CC BY
32
Автор отстаивает тезис о том, что среди монастырей и среди отдельных подвижников преобладает идеал хозяйственной «автаркии» (с. 195), однако впоследствии этот подход сменяется «на более рыночный», что подтверждают, по его мнению, папирусы из монастыря Дейр эль-Наклун (VI в.) и некоторые коптские папирусы (VIII в.).
Еще одна сложная тема - взаимоотношения монахов и клира. А.А. Войтенко отмечает, что часть ученых следует тезису М. Вебера «о неизбежности конфликта между харизматичными представителями и иерархическими принципами, существующими в Церкви» (с. 84). Автор считает, что в ИМ нашло отражение достаточно уважительное отношение монахов к клирикам.
В приложении к работе автор обращается к анализу терминологии. Он приходит к выводу, что нет существенных различий в употреблении терминов «подвижничество» (а8ке818), «молитва» (еисИе), «помысел» (logismos) в трех анализируемых источниках, речь здесь может идти лишь о «лексических предпочтениях» (с. 269).
А.Б. Ванькова
ИСТОРИЯ РОССИИ И СССР
2014.01.008-009. ТОРГОВЫЕ СВЯЗИ РОССИИ С ВОСТОКОМ. (Сводный реферат).
2014.01.008. МАКЕЕВ Д. Л. Российско-Восточные торговые связи на рубеже Средневековья и Нового времени (XVI - первая четверть XVIII в.) / Владим. гос. ун-т им. А.Г. и Н.Г. Столетовых. - Владимир: ВИТ-принт, 2013. - 156 с.
2014.01.009. КОЖУХАРЬ А.И. Восточносибирская купеческая чаеторговля с Китаем и Монголией как система межкультурной коммуникации во второй половине XIX в. - Иркутск: Аспринт, 2013. -160 с.
Ключевые слова: Россия и Восток; торговые связи; восточносибирское купечество; чаеторговля.
В монографии канд. ист. наук Д.Л. Макеева (008), состоящей из введения, пяти глав и заключения, анализируются истоки разви-
тия российско-восточной торговли, ставшей своеобразной формой межгосударственных отношений.
На протяжении ряда столетий, пишет автор, русские земли являлись зоной встреч и взаимодействия купцов, а также других представителей европейских и восточных стран, благодаря чему происходило расширение и углубление экономических и культурных контактов. С возрастанием роли транзитных путей из Европы на Восток через русские земли появлялись новые стимулы для развития на Руси ремесла и предпринимательства. Этот процесс был приостановлен вторжением татаро-монгольских войск. Однако ненадолго. Автор согласен с теми исследователями, которые считают, что вскоре Золотая Орда выступила связующим звеном между Русью и рынками огромной Монгольской империи (008, с. 19).
С распадом империи Чингисхана и его сыновей, а затем и Золотой Орды, начала изменяться геополитическая обстановка на обширном евразийском пространстве. Утрачивали свое значение традиционные торговые пути, связывавшие Запад с Востоком, одновременно угасали товарные потоки, которые шли по причерноморским, кавказским и иранским караванным путям. В то же время через русские земли открывались торговые пути и перспективы для развития связей европейского купечества с рынками Нижнего Поволжья и Азиатско-Каспийского региона, а волжско-каспийский водный путь вовлекал Московию в транзитную торговлю стран Европы с ханствами Средней Азии, Ираном (Персией) и Закавказьем. С упрочением торговых и политических позиций на Волге, в Нижнем Поволжье и на Северном Кавказе Московское государство могло устанавливать контроль над транзитным потоком товаров европейцев с Запада на Восток и само стало развивать торговлю на берегах Каспийского моря, а через Иран и Среднюю Азию стремилось выйти на более отдаленные рынки стран Центральной и Южной Азии.
Однако, отмечает автор, надо иметь в виду, что торговый путь из прикаспийских районов и Закавказья в Азию оставался трудным и крайне ненадежным. Частные разбойные набеги на купеческие караваны и суда, оторванность Русского государства от южных морей, к тому же слабые географические знания, неизведанность караванных путей и, конечно, экономическая слабость
вносили коррективы в русские торговые связи с Востоком, которые имели непостоянный характер.
