CC BY
36
концепции Хохшильд в этом направлении позволит создать более полную картину эмоциональных проявлений в рамках современной организационной культуры, уверена Ш. Болтон (012, с. 556-557).
О.А. Симонова, Д.Н. Шаповалова
2012.02.013. БАРБАЛЕТ Дж. ЭМОЦИИ ЗА ПРЕДЕЛАМИ РЕГУЛЯЦИИ: ФОНОВЫЕ ЭМОЦИИ В НАУКЕ И В ОТНОШЕНИЯХ ДОВЕРИЯ.
BARBALET J. Emotions beyond regulation: Backgrounded emotions in science and trust // Emotion rev. - L., 2011. - Vol. 3, N 1. - P. 36-43.
В настоящей статье Джек Барбалет (Университет Западного Сиднея, Австралия) утверждает, что эмоции в социологии понимаются как опыт вовлеченности, участия или сопереживания. Процесс регулирования эмоций является сложным и может осуществляться посредством физических процессов, первичных по отношению к эмоциям, посредством социальных взаимодействий, в которых эмоции индивида модифицируются в соответствии с реакциями на него других людей, а также посредством индивидуального управления эмоциями, которые осознаны индивидом. В связи с этим автор делает предположение, что существует определенный класс эмоций, которые функционируют, актуализируя внешние объекты внимания, оставаясь за пределами осознания индивидов.
Дж. Барбалет указывает, что концепции регулирования эмоций так же стары, как и само изучение эмоций. Еще Конфуций писал о нравственном воспитании и ритуальном регулировании эмоций. Проблеме регулирования эмоций уделяли внимание и мыслители Древней Греции: Платон признавал опасность эмоциональной несдержанности, а Аристотель считал осознание эмоций способом их регуляции. Б. Спиноза утверждал, что формирование представлений об имеющихся у индивида эмоциях позволит ему освободиться из-под их влияния. Регулирование эмоций, если использовать термин из современной психологической науки, понимается как «процесс, посредством которого индивиды влияют на испытываемые ими эмоции и способ переживания и выражения
этих эмоций»1. Барбалет полагает, что этот процесс является универсальным аспектом переживания человеческих эмоций. При этом средства регулирования эмоций достаточно разнообразны и их перечень зависит от традиции, в рамках которой рассматривается этот процесс. Если эмоции понимаются как человеческие переживания, связанные с мирами, в которых живут люди, тогда эмоция должна включать в себя опыт участия индивида в этих мирах. Это участие включает постоянную оценку объектов внимания и субъективной реакции индивида, переживающего эмоции. Этими объектами могут быть другие люди, сам индивид, вещи или ситуации. Участие и вовлеченность также предполагают отношение индивида к объекту внимания, которое включает способ рассмотрения объекта (когнитивный подход), способ действия по отношению к объекту (мотивация), а также взаимодействие с объектом (поведенческий аспект). Автор пишет, что все эти аспекты поддаются социологическому пониманию и исследованию (с. 36).
Говоря об эмоциях как об опыте участия, автор отмечает, что они могут регулироваться в двух смыслах, или на двух уровнях: 1) неявная социальная регуляция эмоций, которая имеет место при взаимодействии между людьми, когда эмоции индивида изменяются в результате реакции других людей на эти эмоции; 2) явная социальная регуляция эмоций, когда индивид может регулировать свои собственные эмоции в рамках социального контекста посредством механизмов самоконтроля (self-monitoring). Во втором случае, однако, необходимо, чтобы регулируемые эмоции были осознаны индивидом. Автор замечает, что указанные виды регуляции не исчерпывают всех особенностей эмоционального опыта. Разница между неявным и явным регулированием эмоций указывает здесь на степень, в которой субъект осознает эмоции, которые он переживает и регулирует. При этом некоторые социально значимые эмоции не осознаются индивидами и могут регулироваться только неявно в рамках взаимодействия. Это и есть категория явно нерегулируемых эмоций, которые, по убеждению автора, заслуживают серьезного изучения (с. 37).
