CC BY
23
12. Кто сегодня делает философию в России? / Сост. А.С. Нилогов: В 2 т. - М.: Поколение, 2007. - Т. 1. - 510 с.; М.: Аграф, 2011. - Т. 2. - 575 с.
13. Панарин А.С. Стратегическая нестабильность в ХХ1 в. - М.: Эксмо, 2004. -636 с.
14. Петров М.К. Язык, знак, культура. - М.: Наука, 1991. - 328 с.
15. Пятигорский А.М. Честно говоря, никакой русской философии нет // Кто сегодня делает философию в России? / Сост. А.С. Нилогов. - М.: Поколение, 2007. -Т. 1. - С. 204-233.
16. Дмитриева Н.А. Российская постсоветская философия: Опыт самоанализа // Социальные и гуманитарные науки. Отечественная и зарубежная литература. Сер. 3, Философия: РЖ / РАН. ИНИОН. - М., 2011. - № 1.- С. 5-15.
17. Рыклин М.К. Произведение философии в эпоху управляемой демократии // Кто сегодня делает философию в России? / Сост. А.С. Нилогов. - М.: Поколение, 2007. - Т. 1. - С. 246-265.
18. Соболев А. Русская философия. Ориентация на гуманитарное познание // Россия XXI. - М., 2005. - № 1. - С. 91-105.
19. Стёпин В. С. Гегель и современная наука // Феноменология Гегеля в контексте современного гегелеведения / Ред. Мотрошилова Н. - М., 2010. - С. 209-248.
20. Стёпин В.С. Генезис научного познания. Специфика научного познания // Цивилизация и культура. - СПб.: СПбГУП, 2011. - С. 101-120.
21. Стёпин В.С. Конструктивные и прогностические функции философии // Вопросы философии. - М., 2009. - № 1. - С. 219-224.
22. Стёпин В.С. Цивилизация и культура. - СПб.: СПбГУП, 2011. - 408 с.
23. Философия не кончается... Из истории отечественной философии. ХХ век. -М., 1999. - Кн. 1: 20-50-е. - 719 с; Кн. 2: 1960-1980-е. - 767 с.
24. Фролов И.Т., Юдин Б.Г. Этика науки: проблемы и дискуссии. - М.: Наука, 1986. - 296 с.
25. Щедровицкий Г.П. Избранные труды. - М.: Школа культурной политики,1995. -289 с.
26. McLaughin S. Schopenhauer in Russland. - Wiesbaden: Marrassowit, 1984. - 213 s.
27. Tiergen P. Schopehauer in Russland // Slavische Studien. - Köln, 1988. - S. 581589.
2012.03.002. ЧИЧИН Е.С. ПОНЯТИЯ «ИНТЕЛЛИГЕНТ» И «ИНТЕЛЛЕКТУАЛ» В СОВРЕМЕННОЙ ФИЛОСОФИИ: ВОЗВРАЩЕНИЕ К ГРАМШИ. (Аналитический обзор).
Уже более столетия понятия «интеллигент» и «интеллектуал» активно используются не только в философском, но и в обыденном языке. Связано это не в последнюю очередь с тем, что уже с середины XIX в. стала очевидной особая роль в общественной жизни представителей социальных групп, обозначаемых этим понятием. И если в русском языке изначально утвердилось понятие «интеллигент», то на Западе оно употребляется преимущественно
применительно к представителям исключительно российских интеллектуальных групп, а для обозначения собственных - западных -интеллигентов используется понятие «интеллектуал».
Относительно словоупотребления «интеллигент» - «интеллектуал» в русском языке в последние два десятилетия наметились две тенденции: во-первых, синонимичное употребление этих понятий, а во-вторых - противопоставление их друг другу с точки зрения объема и содержания этих понятий: «интеллектуал» обозначает любого работника умственного труда, т.е. это понятие используется в социологическом смысле, понятие же «интеллигент» употребляется прежде всего как социально-этическая категория, обозначая «агентов будущего в настоящем (прошлом)» (4), т.е. носителей социального идеала, понятого с точки зрения платоновского единства истинного, справедливого и прекрасного. В связи с последним для прояснения содержания и объема понятия «интеллигент» особую актуальность приобретают исследования Антонио Грамши, в работах которого проблема интеллигенции была одной из центральных.
