CC BY
25
принципов временной организации языковых занятий, выявленный в процессе исследования полиглотов» (с. 256): 1) ежедневность занятий (минимум 15 минут), что позволяет сохранить ощущение непрерывности к поставленной цели; 2) интенсивность и темп занятий (при занятии в составе группы на один час работы должно приходиться не менее двух часов самоподготовки); 3) ежеднев-ность мотивации; 4) одновременная проработка разных аспектов изучаемого языка (чтение, слушание, просмотр фильмов, общение).
В книге приводится таблица самооценки в процессе изучения иностранного языка (с. 268-269) соответственно «Общеевропейским компетенциям владения иностранным языком»1, а также анализируются стратегии Дмитрия Петрова - автора и ведущего телекурса «Полиглот» на канале «Культура».
Н.Н. Трошина
КОММУНИКАЦИЯ. ДИСКУРС. РЕЧЕВЫЕ ЖАНРЫ
2014.01.019. ПРОСТРАНСТВО ЯЗЫКОВОГО КРЕАТИВА / Голо-мидова М.В., Горбань ВВ., Гридина ТА. и др. // ЛИНГВИСТИКА КРЕАТИВА / Отв. ред. Гридина ТА. - Екатеринбург: ФГБОУ ВПО «Урал. гос. пед. ун-т», 2013. - С. 63-164.
В реферируемом разделе явления креатива исследуются как часть современного социокультурного контекста - в рекламном дискурсе, в разговорной речи и других ситуациях.
В работе М.В. Голомидовой «Имятворчество в эргонимии: традиции vs. актуальные тренды» анализируется развитие языковых техник в современных эргонимах - собственных именах деловых объединений. В настоящее время борьба за внимание целевой аудитории обусловила динамическое обновление этого слоя они-мов, поэтому имятворчество, служащее инструментом создания имиджа организации, часто осуществляется номинаторами-профессионалами, специалистами в области рекламы.
1 Общеевропейские компетенции владения иностранным языком: Изучение, обучение, оценка. - Страсбург: Департамент по яз. политике, 2001. - 256 с.
Креатив наиболее ярко проявляется в эргонимах, относящихся к коммерческой сфере, при этом в роли самых продуктивных приемов обновления выступают: 1) модификация устойчивых структурно-семантических моделей наименования; 2) вовлечение в номинацию новых заимствованных элементов; 3) применение гетерогенного знакового материала, в результате чего создаются обозначения полисемиотического типа. Первая тенденция иллюстрируется смысловыми трансформациями современных эргонимов с базовым компонентом дом. В старой дореволюционной России эта строевая лексема использовалась для обозначения частных компаний - Торговых домов, работавших на акционерном или семейном капитале: Торговый дом гвардейского экономического общества, Торговый дом Ижболдиных и т.д. В советское время компонент был перенесен на наименования объектов досуга, просвещения, профессиональных объединений: дом отдыха, Дом моды, Дом актера. В современном контексте компонент дом соотнесен с обозначениями крупных организационных структур, при этом расширился и спектр деятельности именуемых организаций: Торговый Дом Евразия, Дом скорой юридической помощи, Дом игрушки. Сейчас лексема дом также часто применяется в названиях специализированных магазинов, в этом случае она создает образ особого пространства «обитания» вещи, ждущей своего покупателя: Дом Паркета, Дом Пряжи, Дом Дизайна. О популярности «пространственного образа» в современной эргонимии свидетельствует также множество номинаций с компонентами мир, галактика, вселенная: Мир Кожи и Меха, Галактика Авто, Вселенная Компьютеров.
Внедрение заимствованных компонентов, в большинстве своем англоязычных, вызвано приходом зарубежных фирм и брендов на российский рынок и общим влиянием западной моды. Особой популярностью пользуются компоненты house, city, plaza, building: Ситибанк, Москва-Сити, Кофе Хаус, Плаза (отели), Бил-динг Сити (строительная компания) и т.д.
Тенденция к поликодированию проявляется в соединении в эргонимах кириллических и латинских букв, русских и иностранных слов, во введении цифр и других символов, сокращений: А-агентство (транспортная компания), Пирамида-21 (строительно-ремонтная компания), XL Казань (торговые центры), 24. ru (банк), Door & Floor (магазин) и т.д.
В.В. Горбань в работе «Лингвокреативность на службе коммуникативной интенции» исследует креативность, базирующуюся на осознанном нарушении языкового канона, в рекламной коммуникации. При таком типе речевой креативности адресант сообщения сосредоточен на языковом коде, а адресат, чтобы декодировать сообщение, должен стать участником творческого процесса. Поэтому можно утверждать, что в этих случаях реализуется поэтическая функция языка.
