CC BY
11
денции ранжирования лиц: в некторых (преимущественно северных) диалектах 1-е и 2-е лицо помещаются на одном уровне иерархии, в других предпочтение отдается 2-му лицу. Автор заключает, что личные показатели в даргинском гетерогенны, различая в этом отношении три набора: а) показатели местоименного происхождения, б) показатели, возможно, восходящие к модальным формам, и в) клитики (последние, по-видимому, развились позднеее по сравнению с местоименными показателями).
Е. Калинина в статье «Восклицательные обороты в языках Северного Кавказа и проблема финитности» анализируются высказывания, которые выражают субъективную позицию говорящего по отношению к какому-либо факту или ситуации, в шести языках Северного Кавказа - адыгейском, агульском, арчинском, аварском, багвалинском и бежтинском.
Касаясь возможных средств построяния таких оборотов, в которых, как правило, отсутствуют финитные глаголы, автор называет (а) инфинитивы, (б) подчинительные конструкции, (в) номи-нализованные глагольные формы, По мнению автора, данные дагестанских языков, в частности багвалинского, показывают, что номинализованные формы в восклицательных оборотах изначально являются финитными формами.
М.Е. Алексеев
2013.01.029. АЛИСУЛТАНОВ АС. РЕДУПЛИКАЦИЯ В ЛЕКСИЧЕСКОЙ СИСТЕМЕ ЛЕЗГИНСКИХ ЯЗЫКОВ / Дагестан. гос. пед. ун-т. - Махачкала, 2011. - 142 с.
Книга состоит из введения и двух глав.
В первой главе «Лексическая редупликация» отмечается, что лексическая редупликация в отличие от грамматической, мотивируется семантической природой слова, не будучи противопоставленной соответствующей нередуплицированной форме. Признаки, позволяющие говорить о редупликации в подобных случаях, вытекают из самого характера номинации.
В связи с мотивированностью редупликации в процессе номинации в первую очередь обращают на себя внимание, естественно, звукоподражания. При этом совсем не обязательным оказывается требование точного копирования с помощью звукоподражания того звука, который копируется, чем, в частности, объясняются
многочисленные расхождения в передаче одних и тех же звучаний в разных языках.
Существующие классификации звукоподражаний опираются, с одной стороны, на их формальную сторону, т.е. структурные особенности, и, с другой стороны, на природу копируемых звучаний.
Помимо структуры и значения, звукоподражания характеризуются и с точки зрения их функций в составе предложения-высказывания. Наиболее очевидно использование звукоподражаний в качестве междометий, выступающих вне состава предложения. Обычным для звукоподражаний является также употребление со вспомогательными глаголами, в роли которых могут выступать и полнозначные глаголы (как правило, «делать»).
Классификация звукоподражаний с точки зрения семантики фактически основывается на классификации объектов, производящих те или иные звуки: в настоящее время классифицировать собственно звучания, по мнению автора, не представляется возможным, в отличие, например от цветообозначений.
При этом некоторые звуки могут ассоциироваться с достаточно разнородными объектами, ср. агул. кош. ишвишв (хьуьрт1) 'свист', что может относиться как к человеку, так и к птице или же пролетающему предмету (например, пуле).
Наиболее отчетливо выделяется группа, объединяющая подражания звукам, издаваемым животными, подразделяемая на несколько подгрупп:
1) слова, воспроизводящие голос того или иного животного;
2) слова, передающие непроизвольные звуки, издаваемые животными;
3) слова, передающие звуки движения;
4) слова, которые являются воспроизведением звуков столкновения при соприкосновении, касании и т.д.
Весьма разнообразны звукодражания, передающие звуки, издаваемые человеком - с помощью голоса, ударом руки или движением ног.
Не менее многочисленна группа звукоподражаний, копирующих звуки движения неодушевленных предметов: цахур. варх-вурх 'грохот; рутул. шир-шир - звукоподр. журчанию; шир-шир гьаьп1ын 'журчать'.
В отдельную группу могут быть выделены звукоподражания, в которых звукоподражательная семантика осложняется наличием смысловых оттенков экспрессивного характера.
Довольно разнообразна по своей семантике звукоизобрази-тельная лексика, или идеофоны. В дагестановедении исследование идеофонов имеет сравнительно недавнюю историю.
