CC BY
17
исследованиям», помогающим решать реальные проблемы. Их исследования мало привязаны к отдельным дисциплинам. В отличие от их коллег-преподавателей, они не идентифицировали себя с определенными дисциплинами или предметными областями, в частности, потому, что в основном они практически лишены права выбора тех проектов, над которыми хотели бы работать (с. 670).
Казалось бы, исследования, проводимые этими сотрудниками, воплощают идеалы междисциплинарности и командной работы, которые высоко ценятся в современной научной политике. Однако, работая по контрактам и занимаясь прикладными проблемами, эти ученые имеют меньше шансов накопить достаточный научный капитал, чтобы продвинуться по карьерной лестнице и добиться признания (с. 671).
Лишь тем сотрудникам, которые занимали верхние позиции в иерархии, удавалось успешно накапливать и конвертировать научный капитал в продвижение по карьерной лестнице и высокий статус. Таким образом, проведенное исследование обнаружило заметные различия между двумя институциональными формами существования академических ученых с точки зрения моделей накопления академического, научного и символического капитала, их автономии, а также объема междисциплинарных исследований.
Т.В. Виноградова
2012.04.021. НЬЕТО-ГАЛАН А. ВОЗВРАЩАЯСЬ К АНТОНИО ГРАМШИ: ИСТОРИКИ НАУКИ, ИНТЕЛЛЕКТУАЛЫ И БОРЬБА ЗА ГЕГЕМОНИЮ.
NIETO-GALAN A. Antonio Gramsci revisited: Historians of science, intellectuals, and the struggle for hegemony // History of science. -Cambridge, 2011. - Vol. 49, N 4. - P. 453-478.
Ключевые слова: история науки; А. Грамши; гегемония; интеллектуалы; рабочий класс; гегемония Запада.
Статья сотрудника Барселонского университета (Испания) посвящена вкладу итальянского мыслителя Антонио Грамши (1891-1937), особенно таких его понятий, как «гегемония» и «интеллектуалы», в историю науки.
В 2001 г. С. Фуллер представил анализ книги Т. Куна «Структура научных революций». Он показал, что вопреки претен-
зиям на нейтральность и объективность эта книга, как и все другие академические историко-научные исследования, несет отпечаток определенной идеологии. Дж. Конант, учитель Т. Куна, будучи в 1950-е годы председателем антикоммунистического комитета и одним из разработчиков политики в области естественно-научного образования, настойчиво пропагандировал образ непротиворечивой и нейтральной науки. Подобное мировоззрение далеко от критических размышлений о материальных условиях развития мысли. По мнению автора, нетрудно найти другие примеры, когда историки науки, обращаясь к риторике нейтральности и объективности, на самом деле имплицитно распространяли доминирующие ценности своего времени.
Традиционно современная наука изображается как свободное от ценностей знание о внешнем мире. Однако новая социальная и культурологическая историография науки, возникшая в последние десятилетия, внесла существенный вклад в размывание прежних границ между, как предполагалось, свободной от идеологии истории идей и идеологически нагруженной социальной истории науки. Сейчас можно наблюдать постепенное исчезновение старой, свободной от идеологии риторики, которая, как казалось, позволяла ученым успешно делать карьеру, не участвуя в общественной и политической жизни.
В наши дни «политической корректности» историки науки и специалисты в области исследований науки и технологий (ИНТ) редко признают влияние марксистских идей на развитие этой области знаний. И это несмотря на то что знаменитый Международный конгресс по истории науки, состоявшийся в Лондоне в 1931 г., на котором с докладом о материальных и экономических корнях механики И. Ньютона выступил советский ученый Б. Гессен, стал одним из ключевых моментов в истории этой дисциплины. Однако впоследствии, особенно с началом «холодной войны», сформировалась стойкая идиосинкразия на марксизм (с. 454).
