CC BY
11
него мира, сколько идущая изнутри сильная струя изобилия, орошающая мир»1.
В творчестве ирландских поэтов, пришедших в литературу после Каванаха, городская реальность предстает лишенной благодати. Каванах оставил ирландским поэтам, живущим в постмодернистском мире с его переменчивыми ценностями, особое наследство: возможность путешествия от «простоты к простоте» как источник «спасения» для тех, кто хочет преодолеть «боль бескорневого бытия» (с. 101). Более того, любой житель города может найти в поэзии Каванаха источник, позволяющий заново оценить опыт городской жизни - такая переоценка ныне становится все более актуальной в мире, охваченном экологическим кризисом, вызванным человеком.
Каванах, по мнению Р. Раули, занимает уникальное место среди современников как создатель новой эстетики. Возможно, время его великого влияния еще впереди. Его эстетика временами поднимается до высот религиозного миропонимания, как в поразительном стихотворении «Обычная красота». В конечном итоге главное в его поэзии - связь бытия и Бога и поэт как толкователь мистической связи между ними.
Т.Н. Красавченко
2011.03.034. ДЖИФФОРД Т. ПОЭЗИЯ ДЖУДИТ РАЙТ И ПОВОРОТ К ПОСТПАСТОРАЛИ.
GIFFORD T. Judith Wright's poetry and the turn to the post-pastoral // Australian humanities review. - Canberra, 2010. - Iss. 48. - Mode of access : http ://epress. anu.edu. au/apps/bookworm/ view/Australian+Huma nities+Review+-+Issue+48,+2010/217/08.xhtml
Английский поэт, литературовед, профессор Чичестерского университета (Великобритания) и почетный профессор университета в Аликанте (Испания) Терри Джиффорд, автор книг «Пастораль» (1999), «Эссе о постпасторальной практике» (2006), «Тед Хьюз» (2009) и др.2 рассматривает творчество австралийской по-
1 Heaney S. The placeless Heaven // Heaney S. Finders keepers. - L., 2002. -
P. 143.
2
Gifford T. Pastoral. - L., 1999; Reconnecting John Muir: Essays in postpastoral practice. - Athens, 2006; Ted Hughes. - L., 2009.
этессы Джудит Райт (1915-2000) как феномен экопоэзии, всегда в разных культурах чутко реагировавшей на природные явления и имеющей в западной литературе многовековые традиции, в жанре прежде всего пасторальной поэзии. Современный постколониализм, по словам Т. Джиффорда, нуждается в постпасторальной теории экопоэтики так же, как современный климат нуждается в постколониализме, способном уделить достаточно внимания проблемам окружающей среды. Экологический кризис требует пересмотра отношения к природе, отказа от эксплуатации людей и земли, приведших к тотальной деградации окружающей среды во многих странах. Для восстановления «диалога» культуры и природы необходим многолетний «экологический план», включающий в себя изучение особенностей культуры и природы, выработку новых ценностных представлений об отношении к земле, к природе с ее органическими формами и процессами.
В этом контексте Т. Джиффорд считает крайне важным изучение «постпасторальной поэзии». Префикс «пост» здесь не идентичен тому смыслу, в котором он употреблен в слове «постколониальный», ибо применим к творчеству некоторых поэтов даже тогда, когда их творчество по некоторым своим параметрам вписывается в процесс упадка, вырождения пасторали. Префикс «пост» обозначает здесь уход от «ловушек» пасторали, понимание ее проблем, а также проблем «эксплуатации» человеком природы.
По мнению Т. Джиффорда, в постпасторальных текстах в разной мере содержатся как минимум шесть вопросов: 1) Может ли наше восхищение природой, ее пейзажами породить у человека смирение? 2) Каковы смыслы и последствия понимания того, что мы - часть творческого или деструктивного процесса? 3) Если человек реагирует на внешнюю природу, может ли он лучше понять себя, лучше поняв природу? 4) Если природа - это культура, то культура - это природа? 5) Как можно человеческое сознание, создающее такой феномен, как совесть, использовать для исцеления нарушенной гармонии наших взаимоотношений с природой, «нашим естественным домом»? 6) Как относиться к представлению о том, что эксплуатация нашей планеты есть порождение того же типа сознания, что эксплуатация человека человеком?