Сразу необходимо оговориться: традиционно (с 1950-х годов) понятие «ШеПейиаП» переводится с итальянского языка на русский как «интеллигенты» и обозначает любые социальные группы людей, занимающихся умственным трудом. Этот вариант перевода укрепился потому, что понятие «интеллектуал» в русском языке тогда не употреблялось, а понятие «интеллигент» имело тогда как социологическое, так и социально-этическое значения. Содержательная дифференциация понятия обозначалась эвфемизмами вроде «старая» и «новая» интеллигенция (3, с. 11, 23), «настоящий», или «истинный» интеллигент и т.п. С подобной целью Грамши вводит новые, теоретически уточненные и строго определенные понятия - «органические интеллектуалы» (в русском переводе всегда вместо «интеллектуалы» употребляется «интеллигенция») и «традиционные интеллектуалы» (2, с. 328). К осмыслению и актуализации этих понятий и стремятся современные авторы Кэйт Крэхан (6) и Стэнли Аронович (5).
С. Аронович показывает, что работы Грамши об образовании и интеллектуалах необходимо рассматривать в контексте того различия, которое сам Грамши проводит между «войной маневров», которая представляет собой момент непосредственной атаки партией эксплуатируемого класса на власть капиталистического госу-
дарства, и «войной позиций», которую та же партия ведет в период относительной политической и экономической стабильности. Подобная «партия» задумывается, главным образом, не как электоральный механизм для проведения преобразований, а, скорее, как влиятельная интеллектуальная сила в обществе, которой удается путем постановки злободневных вопросов столкнуть людей и в конечном счете организации с необходимостью решать эти вопросы. Это приводит Ароновича к заключению о том, что в дополнение к прямому практическому вмешательству в текущую борьбу за преобразования большая работа должна вестись партией на ниве образования и культуры, в особенности путем создания и поддержки таких общественных институтов, как автономные СМИ, политические школы, литература (книги и памфлеты), которые, опровергая господствующий буржуазный здравый смысл и старую мораль, излагали бы новое альтернативное «здравомыслие» и новую мораль (5, с. 9). Со времени Грамши это ни в коем случае не устарело, поскольку в начале ХХ1 в. более чем когда-либо стало очевидно, что «культурные функции» интеллектуалов включают в себя также идеологическую работу, направленную против доминирующего влияния буржуазных СМИ, причем не только на индивидов, но и на наиболее важные учреждения гражданского общества - школы, творческие и спортивные организации, социальные клубы и т.п.
Как именно интерпретирует Грамши понятие «интеллектуал»? По Грамши (в интерпретации Крэхан), интеллектуал определяется не тем, что он «обладает интеллектом исключительной силы», а тем, что «он занимает в обществе положение, которое делает его ответственным за производство знания и/или привитие этого знания другим. Интеллектуалы - признанные эксперты общества» (6, с. 35). Однако возрастающая специализация профессий и прежде всего - интеллектуальных профессий лишает, казалось бы, интеллектуала этой общественной роли, поскольку даже блестящий специалист в своей области, считается, более не способен компетентно высказаться по проблемам даже из соседней области. Как же можно в таком случае видеть в нем эксперта в отношении проблем целого все более усложняющегося общества? Это возражение было бы справедливо при рассмотрении интеллектуала как индивидуала. Однако Грамши в своих работах, как указывает К. Крэхан, отказывается от такого, ставшего привычным рассмотрения этого
феномена и анализирует интеллектуала с точки зрения тех социальных отношений, в рамках которых им осуществляется производство знания. Основную проблему в определении интеллектуала, по мнению Крэхан, Грамши видел в том, что обычно «критерий отличия» интеллектуала от неинтеллектуала ищется «в сущности интеллектуальной деятельности, а не наоборот - в совокупной системе отношений, через которую эта деятельность (и, следовательно, группы, которые ее осуществляют) включается в общий комплекс общественных отношений. Действительно, специфической особенностью рабочего, пролетария, например, является не то, что он занимается ручным или исполнительским трудом, а то, что он занимается этим трудом в определенных условиях и в определенных общественных отношениях» (2, с. 330). Следовательно, основное внимание должно концентрироваться на общественных отношениях, в рамках которых имеет место интеллектуальная деятельность, а не на группах, которые ее осуществляют. Ведь в некотором смысле, отмечает Крэхан, «все те, кому предоставлен статус "эксперта", даже, возможно, ограниченные своей экспертной сферой, могут считаться интеллектуалами в том, что общество сделало их ответственными за производство и/или репроизводство авторитетных знаний» (6, с. 35). Однако для Грамши важнейшим вопросом является вопрос структур и процессов, которые производят, репроизводят или трансформируют власть, и в связи с этим -вопрос о том, какое место занимают интеллектуалы в этом процессе, что именно легитимирует их статус «экспертов», а не индивидуальные представители интеллигенции сами по себе.
