CC BY
49
Теория «торгового» капитализма разрабатывалась разными историками и обществоведами: Д.М. Петрушевским, В.Д. Преображенским, О.В. Трахтенбергом, М.Н. Покровским, Ц. Фридлянд. Согласно этой концепции торговые отношения являются приоритетными по сравнению с другими формами экономической деятельности. Неопределенность специфических характеристик этого капитализма, несогласованность в отношении его периодизации привели к тому, что историки находили его во всех исторических периодах, от Античности до Новейшего времени.
Так называемую концепцию «крепостнической» формации Р.Я. Подоль рассматривает как «попытку системного анализа длительного периода средневековой истории России и некоторых стран Западной Европы на основе "неоклассического" подхода к теории общественно-экономических формаций» (с. 300). Часть ученых (П.Б. Струве, М.Н. Покровский) считали, что феодализм «врастает» в капитализм через распространение крепостнического хозяйства, другие ученые (С.М. Дубровский, Л.И. Мадьяр, Е.С. Варга) утверждали идею «"консервации" феодальных общественно-экономических отношений, как тенденции сдерживания экспансии торгового капитала по отношению к натуральному типу феодального хозяйства» (с. 300).
Экономическое направление в отечественной историографии продолжало развиваться после революции 1917 г. До определенного периода, несмотря на катастрофические социальные потрясения и репрессии, отечественные гуманитарии создавали альтернативные историко-философские концепции.
Ю.В. Дунаева
ДРЕВНИЙ МИР
2013.03.004. ДОМБРОВА Э. ХАСМОНЕИ И ИХ ГОСУДАРСТВО: ИССЛЕДОВАНИЕ ПО ИСТОРИИ, ИДЕОЛОГИИ И ИНСТИТУТАМ.
ВДБЯОУЛ E. The Hasmoneans and their state: A study in history, ideology and the institutions. / Inst. Historii. - Krakow: Jagiellonian univ. press, 2010. - 229 p. - (Electrum: Studies in ancient history; Vol. 16). -Bibliogr.: p. 191-212.
Ключевые слова: Иудейское государство; династия Хасмонеев; политическая система; социальная структура; идеология.
В монографии польского историка, профессора Ягеллонского университета Эдварда Домбровы рассматриваются история, политическая система, социальная структура и идеология Иудейского государства в эпоху династии Хасмонеев. Книга состоит из введения, трех частей и заключения.
Основное внимание, как отмечает во введении сам автор, уделено периоду от начала правления Иоанна Гиркана в 135 г. до н.э., деятельность которого имела фундаментальное значение для укрепления независимости Иудеи от Селевкидов, до утраты страной политического суверенитета в результате вмешательства Рима в ее внутренние дела в 63 г. до н.э. При этом польский историк считает не вполне корректным традиционное деление истории династии на период Маккавеев (названный так по прозвищу одного из главных героев антиселевкидского движения, Иуды Маккавея) и период Хасмонеев (по названию, применяемому к правителям Иудеи начиная с Иоанна Гиркана). Все поколения данной династии принадлежали к одному роду и, соответственно, указанное разграничение выглядит искусственным (с. 7).
Часть I представляет собой очерк истории Иудеи при Хасмо-неях. Возвышение этого знатного рода и восстановление еврейской государственности, пишет автор, явилось результатом вооруженного восстания, вызванного попыткой царя государства Селевкидов Антиоха IV Эпифана (175-163 гг. до н.э.) провести в Иудее религиозную реформу в эллинизирующем духе. Однако вопреки традиции, переданной иудейскими источниками, сам Антиох не был ни инициатором, ни сторонником таких перемен. Имеется немало признаков того, отмечает исследователь, что инициатива исходила от весьма влиятельной группы населения Иудеи, которую условно можно обозначить термином «эллинисты». Включающая представителей различных социальных кругов, в том числе и религиозных, эта группа стремилась к политическому и культурному сближению Иудеи с Селевкидами путем распространения греческих обычаев и норм поведения. Кульминацией реформ стали устранение монотеистического культа из Иерусалимского храма и замена его политеистическими греческими культами. Перемены сопровождались серией декретов, известных как религиозные эдикты Антиоха IV, ко-
торые фактически уничтожали религиозную свободу обитателей Иудеи, гарантированную им Антиохом III Великим вскоре после отвоевания этой территории у Птолемеевского Египта в 198 г. до н.э.
