CC BY
14
ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ И ЗАКАВКАЗЬЕ
2014.02.011. РУЗИЕВ K., МАДЖИДОВ T. РАЗЛИЧИЯ В ПОСЛЕДСТВИЯХ ГЛОБАЛЬНОГО ФИНАНСОВОГО КРИЗИСА В ТРЕХ ЦЕНТРАЛЬНОАЗИАТСКИХ СТРАНАХ: КАЗАХСТАНЕ, КИРГИЗИИ И УЗБЕКИСТАНЕ.
RUZIEV K., MAJIDOV T. Differing effects of the global financial crisis on the Central Asian countries: Kazakhstan, the Kyrgys republic and Uzbekistan // Europe-Asia studies. - Glasgow, 2013. - Vol. 65, N 4. -P. 682-716.
Сотрудники Института исследований Центральной и Восточной Европы (ун-т Глазго, Великобритания) исследуют последствия глобального финансового кризиса 2008-2009 гг. для трех центральноазиатских стран - Казахстана, Киргизии и Узбекистана. «Пять постсоветских стран Центральной Азии - Казахстан, Киргизия, Таджикистан, Туркмения и Узбекистан - имеют в совокупности население более 60 млн человек и территорию, сравнимую с территорией Западной Европы. Их экономическая структура была сходной во времена советского централизованного планирования и их можно считать важным элементом аграрной экономики СССР. Несмотря на то что они начали рыночные реформы в сходных условиях, ход этих реформ был различным в зависимости от наличия энергетических и минеральных ресурсов. Хотя все пять стран испытали спад производства по сравнению с советскими временами в первые годы реформ, в последующие годы страны, являющиеся экспортерами энергоресурсов (Казахстан, Туркмения и Узбекистан), показали значительно более хорошие результаты, чем страны, импортирующие эти ресурсы (Киргизия и Таджикистан). Все пять стран испытали ускорение экономического роста в начале 2000-х годов: по итогам 2007 г., рост ВВП в Туркмении составил 12%, в Узбекистане -10, в Казахстане - 9 и по 8% в Киргизии и Таджикистане. Однако в ходе мирового финансового кризиса их
рост значительно замедлился. Кризис на рынке американского ипотечного кредитования, признаки которого начали проявляться уже в 2007 г., быстро распространился на все страны и вызвал общемировое замедление роста. Глобальный финансовый кризис 20082009 гг. обычно считают вторым после Великой депрессии по тяжести экономических последствий, но можно считать, что он был значительно шире по охвату других стран - он повлиял так или иначе почти на все страны мира» (с. 683).
Экономические реформы в Казахстане, Киргизии и Узбекистане начались примерно в одинаковых условиях, власти этих стран сталкивались с одними и теми же проблемами, придерживались похожей стратегии реформ и эти реформы привели к сходным результатам. Ключевым элементом реформ во всех трех случаях являлось реформирование банковской системы. Как и в случае с другими странами с бывшей плановой экономикой, это реформирование было построено на так называемой Святой троице - либерализации, стабилизации и приватизации. «Вашингтонский консенсус в банковском реформировании», который ассоциируется прежде всего с требованиями МВФ и Всемирного банка, заключается в рекомендации либерализовать цены на потребительском рынке, устранить различие в наличном и безналичном денежном обращении, провести либерализацию банковских процентных ставок, реструктуризовать и приватизировать имеющиеся банки, позволить появляться на рынке новым банкам, которые могут действовать при наличии лицензии и установленного властями минимального капитала; введении жесткого банковского надзора со стороны ЦБ.
