CC BY
28документальное подтверждение о расправах, которые происходили там. Доклад получил широкое признание, был оценен как тревожный сигнал о геноциде в этой стране. В статье приведены успешные результаты миссий Специального докладчика, предпринятые в период вооруженных конфликтов между Индией и Пакистаном в 1999 г., между Эфиопией и Эритреей в 1998-2000 гг.; в Демократической Республике Конго в 2002 г. Международное гуманитарное право также применяется на оккупированных территориях -пример действий Израиля на оккупированных палестинских территориях.
США настаивают на том, что Специальному докладчику следует прекратить рассматривать какие бы то ни было заявления о насилии, поступающие от жертв конфликтов и, в частности, в Судане, Шри-Ланке и во многих других странах, в которых имели место серьезные нарушения прав человека.
Вряд ли найдется большое число государств, которые поддержат позицию США, считают авторы. И причина состоит в том, что любое государство, присоединившееся к ним, не только приобретет возможности отказаться от собственной ответственности, но и поможет устранению ограничений, заставляющих США придерживаться относительно умеренных политических и юридических мер международного масштаба. Кроме того, США могут сами убедиться в пользе таких международных институтов, как ООН, поскольку это позволяет им привлекать другие страны к ответственности за нарушение прав человека в контексте вооруженных конфликтов.
Е.В. Клинова
2011.03.057. САРКИН Дж. РОЛЬ ООН, АФРИКАНСКОГО СОЮЗА И АФРИКАНСКИХ МЕЖРЕГИОНАЛЬНЫХ ОРГАНИЗАЦИЙ В РЕШЕНИИ ПРОБЛЕМ В ОБЛАСТИ ПРАВ ЧЕЛОВЕКА В АФРИКЕ: СВЯЗЬ МЕЖДУ ГУМАНИТАРНОЙ ИНТЕРВЕНЦИЕЙ И ОТВЕТСТВЕННОСТЬЮ ПО ЗАЩИТЕ. SARKIN J. The role of the United Nations, the African Union and Africa's sub-regional organizations in dealing with Africa's human rights problems: Connecting humanitarian intervention and the responsibility to protect // J. of African law. - Cambridge, 2009. - Vol. 53, N 1. - P. 1- 33.
Автор - профессор права - исследует основы гуманитарной интервенции в свете Устава ООН, Устава Африканского союза и различных межрегиональных институтов в Африке. Предмет рассмотрения особенно актуален на фоне таких многочисленных преступлений, как геноцид, убийства, пытки, нарушения политических и гражданских прав, имеющих место во многих государствах Африки в настоящее время. По данным автора, в мире насчитывается 20 стран, где особо отмечены нарушения прав человека, и восемь из них находятся на африканском континенте. По данным Верховного комиссара ООН по делам беженцев, порядка 25 млн. человек вынуждены были покинуть свои места жительства в Демократической Республике Конго, Судане и Сомали. По подсчетам автора, за 45 лет (до 2001 г.) в Африке имели место 188 политических переворотов. В настоящее время под эгидой ООН и Африканского союза в Африке находятся 60 тыс. миротворцев.
Принципы невмешательства в дела других государств и уважение суверенитета обозначены в концепциях «гуманитарной интервенции» и «ответственности по защите», истоки возникновения которых уходят в XIX в. Данные доктрины тесно связаны с институтом защиты прав человека и явились основой для создания таких правовых инструментов, как Конвенция по предотвращению и запрещению преступлений геноцида и Африканская хартия по правам человека и народов.
Право на гуманитарную интервенцию, считает автор, прямо вытекает из положений вышеупомянутой Конвенции по запрещению геноцида. Не последнюю роль играют резолюции Совета Безопасности ООН, обязывающие государства противодействовать фактам геноцида. Автор рассматривает случаи правомочности гуманитарной интервенции при отсутствии мандата Совета Безопасности, а также анализирует взаимосвязь между гуманитарной интервенцией и ответственностью государства по защите прав граждан другого государства в африканском контексте. Воля и желание государств, входящих в Африканский союз, не во всем соответствуют реальностям. Цель достижения безконфликтного режима на Африканском континенте к 2010 г., поставленная в июле 2005 г. на Ассамблее африканских государств в Ливии, заманчива, но вряд ли осуществима.