В сближении с Россией продолжали проявлять заинтересованность Османская империя, Иран, ханства Средней Азии и некоторые европейские страны. Венецианские, генуэзские и другие итальянские купцы с 40-х годов XV в. имели право свободной торговли в Московской Руси. Итальянцы не ограничивались торговлей на московском рынке и пытались проложить через русские земли торговые пути в Иран и Среднюю Азию для получения там шелка, пряностей и других товаров. Но московские государи были осторожны и не решались предоставить право итальянцам свободно проезжать через русские земли в восточные страны.
Длительная борьба с кочевниками Поволжья и Крымским ханством поглощала колоссальные материальные и людские ресурсы. Лишь с покорением Казанского и Астраханского ханств ситуация стала несколько меняться. Волга открыла русскому купечеству удобный торговый путь в южном направлении, а город Астрахань становился одним из крупных центров торговли России с Северным Кавказом, Ираном и Закавказьем, Средней Азией и Индией (008, с. 36). Присоединение к Московской Руси земель Поволжья, Заволжья, Зауралья и Южного Урала при Иване IV имело геополитические последствия. Большую роль начинали играть караванные пути, проходившие через казахские земли на юг вплоть до Индии (008, с. 44). Контакты между русскими и индийскими купцами происходили в основном на территории третьих стран. Прямые торговые связи между ними стали устанавливаться на торгах в Астрахани и распространялись на другие приволжские рынки. В русских купеческих кругах понимали, что через ханства Средней Азии открывался путь в Китай, Восточный Иран и Индию.
С расширением своих владений в Сибири и в Забайкалье Россия дошла до Амура, «где вплотную соприкоснулась с владениями и рынками Китайской империи. Россия активизировала попытки установить торговые связи с Джунгарией, Кашгарией, казахскими и среднеазиатскими ханствами, использовать их территории в интересах проникновения на более отдаленные рынки Центральной и Южной Азии» (008, с. 73).
К сближению с Москвой стремились государи грузинских царств, их заинтересованность усиливалась в связи с разоритель-
ными набегами иранских войск и угрозой закабаления со стороны Османской империи. Сложившуюся ситуацию на южных рубежах правительство стремилось решать дипломатическими средствами. В то же время Россия открыто заявила, что не допустит захвата Восточного Кавказа, а также прохода турок и крымцев через Дагестан в Закавказье. В то время многих европейских купцов, прежде всего английских, интересовали перспективы торговли со странами Азиатско-Каспийского региона через российскую территорию (008, с. 71).
Как и Иван IV, Борис Годунов уделял большое внимание сближению России с Западной Европой. В стране увеличивалось число торговых людей не только из Англии, но и из Голландии, Франции, немецких земель (008, с. 81). Стремясь удовлетворить коммерческие интересы отечественных и английских купцов и одновременно ослабить противоречия между ними, Борис Годунов пытался, с одной стороны, поддерживать русское купечество, а с другой - сохранять для англичан торговые привилегии в транзитных перевозках товаров через Россию (008, с. 82).
В целом с середины XVII в. для Русского государства открывались два основных направления внешнеторгового предпринимательства: одно из них - северо-восточное (Сибирь, Дальний Восток, Китай и Монголия), другое - юго-восточное (Иран, ханства Средней Азии, Афганистан, Индия). Перспективы вывоза хлопка и другого среднеазиатского сырья в Россию способствовали развитию хлопководства и скотоводческого хозяйства в Средней Азии, вели к расширению русско-азиатской торговли. По-прежнему Иран и прикаспийские страны оставались приоритетными в торговых сношениях России с Востоком. В Смутное время их развитие на время прекратилось, но при Михаиле Федоровиче и Алексее Михайловиче Романовых связи России с восточными странами были восстановлены и расширены.
Конкуренция со стороны англичан вызывала недовольство русских купцов. Свои жалобы по этому поводу они активно высказали на Земских соборах (008, с. 87). После казни Карла I царь Алексей Михайлович ограничил торговлю англичан с Россией бассейном Белого моря и Архангельском. Беспошлинная английская торговля в России была запрещена (с. 95). С закрытием для англи-
чан волжско-каспийского пути улучшались условия для торговли русских купцов на прикаспийских рынках (008, с. 109).