1 Gross J.J. The emerging field of emotion regulation: An integrative review // Rev. of general psychology. - Wash., 1998. - Vol. 2, N 3. - P. 275.
Автор статьи уделяет внимание рассмотрению различных социологических теорий регулирования эмоций. При этом Барбалет оставляет в стороне физиологические механизмы регулирования эмоций, поскольку эмоция получает свою завершенную форму только в социальном взаимодействии. Конструктивистский подход к эмоциям приобрел популярность среди психологов, философов и социологов в последние три десятилетия1. В рамках этого подхода рассматривается, как в данной ситуации тип и интенсивность эмоций зависят от интерпретации субъектом, выражающим эти эмоции, всех обстоятельств и окружающей среды. Соответственно, регулирование эмоций - это процесс, посредством которого эмоции корректируются в соответствии с окружением субъекта. В социологии данный процесс обозначается как «управление эмоциями», или «эмоциональный менеджмент»2.
Управление или регулирование эмоций, как правило, приводит к образованию новых эмоциональных переживаний. Но тогда возникает вопрос: возможно ли регулирование эмоций, являющихся следствием других эмоций и уже играющих важную роль в этом регулятивном процессе? Например, попытка регулировать чувство гнева порождает чувство вины за этот гнев или чувство гордости, которые, в свою очередь, оказывают сильное влияние на поведение индивида. На этот вопрос можно ответить в рамках другого подхода, где эмоции понимаются как реальный, воображаемый или ожидаемый результат социальных отношений3. Взаимодействие с другими людьми порождает у индивида чувство причастности,
1 См.: Averill J. A constructivist view of emotions // Emotion: Theory, research and experience / Ed. by R. Plutchik, H. Kellerman. - N.Y.: Academic press, 1980. -Vol. 1: Theories of emotion. - P. 305-339; Armon-Jones C. Prescription, explication and the social construction of emotion // J. for the theory of social behavior. - Springfield (IL), 1985. - Vol. 15, N 1. - P. 1-22; Shott S. Emotion and social life: A symbolic interactionist analysis // American j. of sociology. - Chicago (IL), 1979. - Vol. 84, N 6. -P. 1317-1334.
См.: Hochschild A. The managed heart: Commercialization of human feeling. -Berkeley: Univ. of California press, 1983.
См.: Barbalet J.M. Emotion, social theory and social structure: A macrosoci-ological approach. - Cambridge: Cambridge univ. press, 2001; Kemper T.D. A social interactional theory of emotions. - Malden (MA): Wiley, 1978; Scheff T.J. Microsociol-ogy: Discourse, emotion and social structure. - Chicago (IL): Univ. of Chicago press, 1990.
которое может быть как положительным, так и отрицательным, сильным или слабым. Однако в каждом случае чувство причастности включает в себя оценку других людей и отношений с ними, что проявляется в физиологических и психологических реакциях индивида. Регуляция эмоций здесь рассматривается как внутренний процесс по отношению к системе взаимодействий (с. 37-38).
Для представления собственной гипотезы о фоновых эмоциях автор подробно описывает идеи Т. Парсонса, который трактовал современное общество как общество «аффективной нейтральности». По Парсонсу, проблема социального порядка - это проблема баланса между девиацией и контролем: эмоциональные реакции порождаются в определенных социальных процессах и должны регулироваться с помощью других социальных процессов. В теории Парсонса социальный контроль - это не только устранение де-виантных факторов из мотивационной системы индивидов, но и ликвидация последствий этих девиаций. Парсонс писал, что «напряжения, которые могут привести к девиантной мотивации, являются эндемичными для социальных систем, и поэтому напряжения и девиация являются неизбежными и неустранимыми, хотя и содержательными, аспектами социальных систем»1. Напряжение возникает из-за трудностей согласования между нормативной системой ожиданий и системой социального взаимодействия. Напряжение, по Парсонсу, приводит к возникновению тревожности, иллюзий, враждебности, защитного поведения индивидов, т.е. порождает эмоции либо подрывающие общественный порядок, либо приводящие к отказу от него. Поэтому социальный контроль должен быть направлен именно на эти элементы мотивационной структуры. При этом значимым компонентом социального контроля является подавление эмоциональных последствий напряжений, которые являются частью «нормальных процессов взаимодействия в институционально интегрированной социальной системе»2. Эти нормальные процессы включают ограничения для некоторых типов выражения эмоций, которые могут быть табуированы в повседневной жизни, но в то же время являются частью социальной структуры. Например, функцией похоронной церемонии является эмоцио-