В настоящее время институт «ответственности по защите», по мнению автора, приобрел беспрецедентный статус, хотя внимание к нему носит отчасти риторический характер. На практике государства очень неохотно соглашаются на использование военной интервенции, что объясняется непониманием правового толкования «ответственности по защите». Налицо высокая степень теоретической двусмысленности. Непонятно, что подразумевается под «правом на защиту» и когда оно применимо. По мнению многих теоретиков, существует «неадекватная концептуализация» института «ответственности по защите». При отсутствии выработанных стандартов, когда возникают непредвиденные острые политические ситуации, одновременно появляются вопросы, на которые нет однозначных ответов. Принятие ряда правил и норм в значительной степени способствовало установлению правопорядка (стандартизации) в этой сфере, что, в свою очередь, предопределило развитие ситуаций в Югославии или в Руанде в 1994 г. (как известно, последствия событий в этих странах стали основой для создания международных уголовных трибуналов). Даже влиятельные члены Совета Безопасности ООН колеблются по вопросу применения военной интервенции, как это имело место при голосовании по Бирме в 2007 г., когда США и Великобритания внесли совместную резолюцию о массовых нарушениях прав человека в этой стране. Данная резолюция не была принята, поскольку Китай и Российская Федерация наложили вето. Примечательно то, что данный документ не содержал каких-либо императивных санкций против Бирмы, и его принятие вряд ли привнесло бы кардинальные изменения во внутриполитическую ситуацию в стране. В этой связи представляет интерес позиция Китая, России и Южной Африки, которая состояла в том, что Совет Безопасности не вправе принимать такие решения, которые относятся к компетенции Генеральной Ассамблеи или других органов ООН, например, Совета по правам человека. Этот пример ярко иллюстрирует последствия отсутствия общепринятых нормативных документов.
Автор замечает, что позже, в 2007 г., когда демонстрации в Бирме были жестоко подавлены, Совет по правам человека ООН принял резолюцию по Бирме, которая не содержала никаких предписаний о введении жестких санкций. Это лишний раз говорит о том, что принципы института «права ответственности государств»
не всегда соответствуют возможностям и желаниям для реализации. К тому же, замечает автор, политические расхождения постоянных членов Совета Безопасности зачастую не способствуют принятию правильных решений.
Автор приводит взгляды специального советника ООН по предотвращению геноцида Фрэнсиса Дэнга, согласно которым вмешательство (военное) международного сообщества в дела неблагополучных африканских государств привело к позитивным результатам по достижению политической стабильности на африканском континенте. Примером могут служить события в феврале 2008 г. в Кении. Следует отметить значительный вклад в дело достижения мира таких стран, как Нигерия и Юная Африка, хотя роль последней в отношении Зимбабве представляется довольно спорной (правящие круги Южной Африки стремятся извлечь экономические и политические выгоды при решении проблем в Зимбабве).
Автор полагает, что без гуманитарной интервенции и принудительных акций в отношении ответственности за массовые нарушения прав человека институт ответственности государств обладает минимальной ценностью. В то же время принятие универсального законодательства, юрисдикция которого распространилась бы на более чем 100 государств, означало бы, что уголовное преследование может иметь место в странах, не замешанных в нарушении прав граждан. Именно поэтому, подчеркивает автор, разработанные правовые нормы должны сочетаться с ответственностью государств за свои действия, направленные против насилия.
Автор полагает, что пока Африканский союз и другие региональные институты в Африке будут продолжать движение от «невмешательства к небезразличию». Если народы Африки предпримут шаги по ограничению роста нарушений прав человека, то «ответственность государства» будет конкретна и политически осознаваема и, в случае необходимости, может принять форму гуманитарной интервенции на международной правовой основе.
С.Б. Полунин
