CC BY
37
ного медиадискурса и эмигрантской русскоязычной прессы XX в. Автор стоит на позициях французской школы дискурс-анализа.
Список литературы
1. Балашова Л.В. Политический 2012 год в зеркале концептуальной метафоры // Политическая лингвистика / Гл. ред. Чудинов А.П. - Екатеринбург, 2013. -Вып. 2 (44). - С. 11-23.
2. Ермакова Л.Р., Седых А.П. Архетипы «Нации», «Вожди народов» и «Культура питания»: Российский и британский социум // Политическая лингвистика / Гл. ред. Чудинов А.П. - Екатеринбург, 2013. - Вып. 2 (44). - С. 30-35.
3. Каменева В. А Манипуляция и / или пропаганда? Функциональные особенности социальной рекламы // Политическая лингвистика / Гл. ред. Чудинов А.П. -Екатеринбург, 2013. - Вып. 2 (44). - С. 35-40.
4. Клушина Н.И. Интенциональная конфигурация медийного пространства // Политическая лингвистика / Гл. ред. Чудинов А.П. - Екатеринбург, 2013. -Вып. 2 (44). - С. 40-46.
5. Краснова Т.И. Анализ политического дискурса: Подходы и категории // Политическая лингвистика / Гл. ред. Чудинов А.П. - Екатеринбург, 2013. - Вып. 2 (44). - С. 46-55.
6. Манаенко Г.Н., Манаенко С.А. Дискурсивные слова и интенциональность аналитического текста политического дискурса // Политическая лингвистика / Гл. ред. Чудинов А.П. - Екатеринбург, 2013. - Вып. 2 (44). - С. 55-72.
7. Нахимова Е.А. Прецедентное имя Пиночет в современных российских СМИ // Политическая лингвистика / Гл. ред. Чудинов А.П. - Екатеринбург, 2013. -Вып. 2 (44). - С. 72-76.
8. Шемчук Ю.М. Стратегии манипулятивного дискурса на лексическом уровне молодежного социолекта // Политическая лингвистика / Гл. ред. Чудинов А. П. -Екатеринбург, 2013. - Вып. 2 (44). - С. 76-80.
9. Wodak R. The discourse of politics in action: Politics as usual. - Palgrave: Macmil-lan, 2011. - 252 p.
М.Б. Раренко
2014.01.022. ГОРНОСТАЕВА А.А. ИРОНИЯ КАК КОМПОНЕНТ АНГЛИЙСКОГО СТИЛЯ КОММУНИКАЦИИ. - М.: ООО «ИПЦ "Маска"», 2013. - 240 с. - Библиогр.: с. 219-234.
В монографии, состоящей из введения и трех глав, ирония рассматривается как составляющая английского стиля коммуникации и исследуется в русле антропоцентрического подхода к языку и явлениям вербального общения.
Во введении отмечается, что юмор, в том числе такой его вид, как ирония, обладает этнокультурной спецификой, будучи
связан с национальным менталитетом, с картиной мира носителей языка. Выявление культурной специфики иронии и изучение ее механизмов необходимо как для понимания особенности разных лингвокультур, так и для повышения межкультурной коммуникативной компетенции. В данной работе ирония исследуется как стратегия бесконфликтного дискурса и способ оптимизации межличностного общения.
В первой главе «Ирония как объект научного исследования» анализируются теории порождения и интерпретации иронии, ее место в кругу смежных явлений. Для адекватного понимания иронии А.А. Горностаева считает важным учитывать следующие характеристики феномена: 1) ирония представляет собой атрибут речевого поведения и должна изучаться на фоне экстралингвистических факторов - существующих в обществе этических норм, конкретной ситуации общения, отношений участников коммуникации; 2) спектр отношений и чувств, выражаемых иронией, разнообразен и не ограничивается только негативной оценкой; 3) иронию также неправомерно определять только через понятие «противоположное значение». Так, ирония может выражать цинизм, но может расцениваться и как похвала, если человеку, совершившему бескорыстный поступок, сказать: «Какой же вы эгоист! Все время доставляете себе удовольствие сделать что-то для других!» (с. 15, пример из работы П. Грайса). Смысл иронии действительно часто противоречит буквально выраженному, но она также может основываться на намеренном преуменьшении или преувеличении признака объекта, как в высказываниях «Яго был немножко завистлив»; «Плюшкин был чуточку скуповат» (с. 15, пример О.П. Ермаковой).
Автор следует определению иронии, предложенному О.П. Ермаковой, в котором это явление характеризуется как один из видов языковой манипуляции, заключающийся в употреблении слова, выражения или целого высказывания / текста в смысле, противоречащем буквальному (чаще всего - в противоположном), с целью насмешки1. Иронию следует включить в число самостоя-
1 Ермакова О.П. Ирония и ее роль в жизни языка. - Калуга, 2005. - 204 с.
тельных речевых жанров. При этом она является и философско-эстетической категорией, способной формировать и характеризовать культурно-философское направление (трагическая ирония в древнегреческой культуре, насмешливая ирония Вольтера, ирония разочарования у романтиков), и категорией комического.