Реформы, которые начались еще в СССР в период перестройки, заключались в замене одноуровневой банковской системы на двухуровневую. Перед Госбанком, который представлял первый уровень, ставилась задача обеспечить функционирование платежной системы, снабжать банковский сектор ликвидностью и следить за деятельностью специализированных коммерческих банков -Промстройбанка (который занимался финансированием промышленных инвестиций), Внешэкономбанка (который занимался финансированием экспортно-импортных операций), Агропромбанка (финансировал сельское хозяйство), Жилсоцбанка (финансировал жилищное строительство и социальную сферу), а также Сбербанка (привлекал вклады населения). Все эти коммерческие банки пред-
ставляли собой второй уровень банковской системы. Банковские системы Казахстана, Киргизии и Узбекистана были построены на региональных отделениях Госбанка и специализированных коммерческих банков. Региональные отделения Госбанка после провозглашения этими тремя странами независимости в 1991 г. превратились в Национальный банк Казахстана (НБК), Национальный банк Киргизской Республики (НБКР) и Центральный банк Узбекистана (ЦБУ). Региональные отделения специализированных коммерческих банков были реорганизованы (и в ряде случаев переименованы). Появились также новые коммерческие банки.
Все три страны до 1993 г. оставались в рублевой зоне. НБК, НБКР и ЦБУ, как и центральные банки других стран рублевой зоны, в значительной степени пользовались автономией в проведении денежной политики - и это в конце концов и привело к краху рублевой зоны в 1993 г. Киргизия и Казахстан ввели собственные валюты - сом и тенге - соответственно 10 мая 1993 г. и 15 ноября 1993 г. Узбекистан ввел свою переходную валюту - сум-купон -15 ноября 1993 г., которая была заменена на постоянную - сум -1 июля 1994 г.
К середине 1990-х годов пути рыночных реформ Казахстана, Киргизии и Узбекистана стали постепенно расходиться: первые две страны решили проводить неолиберальные реформы в том виде и такими темпами, как того требовал МВФ, а власти Узбекистана подчеркнули, что они будут проводить реформы более медленно и на своих условиях. В Казахстане и Киргизии банковские реформы были похожи сразу в нескольких отношениях. Требования к созданию новых банков были и там и там пониженными и банковскую лицензию было получить очень легко, банковский надзор был очень слабый. В Казахстане только в 1992 г. было создано сразу 72 новых банка, к 1994 г. общее число банков достигло 191. Большинство банков не являлось посредниками между вкладчиками и заемщиками, они создавались госпредприятиями для того чтобы получать льготные кредиты от НБК, и не могли соответствовать даже самым мягким требованиям банковского надзора. В результате, когда в 1994 г. по требованию МВФ в Казахстане была введена система постоянной оценки финансового состояния банков со стороны НБК, у более чем 110 банков в 1995-1997 гг. была отозвана лицензия. Схожая ситуация создалась в Киргизии, где несколько
банков пришлось ликвидировать или реструктурировать в 19961997 гг.
Примерно одинаковую политику проводили казахские и киргизские власти в том, что касалось безнадежных долгов, которые накопились у банков, частично эти долги были унаследованы банками с советских времен, а частично являлись результатом безответственной выдачи банками кредитов в первые годы реформ. В обеих странах были созданы корпорации по управлению активами, которым банки с целью собственного финансового оздоровления могли передать долги, на возврат которых не надеялись. Особенно острой эта проблема являлась в Казахстане, где пришлось передать корпорации по управлению активами безнадежных долгов на сумму, эквивалентную 11% казахского ВВП (с. 685).
В Узбекистане власти постоянно указывали, что проблема безнадежных долгов в стране фактически отсутствует, однако нет оснований полагать, что она там была менее острой, чем в соседних странах. Просто власти решили отнестись к ней нестандартно и приказывали банкам регулярно осуществлять дополнительную эмиссию своих акций и фактически насильно продавать эти акции своим основным акционерам, которые являлись одновременно и крупнейшими получателями банковских кредитов. Поэтому было трудно понять, какие долги являются надежными, а какие безнадежными, коль скоро должники постоянно пополняли акционерный капитал банков.
