CC BY
23
2011.03.015. ПОПЧУК ОМ. ЛИНГВИСТИЧЕСКИЕ И ПАРАЛИН-ГВИСТИЧЕСКИЕ СРЕДСТВА РЕАЛИЗАЦИИ ЛОЖНОГО ВЫСКАЗЫВАНИЯ В АКТЕ КОММУНИКАЦИИ. - Владивосток: Дальнаука, 2010. - 204 с. - Библиогр.: с. 190-203.
Основным материалом исследования послужили тексты художественной прозы русскоязычных авторов Х1Х-ХХ вв.
Книга состоит из введения, трех глав, заключения и списка использованных источников.
В первой главе «Система человеческого общения как синтез вербальной и невербальной коммуникации» дается аналитический обзор специальной литературы по проблеме речевой коммуникации. Феномен речевого общения трактуется как синтез вербальной и невербальной коммуникации, причем значительное внимание уделяется функциям эмоций в коммуникации.
Изучение динамической стороны речи потребовало рассмотрения основных положений коммуникативных теорий (теории речевой деятельности и теории речевых актов). Высказывание рассматривается как коммуникативная единица и как продукт речевой деятельности. Уточняется понятие ложного высказывания.
Анализ специальной литературы позволил автору сделать вывод о том, что наблюдаемый в настоящее время значительный интерес лингвистики к проблемам речевой коммуникации обусловлен общей динамикой развития прагматики. Констатируется, что современная коммуникативная лингвистика располагает значительным количеством моделей коммуникации.
Осуществление передачи эмоциональной, волевой и интеллектуальной информации с помощью лингвистических и паралин-гвистических средств в акте коммуникации рассматривается рядом современных ученых как воздействие на собеседника, что является, по их мнению, целью коммуникации. Речевое воздействие заключается в кодировании желаемых изменений (в сознании адресата) в виде речевого сообщения. С целью осуществления таких изменений в сознании адресата, которые приведут к введению его в заблуждение (или к высшей степени управления его пониманием), адресант может использовать ложное высказывание, и тогда в фокусе внимания верификатора оказывается мотивационный и симптоматический отбор лингвистических и паралингвистических средств реализации ложного высказывания.
В главе второй «Категория 'ложь' как объект междисциплинарного исследования» прослеживается история исследования понятий «ложь» и «истина» в философии. В рамках психологического аспекта определяется соотношение между эмоциями и ложью и, как следствие этого, между ложным высказыванием адресанта и его эмоциональными реакциями, сопровождающими это высказывание. Рассматриваются некоторые изученные на сегодняшний день языковые механизмы лжи.
Анализ философского взгляда на проблему позволил автору сделать вывод о том, что за последние две тысячи лет понимание соотношения понятий «правда», «истина» и «ложь» практически не изменилось. Вместе с тем однозначно ответить на вопрос о том, нравственна или безнравственна ложь, так и не представляется возможным. Стремясь к удовлетворению потребностей (мотив лжи), человек может солгать как в социально порицаемых, так и в социально одобряемых целях. По мнению психологов, ложь нередко выступает в качестве защитного механизма личности от тревоги, дискомфорта, вызванного неудовлетворенностью субъекта своими взаимоотношениями с окружающими.
Обращаясь к вопросу типологии лжи, автор отмечает, что существующие на сегодняшний день классификации данного феномена обнаруживают, во-первых, неоднородность самого понятия, а во-вторых, различные подходы к изучению данного явления. Эти факторы в значительной степени затрудняют создание классификации, которой бы придерживалось большинство исследователей.
Определение соотношения между эмоциями и ложью в рамках психологического аспекта позволяет сказать, что эмоции могут быть как причиной лжи, так и ее следствием. Эмоциональные реакции, возникающие как следствие лжи, являются одним из средств ее объективации. В связи с этим оценки высказывания с учетом истинности / ложности опираются на вербальные и невербальные средства проявления и выражения эмоций.