1 Parsons T. The social system. - N.Y.: Free press, 1951. - Р. 298.
2 Ibid. - P. 301.
нальное выражение горя и одновременно ограничение распространения этого сильного чувства1. Автор делает вывод, что цель социального контроля в теории Парсонса заключается в прямом сдерживании эмоций и управлении ими. Это яркий пример эмоциональной регуляции на социетальном уровне. Некоторые авторы (например, А. Хохшильд) при рассмотрении управления или регулирования эмоций указывают на необходимость осознанного участия индивидов в этих процессах, Парсонс же не делает такого допущения, т.е. рассуждает с точки зрения неявного регулирования эмоций (с. 38).
Если индивид сам регулирует свои эмоции, то он осведомлен об этих эмоциях. Эта осведомленность может быть неврологической, гормональной или предсознательной, когда привычка к социальным нормам обусловливает спонтанные реакции. Однако в этом случае регулируются не сами эмоции, а процессы, лежащие в основе эмоционального опыта. Осознание эмоции позволяет индивиду рефлексировать по поводу причин эмоционального переживания; в этом случае переживаемая эмоция объективируется, и индивид может сознательно управлять ею и формировать соответствующее переживание. Однако большая часть эмоционального опыта ускользает от четкого осознания и не может быть подвержена явному регулированию. Различие между явно регулируемыми и явно нерегулируемыми эмоциями может быть усилено проведением различий между эмоциями, находящимися на переднем плане (foregrounded), и фоновыми эмоциями (backgrounded). Определяющей чертой всех эмоций является то, что они отражают восприятие мира с позиции потребностей или предпочтений индивида, поэтому в разных типах эмоций возникают разные типы оценок. Эмоции переднего плана - это эмоции, которые нам хорошо знакомы и которые направляют внимание не только на внешние объекты или события, их вызывающие, но и на внутренние состояния субъекта. Гнев, страх, любовь, отвращение, робость и др. включают осознание внешнего объекта и внутреннего опыта субъекта. Другой класс эмоций - фоновые эмоции - имеют обычно более низкую интенсивность, слабое выражение и слабые физиологические реакции, функционируют, направляя внимание именно на внешние объекты
1 Parsons T. The social system. - N.Y.: Free press, 1951. - P. 306.
эмоционального восприятия. Такие эмоции возникают, например, при переживании эстетического удовольствия, когда требуется, скорее, рефлексивное участие. В то время как все эмоции в принципе отделимы от действия, эмоции переднего плана влекут за собой характерные диспозиционные программы, в которых возможность последующего действия есть элемент их смысла. Переживание страха, например, не ведет с необходимостью к бегству или борьбе, но возможность связанных с этой эмоцией действий является интегральной частью того, что подразумевается под страхом. Фоновые эмоции, наоборот, характеризуются отсутствием сопутствующих поведенческих компонент и сильным интеллектуальным или рефлексивным компонентом. Фоновые эмоции индивид не осознает, поэтому они являются явно нерегулируемыми, но играют важную роль в социальных отношениях, в которых требуется осуществить выбор между двумя более или менее привлекательными возможностями. Автор рассматривает примеры таких ситуаций: выбор теоретической основы научного исследования и принятие решений, основанных на доверии, в отношениях кооперации (с. 39).