Т. Джиффорд считает, что в этом контексте новое прочтение стихотворения Джудит Райт «Эвкалипт и национальный характер»
прояснит причину, по которой постколониализм нуждается в постпасторальной теории экопоэзии.
Джудит Райт выросла в семейном поместье на северо-востоке Австралии - близ Армидейла, в Новой Англии, что определило ее сохранившуюся на всю жизнь любовь к дикой австралийской природе. Она закончила университет в Сиднее. Путешествие по странам Европы в 1937-1938 гг. укрепило ее политические убеждения: неприятие деспотизма и фашизма, что нашло отражение в ее ранних стихотворениях («Поезда», «Новый год, 1943»), вошедших в сборник «Движущийся образ» (1946). За ним последовали: «Женщина мужчине» (1949), «Вход» (1953), «Два огня» (1955), «Птицы» (1963), принесшие Райт признание. В лирике Райт, с ее яркой образностью, эмоциональной глубиной, доверительной поэтической интонацией, гармонично сочетается интерес к окружающему миру, с его тягостными противоречиями, и внимание к сложному миру души, мучительно ищущей смысла сущего. Это особенно характерно для сборников: «Другая половина» (1966), «Живые» (1973), «Четвертый квартет» (1977), «Двуствольное дерево. Избранные стихи 1942-1976» (1978). Дж. Райт - автор сборников рассказов (наиболее известный - «Природа любви», 1966), книг для детей, исследования «Погружаясь в австралийскую поэзию» (1965).
Т. Джиффорд приводит мнение Вероники Брейди в эссе «Джудит Райт и поиск Австралии» о том, что целое поколение австралийцев оценило поэзию Джудит Райт за содержащиеся в ней архетипы воплощения личных и национальных надежд1. Он отмечает существующую тенденцию толковать творчество Дж. Райт как «колониальную патриотическую» пастораль, что однако не нравилось самой поэтессе. Как вспоминает Дженни Кон в недавнем выпуске интернет-журнала «Беседа» («Colloquy»), Райт была расстроена тем, что ее стихотворения воспринимают просто как идеализацию пасторального прошлого2. На взгляд Т. Джиффорда, использование Дж. Кон слова «пастораль» имеет глубокий смысл, так как связывает австралийскую идеализацию поселений колони-
1 Brady V. What are writers for in a destitute time? Judith Wright and the search
for Australia // Global-Local. - Melbourne, 2007. - Vol. 3. - Р. 14.
2
Kohn J. Longing to belong: Judith Wright's poetics of place // Colloquy: Monash university postgraduate journal. - Victoria, 2006. - N 12. - P. 118.
стов с давней европейской традицией поэзии, изображавшей отношения человека с землей. Неудивительно, что строки известного стихотворения Дж. Райт «Буллоки» прочитывались патриотично: «пророк Моисей взращивает виноград / и плодоносна обетованная земля» - именно как «обетованную землю» Австралию воспринимали колонисты - читатели стихов Райт, особенно в 1946 г., когда стихотворение было опубликовано в первом сборнике ее стихов. Однако заключительные строки стихотворения, начинающиеся с описания образа возницы повозки, «то мучимого жаждой, то продрогшего от дождя» и ведущие к мотиву «безумия Моисея», придают всему стихотворению ироническую тональность: Буллоки видится дорога, по которой идут злые духи и ангелы, он кажется себе путешествующим Моисеем, видит «безумный апокалипсический сон», выкрикивает «молитвы и пророчества», слышит века «мычания скота», отзывающиеся в его воспаленном мозгу. К концу стихотворения новые виноградники выглядят совсем не идиллически: они выросли на костях тех, кто считал себя Моисеями, поселившимися в земле обетованной.