К 2007 г. в результате банковских реформ положение в Казахстане, Киргизии и Узбекистане было следующим. В 1997 г. в Казахстане имелся всего 81 банк (из них 22 принадлежали иностранцам), в 2007 г. банков насчитывалось 35 (13 из них имели иностранных владельцев). Доля активов банков, принадлежащих государству, в общем объеме банковских активов в Казахстане снизилась с 44,8% в 1997 г. до 0,2% в 2007 г., так как за эти годы казахские власти приватизировали почти все государственные банки. В Киргизии в 1997 г. всего было 20 банков (из них три с иностранными владельцами), а в 2007 г. число банков выросло до 22 (10 принадлежали иностранцам). Доля активов банков, принадлежащих государству, снизилась с 10,3% до 8,7%. В Узбекистане, где с самого начала не поощрялось создание новых банков, число их постоянно составляло примерно 30 (из них четыре принадлежали
иностранцам). Доля банков, прямо или косвенно принадлежащая государству (через различные министерства и госпредприятия), не снижалась и все время превышала 90% (с. 685).
«Если брать рассчитываемый Европейским банком реконструкции и развития индекс реформирования банковского сектора, при максимальном значении этого индекса в 2008 г. в 4,3, Казахстан имел индекс в 3,0, Киргизия - 2,3 и Узбекистан - 1,7. Индекс в Узбекистане не менялся с 1995 г., и это свидетельствует, что после введения двухуровневой банковской системы не был достигнут прогресс ни в либерализации распределения кредитов, ни в смягчении контроля над ставкой банковского процента. Короче говоря, перед тем, как разразился глобальный финансовый кризис, Казахстан и, в меньшей степени, Киргизия, смягчили контроль над движением капитала и были вполне открытыми странами с точки зрения возможности иностранцам владеть местными банками. Большинство ведущих международных банков либо имели дочерние предприятия в Казахстане, либо держали значительные пакеты акций казахских банков. Казахские банки, в свою очередь, купили несколько банков в России и в Киргизии, где принадлежащие казахам банки выдавали половину всех кредитов в стране. Казахстан последовательно проводил либеральные реформы с целью открытия для иностранцев финансового сектора и сознательно интегрировался в глобальный финансовый рынок, надеясь на выгоды, который этот рынок может принести. Напротив, в Узбекистане рыночные финансовые реформы фактически остановились в конце 1990-х годов. Эта страна по-прежнему поддерживает жесткий контроль над движением капитала и имеет, в сущности, закрытую финансовую систему, где иностранные банки играют крайне незначительную роль» (с. 686).
Макроэкономическое положение Казахстана, Киргизии и Узбекистана до глобального финансового кризиса было различным: ВВП в 1989-1995 гг. упал в Киргизии на 60%, в Казахстане - на 50, а в Узбекистане - только на 18%. В 1996 г. во всех трех странах впервые возобновился экономический рост, однако из-за разницы глубины предшествовавшего спада и темпов роста уровеня производства 1989 г. Узбекистан достиг в 2001 г., Казахстан - в 2004 г., а Киргизия - только в 2008 г. В итоге оказалось, что за время реформ производство в этих трех странах вело себя по-разному: к 2010 г.
по сравнению с 1989 г. ВВП Узбекистана вырос на 67%, ВВП Казахстана - на 45, а в Киргизии - лишь на 2% (с. 87).
«Экономика этих стран очень различается с точки зрения запасов природных ресурсов и зависимости от энергоносителей - и это частично объясняет их экономические показатели до сих пор, включая реакцию на глобальный финансовый кризис. Киргизия является самой бедной из трех, ее годовой доход на душу населения составляет 870 долларов, и она является импортером энергоресурсов. Узбекистан богаче (годовой доход на душу населения составляет 1100 долларов), имеет некоторые запасы природных ресурсов, в частности, нефти и газа, может обеспечивать энергоносителями, а газ даже экспортирует. Наконец, Казахстан является самым богатым (годовой доход на душу населения составляет 6740 долларов), обладает значительными запасами природных ресурсов и является очень крупным экспортером энергоносителей на мировой рынок» (с. 687).