В 1960-1970-е годы в кругах «левых» интеллектуалов возродился интерес к культурологическим аспектам марксизма, что способствовало дальнейшему анализу связей между культурой, знанием (наукой) и властью, в частности изучению того, как наука используется в качестве орудия в борьбе за доминирование и социальный контроль. В журнале «Radical Science Journal», выходив-
шем в этот период, нашли отражение эти новые интересы. Но в целом работы в этом направлении были проигнорированы мейнстри-мом историографии науки.
В 1990 г. был опубликован «Справочник по истории современной науки»1, ставший важной вехой на пути развития этой дисциплины. В одной из статей этого справочника, посвященной марксизму и историографии науки, подчеркивалось, что труды итальянского философа-марксиста А. Грамши незаслуженно забыты.
А. Грамши, теоретик-марксист, основатель и руководитель итальянской коммунистической партии, в 1926 г. по приказу Муссолини был арестован, а затем приговорен к 20 годам тюремного заключения. Находясь в заключении, А. Грамши написал семь томов так называемых «Тюремных тетрадей» - более 3 тыс. страниц рукописного текста.
Большое место в творчестве А. Грамши занимает исследование истории и особенностей буржуазного общества, особенно вопросы взаимоотношения между государством, гражданским обществом и личностью. Одну из существенных особенностей современного западного государства А. Грамши видит в его «укоренении» в гражданском обществе, в его «расширении» посредством так называемого «частного аппарата» политической и культурной гегемонии.
Культурная гегемония наряду с политическими институтами (судом, полицией, армией и пр.) служит важнейшим механизмом для поддержания стабильности в обществе. Благодаря этому механизму гражданское общество с его институтами (от системы образования, религии и семьи до микроструктуры повседневной жизни) вносит вклад в производство смыслов и ценностей, которые направляют и поддерживают спонтанное согласие между различными общественными стратами. В этой связи А. Грамши осмысливает пути развития революции в развитых странах, делая акцент на анализе путей достижения рабочим классом гегемонии в гражданском обществе.
Занятие господствующих позиций - это важнейший инструмент для любого класса или группы, который позволяет им осуществлять идеологическое управление «подчиненными группами».
1 Companion to the history of modern science. - L., 1990. - 507 p.
Поскольку А. Грамши связывал доминирующие в обществе ценности с классом промышленной буржуазии, то соответственно противостоять этой гегемонии необходимо путем создания рабочим классом своей альтернативной культуры, что предполагает демократизацию знаний (с. 456).
А. Грамши исследовал проблемы интеллигенции, ее отношение к руководящим классам общества, ее роли и места в управлении и руководстве в аграрном и индустриальном обществах, анализировал исторические особенности и способы воспроизводства так называемой «традиционной» и «органической» интеллигенции. В аграрном, доиндустриальном мире «традиционные интеллектуалы», прежде всего священники, монополизировали сферу культурных ценностей и этических норм и всячески поддерживали гегемонию правящей элиты. Несмотря на их продолжающееся влияние, в капиталистическом мире появился другой тип интеллектуалов, которых А. Грамши называет «органическими» и относит к ним новых профессионалов, судей, экспертов, учителей, гражданских служащих и ученых. Хотя интеллектуалы традиционно ассоциируются с независимостью и свободой мышления, на самом деле они, будучи связанными с интересами специфических групп, которые добиваются признания и своей доли власти, вносят свой вклад в конструирование и поддержание культурной и политической гегемонии элит.
Вслед за А. Грамши Э. Саид в своей книге1 постарался развеять миф об автономии интеллектуалов и показал их зависимость от научных традиций, университетов, политических партий и частных фирм. Он указал на неразрешимость противоречий между, с одной стороны, свободой дискуссий и свободой мысли, а с другой - постоянной озабоченностью интеллектуалов тем, чтобы угодить аудитории или работодателю. Узкий профессионализм, по словам Э. Саида, приводит к тому, что «сегодня интеллектуал - это... профессор, который имеет независимый доход и не интересуется тем, что происходит за стенами университета» (цит. по: с. 458).