Ирония - это сложное явление, опирающееся на всю когнитивную базу человека и зависящее как от культурно-исторических, так и от индивидуально-психологических условий. Ее можно исследовать как с позиции говорящего, так и с позиции адресата. При первом подходе не объясняются случаи, когда адресат не справляется с интерпретацией иронии и, соответственно, говорящий не достигает желаемого эффекта. К тому же есть случаи ненамеренной иронии, возникающей помимо воли говорящего. Трактовка иронии с позиции адресата, которая исходит из того, что она создается в дискурсе усилиями обеих сторон, нацелена на изучение всех условий порождения и полноценного функционирования иронии в коммуникации. При этом ирония как категория дискурса реализуется только в определенном контексте - в микроконтексте (внутри одного предложения), в макроконтексте (в большей, чем предложение, единице текста, например в абзаце) или в мегаконтексте (требует экстралингвистической информации социально-исторического и культурного характера).
Сопоставление иронии со смежными явлениями позволяет выявить следующие закономерности: 1) подобно шутке, ирония может быть нацелена на то, чтобы развеселить собеседника, создать комфортную атмосферу общения; однако цель иронии обычно не сводится к тому, чтобы вызвать смех. При этом ирония, как правило, нацелена на определенный объект; 2) ирония близка к сатире в тех случаях, когда ее объекты негативны. Она также имеет одной из своих целей насмешку, однако сатира не может иметь завуалированного характера и всегда выполняет социальные функции; 3) по характеру и коммуникативной интенции ирония также тесно граничит с сарказмом: оба явления выполняют функции насмешки, критики, защиты, при этом оба могут быть направлены как на других, так и на себя. Однако сарказм намного агрессивнее, он концентрирует в себе большую язвительность и иногда приближается к «черному юмору»; 4) подобно лжи, ирония скрывает истину за поверхностным значением высказывания, однако, в отличие от
лжи, делает это в расчете на понимание собеседником истинного смысла.
Во второй главе «Ирония и стиль коммуникации» ирония исследуется как явление, отражающее специфику юмора англичан и их культурные и коммуникативные ценности.
Характер английского юмора и другие особенности коммуникации тесно связаны с такими культурными ценностями, как автономность личности, ее право на личную жизнь и дистанцирование от других. Эти установки находят выражение в содержании понятия 'privacy', чрезвычайно важного для английского менталитета, и в ценности концепта 'дом' как места, где человек имеет личное пространство, недоступное для вторжения других. Важнейшими ценностями также являются эмоциональная сдержанность (выражение stiff upper lip букв. «твердая верхняя губа», образно описывающее умение владеть собой в затруднительных ситуациях, - одно из ключевых языковых средств, характеризующих поведение англичан). Позитивное мышление - настрой на оптимизм, успешность, способность контролировать ситуацию, или, по крайней мере, демонстрация этих установок - также постоянно находит выражение в стилистике общения англичан, например, в репликах, которыми собеседники подбадривают друг друга, в преувеличенных положительных оценках и комплиментах.
Исследуя функции иронии, А.А. Горностаева называет в качестве одной из ведущих защитную: ирония и самоирония в этой культурной модели стали средством противостояния трудностям, оберегания собственного личностного пространства, способом «сохранения лица». Автор также отмечает роль иронии в разрешении или смягчении конфликтных ситуаций, что соответствует культурной установке на уважение личности и ее права на собственную точку зрения. Ирония и самоирония соответствуют и таким установкам английской культуры, как стремление к парадоксальности и чудачеству (эксцентричности) и нелюбовь к пафосности. Характеризуя иронию как стратегию вежливости, А.А. Горностаева выражает несогласие с точкой зрения на иронию как на нарушение этики межличностного общения: ирония представляет собой вежливый способ выражения негативной оценки; ирония и самоирония уместны, например, в качестве реакции на агрессивное и конфликтное поведение собеседника. При этом ирония может, сохраняя общение
в рамках вежливости, выполнять и противоположную функцию -«поддразнивать» собеседника, таким образом поддерживая его в коммуникативной готовности. Суммируя роли иронии и самоиронии в английской коммуникации, автор определяет ее как средство оптимизации межличностного общения. Эту функцию можно считать гиперстратегией иронии.
В современной английской коммуникации встречаются два подвида иронии: собственно ирония и притворная грубость. Первый служит средством выражения критического содержания «под маской» вежливости; в притворной грубости соотношение обратное: языковые знаки, обладающие негативной коннотацией, служат для выражения одобрения, восхищения, дружеского расположения. Этот подвид иронии возможен только в неформальных ситуациях или при близком знакомстве коммуникантов.