В сущности это предлагаемое Дж. Кон прочтение стихотворения, превращает его, как считает Т. Джиффорд, в антипастораль, вписывающуюся в поэтическую традицию «снижения» пасторали, чем занимался, например, английский поэт Стивен Дак (1705?-1756) по отношению к А. Поупу. Горечь антипасторальной поэзии превращает иронию в сарказм (например, в стихотворении английского поэта Джорджа Крабба «Деревня», 1783). У Дж. Райт антипасторальная ирония столь тонка, что читатели, которые хотят видеть в Австралии «обетованную землю», могут ошибочно принять ее стихотворение за пастораль.
Но сам термин «антипастораль» кажется Т. Джиффорду неподходящим для стихотворения Райт. Оно «не снижает» пастораль, в нем амбивалентно изображены отношения человека к мечте и его возможности к адаптации в новой среде. «Амбивалентный» - это вообще термин, который критики, пишущие о Дж. Райт, используют очень часто. Основа его, по мнению Т. Джиффорда, - «глубинное» отношение Дж. Райт к колонизации Австралии европейскими поселенцами как к вторжению, нашествию: «два начала - любовь к земле, на которую мы вторглись, - писала поэтесса, - и вина из-за
этого вторжения - стали частью меня»1. Возможно, на этой основе и возникает термин «постпастораль».
Т. Джиффорд ссылается на американских критиков Лео Маркса и Лоуренса Бьюэла, считающих излишним этот термин из-за высокой адаптационной способности самого модуса пасторали. По словам Л. Маркса, «новая концепция ненадежности наших отношений с природой непременно породит новые версии пастора-ли»2. По мнению Л. Бьюэла, несмотря на все «устаревшие условности»3, американская пастораль выстояла, «благодаря своей стратегии»4 и «американское пасторальное воображение <...> подготавливает путь экоцентрическому мышлению»5. Оба критика указывают на недавнее возрождение в американской литературе темы природы как на расширение американской пасторальной традиции.
С британской точки зрения, критика Ф.Р. Ливисом в книге «Новые ориентиры в английской поэзии» (1932) георгианских поэтов, писавших о природе, и известная книга Реймонда Уильямса «Деревня и город» (1975), придали термину «пасторальный» уничижительный, негативный смысл. Именно такой смысл вкладывает Дж. Кон и в термин «пасторальное прошлое». Полезная, на взгляд Т. Джиффорда, попытка Л. Маркса отделить «сложную, комплексную» пастораль от пасторали «сентиментальной» была проигнорирована и в Великобритании, и в США.
Сам Т. Джиффорд еще в 1994 г. предложил заменить термин Л. Маркса «сложная, комплексная пастораль» на «постпастораль» для тех текстов, которые не укладываются в определение «идеализированная пастораль» или «критическая антипастораль»6. Новый термин добавлял в американское представление об адаптационных
1 Wright J. Born of the conquerors. - Canberra, 1991. - P. 30.
2
Marx L. Does pastoralism have a future? // The pastoral landscape / Ed. by Hunt J.D. - Hanover, 1992. - P. 222.
Buell L. American pastoral ideology reappraised // American literary history. -Oxford, 1989. - Vol. 1, N 1. - P. 23.
4 Buell L. The environmental imagination. - Cambridge, 1995. - P. 44.
5 Buell L. The future of environmental criticism. - Oxford, 2005. - P. 145.
6 Gifford T. Gods of mud: Hughes and the post-pastoral // The challenge of Ted Hughes / Ed. by Sagar K. - L., 1994. - P. 134.
возможностях пасторали некоторые дополнительные нюансы (см. 6 вышеупомянутых вопросов), с помощью которых можно распознать тексты, тяготеющие к пасторали прошлого, и тексты, в которых связь с землей проблематична.