Однако, как показали социальные исследования науки, политическая идеология постоянно вмешивается в споры, которые ведутся в университетских аудиториях, исследовательских и про-
1 Said E.W. Representations of intellectuals. - N.Y., 1981. - 247 p.
мышленных лабораториях и пр. Она окрашивает любые процессы передачи знаний, которые, по мнению автора, не могут рассматриваться как свободные от идеологии. Соответственно она влияет и на те средства, которые историки науки в качестве сообщества экспертов используют в борьбе за свой авторитет и общественное признание. Нет сомнений, считает автор, что такие концепты, как гегемония и интеллектуалы, до сих пор способны помочь при обсуждении этих проблем.
А. Грамши мечтал о превращении каждого пролетария в самостоятельного интеллектуала, способного мыслить критически. А поскольку школа играет решающую роль в воспроизводстве доминирующих ценностей, продвигаемых промышленным капитализмом, необходимо, как полагал А. Грамши, внести изменения в ее цели и организацию. Для того чтобы добиться независимости от элиты, требовалась новая политика в сфере образования. Сохранение системы частных школ, нацеленных на производство новых «органических интеллектуалов», поддерживающих интересы и гегемонию определенных групп, способно лишь упрочить культурное и социальное расслоение в обществе.
А. Грамши предложил, чтобы на смену частным школам пришла модель унитарной школы (unitary school), которая предполагала бы углубленное гуманитарное образование и исключала специализацию. Вопросы, касающиеся содержания, целей и методов обучения, всегда были и остаются ареной острой борьбы за гегемонию. «Подчиненные классы», полагал А. Грамши, слишком часто уступают и соглашаются со сложившимся положением вещей и редко подвергают сомнению мнение экспертов в образовании.
В большинстве исторических работ, посвященных «техническим училищам» (mechanic's institutes), которые создавались в Великобритании в XIX в., нет прямых ссылок на А. Грамши. Тем не менее, по словам автора, они явно перекликаются с его идеями. В 1977 г. С. Шэпин и Б. Барнс опубликовали статью1, посвященную техническим училищам, где они доказывают, что наука использовалась для достижения социального контроля над эксплуатируемыми классами.
1 Shapin S., Barnes B. Science, nature and control: Interpreting Mechanics institutes // Social studies of science. - L., 1977. - Vol. 7. - P. 31-74.
Формально цель этих училищ состояла в том, чтобы рабочий класс Британии получил определенный объем технических и научных знаний. Но одновременно они помогали распространять буржуазные нравственные ценности среди рабочих и отвлекали их от политической борьбы. С. Шэпин и Б. Барнс утверждали, что в основании системы технических училищ, как в значительной степени и всей образовательной политики Британии в начале XIX в., лежало стремление правящей элиты сохранить контроль над общественными процессами. «Изначально план по созданию технических училищ состоял в том, чтобы превратить рабочих в более послушную, менее проблематичную социальную группу, способную принять ценности нарождающегося индустриального общества» (с. 460).
К аналогичным выводам пришел и М. Берман в своей книге1, посвященной Королевскому институту. М. Берман показал, что успех этого научного института и его образовательной программы могут быть поняты только через анализ науки как системы моральных и социальных ценностей, как орудия, позволяющего разрешать проблемы и держать под контролем противоречия индустриального общества.
Последующие работы, касающиеся истории естественнонаучного образования, показали, что не только ученые, но и студенты принимают участие в создании нового знания. Так, К. Оле-ско (K. Olesko, 1991) провела исследование, посвященное семинарам по физике, которые проводились в Германии в XIX в. Она показала, что эти семинары во многом помогли становлению культуры точных и строгих измерений, которая стала результатом активных взаимодействий между профессорами и студентами.
Работу Д. Кайзера (D. Kaiser, 2005), касающуюся участия студентов в создании и распространении диаграмм Р. Фейнмана, автор считает еще одним блестящим примером изучения образовательного процесса с точки зрения обучающегося. Как показал Д. Кайзер в своей следующей работе, опубликованной в том же году, в процессе подготовки ученых и инженеров им внушаются
1 Berman M. Social change and scientific organization: The royal institution, 1799-1844. - L., 1978. - 226 p.
неявные правила, ценности и модели поведения, которые должны разделять будущие профессионалы.
