CC BY
24
УРОВНИ ЯЗЫКА
ФОНЕТИКА. ФОНОЛОГИЯ
2014.02.032-034. СЕГМЕНТНЫЕ И СУПРАСЕГМЕНТНЫЕ ХАРАКТЕРИСТИКИ И ДИАЛЕКТНОЕ ВАРЬИРОВАНИЕ ЯЗЫКОВ РАЗЛИЧНЫХ ТИПОВ.
1. НОРМАНСКАЯ Ю.В. Разгадка принципов постановки ударения в васюганском диалекте хантыйского языка // Томск. журн. лингв. и антропол. исслед. - Томск, 2013. - 2 (2). - С. 56-68.
2. САВИНОВ Д.М. Просодия слова в южнорусских говорах с диссимилятивным вокализмом // Вестн. Православ. Свято-Тихонов. гуманит. ун-та. - Томск, 2013. Филология, Вып. 1 (31). - С. 7-20.
3. ЭДЕЛЬМАН Д.И. Еще раз о фонемном составе общеиранского праязыка (Фонологический статус */) // Вопр. языкознания. - М., 2013. - № 5. - С. 58-88.
В статье (1) приведены результаты анализа места ударения в васюганском диалекте по архивным данным, собранным Л. И. Калининой в 50-60-х годах XX в. Было обнаружено, что правило постановки ударения зависит от части речи. В глаголах и местоимениях ударение парадигматическое, и его место зависит от типа аффикса. В именах ударение фиксировано на первом или втором слоге. Закрепление ударения за определенным гласным, видимо, произошло достаточно давно, когда гласные первого слога в восточных диалектах еще сохраняли прахантыйское качество. Если в первом слоге слова был прахантыйский гласный верхнего подъема, то ударение стало фиксированным на втором слоге, в других случаях - на первом слоге. Таким образом, васюганская система ударения имеет уникальный характер: в имени и глаголе представлено два различных типа ударения: в глаголе - разноместное парадигма-
тическое, в имени - фиксированное в зависимости от фонемного состава словоформы.
Автор исследует три источника васюганских слов: 1) архив,
2) латинскую транскрипцию сказок из (Фильченко 2010)1,
3) (ВБ1№08)2.
В результате работы с архивом выявлено три группы корней:
1) в словах с этими корнями ударение всегда фиксировано на первом слоге;
2) в словах с этими корнями ударение всегда фиксировано на втором слоге;
3) в ряде слов, образованных от рассматриваемого корня, ударение на первом, в других - на втором слоге.
Обычно такое распределение указывает на разноместное фонологически значимое ударение. В большинстве случаев отклонения касаются дублетных записей корня или через редуцированный ъ, или через гласный полного образования.
При сравнении трех источников васюганских слов: 1) архива,
2) латинской транскрипции сказок из (Фильченко 2010),
3) (DEW0s) - был сделан вывод, что слова во 2-м и 3-м изданиях практически совпадают. Исключение составляет лишь вопрос о фонеме а, которая используется в (DEW0s) и отсутствует в (Фильченко 2010). В упомянутых там словах, в которых по (DEW0s) а, в (Фильченко 2010) записано просто а, например, ара 'отец', (Фильченко 2010) vs. а ра (У]) (DEW0s); а!!а-мэ! 'лежать' (Фильченко 2010) vs. а 1а- (V, УТ) (DEW0s).
Анализ гласного первого слога в других хантыйских диалектах в этимологических аналогах слов с фонемами а (Фильченко 2010) vs. а (DEW0s) в корне в васюганском показывает, что запись (DEW0s) более корректна.
Если в корне слова в васюганском диалекте представлены рефлексы прахантыйского краткого гласного верхнего подъема: */, */, *и, *и, то в именах ударение ставится на второй слог. Если в
1 Аннотированные фольклорные тексты обско-енисейского языкового ареала / Отв. ред. Фильченко А.Ю. - Томск, 2010.
2
DEWOS: Steinitz W. Dialektologisches und etymologisches Wörterbuch der ostjakischen Sprache. - B., 1966. - Vol. 3. - 96 S.
корне слова наблюдаются рефлексы других прахантыйских гласных, то в именах ударение фиксировано на первом слоге. В парадигмах глаголов представлено как фиксированное, так и разноме-стное ударение.