Действия «эллинистов» вызывали резкий протест со стороны ортодоксальных религиозных кругов, позиции которых были особенно сильны среди сельского населения. Протест принимал различные формы, но в конечном счете вылился в организованное вооруженное сопротивление. Бесспорным лидером движения стал глава влиятельного клана Хасмонеев Маттафия. При этом на начальном этапе восстания действия инсургентов не были направлены на селевкидские войска. Скрываясь на базах, расположенных в пустынных и горных районах, они совершали рейды главным образом против своих соотечественников, которые приняли сторону эллинистов.
После смерти Маттафии ведущую роль в радикализации восстания и в военном руководстве им играл один из его сыновей, Иуда Маккавей («Молот»), благодаря которому оно и получило известность как «восстание Маккавеев» (167-142 гг. до н.э.). Рост численности вооруженных формирований под командованием Иуды и расширение зоны проводимых им операций, а также обращения эллинистов заставили Селевкидов принять меры к подавлению восстания. Однако посланные в Иудею сирийские войска потерпели поражение. С этого момента движение иудеев, изначально преимущественно религиозное по характеру, направленное на защиту традиционных религиозно-бытовых устоев, приобрело отчетливый военно-политический характер. Одержанная вскоре Иудой новая победа открыла ему дорогу на Иерусалим, который был занят повстанцами во второй половине 164 г. до н.э., и в Храме было восстановлено иудейское богослужение.
Впрочем, полагает автор, вопреки существующему мнению, Иуда, по-видимому, не имел какой-либо ясной политической программы помимо решения религиозного вопроса. Примечательно, что ни в одном из источников не содержится даже намека на стремление добиться суверенной государственности. Неоднократно проявляемая готовность Иуды заключить мир с Сирией позволяет предположить, что он ни в коем случае не был заинтересован в разрыве с Селевкидами. Гораздо больше есть оснований думать, что он скорее был сторонником автономии Иудеи в рамках Селев-
кидской империи при условиях гарантии сохранения собственной иудейской администрации и свободы отправления религиозного культа, чем полной независимости.
Определенный компромисс был достигнут с приходом к власти Антиоха V Эвпатора. Поскольку обе противоборствующие стороны быстро достигли удовлетворяющего их соглашения, вопрос о независимости Иудеи от Сирии, по-видимому, вообще не стоял на переговорах. Однако последовавшая вскоре попытка Иуды начать осаду Акры - цитадели Иерусалима, где все еще располагался сирийский гарнизон, лишь ухудшила положение повстанцев. В ответ на эти действия Антиох V вторгся в Иудею во главе большой армии и в сражении при Бет-Захарии нанес поражение инсургентам, после чего занял Иерусалим.
Смерть Иуды Маккавея в битве с сирийскими войсками в 161 г. до н.э. явилась завершающим моментом первой фазы иудейского восстания. Инициированная Хасмонеями борьба принесла им популярность и широкую народную поддержку. Поэтому эллинисты, несмотря на укрепление своих позиций в Иудее и массовые репрессии против повстанцев, не смогли достичь своих целей. Их меры имели, скорее, противоположный эффект, лишь ускорив консолидацию сторонников Хасмонеев, которые избрали своим политическим и военным вождем Ионатана, брата Иуды. Благодаря своим дипломатическим способностям Ионатану удалось превратиться из врага в союзника Селевкидов. В развернувшейся династической борьбе за сирийский трон между Деметрием I и Александром Баласом он сделал ставку на Александра, победа которого доставила его иудейскому союзнику большие привилегии и придворные почести. В 152 г. до н.э. он был назначен первосвященником Иерусалимского храма, полководцем и наместником провинции и был принят в число «царских друзей» (с. 49).
Тесные взаимоотношения с сирийскими царями включили Ионатана и его брата и преемника Симона (142-135 гг. до н.э.) в мир эллинистической политики и позволили ближе познакомиться с различными аспектами функционирования эллинистических монархий, что, несомненно, оказало влияние на характер и эволюцию ряда институтов Иудеи при Хасмонеях.
