CC BY
20
подобная цепная реакция, имевшая место у ряда представителей среднего поколения, пройдет значительно быстрее у молодежи.
Принятие мер по исправлению описанной ситуации по мнению авторов, должно диктоваться релевантными методологиями изучения реверсивной стадии двуязычия, которые обеспечивали бы исследователя достаточно валидной, всесторонней информацией о когнитивном механизме производства нормативной и ненормативной речи билингва. Данная информация позволит выявить алгоритм когнитивных действий по корректировке существующего положения и по «реанимированию» родного языка, а методика, в свою очередь, станет впоследствии основой для дидактических и методических материалов.
Е.А. Казак
КОММУНИКАЦИЯ. ДИСКУРС. РЕЧЕВЫЕ ЖАНРЫ
2011.04.013. МЕТАФОРА В ПОЛИТИЧЕСКОМ ДИСКУРСЕ. (Сводный реферат).
1. АНИКИН Е.Е. Спортивно-игровая метафора как средство концептуализации президентских выборов США 2008 года: (На материале британских СМИ) // Политическая лингвистика: Науч. журнал. - Екатеринбург, 2011. - Т. 1, № 35. - С. 87-95.
2. ЗУБАКИНА Т.Н. Из истории создания когнитивной теории метафоры // Там же. - С. 241-243.
3. РОМАНОВА Н.Л. Своеобразие религиозной метафоры в современной немецкой прессе: (На материале прессы ФРГ XX-XXI вв.) // Там же. - С. 231-233.
4. ШАБАНОВА Т.А. Женщина - это звучит гордо: Метафорическое представление женского образа в феминистском дискурсе России // Там же. - С. 238-240.
Е. Е. Аникин (1) анализирует спортивно-игровую метафорическую модель как одно из главных средств концептуализации американских выборов 2008 г. и создания позитивного имиджа их победителя Б. Обамы. Исследование проведено на материале британских печатных СМИ (The Times, The Guardian, The Independent) в период завершающей стадии кампании и непосредственно после оглашения результатов. Популярность спортивно-игровой метафоры как способа концептуализации политических событий объясня-
ется автором двумя основными причинами: во-первых, политика и спорт характеризуются такой значительной общей чертой, как атональность (состязательность): обеим сферам свойственны жесткая борьба и стремление к победе над соперником. Во-вторых, при освещении избирательного процесса в СМИ большую роль играет стремление представить читателям выборы как захватывающее зрелище. Поэтому 'спортивность', как и 'театральность', является важным концептом в политическом дискурсе.
Исследованный материал позволил выделить три типа фреймов, реализующих спортивно-игровую метафорическую модель: фрейм 1. Игра / Соревнование; фрейм 2. Спортсмены; фрейм 3. Результаты соревнований. Каждый из данных фреймов актуализируется несколькими слотами. Так, фрейм 1 (Игра / Соревнование) состоит из двух слотов: Виды спорта / спортивных игр и Проведение соревнований. В слоте Виды спорта / спортивных игр наиболее распространенным является обращение к концептам состязаний в скорости, азартной игры и баскетбола: the White House race «гонка за Белый Дом»; That is a gamble on Obama 's part «Со стороны Оба-мы это азартная игра»; the bet he is making «ставка, которую он делает». Слот Проведение соревнований представляет определенные действия участников и их положение в «игре»: участники hit the ground running «берут с места в карьер»; put smb. in pole position «становятся в поул-позицию», т.е. наиболее выигрышное положение; go off track «сходят с беговой дорожки». Известно, что в Британии баскетбол, как и бейсбол, отнюдь не пользуются той чрезвычайной популярностью, которую они имеют в США. Однако британские СМИ, анализируя американские выборы, не упускают возможности продемонстрировать осведомленность о роли этих видов спорта для американцев: например, широко применяется бейсбольная метафора to play the ball букв. играть в бейсбол, имеющая метафорическое значение «сотрудничать» (о взаимоотношениях Б. Обамы и Х. Клинтон).
