CC BY
38
Официальная позиция выражается в том, что Российская Федерация хочет втянуть Украину в российский мир, укрепляя свое международное положение. Вместе с тем США и ЕС постепенно теряют к ней интерес. Поэтому Украина должна оставаться независимым государством, которое защищает свои собственные национальные интересы на международной арене. И делать это в сотрудничестве с оппозицией.
Окажутся ли «прагматики» из Партии регионов в состоянии маневрировать, проводя более гибкую государственную «мульти-направленную» политику, еще не ясно. С одной стороны, в самой Партии регионов очень значительно пророссийское политическое и экономическое лобби. С другой стороны, уже слишком много дано преференций Москве, слишком много потеряно возможных союзников, слишком много врагов создано и в самой стране, и за границей. Но даже если им удается изменить внешнюю политику на «мультинаправленную», она не приведет к подлинному объединению с Европой, считает автор.
М.А. Положихина
2012.01.068-070. ГЕОПОЛИТИЧЕСКИЕ РЕАЛИИ ЮЖНОГО КАВКАЗА И ВНУТРЕННЯЯ СИТУАЦИЯ В ГРУЗИИ. (Сводный реферат).
1. ЧЕДИЯ Б. Место Грузии на политической карте Европы: Формирование новых геополитических реалий // Центральная Азия и Кавказ: Общественно-политический журнал. - Лулеа (Ьи1еа), 2010. -Т. 13, Вып. 1. - С. 22-32.
2. МАГОМЕДОВ А., НИКЕРОВ Р. Мятежные регионы Кавказа на рубеже энергетических войн // Центральная Азия и Кавказ: Общественно-политический журнал. - Лулеа (Ьи1еа), 2010. - Т. 13, Вып. 2. - С. 54-66.
3. МЕЛИКЯН Дж. Реформы в области военного строительства в Грузии и стабильность на Южном Кавказе // Центральная Азия и Кавказ: Общественно-политический журнал. - Лулеа (Ьи1еа), 2010. -Т. 13, Вып. 2. - С. 111-117.
В первые годы независимости, указывает Б. Чедия, Грузию не признавали в качестве европейского государства (1). Но, по его мнению, в вопросе определения европейской идентичности главную роль играют не география, культура или цивилизация, а поли-
тика. После «революции роз» стремление Грузии интегрироваться в ЕС, наряду с желанием вступить в НАТО стало основным элементом внешнеполитического курса страны.
В свою очередь, интерес Европы к государствам Кавказа продиктован поиском новых источников энергоресурсов, а территория Грузии очень удобна для их транзита из Азербайджана, Туркменистана, Казахстана и Ирана в обход России. ЕС еще в 1997 г. включил Грузию в свою черноморскую стратегию, одним из компонентов которой было подключение инфраструктуры Кавказа к трансъевропейским сетям. В этом смысле важным событием считается решение ЕС, принятое летом 2009 г., об осуществлении проекта газопровода «Набукко» - с 2014 г. по нему должна начаться транспортировка природного газа. Рано или поздно, считает автор, территория Грузии превратиться в основной транзитный коридор для транспортировки нефти и газа в Европу.
Дискуссия о границах Европы тесно переплетены с вопросом расширения ЕС. Многие европейские страны уже объединены в этом сообществе. Признание Грузии европейской страной поставило на повестку дня вопрос о ее вхождении в него. Поначалу, до вступления в ЕС Румынии и Болгарии, Турция являлась единственной страной, связывающей Грузию с европейским пространством. Теперь сближение Грузии, Республики Молдовы, Азербайджана и Армении с европейским сообществом продолжается. Посредством реализации программы «Восточное партнерство» ЕС намерен постепенно расширять свое влияние на европейской части постсоветского пространства. А грузинское руководство надеется, что сможет опередить Турцию в процессе интеграции в ЕС.