Создавая рекламный текст, хороший копирайтер должен тщательно обдумывать его форму, так как план выражения привлекает к себе внимание адресата и помогает побудить его к необходимому действию. Это достигается не только силой эмоционального воздействия, но также тем, что слова и выражения текста включают ассоциации, выявляют смысловые подтексты. Поэтому в рекламной коммуникации часто применяются слова-«матрешки», знаковое поликодирование, трансформации формы, порождающие семантическую многоплановость. Обычно используется сразу несколько приемов языковой игры. Например: ВЕССОмые скидки - в рекламном слогане пейджинговой компании «Вессо Линк» через трансформацию слова и графику выделяется название фирмы, при этом возникает его ассоциативная связь со значением прилагательного весомый. Важными компонентами языковой игры в рекламной коммуникации являются такие факторы, как учет возрастных, гендерных и других особенностей целевой аудитории и знание этой аудиторией прецедентных текстов: YESтественный выбор - в этой рекламе пива, нацеленной прежде всего на молодежь, обыгрывает-ся популярное в молодежной среде междометие yes, заимствованное из американской культуры (означает «Да, я сделал это! Какой я молодец!») и символизирующее жизнерадостную, нацеленную на успех жизненную позицию. Использование прецедентных текстов в рекламной коммуникации представляет собой игру на феномене цитатности сознания: включение аллюзии по отношению к существующим текстам и дискурсам нацелено на «своего» адресата. Так, Пепсизм-колализм (реклама пепси-колы) по форме ассоциируется с термином марксизм-ленинизм и другими лексемами с суффиксом -изм, обозначающими общественно-политические течения. Однако в молодежной среде актуальной оказывается прежде всего ассо-
циация с названием романа В. Пелевина «Новое поколение выбирает "Пепси"».
В работе Т. А. Гридиной и Н.И. Коноваловой «Игровая прагматика русских народных примет» народная примета характеризуется как сакральный текст, отражающий традиционную духовную культуру народа и отличающийся клишированностью, высокой степенью суггестивности, часто - магичностью.
Приметы могут базироваться на игровой стратегии. При игровой целеустановке актуализируется в первую очередь форма: доминирующими становятся формальные сближения, которым приписывается магическая связь. Игра может основываться на случайных фонетических созвучиях (Видеть во сне, что что-либо горит, - к горю); на рифме (Не хочешь лиха - сей в хороший день гречиху); на паронимии (На Варвару зима дорогу заварит, мосты замостит). Актуальность словообразовательной игры в приметах проявляется в интерпретациях христианского праздника Воздвижения, учитывающих только современные семантические связи слов, но не смысл этимона: Воздвиженье - хлеб с поля на гумно движется; осень зиме навстречу двигает; птица в отлет двинулась; кафтан с плеч сдвинет, тулуп надвинет. Таким образом, примета как фольклорный жанр содержит в себе потенциал для развертывания вербального игрового поля. В этом случае можно говорить о тенденции к десакрализации приметы, однако рефлексы сакрального проявляются на уровне фоновых ассоциаций.
О.С. Иссерс в работе «Лингвокогнитивные игры в пространстве Интернета: От смешного до серьезного» исследует демотива-ционные постеры в Интернете как особый жанр и лингвокреатив-ную дискурсивную практику.
В интернет-сети развивается ряд специфических речевых жанров, имеющих аналоги в коммуникации предыдущих периодов. Например, жанр блога является формой дневника. Однако в Интернете «старые» жанры выступают в трансформированном виде. Одним из примеров являются демотивационные постеры, которые получили распространение в сети с начала XXI в., появившись первоначально в США. Их название происходит от английского слова ёвтоиуМв «отнимать желание делать что-л.». Они представляют собой пародию на агитационные плакаты, которые использовались на рабочих местах с целью мотивации сотрудников. Комический
эффект демотиваторов строится на когнитивном приеме рефрей-минга, в основе которого - отход от базового фрейма ситуации и, как результат, эффект обманутого ожидания. Этот прием часто применяется в анекдотах и шутливых афоризмах. При создании демотиватора процесс рефрейминга происходит по схеме: визуальный образ и его первичная вербальная интерпретация - вторичная вербальная интерпретация, которая противоречит первой и вносит элемент иронии, - вторичная трактовка визуального образа, учитывающая элемент иронии. При этом администраторы сайтов намеренно «отсекают» материал, не соответствующий правилу игры, построенной на ироническом эффекте.
Ряд особенностей демотиваторов сближают их с другими жанрами коммуникации в Интернете: это воспроизводимость речевых формул, используемых в сети; интертекстуальность (цитация и ссылка на общеизвестные или прецедентные для пользователей сети события и культурные образы, например на мемы - фразы или визуальные образы, спонтанно приобретшие популярность в Интернете); диалогичность (открытость системы демотивационных постеров, возможность для пользователя добавить в постер свой текст, комментируюший предыдущий).
Языковые средства, характерные для демотиваторов, также обусловлены особенностями интернет-коммуникации: предпочтение отдается лаконичным фразам, номинативным и императивным конструкциям, широко применяется эллипсис, употребляются элементы сленга субкультур.
