CC BY
11
2012.02.003. ШНАППЕР Д. ВОПРОС О БУРКА - ЭТО ВОПРОС О ПОЛИТИКЕ ИНТЕГРАЦИИ.
SCHNAPPER D. Par delà de burka: Les politiques d'intégration // Études. - P., 2010. - T. 413, N 5. - P. 461-472.
Доминик Шнаппер, социолог (Высшая школа социальных исследований, Париж) и бывший член Конституционного совета Франции, рассматривает вопросы интеграции иммигрантов из стран Азии и Африки в современные европейские общества.
Французский закон о запрете ношения одежды, скрывающей лицо, затронул не только 2000 женщин, носящих, по официальным данным, традиционное мусульманское одеяние. «Бурка символизирует неравенство в положении женщин», а это ключевой вопрос для фундаментализма всех разновидностей, общей чертой которых является «контроль за поведением женщин, эвентуально варварским способом» (с. 461). Бурка попирает принцип демократических обществ как «открытых обществ» в самом широком смысле. Наконец, она затрудняет человеческое общение, которое предполагает, что вступающий в контакт человек демонстрирует свое лицо как признак личностной идентичности.
Хотя дебаты о запрете бурка затронули отношение к иммигрантам вообще, «нельзя сводить бурка к проблеме иммигрантов». Обсуждение показало, что сама проблема иммигрантов есть «прежде всего проблема общества, в котором они обустраиваются». Это не временная проблема, и прогноз, по меньшей мере на ближайшие десятилетия, показывает, что перемещение населения «из более бедных, менее свободных, опустошенных войной или голодом» стран в «демократические, свободные и богатые» будет продолжаться. Это нормальное явление - более молодая и предприимчивая часть населения первой группы в поисках самореализации стремится утвердиться в обществах второй группы. Так компенсируется процесс старения в последних. К тому же принцип свободы перемещения является нормой для демократических обществ, которые рассматривают весь мир как «единое гражданское сообщество» (с. 462-463).
Поэтому требуется определить, какой должна быть политика, обеспечивающая «участие вновь прибывшего населения в коллективной жизни» принимающих стран и «в какой степени можно
требовать от него уважения общих ценностей, которые делают общество обществом» (с. 463).
Дискуссии 1980-1990-х годов выявили среди европейских политиков и специалистов две основные позиции. Франция склонялась к «интеграционистской модели», подчеркивавшей приоритет сплочения всех индивидов независимо от происхождения, Германия и особенно Великобритания - к «мультикультуралистской модели», акцентировавшей важность групповой идентичности. С тех пор, однако, положение изменилось в сторону «конвергенции» разных моделей. Все европейские страны взяли на вооружение «политику интеграции», которая, «уважая идентичность каждой группы населения», ограничивает тем не менее ее выражение «в общественном пространстве». Политика интеграции перестала быть вопросом выбора, «это - необходимость», и она предоставляет мигрантам «средства участия в общественной жизни на основе максимально возможного равенства»1. Во французском правительстве было образовано министерство с символичным названием -«Иммиграции, Интеграции, Национальной идентичности и Совместного развития (Со^ёуе1оррешеп1;)» (с. 464).
Существует вместе с тем большое различие между «политикой интеграции» как выражением государственной воли, и интеграцией как «социальным процессом», который, подобно любому процессу в обществе, неравномерно происходит в различных сферах, отличается противоречиями, попятными движениями и нахождением новых возможностей. Интеграция никогда не носит абсолютного характера, и не существует полностью интегрированных людей. Диалектика процесса включает сложное соотношение между включенностью индивида в общество и его отстраненностью от общества.
Существенно различие между «культурной» и «структурной» интеграцией. Это различие во Франции значительно больше, чем в других европейских странах. Проведенное в 1999-2000 гг. анкетирование иммигрантской молодежи 18-25 лет из Франции, Германии и Великобритании показало, что молодые французы имми-
1 The integration of immigrants in European societies: National differences a. trends of convergence / Heckmann F., Schnapper D. (ed.). - Stuttgart: Lucius & Lucius, 2003; Schnapper D. Qu' est-ce que l'intégration? - P.: Gallimard, 2007. - Здесь и далее описание приводится по реферируемому источнику.
грантского происхождения гораздо меньше знают традиции этнической родины и гораздо лучше усвоили язык и культуру своей новой родины. В то же время они встречают гораздо больше трудностей на пути «структурной» интеграции, а отсюда максимум фрустрации на почве разрыва между разбуженными ожиданиями и возможностью их реализации.