В ряде глагольных парадигм представлено разноместное ударение. В нескольких случаях разноместный характер, по мнению автора, может быть объяснен по соответствующему правилу: поскольку в корне глагола зафиксировано чередование гласных и при рефлексе в корне слова краткого прахантыйского узкого гласного ударение падает на второй слог, в противном случае - на первый. Но таких случаев крайне мало. В большинстве глагольных парадигм с разноместным ударением не наблюдается чередования гласных в корне.
При анализе места ударения в парадигме глаголов видна определенная закономерность. Большинство глаголов с рефлексами узкого краткого прахантыйского гласного в корне имеют разноместное ударение в парадигме. Напротив, практически у всех глаголов с рефлексами других прахантыйских гласных ударение фиксировано на первом слоге.
Парадигмы местоимений в картотеке представлены не очень хорошо. Фактически только местоимения 1-го лица множественного числа и 3-го лица единственного числа мужского рода представлены несколькими разными формами. В них наблюдается разноместное ударение вне зависимости от прахантыйского гласного в корне.
Как можно интерпретировать систему ударения, зафиксированную исследователями школы А.П. Дульзона в васюганском диалекте хантыйского языка? По мнению автора статьи, разноместное ударение в парадигме глаголов и в местоимениях является архаизмом, а ударение, которое во всех остальных случаях ставится в зависимости от качества гласного в корне - инновацией. Это косвенно можно подтвердить с помощью двух фактов.
Первый заключается в том, что в низямском диалекте хантыйского языка, по данным, собранным С.В. Ониной в 2011, 2012 гг., и южно-хантыйских иртышских диалектах, по материалам архива М.А. Кастрена, представлено разноместное парадигматическое ударение, которое на основании наблюдений автора данной статьи хорошо соответствует ударению в самодийских языках, что указывает
на его древний характер. Таким образом, для прахантыйского языка, вероятно, следует восстанавливать разноместное парадигматическое ударение.
Поэтому та часть системы ударения в васюганском диалекте, в которой иктус ставится в зависимости от гласного корня, должна быть признана инновационной. Автор отмечает, что между запад-нохантыйским и васюганским разноместным ударением в глагольных парадигмах нет прямых параллелей для конкретных слов, поскольку есть случаи, когда в васюганском диалекте в глаголе представлено разноместное ударение, а в западно-хантыйских формах, насколько можно судить по записям архива М.А. Кастрена и экспедиционным записям по низямскому диалекту (в обоих случаях глагольные парадигмы собраны очень скудно), ударение фиксировано на первом слоге.
Ю.В. Норманская предполагает, что это несовпадение связано с тем, что в васюганском диалекте в процессе изменения характера ударения в именах произошла фиксация иктуса на корне и в подавляющем большинстве глагольных парадигм, в которых не было узкого краткого прахантыйского гласного в корне. Наоборот, у всех глаголов с узким прахантыйским гласным в корне стала развиваться парадигма с разноместным ударением.
Вторым аргументом в пользу того, что парадигматическое ударение в глаголах является более архаичным, чем фонетически обусловленное правило постановки иктуса в именах, является типология развития акцентных систем. На основании наблюдений В.А. Дыбо, высказанных в личном сообщении, в диалектах некоторых дардских языков наблюдаются схожие системы, когда в словах с долгими гласными в корне, возникшими из стяжений двух гласных после выпадения согласного, ударение фиксировано на первом слоге, а в остальных словах сохраняется разноместное парадигматическое ударение. Эти системы возникли из парадигматической системы ударения, которая зафиксирована в шина и некоторых иранских языках.
Таким образом, типологически более естественным автору представляется развитие от парадигматического ударения к системе с ударением, место которого определяется в зависимости от качества гласного в корне.
С другой стороны, в статье отмечается, что такое развитие не является частотным. Обычно парадигматическая система ударения превращается в категориальную (по В.А. Дыбо). Из всех языков мира, в которых на каком-то этапе засвидетельствовано парадигматическое ударение, развитие, похожее на васюганское, зафиксировано только в дардских диалектах, в которых все же имели место частые стяжения гласных и ставшие, по мнению автора, причиной изменения характера ударения. В васюганском диалекте хантыйского языка пока не выявлены причины, повлекшие столь значительное изменение системы ударения.
В статье (2) показано, что развитие системы предударного вокализма в южнорусских говорах напрямую обусловлено изменениями, происходящими с ритмико-просодической структурой фонетического слова. Именно словесная ритмическая структура непосредственно участвует в формировании произносительной программы, которая, в свою очередь, определяет основные правила линейной организации звуковой последовательности. В этих диалектных системах отмечается устойчивая связь между сегментными и супрасегментным уровнями: артикуляционно-акустические характеристики предударных гласных неотделимы от просодического уровня высказывания, а динамика развития вокалических систем может быть раскрыта только в ракурсе просодии речи.