Царь Алексей Михайлович не оставлял мысли о торговле с Индией, продолжал поиски путей к рынкам этой страны. Однако с утверждением на индийском рынке Британской Ост-Индской компании связи с Индией прервались и торговля продолжала ограничиваться рынками Ирана, Закавказья и Средней Азии (008, с. 112).
Во второй половине XVII в. в России оживилась промышленная и коммерческая деятельность, завершалось формирование единого национального рынка, страна все больше включалась в систему мирового рынка (008, с. 107).
При Петре I Россия, вышедшая на более высокий уровень своего государственно-политического и хозяйственного развития, стала привлекательным как военно-политическим союзником, так и коммерческим партнером для многих сопредельных стран Азии. В России развивалось мануфактурное производство, изделия которого в значительной степени начинали удовлетворять потребности внутреннего спроса, их излишки вывозились на внешние рынки. На русские экспортные товары возрастал спрос со стороны восточных потребителей, и поэтому мануфактурные изделия пополняли ассортимент русского вывоза товаров на Восток (008, с. 138). С основанием Санкт-Петербурга европейских купцов вновь начинали увлекать поиски новых путей в Центральную Азию и на Дальний Восток через российскую территорию (008, с. 124).
Петр I вступил в борьбу за Каспийское море и его прибрежные районы с политически ослабленным Иранским государством. По его мнению, Каспий должен был стать связующим природным звеном в торговле между Европой и Азией, обеспечив тем самым Русскому государству надежное посредничество в ней. В 1723 г. «петровские войска овладели Дагестаном, Восточной Грузией, Азербайджаном, Шемахой, под контролем русских оказались Ги-лян, Мазендеран и Астрабад» (008, с. 131).
Перед Российской империей открывались пути к новым восточным рынкам. Расширялась торговля России с Османской империей и европейскими странами, в сферу ее экономических интересов попадали рынки Восточного Средиземноморья. Одновременно русское правительство было озабочено освоением рынков Восточной Сибири и усилением торга по сибирским путям с Китаем, со-
хранением транзитной торговли со Средней Азией, афганскими княжествами и далее через них с Китаем и Индией. Расширение торговых связей России в районах Центральной Азии обеспечивалось участием в посредничестве в русско-азиатской торговле армянских, бухарских, хивинских и иранских купцов.
Однако, считает автор, инициативы Петра I по утверждению владычества России в бассейне Каспийского моря и на его берегах оказались малоэффективными. Преемники Петра I не смогли оценить значение Каспийского моря для внешнеполитического и экономического развития России, их внимание было сосредоточено на европейских проблемах и противоборстве с Османской империей на Черном море. «На основе Гянджинского договора 1735 г. России пришлось возвратить Ирану территориальные приобретения на каспийском побережье Кавказа» (008, с. 135).
Екатерина II, возобновившая политику Петра I на Востоке, упрочила позиции России на Кавказе, берегах Черного моря и на Дальнем Востоке. На азиатских рынках русское купечество становилось серьезным конкурентом для европейских коммерсантов.
Подводя итоги анализа развития российско-азиатских торговых связей от Ивана III до Петра I, автор отмечает, что в силу географических, климатических, культурных и экономических условий Россия на долгие годы оставалась посредником в торговых и культурных связях между Западом и Востоком. Обмен между ними материальными и духовно-культурными ценностями сказывался на общественно-экономическом и культурном развитии евразийских народов и стран, в том числе и России (008, с. 143).
Важным аспектом торговых отношений с Восточной Азией была чаеторговля. В монографии А. И. Кожухаря (009), состоящей из введения, семи глав и заключения, описывается история становления и развития восточносибирской купеческой чаеторговли с Китаем и Монголией, оформившейся во второй половине XIX в. в систему межкультурной коммуникации, дается оценка роли купеческого сословия в формировании этой системы.
Определяя хронологические рамки исследования и рассматривая этапы становления чаеторговли в истории русско-китайских и русско-монгольских торговых отношений, автор выделяет три крупных периода, разделенных событиями, существенно изменив-
шими экономические, политические, социально-культурные и прочие условия торговли.
