CC BY
145
7. Упадышев Н.В. ГУЛАГ на Европейском Севере России: Генезис, эволюция, распад. - Архангельск: Помор. Ун-т, 2007. - 323 с.
8. Хаустов В., Самуэльсон Л. Сталин, НКВД и репрессии 1936-1938 гг. - М.: РОССПЭН, 2010. - 431 с.: ил.
9. Юнге М., Бордюгов Г., Биннер Р. Вертикаль большого террора: История операции по приказу НКВД № 00447. - М.: Новый Хронограф, 2008. - 778 с.
10. Шашков В.Я., Козлов С.С., Лобченко Л.Н. ГУЛАГовская система спецпереселений Северного края для «бывших кулаков». - Мурманск: МГПУ, 2008. -245 с.: ил.
НОВАЯ И НОВЕЙШАЯ ИСТОРИЯ
МЕЖДУНАРОДНЫЕ ОТНОШЕНИЯ
2011.04.021. ЧЕРКАСОВ П.П. ЕЛИЗАВЕТА ПЕТРОВНА И ЛЮДОВИК XV: РУССКО-ФРАНЦУЗСКИЕ ОТНОШЕНИЯ, 17411762. - М.: Товарищество науч. изд. КМК, 2010. - 375 с.
Ключевые слова: Россия, середина XVIII в., Елизавета Петровна, Людовик XV, русско-французские отношения.
Монография известного российского историка, доктора исторических наук, главного научного сотрудника Института всеобщей истории РАН П.П. Черкасова посвящена истории русско-французских отношений в царствование Елизаветы Петровны (1741-1761). Автор утверждает, что «именно в правление Елизаветы впервые в истории двусторонних отношений была реализована политика франко-российского военного сотрудничества» (с. 5). Книга состоит из семи глав и написана на основе неопубликованных дипломатических материалов из архивов Москвы и Парижа. Особое внимание уделяется биографиям монархов середины XVIII в. - Анны Иоанновны, Анны Леопольдовны, Елизаветы Петровны, Петра III, Людовика XV, Марии-Терезии, Фридриха II, а также их министров, дипломатов, генералов, фаворитов и фавориток.
В первой главе рассматриваются франко-российские отношения в связи с наследием Петра I. При последнем были установлены регулярные франко-российские связи. Правда, на всем протяжении XVIII в. двусторонние отношения постоянно прерывались. Причины этого автор сводит к влиянию геополитического фактора, т.е. к географической отдаленности указанных стран друг от друга и не-
удачному переплетению географии с политикой. Отношения России с Францией рассматриваются сквозь призму «восточного барьера», русско-австрийского союза и борьбы за «польское наследство». Отдельные параграфы посвящены князю Антиоху Кантемиру и маркизу де Ла Шетарди.
Антиох Кантемир, сын одного из самых просвещенных сподвижников Петра I Дмитрия Кантемира, был полномочным министром Анны Иоанновны. Именно ему императрица доверила миссию по упрочению отношений с Францией. В 1738 г. он стал официальным представителем России в Версале - чрезвычайным послом Анны Иоанновны при дворе Людовика XV. В его задачи входило добиться от Франции признания за российской царственной особой императорского титула, заверить французского короля в «дружбе и высокопочитании», выразить ему признание за содействие в примирении с турками. Кроме того, «по собственной инициативе Кантемир взял на себя налаживание контактов между академиями наук России и Франции» (с. 49).
Жак-Иоахим Тротти, маркиз де Ла Шетарди принадлежал к знатному аристократическому семейству. Его дядя, аббат Иоахим де Ла Шетарди, был духовником мадам де Ментенон, морганатической супруги Людовика XIV. Молодой Шетарди начал военную карьеру в королевской армии, затем, благодаря связям, сделал дипломатическую карьеру и в 1734 г. стал посланником Людовика XV при дворе прусского короля Фридриха-Вильгельма I. На этом поприще дипломатических талантов он не обнаружил, проявив наклонности авантюриста. Тем не менее ему была поручена миссия в России, итоги которой, однако, были плачевными. Он вынужден был пойти на уступки, но его актерский дар не мог «скрыть от посвященных натянутый характер отношений между французским посланником и петербургским кабинетом» (с. 58).