Большинство исследований, описывающих фонетическую систему русской речи, основано на материалах литературного языка. Звуковой строй русских говоров инструментально-фонетическими методами до сих пор изучен недостаточно, прежде всего это касается просодической организации.
Именно ритмическая структура фонетического слова непосредственно участвует в формировании произносительной программы, которая, в свою очередь, определяет основные правила линейной организации звуковой последовательности. Диалектная специфика в области консонантизма, и особенно вокализма, зачастую обусловлена особенностями этой программы, присущей тому или иному диалектному объединению, и не может быть определена отдельно от нее, только на основе сегментных признаков отдельных звуков или их сочетаний.
По мнению Д.М. Савинова, это положение касается интерпретации русского п/у вокализма. Анализ различных вокалических
систем (прежде всего аканья-яканья) затруднен или просто невозможен в отрыве от просодических характеристик слова и фразы.
Нестабильность соотносительных характеристик ударного и п/у гласных особенно ярко проявляется в некоторых фразовых позициях, когда стандартная структура фонетического слова деформируется рамками просодии более широкого фразового контекста. Прежде всего, это касается слов, входящих в рематическую группу, поскольку размещение фразового акцента связано с маркированием ремы, или фокуса высказывания. Интонационный центр, приходящийся на один из компонентов ремы, способствует увеличению длительности и усилению гласного 1-го п/у слога, а также понижению значения его Бь
Усиление п/у гласного в сильной фразовой позиции маркируется также особым мелодическим оформлением: ровным высоким тоном, который понижается на ударном гласном, тогда как при нейтральном произношении ударный [а] в интонационном контуре занимает более высокое положение, чем гласный 1-го п/у слога [«]. Тональное выделение 1-го п/у слога - один из важнейших способов просодического маркирования слова в говорах с диссимилятивной организацией вокализма.
В некоторых южнорусских архаических говорах наличие тонального центра на 1-м п/у слоге может создавать перцептивный эффект переноса ударения на п/у гласный, прежде всего это касается слов с ударными гласными верхнего подъема. Неопределенность в локализации места ударения связана с комплексным усилением основных параметров 1-го п/у гласного, что видоизменяет акустическую организацию словесной ритмической структуры в целом.
Автор отмечает, что диссимилятивный принцип затрагивает не только акцентное ядро слова, но и 2-й п/у слог, подобное чередование «сильных» и «слабых» слогов, как правило, отмечается в нейтральной просодической позиции, главным образом, в срединном положении во фразе, оно представлено с различной степенью выраженности в некоторых говорах с диссимилятивным аканьем.
Материалы, собранные в различных южнорусских говорах, свидетельствуют о том, что п/у гласные могут расподобляться по тембру, силе (интенсивности) и длительности. Однако необходимо отметить, что подобный компенсаторный механизм действует и перед ударными гласными верхнего и верхне-среднего подъемов: в
этом случае 2-й п/у гласный значительно уступает 1-му п/у по количественным и качественным показателям (редукционная модель, свойственная литературному языку). Чередование кратких (слабых) и долгих (сильных) слогов в 1-м и 2-м п/у слогах отмечено в калужских, воронежских, белгородских говорах; появление того или иного звукотипа в этой системе определяется общей фонетической программой слова и напрямую зависит от качества ударного гласного. Фиксация указанной диалектной черты в архаических южнорусских говорах различной локализации, по мнению Д.М. Савинова, свидетельствует, во-первых, о ее более широком распространении в прошлом, во-вторых, о древности описываемого явления. Наиболее последовательно этот ритмический контур представлен в трехсложных словах, т.е. в словах с ударением на последнем слоге, и выявляется только при определенных просодических условиях: в контексте без яркой эмоциональной окраски, в речи повествовательного стиля.
Как считает автор статьи, в подобной диссимилятивной системе фонетическая программа слова предопределяет большую функциональную значимость б/у гласных, чем в системах с резким противопоставлением акцентного ядра остальным гласным слова. Большая вовлеченность б/у гласных (прежде всего гласных пред-центровой части) в позиционные чередования, а также сильная взаимозависимость вокальных компонентов обусловливают слабую распространенность в диалектных системах с диссимилятивным вокализмом редукции гласных до нуля, особенно редко диереза гласных встречается в п/у слогах.