Грамши выделяет в феномене интеллектуала два типа: «органический» и «традиционный» интеллектуал. «Органический интеллектуал» относится, прежде всего, к тем, кто вышел из разряда рабочих и других низших социальных формирований. Но не только. В конечном счете любая социальная группа, которая стремится к господству, создает своих собственных органических интеллектуалов. «Всякая социальная группа, рождаясь на исходной почве существенной функции в мире экономического производства, создает себе вместе с тем один или несколько слоев интеллигенции, которые придают ей однородность и сознание ее собственной роли не только в экономике, но и в социальной и политической областях» (2, с. 327). Эти новые органические интеллектуалы, однако, не
появляются полностью сформированными. Новые интеллектуальные взгляды и методы должны опираться на то, что уже существует. Некоторые из этих интеллектуалов - и сам Грамши является здесь хорошим примером - были сформированы первоначально в традиционных интеллектуальных учреждениях. Однако в ответ на новые социальные условия, в которых вынуждены существовать традиционные интеллектуалы, они (интеллектуалы) подвергаются преобразованию. Кроме того, в ответ на требования нового экономического и политического мира создаются новые виды интеллектуалов: «предприниматель-капиталист создает вместе с собой технического специалиста для промышленности, ученого -специалиста по политической экономике, организатора новой культуры, нового права и т.д. и т.п.» (2, с. 327). И так же как было невозможно предсказать в доиндустриальные времена появление технического специалиста, так и сейчас невозможно узнать точно, каких органических интеллектуалов будет формировать будущее общество.
Другое дело - «традиционные интеллектуалы», понимаемые Грамши как «социально кристаллизовавшаяся категория», которая «рассматривает себя в качестве обладающей непрерывностью и преемственностью в историческом процессе, не зависящей от борьбы групп и не являющейся выражением диалектического процесса, в соответствии с которым каждая господствующая социальная группа выдвигает свою категорию интеллигенции» (2, с. 180). Сам Грамши, подобно В.И. Ленину, Р. Люксембург, К. Коршу или Г. Лукачу, был «традиционным интеллектуалом», но, сформированный в особых условиях, он, как и его соратники по коммунистическому движению, стал, как отмечает Аронович, «радикализированным» традиционным интеллектуалом. «То есть в оппозиции к растущему реформистскому и электоралистскому направлению в социал-демократии ХХ в., Грамши выступал за такую концепцию политической организации, чьей главной целью было бы опрокинуть основание и следствие капитализма любыми средствами, включая революционное действие. Подобно Ленину, он не только декларировал, но и развивал метод осуществления ключевой роли профессиональных интеллектуалов, рекрутируемых в значительной степени из рядов традиционных интеллектуалов и наиболее передовых индустриальных рабочих» (5, с. 7).
Идеи Грамши о роли интеллектуалов в обществе тесно связаны с его концепцией политической организации. Для того чтобы партия могла стать «исторически необходимой», ей требуются, по Грамши, три элемента, одним из которых являются интеллектуалы. Они представляют собой тот самый «средний элемент», соединяющий «обычных средних людей», преданных партии, с ее «централизующим» и «дисциплинирующим», т.е. руководящим элементом, причем не только в «физическом», «но также в нравственном и в духовном отношениях» (1, с. 140-141).