В ходе научного поиска ученые часто сталкиваются с ситуацией, когда необходимо выбрать направление, в котором будут проводиться дальнейшие исследования. В этих случаях выбор не может быть сделан путем простого рассмотрения фактов, поскольку каждая из альтернативных возможностей опирается, как правило, на надежные факты. В этом отношении оказывается важным, по мнению автора, подход Т. Куна, который рассматривает проблему «выбора теории» через обращение к ценностям, которые влияют на выбор, но не определяют его1. Автор намерен показать, что не ценности, а эмоции, особенно эстетическое удовольствие, проясняют вопрос о выборе теории.
Сами ученые часто обращаются к эстетическому удовольствию, когда сталкиваются с выбором теории, однако данный факт редко упоминается в их научных публикациях, так как чувства эстетического удовольствия воспринимаются как сугубо личные и, соответственно, не могут служить авторитетным доказательством сделанного выбора. Но все же некоторые члены научного сообще-
1 Kuhn T.S. Objectivity, value judgеment and theory choice: The essential tension: Selected studies in scientific tradition and change. - Chicago (IL): Univ. of Chicago press, 1977. - Р. 331.
ства не исключают возможности, что опыт эстетического удовольствия является не просто частным опытом, а коренится в социальной среде. Эстетический опыт состоит из ряда элементов, из которых наиболее очевидным является эмоциональный. К числу элементов, также усиливающих фоновый характер эстетического удовольствия, относится интеллектуальная составляющая, поскольку внимание концентрируется на определенных объектах, их форме или структуре. Таким образом, в эстетическом удовольствии эмоционально воспринимаются внутренние свойства внешних объектов, а не внутренние состояния субъекта. Важнейшее значение имеет взаимосвязь эстетического опыта и восприятия определенного типа организации элементов или формы, в которых реализуются те или иные ценности. Ценности, которые являются неотъемлемой частью эстетического опыта, были идентифицированы А. Маслоу. Это целостность, уникальность и жизнеспособность (wholeness, uniqueness, aliveness)1. Эти ценности закреплены, как пишет автор, в структуре коллективной научной мысли, этосе научного сообщества. Эстетический опыт в науке является ответом на реализацию упомянутых ценностей в контексте научного исследования. Иначе говоря, эстетическое удовольствие и радость - это реакция на соответствие между этими ценностями и условиями конкретного исследования. Переживание радости, являющееся аффективной частью любого эстетического опыта, есть эмоциональное выражение реализации ценностей, которая направляет выбор ученого. Эстетический опыт в контексте научного выбора является эмоциональным предпочтением одной возможности по сравнению с другими. Автор полагает, что эстетическая радость необходима в этих обстоятельствах, она способствует развитию науки. Кроме того, эта эмоция является фоновой, она направляет сознание ученого не на распознавание самой эмоции, а на объекты, с которыми эти эмоции связаны (с. 40).
Для иллюстрации своих тезисов автор приводит слова А. Арбера о том, что не только строгие научные доказательства и интеллект, но и эмоции играют важную роль в появлении научных открытий в биологии: «Момент, когда плодотворное сочетание
1 См.: Kemper T.D. A social interactional theory of emotions. - Maiden (MA): Wiley, 1978. - Р. 303.
идей осознается ученым, сопровождается чувством радости, которое предшествует и, кажется, не зависит от рационального достижения цели»1. Эта радость является эмоциональной основой деятельности, имманентной по отношению к науке. М. Полани в связи с этим отмечает, что эстетическая радость облегчает процесс принятия решений в науке, поскольку она способствует выделению фактов, которые представляют научный интерес2. Автор отмечает, что именно в силу фонового характера эти эмоции не осознаются как эмоции. Поэтому любое явное регулирование свело бы на нет их роль в различении фактов, представляющих научный интерес (с. 40-41).