А. Магомедов и Р. Никеров (2) считают, что одной из причин пятидневной войны в Южной Осетии (август 2008 г.) является борьба за контроль над нефте- и газопроводами на Южном Кавказе. Состояние нефтяных трасс этого региона непосредственно влияет на каспийский энергетический бизнес и затрагивает интересы ряда как постсоветстких государств (Азербайджана и Казахстана), так и западных стран (Турции, Израиля, США).
Наибольшее значение имеет нефтепровод Баку-Тбилиси-Джейран (БТД), предназначенный для транспортировки каспийской нефти к берегу Средиземного моря. Проложенный по предгорьям Южного Кавказа и сейсмоопасному Анатолийскому плато,
БТД соединил азербайджанские нефтяные месторождения с турецким нефтяным портом. Протяженность трубопровода - 1773 км, потенциальная пропускная способность - 50 млн. т нефти в год. Первая прокачка нефти по нему была осуществлена в июле 2006 г. Владельцами нефтепровода является международный консорциум, наибольшая доля в котором принадлежит «British Petroleum» (30,1%) и Государственной нефтяной компании Азербайджана (ГНКАР - 25%). В 2006 г. к данному проекту присоединился Казахстан. Казахстанская нефть перевозиться танкерами по Каспию из Актау в Баку, а далее транспортируется по БТД (2, с. 55).
Нефтепровод БТД начиная с 1994 г. является стержнем американской политики на Каспии. Он важен прежде всего со стратегической точки зрения, так как задуман как часть транспортного коридора «Восток-Запад» в обход России. Реализация данного проекта стала чувствительным ударом по российским позициям на Каспии, создало угрозу ослабления ее связей с Южным Кавказом и Центральной Азией.
Однако нестабильная обстановка в регионе определила высокую уязвимость южнокавказских нефтяных трасс и рискованность энергетического бизнеса. Каспийские нефтяные компании немедленно отреагировали на военные действия в Южной Осетии: были приостановлены прокачки нефти по существующим трубопроводам, замерли нефтяные терминалы гг. Поти, Батуми и Кулеви. Значительными оказались убытки прикаспийских нефтяных и транзитных государств, а также нефтяного рынка в целом. Реальные убытки и упущенные выгоды Азербайджана оцениваются примерно в 1 млрд. долл. Потери Грузии составили минимум 1,7 млн. долл. (2, с. 58-59).
Россия практически взяла под свой контроль всю инфраструктуру, посредством которой азербайджанская нефть транспортировалась на внешние рынки. Одновременно возрос интерес к проектам, альтернативным южно-кавказским маршрутам, в частности «российского» направления: расширение Каспийского трубопроводного консорциума (КТК), обеспечивающего перекачку нефти с казахстанского месторождения Термез к нефтяным терминалам Новороссийска, и увеличение мощности нефтепровода Атырау-Самара. Казахстан также увеличил объем экспорта нефти в восточном направлении, построив нефтепровод Атасу-Алашанькоу (за-
падный Китай). Азербайджан начал осуществлять танкерные перевозки нефти из Баку в Иран (в порт Нека) с последующим замещением эквивалентного количества нефти в порту Джаска. Этим маршрутом ГНКАР в августе 2008 г. отправила на экспорт около 100 тыс. т своей долевой нефти с месторождений Азери-Чигар-Гюнешли (2, с. 59).
Помимо изменения конфигураций каспийских энергетических маршрутов, пятидневная война в Южной Осетии выявила еще один неожиданный аспект геополитической обстановки на Южном Кавказе - присутствие израильского фактора. Выяснилось, что Израиль сыграл намного более важную роль в этом конфликте, чем США и Украина, осуществляя поставки в Грузию вооружений и помогая военными специалистами. За «кавказской» активностью Израиля стоит в том числе и сильная энергетическая мотивация.