Выделяется несколько семантических групп звукоизобрази-тельной лексики:
1. Звукоизобразительные комплексы, передающие световые эффекты, как правило, достаточно сильно воздействующие на воспринимающего: табасар. рапрап 'блик, блеск, сверкание', рутул. ц1алц1алаь гьаькьын 'делать блестящим, сверкающим'; цахур. гургур 'пламя'.
2. Комплексы, впередающие характер различного рода движений, перемещений, изменений, напоминающих движения: арчин. 1ар'-д'а1р'-Ьопа 'лениво покачиваясь из стороны в сторону', к'и1;'-к'и1;'-Ьопа 'быстро и изящно (обычно о детях)', daImp-daImp-bona 'медленно, тяжело ступая ногами', хер^1ер-Ьопа 'медленно, лениво волоча ноги'.
3. Редуплицированные комплексы, выражающие различные эмоции и ощущения (в том числе болевые) человека, а также связанные с ними физиологические реакции: удин. т1ут1у 'дрожь, озноб'; ч1ич1и 'боль, мурашки', агул. вич1веч1ар 'щекотка'; рутул. дзыз 'зуд'; арчин. к'иг-к'иг-Ьопа агхтш 'быстро скатиться (о слезах)'.
4. Идеофоны, передающие семантику разрушения: удин. хаъхаъхпсун 'ломать, разбивать' и др.
К звукоизобразительной лексике можно отнести также лексические единицы с очевидной экспрессивной пейоративной семантикой, ср. лезг. гъулгъула 'ропот; волнение брожение'; агул. тпиг. вара-зара акьас, кош. фана-зана акьас 'транжирить, разбазаривать'; уд. к1упк1уп 'легкомысленный, несерьезный человек', цах. варверай 'душевнобольной', ут. ихр. саьрсаьраь' 'дурак, олух, балда; безумец, чудак'.
Редупликация отмечается и в междометиях, не являющихся звукоподражаниями, но по ряду признаков (главным образом своей экспрессивностью) сближающихся с ними.
Значительное место уделено в книге редупликации в именах, образованных от звукоподражательных (и звукоизобразительных) комплексов. С точки зрения их лексико-тематической принадлежности и мотивированности они подразделены в книге на следующие группы:
1. Прямые звукоподражания:
а) названия лиц, которые обычно связаны с особенностями воспроизведения речи;
б) названия музыкальных инструментов, а также предметов, издающих характерный звук.
2. Названия птиц (в силу своей существенной привязанности к звукоподражаниям, а также относительной многочисленности эта группа слов заслуживает выделения из общей массы названий животных): будух. джив-джив 'птичка певчая'; цахур. цЫнцЫлий 'синица'; удин. гуъгеъл 'сова'; рутул. къу'къаьй 'горлица'; агул. бидбид 'индюк, индейка' и т.п.
3. Названия животных. В данной группе имен имеется достаточно большое количество оснований, мотивирующих появление редупликации.
Среди названий насекомых, например, мотивация редупликации объясняется следующими причинами: (а) большинство насекомых очень мелкого размера; уд. пампалук1 // паьпаьлаьк1 'бабочка'; рут. дзыдзы1х 'муравей'; (б) многие насекомые вызывают отрицательные эмоции (прежде всего, пренебрежение и отвращение): агул. гадрад 'клоп'; и (в) несколько в меньшей степени - это звукоподражания: лезг. бугъубугъ 'слепень'; буд. пырпыра 'майский жук'.
4. Названия растений (в том числе частей растений и т.п.).
Редупликация в этой лексической группе мотивирована несколькими причинами, в основном (а) обилием мелких цветов, плодов или же косточек в плоде, (б) звукоподражанием шелесту листьев и т.д.: лезг. бубу 'полевой мак'; буд. джоьъджоьг1уь 'душистый горошек'; уд. гъогъ 'алыча'; рут. г1а'рг1ал 'овсюг'; агул. к1уч1к1уч1ай (г1учЫуч1ай) 'шиповник'; цах. пырпырай 'хворостина; тонкая ветка сосны'; арч. кьве1кьэ1ла 'кустарник, растущий около рек'.
5. Названия частей тела и болезней.