Во второй главе анализируется начало царствования Елизаветы Петровны. В государственном перевороте 25 ноября 1741 г. автор видит «французский след». В Версале одобряли намерения маркиза де Ла Шетарди способствовать приходу к власти Елизаветы Петровны, поскольку полагали, что «пока Россией правит немецкая клика во главе с брауншвейгским семейством, нет никаких надежд на расторжение русско-австрийского союза, что стало особенно важно в условиях разгоравшейся в это время в Европе войны
за австрийское наследство» (с. 60). Елизавета, отстраненная с воцарением Анны Иоанновны от государственных дел, пользовалась популярностью в гвардии, где нашла своих горячих приверженцев. 25 ноября (ст. ст.) 1741 г. Елизавета во главе преображенцев совершила государственный переворот. Уже 28 ноября она написала письмо Людовику XV, в котором выражала надежду на «дружбу» между дворами. И действительно, при Елизавете произошло некоторое улучшение русско-французских отношений в связи с Або-ским мирным договором 1743 г. Этому способствовал также раскрытый в августе 1743 г. заговор с целью восстановить на российском престоле Иоанна Антоновича. К нему были причастны австрийский посол и секретарь английского посольства в Петербурге. Активную роль сыграла в нем графиня А.Г. Бестужева-Рюмина, и тень пала на братьев Бестужевых, чем «поспешили воспользоваться их недруги из франко-прусской партии в окружении императрицы, попытавшиеся добиться отставки вице-канцлера и смены проводимого им курса на сближение с Англией и Австрией» (с. 82). Кроме того, Франция искала в лице России союзницу в войне за австрийское наследство. Однако возможность реального улучшения отношений Петербурга и Парижа, существовавшая в 1741— 1743 гг., «была упущена, во многом по вине французской стороны» (с. 98). Россия утвердилась в своей ориентации на Австрию, а возвышение Пруссии вызывало опасения у канцлера Бестужева. Весомым препятствием «на пути дальнейшей нормализации русско-французских отношений являлся военный союз Франции и Пруссии, а в Петербурге все более определенно усматривали угрозу для русских интересов именно со стороны прусского короля» (с. 99).
Третья глава посвящена действиям России и Франции в связи с борьбой за Австрийское наследство. 1740-е годы начались для Европы очередным расколом на враждующие коалиции в связи с открывшимся после смерти в 1740 г. императора Священной Римской империи Карла VI Габсбурга «австрийским наследством». Поджигателем Европы стал амбициозный король Пруссии Фридрих II, «давно мечтавший расширить свои владения за счет Австрии» (с. 101). В 1741 г. он заключил союзный договор с Францией, пообещавшей военную поддержку баварскому курфюрсту Карлу Альбрехту в борьбе за императорскую корону. Фридриху удалось добиться согласия Людовика XV на включение Силезии в состав
Пруссии. Со своей стороны прусский король ограничился общими обещаниями - содействовать интересам Франции и ее баварского союзника. В то время для России важнейшим союзником становилась Австрия, с которой у нее «были общие интересы в противоборстве с Оттоманской Портой, а также с набиравшей силу Пруссией» (с. 107). Политика же Франции, благодаря усилиям канцлера А.П. Бестужева, рассматривалась в Петербурге как антироссийская. По этому вопросу видны были расхождения во взглядах между Бестужевым и вице-канцлером М.И. Воронцовым, «не разделявшим устойчивой франкофобии своего начальника» (там же). Российско-французское недопонимание закончилось тем, что с подачи французской дипломатии Россия не была допущена к участию в Ахенской конференции, завершившейся подписанием 18 октября 1748 г. окончательного мирного договора по вопросу о принадлежности австрийских владений (их получили в основном Пруссия, Испания и Сардиния).
В четвертой главе рассматриваются «дипломатическая революция» 1756 г. и развязывание Семилетней войны. Главным виновником семилетнего конфликта в Европе большинство историков (за исключением германских) считают прусского короля Фридриха II. Он никогда не скрывал своих аннексионистских притязаний, поэтому обвинения в его адрес представляются обоснованными. Российский же канцлер Бестужев был непримиримым противником Пруссии и обращал внимание Елизаветы Петровны на усиление пруссаков. Фридрих II сам испортил свое положение, допустив негативные высказывания в адрес российской императрицы. Запоздалая попытка восстановить испорченные отношения успеха не имела. С 1756 г. ослабление Пруссии «становится важнейшей внешнеполитической задачей Российской империи» (с. 148). В этом году началась цепь крушений всех существовавших в Европе союзов (так называемая «дипломатическая революция») и произошло неожиданное для Старого Света примирение Франции и Австрии. Случившиеся в Европе перемены не могли не затронуть Российскую империю. Важнейшим элементом «дипломатической революции» стало изменение внешнеполитического курса России, в том числе и политики в отношении Франции. С этого времени Версаль воевал против Пруссии, и делались шаги к российско-французскому сближению.