Редукционные модели, характерные для калужского и донского говоров с диссимилятивным аканьем, имеют принципиальные отличия, которые связаны с особенностями ритмической организации слова в этих диалектных системах. Диереза гласных в донских говорах отмечается в любом заударном слоге (наиболее часто - в открытом ауслауте) и связана с функциональной неравноценностью предцентровой и постцентровой частей слова.
Усиление последнего слога высказывания, а также повышение его тональных характеристик маркируют завершенность и цельнооформленность повествовательной конструкции. Повышенные интенсивность и длительность гласного выполняют делимита-тивную функцию, отделяя друг от друга отдельные слова или рече-
вые периоды (с точки зрения носителя литературного языка подобная особенность создает перцептивный эффект парцелляции).
Существенное увеличение количественных показателей последнего гласного в фонетическом слове приводит не только к изменению его формантных характеристик, к появлению в ауслатуте широкого звука [а], но обусловливает также модификацию словесной ритмической модели. Новый тональный контур, как и исходный прототип, сохраняет волнообразный характер, т.е. чередование долгих и кратких слогов, однако его структурные особенности определяются не качеством ударного гласного, а положением того или иного слога по отношению к ауслауту. Долгий и сильный конечный слог становится центром тонального контура, определяющим систему соотношения вокальных компонентов в рамках фонетического слова. Слог, предшествующий сильному ауслауту, значительно редуцируется, этому не препятствует даже его маркирование словесным ударением. Редукция до вокалического нуля обычно характеризует 1-й з/у неконечный слог, предшествующий ауслауту. Диереза возможна только в сильной фразовой позиции, при значительном усилении последнего слога, тогда как при нейтральном произнесении прежняя ритмическая структура слова сохраняется.
В описанных донском и калужском говорах происходит деформация традиционного ритмического контура слова. Эти изменения имеют разную значимость для фонетической системы в целом: они либо способствуют сохранению относительной стабильности старой структуры вокализма, либо активизируют модификацию правил сочетаемости гласных в рамках фонетического слова.
С одной стороны, появление в определенных просодических позициях «сильноконечного» контура под влиянием особенностей интонационного оформления фразы лишь повышает вариантность ритмической структуры и соответственно вокальных компонентов слова, но не приводит к системным изменениям. Наличие сильного ауслаута нарушает традиционную схему распределения длительности слогов в многосложных словах, однако не активизирует глобальную смену тонального контура. Происходит лишь перемещение центра ритмической группы, при этом традиционная волнообразная структура контура устойчиво сохраняется. В сильной фразовой по-
зиции организующим центром ритмической группы становится последний слог последнего слова синтагмы или фразы.
С другой стороны, развитие контура «сильная предцентровая и слабая постцентровая части» способствует уменьшению вариативности п/у гласных по ряду параметров, прежде всего гласного 1-го п/у слога. Продуктивные тенденции к уменьшению значимости вокальных компонентов в структуре фонетического слова, а также наличие двухступенчатой количественной редукции ведут к более контрастному выделению акцентного ядра за счет еще большего ослабления всех б/у гласных, включая гласные предцентровой части, кроме 1-го п/у. Подобный сценарий развития системы способствует формированию контура «сильный центр и слабая периферия», а также более широкому проникновению в систему вокализма элементов сильного аканья.
Постепенное «размывание» традиционной динамической структуры слова приводит к изменениям синтагматических отношений между его вокальными компонентами; появление гласного [э] в 1-м п/у слоге начинает определяться не ритмикой слова, а просодией фразы.
Наибольшего развития тенденция к выделению акцентного ядра слова достигла в юго-восточной зоне южного наречия, в результате чего здесь произошло системное изменение динамической модели. Прежде структура фонетического слова в диссимилятивно акающих говорах оформлялась особым способом, совмещающим волнообразный контур с контуром «сильный центр и слабая периферия». Постепенно последний контур становится в ряде диалектных систем доминирующей моделью и распространяется на все позиции, вне зависимости от конкретных акустических характеристик ударного гласного. Благодаря новой ритмической модели завершается формирование акцентного ядра слова, и «просодически активная» центральная часть становится резко противопоставленной всем другим б/у слогам.