Одну из своих главных целей Т. Джиффорд видит в том, чтобы разобраться, насколько в стихотворении Дж. Райт «Эвкалипт и национальный характер» можно найти ответы на его первый, третий и шестой вопросы, возникшие у него в связи с понятием постпасторали. По мнению Дж. Кон, возможно, сама Райт надеялась на то, что читатели смогут отличить пасторальные качества в ее стихотворениях от постпасторальных. Воспевают ли ее стихи пасторальное прошлое на земле или земля рассматривается как место раздоров в результате «вторжения»? И может ли тонкая игра в рамках одного стихотворения выразить всю сложность ситуации? В этом случае можно ли воспевать эвкалипт как национальный символ, избежав при этом крайностей национализма?1
Все это находит отражение в австралийском контексте стихотворения «Эвкалипт и национальный характер». Импульс к его созданию дало выступление (из него заимствован эпиграф к стихотворению) представителя колониальной администрации - сэра От-то Фрэнкеля в 1974 г. в Канберре на симпозиуме ЮНЕСКО по вопросам человека и ландшафта, в котором эвкалипт назван символом австралийского национального характера и которое своим лицемерием вызывает негодование поэтессы. По словам Фрэн-
1 У канадцев, как отмечает Т. Джиффорд, таким национальным символом является кленовый лист, у новозеландцев - древесный папоротник. В Британии символом национальной идентичности долго служил дуб. Корнуоллский поэт Джеффри Григсон (1905-1985) указывал на то, что в древности дуб считался священным (Grigson G. The Englishman's flora. - L., 1958. - P. 250). Пик почитания дуба в Британии - история Королевского дуба Карла II в 1660 г. и его связь с национальным характером в песне «Сердца дуба», возникшей накануне наполеоновских войн. Британский писатель-натуралист Ричард Мейби собрал много свидетельств важной роли дуба в британском фольклоре (Mabey R. Flora Britannica. - L., 1996. - P. 72-77). Он пишет также в этой связи о культурологическом значении бука, который слишком своеволен, непредсказуем для того, чтобы назвать его национальным деревом; этого «титула» достоин лишь дуб благодаря своему «величию, силе, долголетию и сопротивляемости» (Ibid. - P. 72-73).
келя, «вольная небрежность» эвкалипта позволила этому дереву занять особе место в ландшафте и представлении об Австралии.
Дж. Райт пишет об эвкалипте, как о дереве, которое имеет причудливую форму: «изнуренное веками, иссушенное ветрами/ оно стало гибким, поджарым, плоть его почти слилась с костью». Стихотворение призывает к смирению, урок которого дает дерево. Явное восхищение Райт выживаемостью дерева ведет к первому качеству, обычно связываемому с постпасторальным текстом. Простое, естественное жизнетворчество дерева используется поэтессой для критики общества, склонного к «милитаризму и классовым системам». К смирению именно перед ними и обязывает сэра Фрэнкеля его официальное положение. А его восхищение эвкалиптом можно истолковать как идеализацию в духе классической пасторальной традиции. И неудивительно, на взгляд Т. Джиффорда, то, что некоторые австралийские читатели увидели в стихотворении именно идеализацию эвкалипта. На самом деле достоверность изображения реальных биологических особенностей дерева свидетельствует о том, что Райт отнюдь не идеализирует его.
Австралийка Либб Робин ввела термин «биологическое раболепие» для определения некоторых особенностей австралийской природы. По ее мнению, нечто подобное иногда проявляется «в избыточно патриотической напыщенности и некоторых высказываний об австралийской флоре и фауне, а на этой основе и австралийцах как нации»1.
В эпиграфе к стихотворению как раз и представлен яркий образец мужской «патриотической напыщенности». Дж. Райт взрывает ее в своем тексте, противопоставляя ей описание дерева в женском роде (она пишет об эвкалипте «she» - она). Цель такого гендерного подхода состоит в том, чтобы связать мужчину, высказывающегося о национальном характере, с негативной стороной представленных в стихотворении оппозиций: природа/культура, дерево/австралийское общество, плодородие/деструктивность, дикость/город. Как заметила австралийская экофеминистка Вэл Пламвуд (1939-2008), известная разработкой радикальной экосо-фии с начала 1970-х годов до конца ХХ в., антропоморфизм эвка-
1 Robin L. How a continent created a nation. - Sydney, 1980. - P. 9.
липта как женщины, - единственный способ дать возможность выражения другому - нечеловеку. В. Пламвуд распространяет это даже на камни1.