Партия как сложный организм «рекрутирует, обучает и вводит в действие как традиционных интеллектуалов, так и «передовых» рабочих для ведения борьбы за гегемонию. Эта война ведется на многих фронтах: политика; анализ экономики; борьба за труд; литература и искусство; образование; толкование исторического опыта и в итоге - трансформация буржуазного сознания в радикальное или революционное» (5, с. 10). Рекруты из числа передовых рабочих и в особенности из профсоюзных кадров - это и есть, по Грамши, «органические интеллектуалы». Но к такому рекрутированию следует прибегать только в том случае, полагает Грамши -и Аронович это подчеркивает, если недостаточно традиционных интеллектуалов, которые присоединились к партии (5, с. 13).
Органический интеллектуал - тот, работа которого заключается в выражении взглядов пролетариата или любого другого класса, стремящегося к власти. Дело в том, что все классы, которые стремятся достигнуть или сохранить политическую, экономическую и идеологическую власть, вынуждены обучать социальную категорию органических интеллектуалов. Государственные колледжи и университеты - более или менее соответствующие учреждения для образования органических интеллектуалов для капитала и государства. Их учебный план, система связей и администрация наилучшим образом направлены на продуцирование и репродуцирование моральных и интеллектуальных ресурсов для господствующей системы, а также «на обучение огромного аппарата технических интеллектуалов для таких профессий, как медицина, право, преподавание, социальные службы, и для занятия - в связи с развитием производительных сил и государственной администрации - наукой и техникой, с одной стороны, а с другой - для пользования различными бюрократическими навыками, такими как
бухгалтерский учет, экономика, в особенности финансы, управление и планирование бюджета» (5, с. 13).
«Партийные интеллектуалы», как их называет Аронович, объединяя традиционных интеллектуалов, примкнувших к партии, и органических интеллектуалов из тех слоев населения, чьи интересы эта пария выражает, должны обладать многими из тех навыков, какими обладают органические и технические интеллектуалы от государства и капитала, поскольку те и другие получают образование в одних и тех же учебных заведениях. В связи с этим перед партией, как показывает Аронович, опираясь на Грамши, возникает проблема двоякого рода: с одной стороны, необходимо включить в свою работу многие элементы буржуазного образования, поскольку существование организации сопряжено с использованием многих из подобных навыков: ведение членских списков, сбор взносов, оплата счетов... Кроме того, партийные лидеры должны быть хорошими ораторами, ясными авторами и мыслителями, область знаний которых предполагает широкий кругозор, который может быть получен прежде всего в элитных школах. С другой стороны, «поскольку актуальные функции социал-демократических и леволибе-ральных политиков часто идентичны или схожи с функциями геге-мон-интеллектуалов1, постольку радикальная или революционная политическая организация должна иметь лидеров с различными способностями: ведь они формируют оппозицию, которая однажды возьмет власть и управление многими функциями государства и гражданского общества. Они должны обладать глубоким пониманием политической экономии, большой проницательностью в отношении культурных форм - преимущественно тех, которые Грамши называет «национально-популярными»» (5, с. 13), которые в его время содержались в литературе, а в наши дни - в особенности для молодежи - в популярной музыке, спортивных и видеоиграх и в кинематографе; «они должны знать историю своей собственной страны так же хорошо, как политику многих других стран. Партийный лидер - это "новый" интеллектуал, поскольку он соединяет широкий кругозор - гораздо более широкий, чем тот, что имеется в большинстве институций мейнстрима, - со способностями и методами организатора, педагога и общественного трибуна.
1 Имеются в виду партийные интеллектуалы.
Такова задача партии: обеспечить свои кадры средствами, с помощью которых они превратятся в органических интеллектуалов, не только выражая экономические требования "класса", но и воплощая свою коллективную возможность взять власть в сложном обществе» (5, с. 13-14).