Анализ специальной литературы позволяет отметить, что правомерность исследования неложных высказываний, являющихся средствами косвенного отказа в праве на получение полноценной информации, в некоторой степени доказывается тем фактом, что в специальной литературе данные высказывания в целом (без
их конкретного перечисления) расцениваются как уклончивые ответы и рассматриваются в рамках проблемы лжи.
В данной главе автор приходит к следующим основным выводам:
1) не существует ни одного признака (выражаемого лингвистическими или паралингвистическими средствами), который бы единственно и сам по себе означал, что говорящий реализует ложное высказывание;
2) может быть составлен список лингвистических и паралин-гвистических средств реализации ложного высказывания;
3) описание лингвистических и паралингвистических средств реализации ложного высказывания в научной литературе практически не включает описания структурного соотношения между данными средствами;
4) ложное высказывание не рассматривается в научной литературе как одно из средств косвенного отказа в праве на получение полноценной информации / информации как таковой; нет также и данных о том, существует ли какая-либо общность (лингвистических и паралингвистических) средств реализации ложного и неложных высказываний, являющихся средствами косвенного отказа в праве на получение полноценной информации / информации как таковой адресатом;
5) факт наибольшей разработанности проблемы в рамках психологии приводит к дисбалансу степени изученности лингвистических и паралингвистических средств реализации ложного высказывания в акте коммуникации: средством снятия диспропорции должна послужить более значительная степень изученности лингвистических средств.
Третья глава «Ложное высказывание как средство косвенного отказа в праве на получение полноценной информации в художественной коммуникации» посвящена системному анализу художественного текста, содержащего акты коммуникации, включающие ложные высказывания и другие средства косвенного отказа в праве на получение полноценной информации / информации как таковой, а также средства прямого и потенциального отказа. В ходе анализа были выявлены особенности функционирования лингвистических и паралингвистических средств реализации исследуемых высказываний.
Автор считает, что не следует отделять изучение феномена ложного высказывания от изучения различных «окололожных» явлений. Общность ложных и неложных высказываний в данном случае заключается в принадлежности тех и других к средствам отказа в праве на получение полноценной информации / информации как таковой в акте коммуникации. Кроме того, исследование показало, что данные «окололожные» явления нередко являются спутниками ложного высказывания, формирующими его вербаль-но-невербальный контекст, который, следовательно, необходимо подвергать анализу наряду с лингвистическими и паралингвисти-ческими средствами реализации самого ложного высказывания.
В процессе исследования автором выделен ряд лингвистических и паралингвистических средств реализации ложных высказываний и описаны вербально-невербальные комплексы данных средств. Составленный список содержит как средства, связь которых с реализацией ложного высказывания уже описана в специальной литературе, так и средства, не обозначенные в специальной литературе непосредственно как средства реализации данного коммуникативного феномена. Кроме того, описаны особенности функционирования неложных высказываний, являющихся средствами прямого, косвенного и потенциального отказа, а также установлена частичная общность средств реализации ложного высказывания и некоторых других средств косвенного отказа.
Разработана типология высказываний, передающих неполноценную информацию (включающая и типологию ложных высказываний), основанная на контекстуальном подходе. Это потребовало рассмотрения «окололожных» явлений и привело к использованию понятий полноценной и неполноценной информации. Различие в понятиях «ложное высказывание» и «высказывание, передающее неполноценную информацию», заключается в невозможности в первом случае и в возможности во втором случае использования соответствующего термина применительно: 1) к обещаниям, условие искренности которых не выполняется; 2) к другим высказываниям, относящимся к плану будущего времени (но не включающим ложную пресуппозицию), при реализации которых отсутствует вера говорящего в истинность данных утверждений; 3) к высказываниям с низкой степенью информативности. Невозможность использования термина «ложное высказывание» по отношению к
перечисленным высказываниям объясняется либо невозможностью их верификации, либо отсутствием искажения действительности в их содержании. Таким образом, под неполноценной информацией понимается ложная информация, т.е. ответная информация, неадекватная запросу, а также информация, при передаче которой:
1) отсутствует вера говорящего в истинность своего утверждения;
2) присутствует намерение ввести слушающего в заблуждение и при этом отсутствует возможность верификации самого высказывания. Следовательно, понятие неполноценной информации шире понятия ложной информации.