Азербайджан уже стал поставщиком энергоресурсов для Израиля. Последний, стремясь к диверсификации энергопоставок, ежегодно приобретает азербайджанскую нефть на сумму 4 млрд. долл. Израилю принадлежит доля в нефтяных месторождениях Азербайджана, и он импортирует примерно 20% всей добываемой нефти (2, с. 64). Страна стремится не только получать каспийскую нефть, но и играть определенную роль в ее реэкспорте на азиатский рынок. Обсуждаются проекты поставки каспийских энергоресурсов (добываемых Азербайджаном и Туркменией) через территорию Турции на базовый склад в израильском городе Ашкелоне и далее в порты на Красном море. Оттуда танкерами нефть может поставляться в страны Юго-Восточной Азии и Китай. В 2006 г. были обнародованы совместные планы Турции и Израиля по созданию четырех подводных трубопроводов, которые будут проходить через территорию Сирии и Ливана, связывая турецкий порт Джейран с израильским портом Ашкелон. Далее, через главную систему трубопроводов Израиля, нефть будет поступать в Эйлат (порт на Красном море).
Авторы делают вывод, что мир большой нефти и больших денег предполагает самые неожиданные союзы и коалиции. Введение в эксплуатацию трубопровода БТД коренным образом изменило геополитическую обстановку в ареале Большого Каспия. Он связал Восточное Средиземноморье с бассейном Каспийского моря посредством энергетического коридора, а также существенно изме-
нил статус государств региона и обеспечил фундамент для создания прозападного альянса. Имея нефтепровод с выходом к Средиземноморью, Вашингтон в свое время фактически создал новый блок, в составе которого оказались Азербайджан, Грузия, Турция и Израиль.
Ситуация, сложившаяся в регионе Южного Кавказа после российско-грузинской войны августа 2008 г., считает Дж. Меликян (3), вызвала к жизни дуалистические процессы, которые либо помогут восстановить мир и стабильность, либо вызовут гонку вооружения и приведут к новой, более ожесточенной войне. Особый интерес с этой точки зрения представляют собой реформирование грузинской армии и создание системы национальной безопасности.
Грузия сделала серьезные выводы из событий августа 2008 г. В настоящее время она активно восстанавливает свою боеспособность. Командование Вооруженных сил Грузии, консультируемое иностранными специалистами, реформирует армию с учетом новых реалий, а предполагаемым противником выступают уже не Абхазия и Южная Осетия, а Россия. В 2009 г. Министерству обороны Грузии было выделено 897 млн. лари (527 млн. долл.), в 2010 г. эта сумма должна была составить 750 млн. (441 млн. долл.) (3, с. 115).
Однако не бюджет Министерства обороны является главным источником финансирования военной реформы. Значительная часть средств выделяется странами Запада. Только на восстановление военной инфраструктуры Грузии ими было выделено 4,5 млрд. долл. В январе 2009 г. между США и Грузией была подписана Хартия о стратегическом партнерстве, предусматривающая сотрудничество в области безопасности. В 2009 г. американская военная помощь Грузии составила 11,8 млн. долл., в 2010 г. планировалось выделить еще 14 млн. долл. (3, с. 115).
Одной из первых мер, принятых после конфликта, стало увеличение числа рекрутов и преобразование системы резервов, а также увеличение выпуска квалифицированных командиров. По сути, Грузия пытается воплотить в жизнь «концепцию вооруженного народа». Выросла численность Вооруженных сил страны, особое внимание уделяется морально-психологической подготовке войск.
Война показала слабость систем воздушной обороны Грузии. Страна начала их реформировать, закупать новые виды вооруже-
ний и техники. Начата также реорганизация бронетанковых войск, продолжаются закупки новых видов бронетехники (в Украине и других странах).
Возникшая после «пятидневной войны» 2008 г. на Кавказе реальность в плане безопасности отличается большой неопределенностью. За прошедшее время Грузия не только восстановила свою военную силу, но и значительно ее увеличила. Реформирование Вооруженных сил Грузии, начавшееся с 2009 г. (оно продолжится до 2012 г.), вызывает определенные опасения, так как оно может повлечь за собой новый виток гонки вооружений и эскалации напряженности в регионе. Автор высказывает спорное предположение, что интеграция Грузии в структуры НАТО как следствие этих реформ может служить сдерживающим фактором для возникновения новых конфликтов и возобновления военных действий в уже существующих очагах напряженности.
М.А. Положихина