Первый этап (1689-1762), считает автор, начался с Нерчин-ского трактата, заключенного в 1689 г. и ставшего первым принятым основанием русско-китайских торговых сношений. Однако при оценке этого периода автор считает необходимым учитывать, что первые контакты русских с китайцами начали складываться еще в XVI в., формируя предпосылки к будущим торговым отношениям1. Петр I пытался упорядочить торговые отношения с Китаем. В 1692 г. были установлены определенные правила, регламентирующие торговлю. Именно по этим правилам с 1699 по 1755 г. в Китай ходили русские казенные караваны (009, с. 11). Центрами русско-китайской торговли с начала XVIII в. стали Иркутск и Кяхта. Однако поставки чая не были регулярными.
Второй период (1762-1860-е годы) начался с отмены государственной монополии на торговлю с Китаем. Это позволило, считает Кожухарь, во-первых, легализовать международную торговую деятельность частных лиц, и с этого времени уже можно говорить о складывании купеческой чаеторговли как самостоятельного явления в общем русле российско-китайских и российско-монгольских торговых отношений (009, с. 11). Во-вторых, это изменило направление казенных и частных финансовых потоков, связанных напрямую с торговлей чаем. Хотя фактически русско-китайская купеческая торговля велась уже рядом компаний.
До конца XVIII в., пишет Кожухарь, в русско-китайской торговле доминировали компании из Европейской России, и только к началу XI в. их стали вытеснять сибирские купцы, которые вели
1 В 1567 г. посланники Ивана Грозного составили описание «китайского государства и мунгальской земли». Первое торговое посольство было отправлено при Василии Шуйском в 1608 г. томским воеводой. Однако чайная торговля еще не велась. Чай в России впервые появился в 1638 г. Русский посол, возвратившийся от Алтын-хана (титул северо-западных монгольских князей, первыми вступивших в контакты с русскими), привез царю Михаилу Федоровичу в подарок 200 пачек китайского чая (009, с. 10). В 1654 г. Алексей Михайлович послал в Китай тобольского боярина Байкова с подарками и царской грамотой, которая является первым официальным документом, свидетельствующим о начале русско-китайских отношений на государственном уровне. Но это посольство не увенчалось успехом, как и посольство 1675 г., ориентированное на официальное открытие русско-китайской торговли. - Прим. реф.
торговлю лично и лучше ориентировались на местном рынке. Несмотря на это компании продолжали существовать. Так, в первой половине XIX в. активное участие в чайной торговле принимала Российско-Американская компания, имевшая в Иркутске и Кяхте свои конторы (009, с. 13).
Однако в 1807-1855 гг. участие в кяхтинской торговле было законодательно дозволено только купцам первой гильдии (которых в Сибири было немного). В 1855 г. к ней допустили купцов второй гильдии, а в 1861 г. - купцов третьей гильдии и крестьян. В 1860 г. Пекинским договором были установлены новые правила, регулировавшие русско-китайскую торговлю, более благоприятные для купечества (введение беспошлинной торговли).
Именно в 50-60-е годы XIX в., считает Кожухарь, восточносибирская купеческая торговля с Китаем полноценно сформировалась. Началось проникновение иркутских купцов на внутренние рынки Китая и основание ими там собственных чайных плантаций. До этого времени западносибирские купцы выступали в большей степени посредниками при дальнейшей транспортировке чая в Европейскую Россию.
Что касается торговли с Монголией, отмечает Кожухарь, то на начальных этапах и затем достаточно долгий период торговля с Монголией занимала подчиненное положение по отношению к российско-китайской торговле. В конце XVII в. Монголия вошла в состав Цинской империи и стала основным транспортным посредником в торговых операциях между Китаем и Россией. Однако торговые операции на собственно монгольском рынке оставались фактически нелегальными до 60-х годов XIX в. (009, с. 14).
Третий период определяется автором хронологическим интервалом с 1850-1860-х до конца 1890-х годов. Особенно существенное влияние на купеческую торговлю с Монголией и Китаем оказала постройка Транссибирской железной дороги, изменившая направления товарных потоков и перераспределение путей и способов транспортировки грузовых поставок, в том числе и в чаеторговле. В течение второй половины XIX в. Кяхта постепенно утрачивала свое значение, а Иркутск его полностью сохранял (009, с. 14). Не меньшее влияние оказала Транссибирская железная дорога на мировую чайную торговлю и на состояние внутреннего чайного рынка в Китае, вызвав экономические и политические изме-
нения. В частности, Англия к этому времени с китайского рынка отступает, отдавая предпочтение поставкам индийского и цейлонского чая.