В.К. Харченко в работе «Креатив разговорного дискурса» анализирует творческое начало в повседневной речевой практике как явление, противостоящее автоматическому употреблению языка и включающее в себя систему характеристик, целеполаганий и речевых средств.
Коллоквиальный креатив направлен и на содержание, и на форму речи. Как альтернатива банальности, он стремится к образной яркости (Такое сверкает кругом розово-желтое... такая вертикальная молния. Это как иллюминация!); к выражению перцептивного начала (Чувствуете, как запахло дубом? Я сразу Железногорск вспоминаю!); к парадоксальности (Для нас это сегодняшний вечный день); характеризуется апелляцией к другим дис-
курсам, дополненной иронией (И некоторые расскажу фрагменты занятий, что называется, «вести с полей»).
Спектр используемых языковых средств весьма широк. Это неожиданные тропы - метонимии, метафоры, эпитеты (Шоколад не приезжал?; А мы должны светиться, как звезда на небосклоне; В мохнатом году); необычные формы слов (А мне не худеется); экзотизмы (Я маман побалую). Автор отмечает способность разговорного креатива выявлять потенциальные формы языка практически во всех частях речи (Он вездесуще образованный; Покупайте черешню. Суперная!; Я ему переобъяснила). Часто встречается эффект «потенциального фразеологизма» или афоризма (Я тебе сто пудов говорю: не найдем; Отвечала Ирина, а Валя сидела мебелью; Втроем не поговоришь). В результате оригинального, афористичного прочтения ситуации проявляется эвристичность разговорного креатива (Если про тебя ходит сплетня, значит, ты живешь правильно). Явно выступают также своеобразная этикетная функция и функция сохранения коммуникации в позитиве (Зеленую дорожку Вам до дому, до учебы! Жаннулик, ты уже выкупалась?).
Удачный «продукт языкового творчества» индивида подхватывается окружающими и может стать в разговорном дискурсе привычным, со временем - общим местом. Так распространились молоток в значении «молодец», зряплата вместо зарплата, выражение в каком-то мохнатом году.
Разговорный креатив, заключает автор, в отличие от тексто-зависимого художественного дискурса является ситуативно зависимым, но это не отрицает его творческой природы.
В работе Н.А. Кузьминой «"Детские" стихи современных поэтов как пространство лингвокреативной деятельности» исследуются стихи двух современных поэтов - Евгения Клюева и Веры Павловой, которые посредством особой архитектоники книг и языка воспроизводят картину мира и способы постижения мира, свойственные детству.
Инструментом воссоздания детской системы координат выступает язык, освобожденный от правил, сужающих его выразительный потенциал. У Е. Клюева часто применяются такие игровые приемы, как свободное создание слов и грамматических форм (как, например, названия «уроков» считание, смотрение, забывание по аналогии с черчением и рисованием; форма жевайте от жевать по
аналогии с переживайте); свободное конструирование сочетаний слов и расширение парадигмы сочетаемости (давать слово вилке и ложке; уличной птичке по модели давать слово кому); буквализация переносных и фразеологических значений. Применяется принцип антропонимической игры, сближающий этого автора с детской поэзией Даниила Хармса (игровые патронимы, фамилии на грани вымышленных «говорящих» и редких реальных, как Нинель Ор-ловна Самородочек).
В стихах В. Павловой детство воспринимается как скрытое состояние души взрослого, а языковыми средствами выражения такого мироощущения становятся языковые созвучия и потенциальные формы (голуби едят голубику / ежики едят ежевику; над-цатая лебедиха, ногти - рукти), которые встречаются во фрагментах, посвященных сложным философским проблемам, и позволяют обнаружить креативный потенциал детства как ментального феномена.
Е.О. Опарина
2013.01.020. ЯЗЫК, СОЗНАНИЕ, КОММУНИКАЦИЯ / Редкол.: Ковшова М.Л., Красных В.В., Изотов А.И., Зыкова И.В. - М.: МАКСПресс, 2013. - Вып. 46: Сборник статей, посвящ. памяти В.Н. Телия. - 144 с. - Библиогр. в конце ст.
В сборнике помещены статьи коллег и учеников Вероники Николаевны Телия (1930-2011), в которых в рамках антропологической парадигмы исследуется культурно-языковая проблематика.
Сборник открывается очерком жизни и деятельности В.Н. Телия, написанным М.Л. Ковшовой. В очерке раскрываются новаторская и организационная стороны деятельности Вероники Николаевны. Автор более 100 научных работ1, ученый с необычай-
1 Среди этих работ - четыре монографии: Что такое фразеология? - М., 1966. - 86 с.; Типы языковых значений: Связанное значение слова в языке. - М., 1981. - 269 с.; Коннотативный аспект семантики номинативных единиц. - М., 1986. - 143 с.; Русская фразеология: Семантический, прагматический и лингво-культурологический аспекты. - М., 1996. - 286 с. Также под руководством В.Н. Телия ее учениками и соавторами созданы два словаря, основанных на разработанной ею концепции фразеологии как синтеза единиц естественного языка и