Пятая глава посвящена тайной дипломатии Людовика XV (так называемому «секрету короля»), проводившейся в обход Министерства иностранных дел и нередко противоречившей официальной политике. Автор отмечает, что «подлинный смысл такой параллельной дипломатии до сих пор остается полностью неразгаданным...» (с. 165). В ней, в частности, присутствовал план возродить пресловутый «восточный барьер», нацеленный против Австрии и России. Толчком к вспышке русофобии у Людовика XV «послужило появление русских войск на берегах Рейна на исходе войны за Австрийское наследство» (с. 167). На протяжении этого военного конфликта в Европе российско-французские отношения оставались сложными, противоречивыми. С осени 1756 г. французская дипломатия отказалась от самостоятельной политики в отношении России и действовала совместно с Австрией. В результате Россия была включена в Версальский оборонительный договор от 1 мая 1756 г., а за этим последовала нормализация русско-французских отношений.
В шестой главе рассматривается русско-французский союз в годы Семилетней войны. Он оформился в 1756-1757 гг. при участии Австрии. Правда, со стороны Франции он «был скорее вынужденным, нежели добровольным» (с. 215). В его основу легло стечение обстоятельств, вызванных политикой Фридриха II. Интересы Франции в Семилетней войне были связаны с противодействием Англии в деле захвата французских владений в Северной Америке и Индии. Петербург же намеревался сохранить строгий нейтралитет в англо-французской войне. Тем не менее Елизавета Петровна настойчиво пыталась установить тесные, дружественные отношения с версальским двором, что объяснялось, в частности, ее «стремлением к восстановлению политического равновесия в Европе» (с. 310). К тому же Елизавета считала себя продолжательницей дела своего отца Петра I, мечтавшего о союзе с Францией. Однако искренние побуждения российской императрицы наталкивались на «холодную отчужденность Людовика XV, никогда не понимавшего Россию и боявшегося ее» (там же).
В главе седьмой (Вместо заключения) говорится о разрыве между Петром III и его союзниками. Со смертью Елизаветы Петровны «и без того непрочный русско-французский военный союз был поставлен под сомнение» (с. 310). Новый российский монарх
Петр III, воспитанный немцами, отличался весьма ограниченным духовным миром и откровенной нелюбовью к России. Неудивительно, что именно при нем были выдвинуты совершенно безосновательные обвинения к Австрии в подготовке с 1759 г. сепаратного мира с Пруссией, развязана война с Данией из-за Шлезвиг-Голштинии, а Людовик XV чувствовал себя обманутым в связи с заключением в 1762 г. мирного договора между Россией и Пруссией. Данным примирением был обеспокоен также и Август III, король Польши и курфюрст Саксонии. И не без оснований, ведь именно Польша «станет в недалеком будущем предметом сговора Петербурга и Берлина, а затем и жертвой раздела между ними» (с. 330).
Супруга российского императора Екатерина Алексеевна, хотя родилась в немецких землях и воспитывалась на французский манер, демонстрировала неподдельный интерес ко всему русскому, и в отличие от супруга пользовалась огромной поддержкой духовенства и гвардии. Ей удалось осуществить государственный переворот, сместить Петра III и занять трон. Французская дипломатия была лишена возможности участвовать в этом и пассивно наблюдала за ходом событий. С приходом к власти Екатерины II начался новый этап в отношениях между Россией и Францией. Несмотря на то, что французские дипломаты не были уверены в прочности положения новой императрицы на троне, ее правление продлилось 34 года. Впрочем, российско-французские отношения при Екатерине Великой складывались «не менее трудно, чем в 20-летнее царствование Елизаветы Петровны и в шестимесячное правление Петра III» (с. 347).
О. В. Бабенко
2011.04.022. РЯБЧИКОВА Л.Н. СССР - ЭФИОПИЯ: ИСТОРИЯ ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ В КУЛЬТУРНОЙ И НАУЧНО-ТЕХНИЧЕСКОЙ СФЕРАХ, (40-80-е годы ХХ в.). - М.: Наука-Юнипресс, 2010. - 240 с.
Ключевые слова: 40-80-е годы XX в., СССР - Эфиопия, культурные связи, научно-технические связи.
Монография Л.Н. Рябчиковой - первое в отечественной исторической науке исследование, в котором предпринята попытка специального комплексного изучения процесса становления и раз-