Статья (3) посвящена уточнению фонемного состава праязыковой системы иранской языковой семьи. Рассматривается фрагмент подсистемы так называемых плавных: фонологический статус *1. Реконструкция произведена на базе этимологии иранских лексем, восходящих к индоевропейским, содержащим *1. В качестве иллюстрации в статье приводятся слова с праиранским *1 в анлауте,
так как согласные в этой позиции в иранских языках качественно наиболее устойчивы.
В сравнительно-сторических исследованиях иранских языков представлены случаи, когда авторы реконструируют праиранские прототипы одних и тех же корней, основ, слов и элементов слова в различном фонетическим облике. По мнению автора, это вызвано не только разными представлениями об относительной хронологии изменений (особенно это касается праиранских рефлексов индоевропейских палатальных согласных), но и методическими соображениями. Важно, что именно подразумевается под понятием «праи-ранское состояние», или «система праиранского языка».
Общеизвестно, что фонологическая система праиранского периода состояла из трех подсистем фонем - согласных (фонем, представленных всегда неслоговыми звукотипами), сонантов (фонем, которые в зависимости от позиций могли реализоваться слоговыми и неслоговыми звукотипами) и гласных (фонем со всегда слоговой реализацией).
Надежных следов слогового и.-е. *!, отличных от слогового *г, к праиранскому периоду уже не оставалось. Проблемным оказался праиранский рефлекс сонорного неслогового звукотипа и.-е. *! в праиранской системе отсутствовала, на ее месте выступала *г, так как в языке Авесты I действительно отсутствует, а в древнепер-сидском встречается только в передаче чужих имен и географических названий.
Все изыскания второй половины XX и начала XXI в. подтверждают высказывавшееся ранее предположение о частотном переходе и.-е. I > г в арийских языках, который был не фронтальным, т.е. фонетической тенденцией, которая далеко не всегда реализовалась в виде системного перехода и фонологизации г на месте *!. С точки зрения Д. И. Эдельман, в праиранской системе были случаи свободного варьирования *!/г и диалектные варианты с *! и с *г (ср. например, праиран. *ащиИ-, *ащип- «палец» < и.-е. *ащиИ-, отразившееся в большинстве иранских языков с г, но «островками» в отдельных живых языках с !). Такая тенденция к колебанию артикуляции рефлексов индоевропейского неслогового варианта сонанта *! была вызвана спецификой артикуляции индоевропейского *! в арийском языковом ареале.
Неслоговой вариант и.-е. *l мог реализоваться в разных ареалах индоевропейского континуума разными звукотипами - от мягкого или «среднеевропейского» l до твердого, т.е. в некоторых ареалах в постальвеолярной зоне. В части диалектов он мог совпадать в этой единой зоне с *r, отличаясь лишь способом (и длительностью) артикуляции, в других диалектах мог отличаться от *r более «твердым», бемольным характером и другими параметрами.
В большинстве иранских языков, начиная с древнего периода, для структуры слова характерна интенсивность артикуляции и относительная устойчивость анлаутного согласного, а также эта позиция наименее уязвима для внутриморфемных фонетических изменений. В связи с этими Д. И. Эдельман далее рассматривает как наиболее показательные праиранские (и древнеиранские диалектные) корни, основы и слова с анлаутным *l-, в котором усматриваются продолжение индоевропейского неслогового *l-.
Рассмотренный материал показал, что в фонологической системе праиранского языка существовалв фонема *l, представленная еще в праязыковой период зваукотипом [l] с неустойчивой артикуляцией, что способствовало развитию ранних диалектных вариантов с [l], [l/r], и [r]. В более поздние периоды эта устойчивость, усугубленная ареальными артикуляционными «предпочтениями», вызвала отражение фонемы *l в виде не только l, но и артикуляци-онно близких переднеязычных r и реже - 5, а в единичных случаях «специфической бемольности» *l - при утрате переднеязычного фокуса - и в виде у, как в армянском языке. При этом и.-е. *г в 5-, у-для иранских языков нехарактерен.
В.В. Потапов
2014.02.035. ИССЛЕДОВАНИЕ ЗВУЧАЩЕГО ДИСКУРСА ПЕРЦЕПТИВНО-СЛУХОВЫМ И ИНСТРУМЕНТАЛЬНЫМ МЕТОДОМ.
1. POTAPOVA R., POTAPOV V. Auditory and visual récognition of emotional behavior of foreign language subjects (by native and non-native speakers) // Proceedings of the 15th International conference «Speech and computer» (SPECOM'2013). Pilsen (Czech Republic, September 2013). - Pilsen: Springer Intern. publ., Switzerland, 2013. -P. 62-69.