Еще один случай, когда явно нерегулируемые эмоции играют важную роль, - это отношения доверия. Доверие является средством преодоления сомнений относительно будущего поведения партнера или партнеров. Доверие предполагает как эмоциональное восприятие, так и эмоциональное участие. Автор статьи приводит известный пример У. Джеймса с альпинистом, оказавшимся в ловушке на краю узкой ледяной пропасти, выбраться из которой он может, только совершив прыжок, который раньше никогда не де-лал3. Находясь под действием таких эмоций, как надежда и вера, он может совершить прыжок и спасти свою жизнь. Но, с другой стороны, им могут овладеть страх и отчаяние, и в результате он потеряет контроль над собой и упадет в пропасть. Вне зависимости от того, какой выбор будет сделан, он будет соответствовать результату, но приведет к кардинально разным последствиям. Этот пример затрагивает вопрос доверия, демонстрируя, как проблема отсутствия информации решается при помощи эмоциональной приверженности курсу действий.
С точки зрения автора, эмоции могут быть условно охарактеризованы как внутренние и краткосрочные вспышки чувств - например, страх и гнев. Но не все эмоции являются нестабильными и разрушительными, некоторые из них могут быть спокойными и
1 Arber A. The mind and the eye: A study of the biologist's standpoint. - Cambridge: Cambridge univ. press, 1954. - Р. 20-21.
2
Polanyi M. Personal knowledge: Towards a post-critical philosophy. - Chicago (IL): Univ. of Chicago press, 1974. - Р. 135.
3
James W. The will to believe and other essays in popular philosophy. - N.Y.: Dover, 1956. - Р. 96-97.
«организующими» (organizing) - такие как удовлетворение, сожаление или описанная выше эстетическая радость. Барбалет утверждает при этом, что эмоции сопровождают любые действия, в том числе рациональные. Эмоциональные элементы, поддерживающие доверие, могут быть спокойными и ненавязчивыми и в этом смысле созвучными рациональности. Доверие подразумевает положительное чувство ожидания относительно будущих действий других людей, оно поддерживается чувством, что индивид может положиться на другого человека, стать зависимым от него. Уверенность (confidence), однако, - это не то же самое, что доверие: уверенность относится к ситуации неизвестных обстоятельств, а доверие связано с собственными обязательствами субъекта. Можно сказать, что доверие подразумевает уверенность. Таким образом, в основе доверия лежит чувство уверенности в будущих действиях другого, а также уверенность в собственном суждении о другом человеке (с. 41).
Обсуждая эмоции, автор считает необходимым преодолеть неясности, касающиеся повседневного языка, выражающего эмоциональные состояния. Одним из решений этой проблемы, которое позволяет выделить эмоциональную основу доверия, выступает определение различия между «эмоциональными знаками» (emotion tokens) и «типами эмоций» (emotion types). Первые относятся к языковым выражениям, описывающим эмоциональные переживания, а вторые - к характеристикам эмоциональных состояний с точки зрения их когнитивных условий (cognitive eliciting conditions). Когнитивные условия уверенности - это «подтверждение собственного твердого ожидания»1. Таким образом, объектом уверенности выступает не Я индивида или иной индивид, как в случае других эмоций (например, стыд - это негативная, направленная на себя эмоция, а любовь - позитивная эмоция, направленная на другого), но ожидание будущего. Наряду с чувством безопасности, подавленностью и чувством тревоги, уверенность является «предвосхищающей эмоцией»2. Как и все эмоции, уверенность имеет не только психологическую, но и социальную основу, которая подра-
1 Ortony A., Clore G.L., Collins A. The cognitive structure of emotions. - N.Y.:
Cambridge univ. press, 1988. - Р. 173.
2
Kemper T.D. A social interactional theory of emotions. - Maiden (MA): Wiley, 1978. - P. 72.