Первые попытки создания государственных институтов на контролируемых повстанцами территориях были предприняты уже
Иудой Маккавеем. Так, в «Первой книге Маккавеев» упоминаются: «собрание Израиля» ('п 'екк^^а 1орап^), «великое собрание» ('екк^п^а ^ПУ&^П) и «старейшины народа» ('ало тюу преоРихерюу той Хаои). Термины «собрание Израиля» и «великое собрание», по-видимому, описывают один и тот же институт, формально являвшийся высшим органом власти. «Старейшины» составляли группу наиболее авторитетных лиц высокого социального статуса, которая, вероятно, играла роль консультативного органа при Иуде. Последний предстает во «Второй книге Маккавеев» как харизматический лидер своего народа, почти независимый в любых важных решениях (с. 38-39).
Выполнение задачи создания политических институтов Иудеи было продолжено Симоном. Полное освобождение страны от сирийских гарнизонов сделало его в общественном сознании и особенно в глазах «партии Хасмонеев» великим героем, заслуживающим исключительных почестей и привилегий. В 140 г. до н.э. «великое собрание» признало Симона религиозным, политическим и военным лидером, предоставив ему самые широкие полномочия и право передавать их по наследству в рамках своей семьи. Таким образом, новая модель политической системы в Иудее, вопреки традиции, наделяла главу государства высшей властью как в политической, так и в религиозной сфере. Внешними атрибутами этой власти стали пурпурные одеяния и золотые инсигнии, заимствованные, несомненно, из мира эллинистических монархий. И хотя Симон сознательно воздержался от использования титула «царь», содержание и дух постановления «великого собрания» не оставляют сомнений в том, что различные термины, используемые для описания его статуса (hegemon, еШпагско8, strategos), лишь маскировали абсолютный характер его власти (с. 58-61, 113).
В начале правления сына Симона, Иоанна Гиркана (135104 гг. до н.э.), Иудея оказалась втянутой в очередной конфликт с государством Селевкидов. Иоанн был вынужден признать себя вассалом сирийского царя Антиоха VII. Однако поражение и гибель последнего во время похода против парфян в 131-129 гг. до н.э. позволили правителю Иудеи окончательно освободить страну от иноземного господства и самому начать активную экспансионистскую политику. Военными действиями в Идумее и Самарии руководили сам Иоанн Гиркан и двое его сыновей - Антигон и Аристо-
бул. При этом население завоеванных территорий подвергалось насильственной иудаизации, а сопротивлявшиеся изгонялись со своих земель. О том, что Иоанн сознательно использовал религию в качестве инструмента государственной интеграции, свидетельствует разрушение храма на горе Геризим, который был своего рода конкурентом Иерусалимского храма, а также упразднение локальных мест отправления религиозного культа, служивших важным элементом идентичности связанных с ними этнических групп.
Впрочем, как отмечает автор, такая политика в наиболее крайней форме прослеживается главным образом в Идумее и отчасти в Самарии, тогда как многие центры с нееврейским населением пережили завоевание относительно безболезненно. По-видимому, полагает польский исследователь, в случае с идумеяна-ми и самаритянами общее с иудеями происхождение и религиозная традиция имели для них более драматические последствия, чем для других этнических групп, к которым, в силу их инородности, религиозные принципы Иоанна Гиркана применялись более снисходительно (с. 77-78).
Данные источников о государственных институтах монархии Хасмонеев в период от Иоанна Гиркана до Аристобула II рассматриваются в части II. Большинство историков, пишет Э. Домброва, воспринимают как очевидное эллинистическую природу хасмоней-ской монархии и в целом подчеркивают прогрессирующую эллинизацию Иудеи в данный период, что, по мнению автора, не вполне соответствует действительности. Эллинизация обычно понимается как процесс сознательного восприятия эллинистических культурных моделей и их приспособления к местным условиям. Степень продвинутости этого процесса обычно определяется путем анализа тех элементов, которые считаются архетипическими для эллинизации. Среди них главным по положению является сам архетип эллинистической монархии. Он основывается на реальных чертах, присущих монархиям Антигонидов (Македония), Птолемеев (Египет), Селевкидов (Сирия) и Атталидов (Пергам). Универсальность этого архетипа, свойственного всем эллинистическим государствам, возникшим на развалинах империи Александра Македонского, обусловлена общей для них исторической, культурной и религиозной традицией. Отсутствие сколько-нибудь глубокой связи Хасмонеев с этой традицией не особенно акцентируется теми исследователя-
ми, кто убежден в эллинизации Иудеи и предпочитает выделять те черты иудейского государства, которые действительно заслуживают названия эллинистических.
