CC BY
21
деревне государственного порядка и в важный элемент деревенского самоуправления. В ее функции вошло распределение общественных финансов, что таило в себе опасность коррупции.
Одной из важных проблем изучения истории деревни в Новое время является уход крестьян с земли. По поводу увеличения ухода крестьян из деревни в 20-30-е годы ХХ в. высказываются разные мнения, но в большинстве своем они сходятся в том, что этими причинами были увеличение демографического давления, кризис сельского хозяйства, обременительные налоги и многочисленные поборы, военная смута, неурожаи, голод. В районах с большим населением и недостатком земли, находящихся в непосредственной близости от больших городов и с развитым товарным хозяйством, с удобными путями сообщения, показатель ухода крестьян был довольно высоким, тогда как в отдаленных, труднодоступных местах он был ниже.
По результатам количественного анализа возраста, пола, занятий и классового состава покинувших деревню крестьян можно видеть, что их уход объективно способствовал превращению традиционного общества в модерное, но в то же время он приносил с собой различные социальные проблемы.
В 20-30-е годы ХХ в. ряд проблем китайской деревни, включая и уход крестьян, привлек внимании всего общества, трактовка которых и до настоящего времени остается предметом научных дискуссий. Особое внимание обращает на себя то обстоятельство, что исследователи истории китайской деревни стараются извлечь и очистить опыт и историческую мудрость предков, преследуя цель подготовить почву для управления современной деревней, что поднимает научную и практическую ценность проводимых исследований.
И.С. Ермаченко
2012.03.069. ГАНОН ПС. де. ВНИЗ ПО КРОЛИЧЬЕЙ НОРЕ: АНАЛИЗ ПОЛИТИЧЕСКОЙ ЭКОНОМИИ ЯПОНИИ В НОВОЕ ВРЕМЯ.
GANON P.S. de. Down the rabbit hole: a study in political economy of modern Japan // Past and present. - Oxford, 2011. - N 213. - P. 237-266.
Автор (окружной суд Нью-Йорка, США) исследует изменения в восприятии либеральной экономической доктрины в Японии конца XIX в.
1870-е годы стали для Японии десятилетием либерализма на британский манер. Накамура Масанао, Фукудзава Юкити - публицисты середины XIX в. и популяризаторы идей Милля и Смита -приветствовали свободную торговлю и писали о недопустимости вмешательства правительства в экономику. Политическая элита периода Мэйдзи взяла эту доктрину на вооружение. Невмешательство считалось необходимым залогом процветания и экономического роста, приверженцы либерализма надеялись таким образом достичь уровня Великобритании. На смену ему в 1880-х годах пришла германская модель управляемой экономики. Обычное объяснение, которое дают исследователи этому переходу, включает несколько факторов: укоренившаяся в предыдущие эпохи традиция вмешательства государства в экономику, стремление избежать социальных издержек британской индустриализации и восхищение успехами прусской государственной и экономической модели. По мнению де Ганон, исследователи упускают важный фактор: разочарование общества, а вслед за ним - правительства в экономике laissez-faire.
Хорошим примером того, как вслед за общественным мнением менялось отношение правительства к доктрине «гармонии интересов», может служить история торговли кроликами в начале периода Мэйдзи. С открытием страны и началом свободной торговли Японию охватила одержимость продажей и разведением породистых кроликов. Импортные кролики были в диковинку и могли стоить до 1000 долларов (с. 240). Массовое увлечение началось с небольших клубов заводчиков, которые разводили породистых кроликов для развлечения. Целью было выведение кроликов с необычными характеристиками (к примеру, длинными ушами, редким окрасом). Организовывались состязания кроликов, которые проводились по образу борьбы сумо, и кроликам-победителям присваивались те же иерархические титулы. Заводчиками, как правило, становились горожане средней руки, но также и богатые торговцы. Так, заводчик Асидзава в 1873 г. устроил «поминки» по умершим кроликам, включавшие роскошное угощение и представление театра кабуки, на сумму около 1000 долларов (с. 244).
Постепенно разведение кроликов из развлечения стало бизнесом, который - в случае удачи - мог при скромных первоначальных вложениях принести огромную прибыль. Рабочий зарабатывал
в день около 0,2 долл., плотник - около 0,4, а 22 кролика, завезенных из Сан-Франциско, были проданы по 70 долл. за особь, несколько месяцев спустя самые дорогие кролики могли стоить уже 100 долл. (с. 245-246). Первые цены были продиктованы эйфорией от создания нового рынка и не были экономически обоснованы. Значительную роль в популяризации бизнеса сыграли газеты. Самых известных кроликов изображали на гравюрах, как актеров театра кабуки. Спекуляции на продаже стали приводить к ссорам, грабежам и убийствам, включая убийство ближайших родственников. 18 января 1873 г. губернатор Токио Окубо запретил любые клубы заводчиков кроликов для предотвращения неразумных трат и насилия. Окубо не мог полностью запретить торговлю, но лишь рекомендовал ее ограничить, поскольку любое ограничение коммерции было незаконным в те дни. В апреле губернатор обратился к народу через газеты в статье, где говорилось, что хотя свободная торговля является неотъемлемым правом граждан, продажа кроликов в силу невежества людей вызывает необоснованные траты и должна быть полностью прекращена. Правительство было обеспокоено утечкой драгоценных металлов из страны, которую провоцировали нерациональные траты населения. В результате торговля кроликами стала полулегальной. Торговцы часто использовали для прикрытия иностранцев, пользовавшихся правом экстерриториальности.