Языковые механизмы иронии многообразны и применимы к разным стилям языка и к разным речевым актам: ироничными могут быть сообщения, вопросы, побуждения, советы - когда рекомендуется то, чего в действительности делать не надо. Среди наиболее продуктивных средств выражения иронии автор называет иронические сравнения, метафоры, гиперболы и литоты, языковую игру. Языковая игра - целенаправленное варьирование плана выражения или плана содержания языковых единиц в целях самовыражения, эмоционального или эстетического воздействия - часто используется в англоязычном дискурсе, и этому способствует сама структура языка. Многие английские слова и выражения имеют сходное звучание при различии планов содержания, поэтому каламбуры возникают легко (как в омофонах foolhardy «безрассудно храбрый» и fool Hardy «дурачок Харди»). В ироническую языковую игру в английском дискурсе активно включаются межъязыковые омонимы, дословный перевод, фонетические и морфологические манипуляции. К современным тенденциям в способах выражения иронии автор относит широкое употребление ненормативной лексики. Это явление - часть смены представлений о языковом престиже, произошедшей в последние десятилетия: если раньше считался престижным язык верхних и образованных слоев населения, то теперь, как одно из следствий демократизации общества, на первый план выдвигается «язык низов». В вежливом общении в разных англоязычных культурах, в том числе в английской,
бранная лексика, утрачивая свои первоначальные функциональные и семантические характеристики, применяется как маркер групповой принадлежности и как средство реализации стратегии сближения.
В третьей главе «Ироничность как черта английского стиля коммуникации (на материале передач Би-Би-Си "Интервью со звездами")» анализируются содержащие различные виды иронии фрагменты популярного телевизионного шоу, датируемые 20042010 гг. В целом они подтверждают гипотезу автора о том, что гиперфункцией иронии является оптимизация межличностного общения.
Ирония представляет собой разновидность притворства, мистификации, поэтому ее можно рассматривать как маску, которую говорящий надевает на себя на время. Исследуя иронические маски, применяемые интервьюируемыми в популярном на британском телевидении ток-шоу, автор отмечает, что именно иронические маски и их смена (иногда - до пяти раз в течение одной программы) поддерживают интерес зрителя к передаче. Как отмечалось исследователями ранее, популярными являются следующие маски: всезнающего человека; восторженного человека; злобного человека. А.А. Горностаева предлагает расширить этот список: хвастуна; любовника; лентяя; щеголя; грубияна, жадины; глупой блондинки. При помощи этих масок, которые иногда совмещаются, интервьюируемые обыгрывают основные принципы «типично английского поведения»: не выставлять напоказ свои заслуги, способности, добродетели, не демонстрировать эмоции. Например, актер Хью Лори в ответ на вопрос ведущего о том, почему он хотел служить в полиции Гонконга, ответил, что ему очень понравилась форма полицейских, увиденная на рекламном плакате: «Yes, there were big posters with policemen in shining caps and shorts and I thought: I could do this» «Да, я видел большие плакаты с изображением полицейских в сверкающих шлемах и шортах, и я подумал: и я мог бы быть полицейским!». При этом в программе происходит сотрудничество коммуникантов: ведущий «предлагает» интервьюируемому ту или иную маску своими вопросами и сам включен в ироническую игру: «Thank you, these are nice flowers». - «Yes, 7pounds 95 pence» «Спасибо, какие красивые цветы» - «Да, они стоят 7 фунтов 95 пенсов». В этом диалоге между актрисой и ведущим, подарившим ей цветы, последний нарушает правило веж-
ливости (сообщает собеседнику о стоимости приобретенного для него подарка) и применяет маску жадины, чтобы снять напряжение и насмешить собеседницу и зрителей.
Механизмы текстовой иронии, используемые в проанализированном материале, разнообразны. Наиболее частотными являются следующие: сопоставление несопоставимого, ирония парадокса; нарушение коммуникативных ожиданий; двусмысленность; открытие очевидного; отрицание очевидного; категоричное противоречие; неожиданная смена стилевого регистра. Эти средства часто выступают в комбинации. Наиболее продуктивным оказался механизм сопоставления несопоставимого, который чаще всего сочетается с нарушением коммуникативных ожиданий или двусмысленностью. Например, ведущий интересуется машиной известного актера Тома Круза, адресуя вопрос об этом гостю программы - актеру Марку Уолбергу: «Is Tom Cruise a fan of big cars?» - «I don't know, we go to different churches» «Том Круз любит большие машины?» - «Я не знаю, мы посещаем разные церкви». Помимо сопоставления несопоставимого здесь прослеживается двусмысленность: возможно, говорящий намекает на то, что наилучший способ оценить машину другого - собраться в церкви, куда каждый приезжает на своем автомобиле. Возможно, это намек на пристрастие Тома Круза к сайентологии, что предполагает другую мировоззренческую систему.
Анализ объектов иронии в ток-шоу показал, что их набор довольно стабилен: наиболее часто ими становятся собственные и чужие внешность, способности, работа, деньги, отношения полов, возраст. При этом иронические высказывания на политические темы не встретились ни разу.
Иногда ирония чувствуется только благодаря просодическому оформлению высказывания - использованию низкого, ровного тона или же, наоборот, чересчур эмоциональной интонации, изображающей взволнованность или патетику.
В заключении А. А. Горностаева намечает перспективные направления дальнейшего исследования иронии в англоязычных лин-гвокультурах - это прежде всего ее изучение в разных типах дискурса и в различных вариантах английского языка.
Е.О. Опарина
