ показывает, что «имеются весьма существенные расхождения между числом и особенно объемом «найденных» данными системами публикаций тех или иных ученых и действительным количеством их опубликованных работ» (с. 90).
А.П. Огурцов, анализируя возможности и изъяны импакт-фактора (ИФ), делает следующий вывод. «Все попытки представить ИФ как показатель продуктивности исследователей и на этом показателе ранжировать ученых и определять наиболее активных исследователей за определенные годы являются необоснованными и недопустимыми. Такого рода экстраполяция показателя ИФ за пределы библиометрического исследования журнальных публикаций чревата бюрократическо-чиновничьими оргвыводами относительно конкретных ученых: ведь его продуктивность складывается не только из статей за последние два года, а включает в себя и монографии, и учебники, и обзоры, и доклады на конференциях, и патенты. Все это вообще не учитывается при определении ИФ того или иного журнала» (с. 106).
А.Н. Баранов предлагает положить в основу качественной оценки научного вклада ученого гуманитарной специальности се-
мантические сети, которые представляют собой универсальный метаязык описания разнообразных семантических отношений между смысловыми элементами (с. 112). Семантические сети позволяют учитывать эффект снижения прямого цитирования основоположника теории, формализовать оценку таких важных содержательных параметров как фундаментальность работы для данной теории, направления и даже научной дисциплины; отразить степень значимости тех или иных исследований в рамках конкретного научного направления или дисциплины. При этом они более трудоемки, менее алгоритмизованы и менее формальны, требуют знаний о соответствующей области. Тем не менее «использование современных лингвистических процессоров... позволяет надеяться и на автоматизацию многих содержательных процедур анализа текстового материала» (с. 117).
В своей третьей статье, на этот раз посвященной проблеме цитирования, Н.В. Мотрошилова отстаивает довольно сильный тезис: «само по себе число публикаций и цитатных ссылок... абсурдно истолковывать в качестве критериев оценки качества чьего-либо научно-исследовательского труда, его эффективности и результативности» (с. 120).
В чиновных кругах присутствует представление о некоторой почти «идеальной» практике цитирования, т.е. надежда на то, что ученые цитируют друг друга «по делу». Однако существует целый ряд факторов, которые приводят к отклонению от «идеальной» практики. Это фактор времени, объема статьи, доступности источников, фактор влияния на науку социально-идеологических установок, не говоря о чисто субъективных факторах. На этом фоне число публикаций и цитатных ссылок «можно принимать во внимание как совокупность сугубо неточных чисто количественных показателей... даже не второстепенной, а куда меньшей значимости» (с. 134).
А.А. Гусейнов и А.В. Рубцов отмечают, что тенденция к максимальной формализации регулирования и саморегулирования в науке у нас совершенно очевидна. С одной стороны, она оправдана самой ситуацией развития науки в современном обществе, необходимостью доказывать свою полезность обществу. С другой стороны, нельзя не видеть наметившейся тенденции к бюрократизации многих областей жизни и деятельности в России. Система форма-
лизованной отчетности не стимулирует ученых на общественную активность. Вместе с тем, если бы библиометрическая статистика сподобилась учитывать не только публикации в интернете, но общественную активность вокруг них... мы уже сейчас получили бы совершенно другую и куда более оптимистическую картину развития нашей гуманитарной науки и ее участия в жизни страны» (с. 143).
Завершает книгу статья А.Ф. Яковлевой, в которой обобщается личный опыт подготовки отчетов, содержащих показатели результативности деятельности Института философии РАН. В частности отмечается, что к разработке методики и показателей были привлечены не представители РАН, а Высшая школа экономики, т.е. те, кого, возможно, даже не будут оценивать с помощью данной системы. Кроме того, показатели ориентированы на соответствие приоритетным направлениям развития науки, технологий и техники, утвержденных Президентом, среди которых нет социо-гуманитарных направлений. Наконец, отмечается опасная тенденция, связанная со сведением эффективности научной работы к финансовой результативности (с. 154).
Л.А. Боброва, Е.Э. Фетисова