Проблемы «структурной» интеграции иммигрантской молодежи - это, в свою очередь, проблемы французского общества в целом, которое оказывается в значительной степени закрытым для молодежи, независимо от ее происхождения. Другой аспект - сохранение общинной солидарности у мигрантов в соседних странах, особенно в Великобритании. Такая солидарность облегчает процесс интеграции. Сказывается преимущество социальных каналов мобильности над индивидуальными.
Между тем в современных европейских странах очевиден кризис социальных связей, и это создает трудно преодолимое препятствие для интеграции молодежи иммигрантского происхождения из-за слабости ее конкурентных позиций на рынке труда. Эту слабость может компенсировать лишь государственная политика, однако и в ней произошли неблагоприятные изменения: «Провиденциальное государство становится менее "обеспечивающим (а88игапйе1)" и более "помогающим (а88181апйе1)"», так политика обеспечения занятости превращается в практику помощи незанятым. А всякая помощь вызывает негативные чувства у тех, кому она оказывается на постоянной основе, придавая им «статус жертв» (с. 467).
Таким образом, можно говорить о кризисе «провиденциальной демократии»1. Мигрантская молодежь, подобно всем членам общества, усваивает демократические нормы социального равенства, но неудовлетворенность от того, как они осуществляются, приводит к изоляции от национальной политической сферы. А такая изолированность оборачивается либо «десоциализацией», либо
1 Schnapper D. La démocratie providentielle. - P. : Gallimard, 2002. Введенный Шнаппер термин означает усиление роли государства в современных западных обществах в стремлении обеспечить фактическое равенство для их членов. Социолог скептически оценивает эту перспективу: «Возникает спираль, в которой ответом на все новые ожидания и требования становятся все новые подачки со стороны государства».
«утрированным и бесплодным традиционализмом, индикатором которого становится мужской шовинизм (machisml) в его грубых формах». Поиск социализации в таких условиях питает тенденции «этнизации» кварталов больших городов и «коммунитаризма», обособленно групповой идентичности (с. 469)2.
Принципы «провиденциальной демократии» требуют от членов общества «уважать особые традиции» сограждан. «Но до какой степени?» Уважение частных традиций не может подрывать верность общим принципам, таким как равенство всех людей, что несовместимо с неравенством женщин, проявляющимся в «эксцизии3 у девочек, в неравенстве между сыновьями и дочерями в соответствии с шариатом, в принудительных браках и в ношении бурка». Таким же «основополагающим принципом демократии» является «религиозная нейтральность политики», «отделение политики от религии» (с. 470).
Другая проблема - уважение демократических принципов самими гражданами демократических обществ. В конечном счете трудности интеграции мигрантов есть отражение «собственных противоречий демократических обществ в их способности реально интегрировать всех своих членов». Наследие тоталитаризма или экономический кризис обостряют ситуацию с признанием Другого, и хотя эта ситуация не доходит в демократических обществах до таких форм «эссенциализации», что граничат с расизмом, «бои за демократию против расизма никогда не прекращаются» (с. 471-472).
Не помог и «постнациональный порядок, об утверждении которого объявляли различные мыслители». Вопреки прекрасным ожиданиям, он сопровождается, с одной стороны, возвратом к «этническим» формам коллективной жизни, а с другой - ослаблением уз гражданственности.
1 От мачо (исп. macho - «самец») - мужчина, олицетворяющий маскулинность. - Прим. реф.
Shirali, Mahnaz. Entre islam et démocratie: Parcours de jeunes Français d'aujourd'hui. - P.: Armand Colin, 2007.
3 Ритуальное усечение в половых органах, практикующееся в некоторых африканских обществах, в том числе мусульманских (например в Египте, где эксцизии подвергается большинство сельских девочек). Однако ритуал не имеет отношения ни к Корану, ни к Сунне. - Прим. реф.
«Мигранты должны быть приняты как иностранные гости. Они должны получить те же социальные, юридические и гражданские права, что и местные жители (nationaux). Но важно также, чтобы они, со своей стороны, приняли основы демократического порядка... Политика интеграции увенчается успехом в той мере, в какой французское общество проявит способность к реформированию и одновременно сохранит собственные ценности, не поддаваясь демагогии» (с. 471-472).
А.В. Гордон