зумевает одобрение и признание, а также ресурсы, к которым обеспечивается доступ. По мнению автора, целесообразно рассматривать доверие с точки зрения отношения к себе индивида, «дающего» доверие, а не с точки зрения качеств других людей. Доверие появляется до того, как состоится релевантное действие, оно не похоже на чувство надежды, когнитивным условием которого является удовольствие от понимания вероятности желаемого события. Уверенность и доверие зависят от способности индивида оценивать ожидания. Когда доверие разбито, возникают эмоции, направленные не только на тех, кто разрушил это доверие, такие как гнев, но также и эмоции, направленные на самого индивида, -самобичевание, самообвинение, связанные с тем, что индивид оказался неспособен правильно оценить поведение других людей.
Поскольку доверие основано на чувствах ожидания и уверенности, надежность человека, которому оказывают доверие, является частью субъективно воспринимаемого контекста индивида, который это доверие оказывает. Этот контекст доверия включает такие качества человека, вызывающего доверие, как репутация, умение представлять себя (self-presentation) и т.д. Вместе с тем данный контекст не может обеспечить убедительные основания для доверия и не может являться оправданием, когда доверие уже оказано. Таким образом, доверие индивида к другим людям всегда будет возникать на основе чувства уверенности в его собственных возможностях формировать суждения или производить оценки других людей и своих будущих действий. При этом уверенность является контекстуальной и условной. Таким образом, уверенность, подразумеваемая в доверии, является фоновой эмоцией по отношению к надежности объекта, который она оценивает, она стимулирует осознание поведения другого человека, а не эмоции индивида, оказывающего доверие. Поэтому описываемое чувство уверенности, по мнению автора, относится к числу явно нерегулируемых эмоций, оно связано с осознанием будущего поведения других людей и является фоновым по отношению к объекту оценки. Разрушение доверия, однако, приводит к возникновению эмоциональных переживаний, в которых на передний план выдвигается эмоциональность доверия и становится возможным явное регулирование эмоций. Эта возможность, согласно автору, служит только подтверждением существования подспудной уверенности,
необходимой для возникновения доверия как явно нерегулируемой эмоции (с. 42).
А.А. Семенчук,
О.А. Симонова
2012.02.014. ШЕВЕ Х. фон. ЭМОЦИОНАЛЬНАЯ СТРУКТУРА СОЦИАЛЬНОЙ ИНТЕРАКЦИИ: ЭМОЦИОНАЛЬНАЯ ЭКСПРЕССИЯ И ОБРАЗОВАНИЕ СОЦИАЛЬНОГО ПОРЯДКА. CHEVE СН. VON. Die emotionale Struktur sozialer Interaktion: Emotionsexpression und soziale Ordnungsbildung // Ztschr. für Soziologie. - Stuttgart, 2010. - Jg. 39, H. 5 - S. 346-362.
В статье Кристиана фон Шеве (Свободный университет Берлина, ФРГ) рассматривается роль эмоциональной экспрессии в социальной интеракции «лицом-к-лицу» в формировании социального порядка. Характер эмоций зависит от социальной среды и направленности действия. На этой посылке автор основывает свое суждение о влиянии мимического выражения эмоций на структурно эффективные образцы социального поведения.
Независимо от традиций объяснения, предположение о том, что социальная интеракция является центральным связующим звеном между индивидуальным действием и социальным порядком, можно принять за исходную точку социологической теории. В любой перспективе объяснения речь заходит о закономерностях восприятия образцов интеракции как гарантий надежности социальных ожиданий. В фокус обсуждения попадают при этом, как правило, внутренние мотивы действия акторов, но наряду с ними комплекс восприятия включает спонтанный образ «телесности» в контактах «лицом-к-лицу». Очевидный по смыслу и значению для участников взаимодействия, он неотделим, хотя и неосознан, от естественного хода повседневного общения и потому требует особого социологического осмысления.
И классические интеракционистские исследования, и современные версии социологии эмоций сосредоточенны преимущественно на рефлексивно-дискурсивных аспектах эмоционального воздействия, его связи с социальными нормами, социальным контролем и пр. Дорефлексивной, психологической специфике контактного поведения не уделяется должного внимания, между тем