Экономические контакты с Китаем и Монголией второй половины XIX в., считает Кожухарь, естественным образом сопровождались контактами культурными: изучением языка, обменом традициями и обычаями, заимствованиями в быте и повседневной жизни. Все это прочно укоренилось в жизненном укладе купцов-чаеторговцев, а через них в укладе восточносибирских городов вообще.
Кроме того, по мнению автора, необходимо учитывать, что купеческое сословие в городах Восточной Сибири «ввиду малочисленности дворянства, представляло собой верхушку общества, его социально-культурную опору, было законодателем обычаев и традиций. Бытовой уклад сибирских купцов во многом оказывал влияние на уклад представителей других сословий и города в целом. Со временем купеческий быт складывался в глубоко укорененную традицию, которая по внутренним мотивам воспринимала одни изменения и отторгала другие. Так, восточные культурные элементы, с которыми сибирские купцы непосредственно сталкивались в процессе торгового взаимодействия с Монголией и Китаем, воспринимались ими охотнее, чем западноевропейские нововведения, ощущавшиеся как инородные» (009, с. 6).
Вместе с тем, подчеркивается в книге, беспошлинная торговля способствовала расширению китайской диаспоры в Иркутске и росту в нем числа китайских торговцев. Это существенным образом повлияло на сложившуюся к концу XIX в. систему русско-китайского торгового и социально-культурного взаимодействия в Восточной Сибири, а также на экономическую и политическую обстановку в Сибири и на Дальнем Востоке.
Подводя итог исследованию, Кожухарь отмечает, что период второй половины XIX в. имеет для восточносибирской купеческой чаеторговли особенное значение не только как время максимального расцвета именно купеческой внешнеторговой деятельности в Монголии и Китае, но и как период полноценного функционирования сложившейся вокруг нее системы межкультурной коммуникации. К середине XIX в. в купеческой торговле через Восточную Сибирь с Монголией и Китаем «восточносибирские купцы заня-
ли... собственные крепкие позиции. Они торговали с государствами Восточной Азии непосредственно и лучше ориентировались как на данном рынке, так и в местных обычаях» (009, с. 127). Торговля влияла на быт купцов, и, наоборот, бытовые заимствования содействовали укреплению торговых контактов. Социально-культурное взаимодействие, по мнению автора, «стало одним из ключевых связующих звеньев в русско-китайских и русско-монгольских экономических взаимоотношениях второй половины XIX в.» (009, с. 139).
В. С. Коновалов
2014.01.010-011. КОРРУПЦИЯ В РОССИИ. (Сводный реферат).
2014.01.010. БУКАЛЕРОВА Л.А. Исторический аспект возникновения и развития коррупции в России // Коррупционные преступления и коррупционная преступность / Букалерова Л. А., Дворян-сков И.В., Остроушко А.В. - М.: РУДН, 2013. - С. 37-58.
2014.01.011. МАНЬКО А.В. Коррупция в России. Особенности национальной болезни. - М.: Аграф, 2012. - 256 с.
Ключевые слова: Россия; коррупция; становление государственности; традиции; российская и советская бюрократия.
В статье канд. юрид. наук Л.А. Букалеровой (010) и монографии д-ра ист. наук А.В. Манько (011), состоящей из введения и восьми глав, рассматриваются особенности исторической эволюции российской коррупции. В работах показаны причины возникновения таких форм коррупции, как взяточничество, мздоимство, казнокрадство и т.п., отмечается, что появление коррупции непосредственно связано с традициями общества в период становления государственности на Руси в вв.
Отправной точкой в зарождении и становлении коррупционных отношений стала традиция «почести», подношения даров в знак уважения чиновнику за выполненную работу. В дальнейшем «почесть» трансформировалась в «посул», мздоимство и лихоимство. Принятие денег (взяточничество) лишь со временем приобрело отрицательный оттенок и стало уподобляться лихоимству, подкупу, коррупции, совращению и тому подобному (010, с. 37; 011, с. 5).
Распространению взяточничества в эпоху, когда Русь была подвластна Золотой Орде, способствовал обычай русских князей