И Казахстан и Узбекистан после получения независимости начали осуществлять большие инвестиции в добычу энергоресурсов и заметно увеличили эту добычу начиная со второй половины 1990-х годов, при этом Казахстан довольно быстро разрешил многонациональным энергетическим компаниям участвовать в своих нефтегазовых проектах. Казахская добыча сырой нефти более чем утроилась с 1992 г., когда было добыто 22 млн метрических тонн, и достигла к 2011 г. 68 млн метрических тонн (т.е. 1,6 млн баррелей в день). Добыча газа также увеличилась, но менее значительно - с
3 3
8 млрд м в 1992 г. до 9 млрд м в 2008 г.
Напротив, Узбекистан сразу решил не допускать иностранные компании в свой энергетический сектор - вместо этого власти Узбекистана начали осуществлять крупные заимствования у иностранных банков и международных финансовых организаций, вкладывая полученные взаймы деньги в развитие нефтегазодобычи. В результате добыча нефти увеличилась с 3 млн метрических тонн в 1992 г. до 7 млн метрических тонн в 2004 г., добыча газа выросла с 45 млрд м3 в 1993 г. до 60 млрд м3 в 2005 г. (с. 687).
В первые годы экономических реформ энергетический экспортный потенциал Казахстана был ограничен отсутствием сети трубопроводов, в то время как Узбекистан выигрывал от того, что его золото и хлопок экспортировать легко, и от того, что при пла-
новой экономике цены на эти товары были искусственно занижены. Кроме того, сохранение централизованного управления экономикой и значительные госинвестиции предотвратили заметное падение производства в узбекской добыче энергоресурсов и сельском хозяйстве. Можно заметить, что за первое десятилетие независимости население Казахстана уменьшилось на 2 млн человек из-за массовой эмиграции - так что на самом деле его экономические показатели были выше, чем об этом свидетельствуют данные о росте ВВП.
«В период перед глобальным финансовым кризисом большинство макроэкономических показателей в трех этих странах были относительно хорошими. Прежде всего это касается темпов роста. Казахская экономика показала беспрецедентные темпы экономического роста более чем в 10% годовых в 2000-2007 гг. и даже в кризисном 2008 г. темпы роста превысили 3%. В Узбекистане ВВП рос в среднем на 4% в год с 2000 по 2003 г., а в 20042008 гг. темпы уже были выше 8% в годовом исчислении. Несмотря на то что в Киргизии не было таких запасов природных ресурсов, как у двух его соседей, которые очень выиграли и от роста производства и от роста цен на сырье, и хотя Киргизия испытывала политическую нестабильность, связанную с "тюльпановой революцией" 2005 г., киргизская экономика выросла на 3% в 2006 г. и на 8% в 2007 г.» (с. 688).
Что касается государственных финансов, то во все годы экономических реформ самые большие бюджетные проблемы были в Киргизии: например, в 2000 г. бюджетный дефицит достиг 11,4% ВВП, а государственный долг составил 113,3% ВВП. Однако к 2007 г. бюджетный дефицит удалось снизить до 0,3% ВВП, а государственный долг - до 56,8% ВВП. В свою очередь, благодаря высоким мировым ценам на нефть, газ и другое сырье, которые существовали до мирового финансового кризиса, Казахстану и Узбекистану удалось избежать значительных бюджетных проблем: в 2000 г. их бюджетный дефицит составлял 1% и 2,5% ВВП соответственно, к 2007 г. в Казахстане уже наблюдался бюджетный профицит в 4,7% ВВП, а в Узбекистане - 5,7%. Государственный долг в Казахстане в 2007 г. составлял всего 5,8%, а в Узбекистане 15,8% ВВП - по международным меркам это считается крайне низкими показателями (с. 689).