Анализ актов художественной коммуникации позволил автору создать типологию ложных высказываний и типологию высказываний, передающих неполноценную информацию. Выделяются следующие типы ложных высказываний: имплицитно-ложные высказывания и эксплицитно-ложные высказывания. Эксплицитно-ложные высказывания, в свою очередь, делятся на: 1) развернутые ложные высказывания (включая высказывания с ложной пресуппозицией, относящиеся к плану будущего времени); 2) неразвернутые ложные высказывания («Да», «Нет»); 3) ложные высказывания о том, что говорящий не владеет запрашиваемой информацией; 4) ложные высказывания о том, что говорящий забыл запрашиваемую информацию.
Типология высказываний, передающих неполноценную информацию, наряду с перечисленными типами ложных высказываний содержит: 1) высказывания с низкой степенью информативности; 2) высказывания, относящееся к плану будущего времени, при реализации которых отсутствует вера говорящего в истинность данных утверждений (не содержащие ложную пресуппозицию и не являющиеся обещанием); 3) обещания, условие искренности которых не выполняется.
Приемы речевого воздействия представлены тремя классами: 1) приемами-переключениями; 2) приемами-апелляциями; 3) приемами-указаниями.
Первый класс включает приемы переключения (реального или потенциального) внимания собеседника с проблемной информационной зоны. Выделены три приема данного класса: а) перекладывание ответственности за владение информацией, запрашиваемой собеседником, на собеседника; б) смена темы (переключение
реального внимания) или навязывание темы (переключение потенциального внимания); в) инициатива первой реплики.
Второй класс представлен приемами апелляции к чувству вины, страху, злости, тщеславию (комплимент, лесть), заинтересованности (материальной, информационной), доверию (клятва, «зеркальная игра»).
Третий класс включает приемы указания собеседнику на:
а) непоследовательность его поведения («сами не знаете, чего хотите»); б) неадекватность его поведения (фантазирование, ментальное расстройство); в) недостаточный уровень его образованности или интеллектуальных способностей; г) безосновательность его предположений или упреков: выставление в негативном свете предмета, объекта или деятельности, в причастности к которым обвиняется человек: «зачем мне это нужно»; ссылка на отсутствие прецедента какого-либо действия, невыгодного говорящему.
Значительные возможности речевой коммуникации являются источником вариативности отказа в праве на получение полноценной информации / информации как таковой. Анализ актов коммуникации позволил выделить три вида отказа: прямой, косвенный и потенциальный, а также определить лингвистические и паралин-гвистические средства реализации данных видов отказа.
Под прямым отказом в монографии понимается реализация высказываний, в которых заявляется о невозможности (в силу объясняемых или не объясняемых адресату причин) выдачи запрашиваемой информации. Средствами косвенного отказа считаются высказывания, которые могут использоваться как способы уклонения от прямого ответа на вопрос (кроме случая прямого отказа), а также развернутое ложное высказывание.
Выделены следующие способы уклонения от прямого ответа на вопрос: 1) переспрос; 2) встречный вопрос: а) вопрос, свидетельствующий о якобы непонимании того, о ком / чем идет речь;
б) переадресация вопроса спрашивающему; в) использование риторического вопроса, указывающего на отсутствие права задавать вопросы подобного рода); 3) использование высказывания неопределенного (обобщенного) характера с низкой степенью информативности; 4) обещание (условие искренности на момент реализации высказывания или выполняется, или не выполняется) дать ответ на вопрос позже; 5) использование ложного высказывания о том, что
говорящий не владеет информацией; 6) использование ложного высказывания о том, что говорящий забыл информацию; 7) заявление о невозможности (в силу каких-либо причин) сообщать запрашиваемую информацию (прямой отказ); 8) молчание - игнорирование вопроса; 9) использование имплицитно-ложного высказывания.