Многие лексемы этой группы могут быть отнесены по крайней мере по своему происхождению к детской лексике.
6. Названия мелких предметов. В именах этой группы нередко выражается также экспрессивная (пренебрежительная и т. п.) семантика.
7. Названия двигающихся предметов.
8. Названия больших, длинных и т. п. предметов.
9. Названия жидких и сыпучих субстанций.
10. Названия природных объектов и явлений.
11. Обозначения вкусовых ощущений.
12. Названия предметов, выражающих семантику парности.
Помимо лексико-тематической классификации рассматриваемых имен возможно их распределение по отношению к исходной основе. По признаку наличия или отсутствия самостоятельного лексического значения у повторяющегося фонетического комплекса сложные слова-повторы делятся на две группы:
1. Сложные слова, повторяющаяся часть которых может употребляться как самостоятельная лексическая единица.
2. Сложные слова, повторяющаяся часть которых, самостоятельно как лексическая единица, не может употребляться.
В особую группу выделяются исследователями детские слова, которые все же обнаруживают тесную связь со звукоизобрази-тельной лексикой. К детской по своему происхожению лексике следует отнести прежде всего некоторые термины родства. Вторую подгруппу детских слов образуют слова, обозначающие предметный мир ребенка: игрушки, еда, одежда и т.п. Третья группа включает мир ощущений ребенка. Четвертая группа обозначает действия ребенка или же действия взрослых по отношению к ребенку.
Во второй главе «Роль редупликации в развитии лексики лезгинских языков» анализируются редуплицированные основы, привлекаемые в качестве рефлексов в общедагестанских сравнительно-исторических исследованиях. Как показано в книге, исследователи говорят о редупликации только при сопоставлении редуплициро-ванных и нередуплицированных форм, что сужает сферу функционирования данного явления. Проведенный автором анализ редуп-лицированной лексики лезгинских языков позволяет возводить данное явление в соответствующих лексемах в некоторых случаях
к общедагестанскому (восточнокавказскому), в других - к общелезгинскому лексическому уровню.
Вторичная редупликация имела место в развитии отдельных лезгинских языков (несмотря на общедагестанский характер некоторых основ). Наблюдаются также случаи параллельного развития редупликации в нескольких языках. Так, вторичная редупликация имеет место в табасаранском, агульском и крызском языках в лексеме Горький (семантическая мотивация экспрессивной редупликации: обозначение неприятного вкуса): лезг. туькьуьл, таб. кьут1ли, кьуркьли (дюб.), агул. кьулкьулф, рут. даькьаьлыд, крыз. кьаьт1кьул, арч. кьала.
Как показано в книге, не всегда «поверхностная» редупликация является действительной редупликацией: в ряде случаев совпадение различных частей основы может вызываться фонетическими (обычно ассимилятивными) процессами или же морфологическими в случае фонетического совпадения суффикса с корневой фонемой. Другой источник «поверхностной» редупликации, также не имеющей ничего общего с действительным удвоением, - заимствование. Исходная форма в языке-источнике при этом может являться реду-плицированной, однако на соответствующую квалификацию основы в заимствующем языке это не влияет.
М.Е. Алексеев
2013.01.030. АЛИСУЛТАНОВ АС. РЕДУПЛИКАЦИЯ КАК ГРАММАТИЧЕСКОЕ СРЕДСТВО В ЛЕЗГИНСКИХ ЯЗЫКАХ / Дагестан. гос. пед. ун-т. - Махачкала, 2011. - 138 с.
Книга состоит из введения, семи глав и заключения. Во введении определяется понятие редупликации в сравнении со смежными понятиями (вариантность аддитивных морфем, сингармонизм, словосложение, лексические повторы, согласование.
В первой главе «Редупликация как грамматическое средство» последовательно анализируются редуплицированные формы в словоизменении существительных, выполняющие функции «дистрибутивного множественного», что в грамматических описаниях лезгинских языков относится, как правило, к словообразованию наречий: лезг. твар-твар 'по зернышку, помалу' (из твар 'зернышко'); таб. тки-тки 'по кусочку, по малу' (из тки 'кусочек'); будух. даста-даста 'группами'; удин. к1от1ор-к1от1ор 'кусками,