Вполне приемлемыми были и показатели платежного баланса трех стран. Киргизия имела профицит платежного баланса в 20032005 гг., который сменился очень небольшим дефицитом в последующие три года, однако в 2008 г. Киргизия вновь имела профицит в 4,6% ВВП. Прямые иностранные инвестиции в эту страну, которые направлялись в обрабатывающую и пищевую промышленность, а также в добычу полезных ископаемых, выросли с 182 млн долл. в 2006 г. до 265 млн долл. в 2008 г. Узбекистан, благодаря росту цен на экспортируемые им золото, хлопок и природный газ, имел с 2002 г. очень значительный профицит платежного баланса, а прямые иностранные инвестиции в эту страну выросли с 65 млн долл. в 2002 г. до 711 млн долл. в 2008 г. Основную часть инвестиций дали нефтяные компании - российская ЛУКойл и китайская «China national petroleum company». Несмотря на то что в Казахстане наблюдался в течение 2000-2010 гг. дефицит текущего платежного баланса, это не вызывало особого беспокойства властей, так как дефицит был вызван сочетанием таких обстоятельств в нефтегазовом секторе, как рост импорта современных технологий и услуг иностранных специалистов и рост выплат процентов по внешнему долгу и дивидендов иностранным инвесторам. Иностранные инвестиции в Казахстан выросли с 2,2 млрд долл. в 2002 г. до 11 млрд долл. в 2008 г., иностранные заимствования казахских банков увеличились с 1,4 млрд долл. в 2002 г. до 46 млрд долл. в 2007 г. Приток иностранных денег позволил властям Казахстана довести золотовалютные резервы страны в 2008 г. до 18 млрд с 2,6 млрд долл. в 2002 г. (с. 690).
Киргизия оказалась одной из немногих бывших советских республик, которая провела рыночные реформы быстро и последовательно, она, в частности, либерализовала внешнюю торговлю и стала первой страной из бывшей СССР, вступившей в ВТО -20 декабря 1998 г. Реформаторские усилия позволили киргизским властям получить доступ к международному кредитному рынку, эти власти быстро наращивали внешний долг. Однако реформы не привели к быстрому восстановлению экономики и Киргизия столкнулась с долговым кризисом - в 1999 г. внешний долг достиг 170% ВВП. Киргизии пришлось просить Россию и Парижский клуб о реструктуризации и частичном списании долга, в итоге в 2008 г. долг составлял 46% киргизского ВВП.
Узбекские власти также много занимали за рубежом в 1990-е годы, но рост экспортных поступлений и увеличение золотовалютных резервов уменьшил нужду в кредитах, и долг снизился с 60% ВВП в 2001 г. до 13% в 2008 г.
Казахский внешний долг уже был сравнительно велик и перед глобальным финансовым кризисом продолжал увеличиваться. В 2000 г. долг Казахстана составлял 70% ВВП, в 2007 г. он уже достиг 92%. Если в 2000 г. казахский долг составлял 12 млрд долл., то в 2008 г. долг возрос до 106 млрд. Правда, в отличие от Узбекистана казахский долг был в основном частным. Только 1,5% этой суммы заняли сами власти и еще 2% было взято взаймы под госгарантии (с. 690).
«Экономика Казахстана, Киргизии и Узбекистана пострадала от глобального финансового кризиса и последовавшего общемирового замедления экономического роста в связи с такими факторами, как внешняя торговля, приток средств от граждан, работающих за границей, и международные финансовые потоки. Однако в связи с непохожестью экономической структуры каждой из этих стран, запасов природных ресурсов и относительной открытости финансового сектора для мирового рынка, а также размеров антикризисных государственных программ, на каждую из трех стран эти факторы повлияли по-разному» (с. 694).
Экономику всех этих стран можно считать открытой - экспорт и импорт превышает 70% их ВВП. Поэтому прежде всего глобальный финансовый кризис повлиял на них через внешнюю торговлю. Цены на сырьевые товары, не относящиеся к энергоносителям (продовольствие, металлы и минералы, сельскохозяйственное сырье) проявили в 2008 г. редкую нестабильность - сначала достигли рекордных высот, а затем обрушились. Так как сельскохозяйственные товары, металлы и минералы являются важным элементом экспорта центральноазиатских стран, резкое падение сырьевых цен (особенно хлопка, текстильных волокон и табака, являющихся главными статьями сельскохозяйственного экспорта Узбекистана и Киргизии, а также зерна, которое является важнейшей статьей экспорта Казахстана) оказало непосредственное влияние на их экономику.