Фрейм Спортсмены актуализируется посредством трех слотов: Соперники; Звезды; Спортивные команды. Фрейм Результаты соревнований - посредством четырех слотов: Промежуточные результаты; Победа; Поражение; Результаты в долгосрочной перспективе. Британские СМИ подробно комментируют расстановку сил в президентской гонке. То, как постепенно определялось и за-
креплялось лидерство Обамы, обозначается через концептуальные метафоры: to be in dead heat «идти вровень (с кандидатом-республиканцем)»; to open up a lead «уйти в отрыв»; Obama's double-digit leads «двузначное преимущество Обамы». Победа Обамы интерпретируется как landslide victory «победа за явным преимуществом», установившая ряд рекордов в американских избирательных кампаниях (to shatter records «бить рекорды» букв. «разбивать вдребезги»), и расценивается как триумф не только конкретного кандидата на пост президента, но и американской мечты (Odama's journey represents a triumph of the American story «Дорога Обамы -это триумф американской мечты»).
В целом спортивно-игровая концептуальная метафора служит созданию позитивного образа выборов президента США в 2008 г. и их победителя. Уподобление кампании Обамы азартной игре несет в ряде случаев негативную оценку, однако она в данных случаях относится к сложной ситуации, в которой вновь избранному президенту США предстоит возглавить страну, или направлена на характеристику деятельности предшествующей администрации, которая при этом концептуализируется как серия «анти-рекордов», например, near-record low popularity ratings «почти рекордно низкие рейтинги популярности».
В статье Н.Л. Романовой (3) исследуются немецкоязычные метафоризованные номинации из религиозной сферы, утратившие в результате метафорического преобразования терминологический характер. Их новые смыслы относятся к социально-политическим процессам и явлениям и часто несут оценочный заряд. Анализ проведен на материале газет Die Zeit, Frankfurter Allgemeine, Süddeutsche Zeitung, Die Welt и журнала Der Spiegel. Метафорическая модель рассматривается автором как когнитивный аналог объективного мира, создаваемый на основе классификационных связей номинативных единиц метафорического характера.
Метафорическая модель, основанная на религиозной метафоре, оказывается в современной немецкой прессе среднечастотной и достаточно продуктивной. Она характеризует явления политической, экономической и социокультурной жизни. Ее оценочность часто позитивна, однако присутствуют и образы, базирующиеся на ироническом или негативном отношении к описываемым объектам. Н.Л. Романова подразделяет фреймы исследуемой метафоры в за-
висимости от того, к какому фрагменту религиозной сферы принадлежит ее вспомогательный субъект: Церковные обряды; Люди церкви; Богослужение; Святые и грешники; Религиозная живопись (последний фрейм отличается меньшей распространенностью по сравнению с концептами других фреймов).
Номинации фрейма Церковные обряды направлены, как правило, на концептуализацию особо важных событий в политике и используются для выражения как положительной, так и отрицательной оценки ситуации: erhielt sie... ihre konstitutionellen Weihen «она получила конституционное освящение (о политике стран Евросоюза после введения монетарной конституции)»; ... und sie sind schon dabei, sich selbst den Ablass zu erteilen «...которые сами себе отпускают грехи (о политике ведущих стран Евросоюза)». Концепты фрейма Люди церкви также могут применяться для выражения противоположных оценок, определяемых интенцией автора статьи и контекстом, как, например, единицы, произведенные от субстантива Prediger «проповедник»: das wird man vom Wanderprediger Kohl noch öfter hören «это будут все чаще слышать от странствующего проповедника Коля» и Einen "politischen Wanderprediger" nennt Wolfgang Thierse sich «Вольфганг Тирзе называет себя "странствующим политическим проповедником"». Таким образом, религиозная метафорическая модель выполняет в политическом дискурсе современных немецких СМИ когнитивную и прагматическую функции.
Т.А. Шабанова (4) анализирует метафорическую концептуализацию образа женщины в феминистском дискурсе России. Отмечается, что в современной России, несмотря на широко распространенное негативное отношение к феминизму, постепенно развивается женское движение и формируется феминистский дискурс.