Автор считает, что концепция А. Грамши могла бы обогатить анализ скрытых интенций преподавателей и студентов, равно как и связей между этими повседневными практиками и широким политическим контекстом. «Подход Грамши поможет нам лучше понять, каким образом преподавание естественных наук вносит вклад в формирование специфических нравственных ценностей и участвует в борьбе за культурную гегемонию между различными социальными группами» (с. 462).
А. Грамши последовательно выступал за нравственное и интеллектуальное развитие рабочего класса. С его точки зрения, постепенное создание альтернативного дискурса снизу, направленного против гегемонии элиты, это единственно возможная стратегия, позволяющая бороться с неравенством и эксплуатацией. В этом контексте А. Грамши интересовал фольклор, включая местные традиции и «народные знания».
Несмотря на новые направления в истории науки, по-прежнему многое нужно сделать, чтобы раскрыть роль тех, кто прежде был лишен голоса. Одно из требований А. Грамши состояло в том, чтобы дать слово подчиненным действующим лицам: студентам, путешественникам, ремесленникам, ученым-любителям, пользователям и прочим «маленьким людям науки». Автор книги «Народная история науки»1 К. Коннер выполнил это требование. Позаимствовав идеи у марксистских историков науки, он продемонстрировал роль ремесленников, шахтеров, натуралистов, механиков, торговцев, крестьян, фермеров, моряков, создателей инструментов, френологов, фармацевтов и алхимиков в развитии науки.
Идеи А. Грамши о «народном знании», утверждает автор, помогут историкам науки проанализировать вклад непрофессионалов и ответить на следующие вопросы: как представления непрофессионалов о науке и их участие в развитии науки влияют на авторитет науки в обществе; кто выигрывает в борьбе за гегемонию в данном историческом контексте, как и почему?
1 Conner C.D. People's history of science. - N.Y., 2005. - 281 p.
В 1978 г. Э. Саид опубликовал книгу «Ориентализм»1, получившую широкую известность, в которой выступил с критикой западной колониальной политики и гегемонии в культурной сфере. В своей книге он напрямую апеллирует к концепции А. Грамши. Э. Саид убедительно показал, как в условиях западной гегемонии Восток постепенно превратился в интеллектуальную конструкцию, целенаправленно созданную Западом, и в свою очередь помог сконструировать понятие «Запад».
Он объяснил, каким образом Запад был легитимирован через многочисленные описания его якобы превосходства над «другим», далеким, экзотическим, иррациональным, неизвестным и «отсталым Востоком». Западные интеллектуалы, писатели, политики всех оттенков приняли самое активное участие в этом процессе. После Второй мировой войны, с началом деколонизации, эта культурная гегемония стала подвергаться ревизии. Тем не менее, по словам Э. Саида, даже ученые-гуманитарии в своих исследованиях остаются пленниками этих стереотипов.
Подходы Э. Саида и А. Грамши, как подчеркивает автор, открыли перед историками науки новые перспективы, но нужны дальнейшие исследования. Необходимо подробнее изучить роль науки в механизмах конструирования западной гегемонии в культуре. Перед историками науки стоит задача проанализировать доколониальную науку и попытаться преодолеть европоцентризм. В последние годы уже появились работы, посвященные истории науки в Индии, в Юго-Восточной Азии, в Латинской Америке. Эта работа должна быть продолжена.
В заключение автор отмечает, что историкам науки, которые также принадлежат к интеллектуалам, свойственны те же коммуникативные практики, которые свойственны другим академическим ученым. Поэтому аналитическая схема А. Грамши, представленная в данной статье, поможет понять имплицитные цели и мотивы профессиональных историков науки, их этический статус в качестве экспертов и их место в современном обществе.
Т.В. Виноградова
1 Е. ОпегЛа^ш. - Ь., 1978. - 305 р.