Что касается нефти (важнейший экспортный товар для Казахстана), то ее цена выросла с 40 долл. за баррель в январе 2005 г. до 145 долл. за баррель в июле 2008 г. Однако во второй половине
2008 г. мировые цены на нефть упали так, что за баррель давали уже меньше 40 долл. Так как нефть обеспечивает Казахстану 25% ВВП, 60% экспортных поступлений и 40% бюджетных доходов, внезапное падение нефтяных цен очень повлияло на экономические перспективы этой страны.
Узбекистан и Киргизия являются крупными производителями и экспортерами золота (Узбекистан ежегодно производит 8590 метрических тонн золота, а Киргизия - 20-25 метрических тонн). В Киргизии золото дает 20% ВВП, а в Узбекистане - 12% ВВП. И продолжавшийся во время кризиса рост цен на золото в значительной степени компенсировал для этих стран падение цен на остальные виды экспортируемых ими сырьевых товаров.
В целом экспортные потери всех трех стран из-за кризиса оказались очень значительными. В 2009 г. сокращение экспортных доходов составило 40% в Казахстане, 10% у Киргизии и 5% у Узбекистана (с. 696).
Экономика Киргизии и Узбекистана в большой степени связана с экономикой России и Казахстана - через перечисление денег на родину работающих за границей. В первые годы экономических реформ из-за деколлективизации сельского хозяйства и закрытия неэффективных предприятий в Киргизии и Узбекистане здесь чрезвычайно выросла безработица. Кроме всего прочего, население этих стран относительно молодо: средний возраст составляет 2425 лет, дети младше 14 лет составляют 28% населения, и 65% населения находятся в трудоспособном возрасте от 15 до 65 лет. Уровень безработицы в Узбекистане достиг 40%.
По данным Банка России, в 2007 г. киргизские мигранты перечислили на родину из России 639 млн, а узбекские - 1444 млн долл. Несмотря на резкое замедление экономического роста в самой России во второй половине 2008 г. киргизские мигранты в этом году перечисли уже 1085 млн долл., а узбекские - 2685 млн долл. (соответственно 22% и 10% ВВП их стран). А в 2009 г. эти перечисления упали сразу на 30% (с. 696). Однако все равно их уровень по-прежнему превышал предкризисный уровень 2007 г.
Наконец, глобальный финансовый кризис мог повлиять на три центральноазиатские страны через банковский сектор. По традиции приток иностранных денег в Узбекистан происходил в виде долгосрочных кредитов госпредприятиям под правительственные
гарантии. Однако с ростом золотовалютных резервов узбекских властей нужда в иностранных заимствованиях уменьшилась, и к середине 2000-х годов число кредитов очень заметно сократилась. Кроме того, из-за неразвитого финансового сектора и неопределенности относительно курса национальной валюты в Узбекистане практически не было притока краткосрочного иностранного капитала. В целом из-за закрытости узбекского финансового сектора для остального мира он практически не пострадал от глобального финансового кризиса. Кредиты узбекских банков экономике выросли на 34% в 2008 г., еще на 34% в 2009 г. и на 35% в 2010 г. Активы узбекских банков в 2008-2010 гг. росли на 10% в год. Чтобы поддержать рост кредитования в банковском секторе, власти предоставили ему значительные средства - только в 2009 г. 250 млн долл. (с. 698).
Высокие темпы роста киргизской экономики в 2006-2008 гг. сопровождались быстрым увеличением банковского кредитования -на 47% в 2006 г. и на 51% в 2007 г. Правда, этот рост в основном обеспечивался киргизскими банками, принадлежащими казахскому капиталу, и когда в 2009 г. казахские банки перестали кредитовать друг друга, они перестали давать кредиты и своим киргизским филиалам, кредитный рост в Киргизии прекратился. Однако до кризиса киргизская банковская система имела достаточно капитала, оттока денег из Киргизии не наблюдалось, и можно считать, что эта система выстояла перед кризисом - почти половина безнадежных долгов была застрахована собственными резервами банков, и в ходе кризиса эти резервы даже выросли.