Вслед за обращением Окубо некто Судзуки Сэкити подал петицию властям, в которой призывал к контролю над торговлей кроликами - установлению специальных рынков, ограничению цен и сбору налога с продаж. Не нарушая права свободной торговли, правительство тем не менее имело бы возможность ее организовывать и направлять. Рекомендациям Судзуки, однако, не последовали, чтобы не нарушать права граждан. Англоязычная пресса, издаваемая в Японии, всячески поддерживала либерализм и, пользуясь тем, что правительство не могло ее контролировать, яростно критиковала любые попытки ограничить свободную торговлю. Хотя в интеллектуальных кружках обсуждалась проблема компетентности участников торговли как ключевое условие экономической свободы, никаких практических мер по защите некомпетентных торговцев так и не было разработано.
На следующий день после Судзуки Оэ Таку, губернатор префектуры Канагава, подал аналогичную петицию, в которой он при-
водил пример запрета 1849 г. на собачьи бои в Британии, чтобы продемонстрировать, что даже в самых либеральных странах Запада неразумные предприятия могут быть ограничены. После петиций Судзуки и Оэ в газетах публиковали письма читателей, просивших ввести налог на кроликов, аналогичный налогу на азартные игры.
Но ответа центральной власти не последовало. Губернатор Токио по собственной инициативе обложил налогом заводчиков кроликов. Хотя налог был скромным (1 йена в месяц с головы) по сравнению с ценами их продаж предыдущие месяцы, кролики незамедлительно стали исчезать с рынка. Бывшие энтузиасты торговли стали избавляться от них любыми способами. Однако эффект был ощутимым лишь в первые несколько недель. Позднее торговля кроликами стала подпольной, заводчики стремились любыми способами укрыться от уплаты налога. Газеты были наполнены комичными заметками о «кроличьих рейдах» полиции.
Постепенно публицисты, проповедовавшие либерализм, изменили свое мнение. Фукудзава Юкити в своей статье о недопустимости свободного путешествия иностранцев по Японии указывал, в частности, на то, что они могут привозить кроликов и продавать по высоким ценам. В конце концов к необходимости налогообложения присоединился даже главный идеолог правительства Мэйдзи - Огава Тамэдзи - и в своих статьях, отказавшись от защиты принципа laissez-faire, стал писать о вреде, который наносит экономике страны в целом непродуманная инициатива граждан.
Но главным событием, которое направило общественное мнение против кроликов, стала холера, которая разразилась в Японии в 1877 г. Хотя механизм распространения заболевания не был известен, власти направили усилия на борьбу с антисанитарией. Считалось, что причиной заболевания является неприятный запах, исходящий от домашних животных. После неудачных попыток изоляции коровы и свиньи были полностью вывезены за пределы Токио. В августе 1879 г. некто Хаяси Досан направил письмо в редакцию газеты «Ёмиури», в котором писал, что кролики - главный источник антисанитарии и неприятного запаха в частных домах, и призывал к запрету их разведения до окончания эпидемии. В июле 1880 г. было запрещено содержание любых домашних животных в Токио. Это положило конец разведению кроликов для развлечения.
20 ноября 1881 г. в Токио прошла выставка кроликов, но на этот раз их продавали исключительно ради мяса и шкур. Газеты восторженно писали о том, что наконец кролики используются по назначению, а не ради забавы
На этот раз петиции стали поступать со стороны заводчиков, просящих правительство снять налоги, соответствующие по уровню игорному бизнесу. К 1890 г. после нескольких таких петиций заводчиков все налоговые ограничения на производство кроликов были сняты. Разведением к этому времени стали заниматься исключительно фермеры. Стали выходить пособия по их разведению, которые свидетельствуют об его исключительно практических целях. С 1890-х годов, когда японская армия стала вести войны на континенте, кроличий мех стал основным материалом для производства зимнего обмундирования армии. Вскоре производство достигло такого объема, что кроличий мех стал экспортироваться в США.
А.А. Новикова
2012.03.070. СИНЯВЕР Э. ДОСТОЙНЫЕ ПАРТНЕРЫ: ЯКУДЗА И ГОСУДАРСТВО ЯПОНИИ НОВОГО ВРЕМЕНИ. SINIAWER E.M. Befitting bedfellows: yakuza and the state in modern Japan // J. of social history. - Oxford, 2012. -Vol. 45, N 3. - P. 1-19.
Эйко Синявер (историческое отделение колледжа Уильямса, Массачусетс) исследует связь между правительством, бизнесом и якудза в Японии ХХ в. Взаимодействие мафии и правительства поднимает два вопроса: о том, насколько нелегальной можно считать деятельность мафии, и о том, насколько легитимным было правительство.
Первые якудза стали появляться в период Токугава как местная альтернатива центральной власти. Их занятиями были контрабанда, азартные игры и подобные незаконные предприятия. Расширяя сферу своего влияния за счет физического насилия, якудза сумели создать обширные региональные сети. Постепенно они приобретали авторитет в местных сообществах в качестве кредиторов и иногда как блюстители порядка и защитники бедноты. Центральное правительство не объявляло такие организации преступными, борясь только с отдельными направлениями их деятельности. С началом периода Мэйдзи якудза стали занимать официальные (часто выборные) должности в префектуральных ад-