Большое влияние на феминистское движение в бывших социалистических странах Европы оказывает опыт женских движений на Западе, развивавшийся в контексте мощных антикапиталистических протестов 60-х годов. Особенно значительна роль американского феминизма, имеющего длительную историю. Однако социально-политические условия современной России сильно отличаются от ситуации на Западе того времени, когда на повестке дня стояли вопросы о праве женщин на законодательное равенство, на политическую деятельность, на права в семье. Российские про-
блемы в большей степени связаны с экономическими изменениями и кризисами, с войнами и резким имущественным расслоением и в меньшей - с половой стратификацией. Кроме того, сложившийся менталитет не способствует резким изменениям гендерной системы общества.
Американский феминистский дискурс отличается агрессивным характером, что проявляется, в частности, в концептуализации понятий через военную метафору. В российском дискурсе женское движение также соотносится с военными действиями, с борьбой: ...женщина должна завоевать права; женщина... обретет знание своей мощи. Однако в целом концептуальные модели с векторами агрессивности, насилия, непримиримого соперничества полов не являются столь же частотными и интенсивными, ср.: Чтобы быть феминисткой... не обязательно ложиться под танки, сражаться на баррикадах, стоять на площади с плакатами. С другой стороны, в российском феминистском дискурсе широко применяются метафорические модели «женщина - раб» и «женщина - жертва», которые все-таки создают негативный образ «мужчины-поработителя»: ...женщин из нас делает наше поведение по отношению к ним, женщина - жертва мужских стереотипов; ...женщины - это негры, чеченцы, «цунарефы» нашего общества. Используется также религиозная метафора, однако, в отличие от американского феминизма, формирующийся российский дискурс феминизма не стремится возвести женщину в ранг высшего существа, управляющего миром: Поэтому голос женщины-матери должен раздаваться в рядах вершителей человеческих судеб.
Таким образом, несмотря на сходный инструментарий метафорических моделей, российский феминистский дискурс отличается меньшей агрессивностью, чем американский.
Т.Н. Зубанова (2) рассматривает роль в создании когнитивной теории метафоры двух американских специалистов в области риторики - Майкла Осборна и Дугласа Энингера. Их совместная статья, опубликованная в 1962 г.1, стала одним из «пионерских»
1 Osborn M., Ehninger D. The metaphor in public address // Speech monographs. - N.Y., 1962. - Vol. 29. - P. 223-234.
исследований в данном направлении: в отличие от огромного большинства предшествующих теорий, метафора здесь анализировалась не как орнаментальное стилистическое средство, а в качестве категории мысли. Эта работа в значительной мере повлияла на создание когнитивной теории метафоры в последующие десятилетия, в частности, на работы Дж. Лакоффа и М. Джонсона, хотя сама она впоследствии оказалась в тени.
Статья М. Осборна и Д. Энингера перекликается с теорией интеракции, представленной в том же 1962 г. американским логиком М. Блэком. В основе обеих гипотез - подход к метафоре как к ассоциативному взаимодействию двух образных или понятийных систем. Именно проекция одной из этих систем на другую порождает новый взгляд на обозначаемое и делает метафорическую номинацию новым вербализованным понятием. Гипотеза М. Осборна и Д. Энингера учитывает также теорию английского философа и лингвиста А. Ричардса, который еще в 1936 г. в работе «The philosophy of rhetoric» высказывал идеи о метафоризации как о работе мышления и воображения1. У Ричардса авторы позаимствовали два важных термина для описания природы метафоры - tenor «смысл», «содержание» и vehicle «образное средство» букв. перевозочное средство. Анализируя процесс метафоризации, М. Осборн и Д. Энингер ввели такие понятия, его характеризующие, как term for association «элемент для ассоциации», lines of association «линии ассоциации», contextual «контекстуальное», archetypal «архетипи-ческое». Большое значение в статье придается понятию lines of association: по мнению авторов, в онтологии метафоры это явление играет роль «третьего пространства», появляющегося между содержанием (tenor) образным средством (vehicle) и интегрирующего их в некий новый смысл. Таким образом, в их работе можно усмотреть и истоки теории концептуальной интеграции Ж. Фоконье и М. Тернера.
Е.О. Опарина
1 Ричардс А. Философия риторики // Теория метафоры. - М., 1990. - С. 44-67.