Банковская система Казахстана была самой развитой среди банковских систем всех бывших республик СССР. Весь банковский сектор являлся частным и принадлежал местным владельцам. Однако чтобы кредитовать растущую экономику, казахские банки прибегали к масштабным заимствованиям за рубежом: под впечатлением от быстрого экономического роста и увеличения нефтяного экспорта Казахстана, иностранные кредиторы давали деньги под низкий процент и практически в неограниченном количестве. В быстром росте внешней задолженности Казахстана с 18 млрд долл. в 2003 г. до 108 млрд долл. в 2009 г. был отражен рост задолженности именно банков, доля которых в этой задолженности выросла с 8 до 50%. Казахские банки широко применяли для заимствования
денег размещение на мировом финансовом рынке еврооблигаций. До кризиса казахские банки увеличивали кредитование экономики быстрыми темпами: в 2001-2007 гг. это кредитование увеличивалось на 60% в год. При этом половина кредитов была деноминирована в иностранных валютах. К 2009 г. половина выдаваемых кредитов была краткосрочной, при этом, так как нефтедобывающие компании брали деньги взаймы непосредственно в иностранных банках, местные банки были вынуждены кредитовать такие сферы, как жилищное строительство, розничная торговля, а также выдавать потребительские кредиты. Из-за дешевизны кредитов на строительство жилья цены на него росли почти на 20% в год.
В свою очередь рост курса национальной валюты - тенге -делал для заемщиков более привлекательным получение в казахских банках кредитов в иностранной валюте. Сами банки с готовностью получали легкую прибыль от разницы ставок процента - на мировом рынке они брали деньги под меньший процент, чем давали эти деньги заемщикам.
Когда начался глобальный финансовый кризис, иностранные инвесторы перестали давать новые дешевые кредиты банкам из развивающихся стран, в том числе и казахским банкам - и им нечем стало расплачиваться по старым кредитам. В ряде случаев им приходилось брать на международном рынке кредиты под больший процент и на более короткий срок, чем они сами давали казахским заемщикам.
Видя проблемы казахских банков, вкладчики стали забирать свои деньги. Более того, международные инвесторы стали избавляться от тенге - они продали их на 4 млрд долл., НБК пришлось продать 6 млрд долл. (25% своих резервов), чтобы избежать краха национальной валюты. Однако поддерживать курс удалось только до февраля 2009 г. - из-за падения цен на нефть, бегства капитала и девальвации российского рубля пришлось на 20% девальвировать и тенге.
Начали падать цены на жилье - к началу 2009 г. они были наполовину ниже, чем в 2007 г. Поэтому те, кто брали деньги на строительство жилья, не смогли расплатиться с банками. Из-за девальвации тенге не смогли расплатиться и те, кто брал кредиты в иностранной валюте.
В итоге дефолт по своим обязательствам объявили четыре крупнейших казахских банка - из них два самых крупных. Для того чтобы остановить развитие кризиса, казахским властям пришлось в 2009 г. потратить 18 млрд долл. (более 15% ВВП). Однако с точки зрения экономического роста это результатов не дало: с предкризисных 10% темпы роста ВВП снизились в 2009 г. до 1% (с. 710).
Таким образом, каждая из трех стран пострадала от глобального финансового кризиса, но каждая по-своему: для всех них было болезненно общее падение сырьевых цен, однако для Казахстана оно играло решающую роль, так как речь шла о нефти, а для Узбекистана и Киргизии компенсацией стал рост цен на золото - для этих стран имело большое значение резкое уменьшение перечислений денег на родину от работающих в России и Казахстане мигрантов. Наконец, для Казахстана глобальный финансовый кризис вылился в кризис его собственного банковского сектора - этого не было ни в Узбекистане, ни в Киргизии.
С.В. Минаев