Так, Т. Джиффорд подходит к, на его взгляд, возможно, самой трудной проблеме постпасторали в австралийском контексте: как быть с тем, что эксплуатация нашей планеты порождается тем же складом ума, типом сознания, что и эксплуатация человека человеком? Намек на это в стихотворении Дж. Райт проявляется в ссылках на милитаризм, классовые системы, ананасные плантации, города и «превращение» людей «в махинаторов», что ведет не только к коррупции, но и бесчестному отношению к земле, к самим себе.
Но где же в стихотворении голос аборигенов, изначальных жителей Австралии? Т. Джиффорд обращает внимание на отсутствие в стихотворении полной информации об эвкалипте. В частности, не упомянуто то, что существует 800 видов эвкалиптов, не говорится о рассказах аборигенов. И тогда исследователь приходит к выводу, что само дерево и есть воплощение образа аборигена. Качества, необходимые эвкалипту для выживания в австралийской экологии, о которых идет речь в стихотворении, - это качества, необходимые людям, чтобы выжить в Австралии. Именно они и свойственны австралийским аборигенам, выжившим и сохранившим «диалог» с землей континента. Конечно, сэр Фрэнкель, упоминая об «австралийском ландшафте», имеет в виду нечто, совсем иное. «Свободная небрежность» эвкалипта, о которой он упоминает, это качество белого австралийца. Фрэнкель помнит лишь о белом поселенце, аборигены для него не существуют. Но они присутствуют в стихотворении Дж. Райт.
Понимание того, что выживаемость эвкалипта - воплощение способности жить в природных условиях австралийского континента были достигнуты прежде всего аборигенной культурой - сообщает стихотворению Райт актуальное звучание в современных условиях «изменения климата». Читателю стихотворения ясно, что изначальная проблема австралийского национального характера
1 Plumwood V. Journey to the heart of stone // Culture, creativity and environment: New environmentalist criticism / Ed. by Becket F., Gifford T. - Amsterdam, 2007. - P. 17-36.
превратилась в проблему мирового масштаба, проблему существования человека как вида. Климатические изменения и испытания, переживаемые ныне Австралией, в скором будущем станут типичны для всей планеты. Возможно, нам нужно учиться «ассиметрич-ному артистизму» у эвкалипта (как говорится в предпоследней строке стихотворения Дж. Райт), чтобы, прекратив быть «капиталистическими махинаторами», выжить на нашей планете. В стихотворении Райт предложено несколько «уроков эвкалипта»: не западный путь познания, исключающий дуализм; приятие климата, иного, чем четыре времени года; артистичный путь интуитивного познания; гибкая система ценностей.
И если рассматривать австралийский опыт как типичный, то стихотворение Райт является провидческим. По мнению Л. Робин, «австралийский опыт в плане отношений с окружающей средой до сих пор еще адекватно не оценен»1. Райт пишет о способности эвкалипта к любой катастрофе, любой крайности; в этом дереве нет ничего негибкого, симметричного, оно может месяцами ждать цветения в подходящую для этого погоду. С бережной осторожностью, экономной нежностью оно дает семена.
Т.Н. Красавченко
2011.03.035. РОМАНО Ф. МИФ, НОВЫЙ МИР, МОСТ: РАЗМЫШЛЕНИЯ О ПОЭТИЧЕСКОЙ ТРИЛОГИИ АЛЕССАНДРО КАРРЕРА.
ROMANO F. Il mito, il nuovo mondo, il ponte: Riflessioni rapsodiche sulla trilogia poética di Alessandro Carrera // Testualecritica: Critica della poesia contemporanea. - Milano, 2009. - N 46. - Mode of access: http://www.testualecritica.it/46_FrancoRomano.htm
Франко Романо - современный итальянский поэт, философ и писатель. В настоящее время является директором литературного журнала «Il Cavallo di Cavalcanti». Его критические работы обращены главным образом к современной поэзии.
Специфику поэтической трилогии «Идеальная невеста», «Любовь века, словесный пейзаж» и «Утренняя звезда и вечерняя» современного итальянского поэта Алессандро Каррера критик ви-
1 Robin L. How a continent created a nation. - Sydney, 2007. - P. 215.