Что касается традиционных интеллектуалов, то они сами могут рассматривать себя как «независимые от борьбы группы», но «эта независимость иллюзорна - интеллектуалы всегда включены во властные структуры своего общества. Это проявляется, в первую очередь, в том, что интеллектуалы создают объяснение, каков мир, - и создание такого объяснения представляет собой значительную часть их работы, которая в конечном счете основывается на специфически классовом опыте» (6, с. 36).
К. Крэхан пытается, кроме того, определить место художников в среде интеллектуалов. «Органические интеллектуалы в области искусства, подобно другим органическим интеллектуалам, никогда не появляются автоматически, но всегда представляют собой часть более крупных социальных и экономических процессов» (6, с. 37). Точка зрения, с которой художников можно рассматривать как часть интеллектуальной инфраструктуры, заключается в самой сфере их деятельности, когда они сознательно или подсознательно создают образы, которые с эмоциональной убедительностью резонируют с тем, как представляется мир в той или иной социальной группе.
В основе понимания Грамши интеллектуалов (к числу которых им причисляются и создатели визуального искусства), подытоживает свой анализ Крэхан, лежит предположение о том, что «логически последовательное знание, произведенное интеллектуалами, появляется в результате вечно продолжающегося диалога между существующими реальностями и систематизирующими структурами, которые создаются интеллектуалами по отношению к этим реальностям» (6, с. 42). Кроме того, необходимо обратить внимание на характер отношения между интеллектуалами, в особенности - органическими интеллектуалами, которые пытаются ясно выразить опыт рабочего класса, и теми, кто живет в данной реальности. Важно также подчеркнуть, полагает Крэхан, что в текстах Грамши, «в отличие от некоторых других марксистских теоретиков, интеллектуалы никогда не трактуются как имеющие некую
таинственную силу, которая позволяет им интуитивно постигнуть "истину" особого классового опыта, которую они затем обязаны внушить инертной массе неинтеллектуалов. Скорее, сам опыт класса, хотя и сложными, опосредованными путями, вызывает к жизни своих собственных органических интеллектуалов» (6, с. 42).
Список литературы
1. Грамши А. Избранные произведения: В 3 т. - М.: Иностранная литература, 1959. - Т. 3: Тюремные тетради.
2. Грамши А. Тюремные тетради: В 3 ч.- М.: Издательство политической литературы, 1991. - Ч. 1. - 560 с.
3. Луначарский А.В. Интеллигенция в ее прошлом, настоящем и будущем. - М.: Новая Москва, 1924.
4. Тарасов А.Н. О «священных коровах», «всероссийских иконах» и вечно пьяных «гарантах» демократии. - Режим доступа: http://scepsis.ru/library/id_ 96.html (дата последнего обращения: 09.04.2012).
5. Aronowitz S. Gramsci's concept of political organization // Perspectives on Gramsci: Politics, culture and social theory / Ed. J. Francese. - N.Y.: Routledge, 2009. - P. 7-19.
6. Crehan K. Sinking roots: Using Gramsci in contemporary Britain // Perspectives on Gramsci: Politics, culture and social theory / Ed. J. Francese. - N.Y.: Routledge, 2009. - P. 33-49.
2012.03.003. КАМБОВСКИ В. ОСНОВНЫЕ ПРОБЛЕМЫ ТЕОРИИ ЦЕННОСТЕЙ ПРАВА: СКЕПТИЦИЗМ, ПЛЮРАЛИЗМ, АПРИОРИЗМ.
КАМБОВСКИ В. Основни прашааата на правната аксиологща: Скептицизм, плурализм, априоризам // Прилози. Одделение за оп-штествени науки. - Скоще, 2009 - Ка. 40, Бр. 1. - С. 29-66.
Македонский теоретик права В. Камбовский считает, что в современных условиях глобального кризиса, в эпоху насилия и непрекращающихся вооруженных конфликтов, при глубоком поражении общества преступностью и коррупцией западная концепция права блуждает в замкнутом круге ложных деформированных ценностей, как то: скептицизм, релятивизм и плюрализм, абсолютизм и априоризм. В связи с этим особое значение приобретает аксиология, как система ценностей, на которых базируется современное право (с. 30-31). Для Македонии необходимость выработки новой ценностной ориентации постсоциалистического общества является