Несмотря на фрагментарность информации, ее анализ, с точки зрения автора, дает основание утверждать, что государство Хасмонеев значительно отличалось от всех существовавших тогда эллинистических монархий. В частности, это касается и созданной Хасмонеями политической системы, которая, по существу, представляла собой комбинацию двух совершенно противоположных элементов: религиозной власти-авторитета и светской власти-господства. Логическим завершением процесса ее формирования стало принятие Аристобулом I (104-103 гг. до н.э.), сыном Иоанна Гиркана, титула царя (ßaoiXsÜ£). При этом, как доказывает автор, статус первосвященника (верховного жреца) имел для Хасмонеев гораздо большее значение, чем принято считать. Соответственно, для описания политической системы Иудеи эпохи Хасмонеев, с его точки зрения, наиболее подходит определение «жреческая монархия» (priestly monarchy) (с. 106).
В дальнейшем традиция исполнения одним лицом жреческих и царских функций сохранялась вплоть до утраты Иудеей независимости. Исключением по понятным причинам был лишь период самостоятельного правления Александры Саломеи (76-67 гг. до н.э.), вдовы Аристобула I и его брата Александра Янная, при которой обязанности первосвященника Храма выполнял ее сын Гиркан (с. 109).
Подражанием эллинистической модели царской власти была титулатура, известная, однако, только по монетным эмиссиям Хасмонеев. Она подчеркивает персональный характер власти, типичный для эллинистических монархий, что, впрочем, по мнению польского историка, не предполагает идентичность политического и идеологического контента. Фундаментом власти эллинистических царей было право на «завоеванную копьем землю», которое давало основание рассматривать государство как личную собственность монарха-завоевателя. Примечательно, что военная победа над Селевкидами, хотя, казалось бы, и могла служить именно тем обстоятельством, которое давало Хасмонеям право на власть над Иудеей, никогда не являлась элементом их политической пропа-
ганды. Для них центральным мотивом было возвращение земель, некогда принадлежавших библейскому Израилю (с. 115).
Для политики представителей династии Хасмонеев от Симона до Александра Янная (103-76 гг. до н.э.) характерна тенденция к превращению Иудеи в моноэтничное иудейское государство. Вытеснение «иноземцев» с подвластных территорий и разрушение многих греческих городов вряд ли можно назвать практикой, типичной для эллинистических монархий. Причина, по мнению автора, состояла не только во враждебности Хасмонеев к «иноземцам», но и в глубоком противоречии, неизбежно возникающем между их стремлением к абсолютной власти и автономным статусом и экономической независимостью полисов, являвшихся носителями тех самых культурных и религиозных традиций, с которыми Хасмонеи вели непримиримую борьбу (с. 150).
В части III рассматриваются особенности социальной структуры Иудеи в эпоху Хасмонеев. Ее специфической чертой, как отмечает автор, было абсолютное преобладание сельского населения, что объясняется, с одной стороны, немногочисленностью собственно иудейских городов, а с другой - уничтожением многих греческих полисов. Те из них, которые избежали столь трагической судьбы, лишились своего городского статуса и в дальнейшем не играли сколько-нибудь значительной роли ни в политическом, ни даже в экономическом плане. Единственным исключением был Иерусалим, бурное развитие которого сделало его главным центром городской жизни всей Иудеи. Однако и он, несмотря на свою ведущую роль в политической и религиозной жизни страны, при Хасмонеях так и не получил юридического статуса города (с. 168).