Потенциальный отказ в праве на получение полноценной информации заключается в том, чтобы «не подпустить» партнера по коммуникации к проблемной информационной зоне или переключить внимание партнера с проблемной информационной зоны. Под проблемной информационной зоной коммуниканта понимается информация, которой владеет данный коммуникант, связанная для него с чувством стыда, вины, а также с вероятностью понести наказание в случае ее сообщения партнеру по коммуникации. Потенциальный отказ осуществляется посредством одного из выделенных в результате исследования приемов речевого воздействия: переключение (реального или потенциального) внимания собеседника с проблемной информационной зоны. Лингвистическими и паралингвистическими средствами реализации потенциального отказа являются средства реализации данного приема речевого воздействия.
В процессе анализа актов коммуникации были выявлены следующие аргументы, используемые адресантом, реализующим право на отказ в выдаче полноценной информации/информации как таковой: 1) аргумент к человеку в форме указания на личность (прием указания собеседнику на неадекватность его поведения);
2) прагматический аргумент (апелляция к материальной или информационной заинтересованности); 3) аргумент к норме (прием указания на отсутствие прецедента, невыгодного говорящему); 4) аргумент к свидетельству; 5) аргумент к совести (апелляция к чувству вины); 6) аргумент к структуре реальности.
Кроме того, контекст ложного высказывания могут составлять: 1) реверсия высказываний и аргументов (прием перекладывания ответственности за владение информацией, запрашиваемой собеседником, на собеседника), т.е. обращение против оппонента его обвинений или суждений; 2) полемические приемы подстановки, а именно - подмена высказывания или его смысла (прием указания собеседнику на непоследовательность его поведения);
3) приемы деморализации (подавление оппонента ироническим
тоном, взглядом; угрозы); 4) энтимемы с опущенной большей посылкой, истинность которой сомнительна (при реализации приема указания собеседнику на безосновательность его предположений или упреков).
Следует подчеркнуть, что одним из средств объективации лжи являются эмоциональные реакции. При этом художественная литература, подтверждающая стереотипы вербального и невербального поведения говорящего, связанного с реализацией ложного высказывания, подтверждает также и способность эмоций становиться как следствием, так и причиной лжи. Другим средством объективации лжи является языковая проекция особенностей мышления лгущего коммуниканта, напрямую не связанных с эмоциями.
По мнению автора, полнота исследования ложных высказываний заключается не только в параллельном анализе лингвистических и паралингвистических средств реализации данных высказываний, но и в одновременном изучении вербально-невербального контекста, в рамках которого происходит реализация данных высказываний. Рассмотрение высказываний сквозь призму анализа контекста расширяет возможности их верификации при решении поставленных задач.
В. В. Потапов
2011.03.016. ПРОБЛЕМЫ МЕЖКУЛЬТУРНОЙ КОММУНИКАЦИИ И ПОИСК ИХ РЕШЕНИЯ В ИССЛЕДОВАНИЯХ ЛИ. ГРИ-ШАЕВОЙ. (Аналитический обзор).
Гришаева Людмила Ивановна - доктор филологических наук, профессор кафедры немецкой филологии Воронежского государственного университета, специалист в области когнитивной лингвистики, грамматики, теории межкультурной коммуникации. Основная сфера научных интересов - изучение культурно-специфических механизмов вербализации сведений о внеязыковой действительности.
Теория межкультурной коммуникации как молодая наука, находящаяся в стадии своего становления, привлекает за последние годы все более пристальное внимание ученых в связи с укреплением межкультурных связей и одновременно нарастанием культурных конфликтов в современном мире, необходимостью научного осмысления процессов взаимодействия и взаимопонимания представителей разных национальных коллективов. Проблематика тео-