Высший социальный слой государства Хасмонеев не был однороден. Помимо старых фамилий жреческой и светской аристократии в него вошли представители социальных элит завоеванных областей, а также многие военные командиры, возвысившиеся в ходе освободительных войн. В сочинениях Иосифа Флавия иудейская аристократия фигурирует как dynatoi («сильные»), dynastai («могущественные»), aristoi («лучшие»). Члены этой социальной группы различались как по своему имущественному положению, так и подходом к религиозным и политическим вопросам. Эти различия привели к формированию двух аристократических «партий» -саддукеев и фарисеев, вражда между которыми стала явной в прав-
ление Александры Саломеи. Историография конфликта подчеркивает различия между партиями в религиозных вопросах, как правило, игнорируя социальный аспект. Иосиф полагает, что саддукеи опирались на консервативную жреческую и светскую аристократию, тогда как фарисеи придерживались иного стиля религиозного мышления и действия, который сближал их с нижестоящими социальными слоями и способствовал лучшему пониманию и реализации ожиданий простого народа. В целом, однако, его характеристики не выходят за рамки самых общих фраз, а та небольшая информация, которая имеется в других немногочисленных источниках, позволяет заключить, что в социальном плане различие между этими партиями было гораздо меньшим, чем обычно считается. И если фарисеи первоначально были советниками Иоанна Гиркана, а затем находились в оппозиции к нему, то при Александре Саломее они снова заняли большинство государственных должностей.
Меньше всего информации содержится в источниках о низших социальных слоях иудейского общества. Несмотря на то что они являлись ведущей силой восстания против религиозных реформ эллинистов и войн с Селевкидами, в правление Хасмонеев их участие в политической жизни было минимальным. Источники указывают на активную роль сельского населения только применительно к периоду борьбы за трон между Аристобулом II (67-63 гг. до н.э.) и Гирканом, особенно на той фазе конфликта, когда в него оказались вовлечены римляне. Ни фарисеи, ни какая-либо другая религиозная группа, оппозиционная Хасмонеям, не могла заставить рядовое население Иудеи, сохранявшее память о героической борьбе с Селевкидами под руководством Иуды Маккавея и его братьев, отвернуться от правящей фамилии, по крайней мере от тех ее представителей, которые сохраняли верность прежним идеалам (с. 172).
В целом, отмечает в заключение автор, внутренняя политика Хасмонеев, сознательно направленная на изоляцию страны от внешнего мира и устранение с ее территории любых этнических и культурных элементов, которые могли бы угрожать иудаистскому характеру их государства, вряд ли могла способствовать быстрой эллинизации Иудеи в период правления этой династии. И если несмотря на это эллинизация иудейского общества все-таки происходила, причины ее следует искать не только в остаточных следах господства здесь Птолемеев и Селевкидов или в эллинистическом
влиянии, но также в тесных контактах местного населения с элли-низованной еврейской диаспорой.
Однако столь откровенно националистическая политика отнюдь не мешала заимствованию Хасмонеями эллинистических моделей, что позволило им создать достаточно прочное государство, институты которого обеспечивали эффективное управление. Это прагматическое использование эллинистических образцов не предполагало отрицания национальных традиций, но не всегда встречало понимание у народа и нередко становилось причиной внутренних конфликтов. Однако несмотря на критику со стороны современников, нет оснований отрицать огромный вклад Хасмонеев в сохранение иудейской идентичности в рамках эллинистического и римского мира (с. 189).
А.Е. Медовичев
2013.03.005. БАННИКОВ А.В. РИМСКАЯ АРМИЯ В IV СТОЛЕТИИ: (ОТ КОНСТАНТИНА ДО ФЕОДОСИЯ) / Филол. фак. С.-Петерб. гос. ун-та. - СПб.: Нестор - История, 2011. - 263 с. -(Historia Militaris). - Библиогр.: с. 254-260.
Ключевые слова: Рим; эпоха Поздней империи; позднерим-ская военная система.
Монография канд. ист. наук А.В. Банникова (исторический ф-т СПбГУ) посвящена военной организации Рима в эпоху Поздней империи. Рассматривается процесс формирования позднерим-ской военной системы, завершившийся реформами императора Константина (306-337), ее дальнейшие модификации вплоть до времени правления Феодосия I (379-395) и, наконец, деградация и упадок, самым ярким признаком которого стала стремительная и необратимая варваризация армии. Книга состоит из предисловия, введения, пяти глав, заключения и приложения.
Исследование основано на большом количестве самых разнообразных источников (литературных, юридических, археологических, эпиграфических). В их числе сочинения, написанные современниками, включая тех, кто непосредственно участвовал в боевых действиях позднеримской армии. Наибольшее значение для данной темы, как отмечает во введении автор, имеют: капитальный труд Аммиана Марцеллина «Res gestae», письма императора
