CC BY
17
2011.03.002. ТЕНДЕНЦИИ В ЭМПИРИЧЕСКИХ ИССЛЕДОВАНИЯХ ЛИТЕРАТУРЫ: В ЧЕСТЬ ВИЛЛИ ВАН ПИРА. Directions in empirical literary studies: In honor of Willie van Peer // Ed. by Zyngier S., Bortolussi M., Chesnokova A., Auracher J. - Amsterdam: John Benjamins publishing company, 2008. - XII, 360 p. -(Linguistic approaches to literature; Vol. 5).
Реферируемый сборник научных статей подготовлен к 60-летнему юбилею выдающегося бельгийского литературоведа и лингвиста Вилли ван Пира. Участники издания - коллеги, издатели, ученики юбиляра - представляют различные направления в рамках эмпирического исследования литературы (ELS)1 - междисциплинарной научной области, одним из создателей и лидеров которой он является. В литературоведении его основные интересы связаны с изучением воздействия различных аспектов литературы на читателей. При этом ключевым моментом его научной концепции стала убежденность в том, что, «когда речь заходит об интерпретации или о таких трудных для понимания идеях, как "прекрасное", гораздо надежнее будет спросить об этом 30 человек "с улицы", чем одного эксперта» (с. X). В. ван Пир настаивает также на использовании количественных методов и статистики в изучении литературы, считая необходимым выработать исследовательский подход, который позволит навести мост между гуманитарными и естественными науками. Его работы затрагивают самые разные области литературных исследований: нарратологию, формирование литературного канона, вопросы литературной тематики и эстетической ценности литературного произведения, стилистику, лингвистику текста.
Сборник состоит из четырех разделов. Первый - «Теоретические и философские перспективы» - содержит статьи, авторы которых демонстрируют различное понимание того, чем является ESL. Как отмечает редактор раздела П. Сопчак, эта научная отрасль все еще нуждается в прояснении своего положения относительно тех дисциплин, на пересечении которых лежит. В особенности это касается традиционного литературоведения, вопрос об
1 На русском языке см. обзор: Лозинская Е.В. Эмпирические исследования литературы: Теория и методология // Человек, образ, сущность: 2008. - М., 2008. -С. 192-222.
интеграции с которым остается открытым. Неопределенность позиции ESL отчасти связана с противоречиями в эпистемологии, используемой различными лидерами дисциплины. Г. Стин1 выделял в ESL три влиятельных направления: социально-конструктивистскую группу во главе с З. Шмидтом, основное внимание уделяющую философским и метатеоретическим вопросам; сложившийся вокруг Н. Грёбена круг ученых, заинтересованных в разработке эмпирической методологии; североамериканскую школу, ориентированную преимущественно на прикладные исследования.
Ю. Марголин (Канада) в статье «Изучать литературу и быть эмпириком: Многостороннее взаимодействие» предлагает расширенную модель, включающую не только три вышеупомянутых компонента, но и исторические, институциональные и концепту -альные подходы в качестве взаимозависимых и дополняющих друг друга, а не конкурирующих видов научного дискурса. Это позволит глубоко интегрировать ESL в литературоведение как единую дисциплину. При этом необходимо отчетливо понимать, что означает слово «эмпирический» по отношению к изучению литературы, и не путать его с другими видами научной методологии. Ю. Мар-голин различает рациональные, эмпирические и основанные на эксперименте методики. Любая разновидность изучения литературы как семиотического объекта или кода с использованием четко определенных концепций и понятий является примером рациональной и интерсубъективной научной деятельности. Однако нередко такие поэтологические модели, оставаясь рациональными, полностью исключают эмпирический фактор (типичные примеры -теории «новой критики» или жанровая типология Н. Фрая).
Эмпиризм, по мнению автора статьи, возникает вместе с осознанием того, что литературное произведение - это не только текст, но и его контексты, его функционирование, восприятие и т.п. Вместе с тем исключительное внимание только к этим прагматическим аспектам литературы делает литературоведение подразделом социальной истории. Поэтому эмпирическое литературоведение в первую очередь предполагает изучение взаимосвязей между тек-
1 Steen G.J. A historical view of empirical poetics: Trends and possibilities // Empirical studies in the arts. - Amityville, 2003. - Vol. 21, N 1. - P. 51-67.
стами (текстуальными кодами) и контекстами, в которых они существуют, при этом изучение рациональное, исключающее интуи-тивистские подходы. «Литература состоит из семиотических объектов, которые рассматриваются не изолированно, а по мере их производства, передачи, восприятия и последующей обработки человеком, который и сам действует в определенной социокультурной и исторической ситуации» (с. 8).
Тем не менее это только исходная посылка, оставляющая открытым вопрос об эмпиризме собственно методологии. Эмпирическое - это то, что может быть непосредственно воспринято и являться объектом внешнего воздействия. Неудивительно, что по отношению к теории литературы, имеющей дело преимущественно с абстракциями, возможность эмпирического подхода противоречит интуиции. Поэтому Ю. Марголин предлагает сместить акцент с самих объектов изучения на дискурс. Его можно считать эмпирическим, если он содержит термины и утверждения, относящиеся к определенным, локализованным в реальном пространстве-времени объектам. Утверждения должны предполагать возможность проверки на соответствие действительности, поскольку не любое утверждение об эмпирическом объекте может быть проверено (например, тезис, что поэт испытывал то или иное чувство, когда писал такой-то сонет).
Значительное место в статье уделено вопросу об историко-литературных исследованиях как части Б8Ь. По мнению Ю. Мар-голина, они носят эмпирический характер по своей сути, поскольку имеют дело с фактами реального мира. Рассматривая литературное произведение как разновидность коммуникации (в соответствии с теоретической моделью З. Шмидта), автор выделяет различные историко-литературные вопросы, подлежащие эмпирическому рассмотрению (изучение черновиков и редакций или реакций первичной аудитории, история рукописной традиции и т.п.). Отдельную проблему составляет верификация утверждений, поскольку, как и в большинстве исторических наук, исследователь не имеет доступа к непосредственно наблюдаемым явлениям. Ю. Марголин подчеркивает, что ключевым моментом здесь является соответствие утверждений интерсубъективным канонам научного дискурса и использование фактов, локализованных в реальном времени и пространстве.
Вместе с тем для некоторых разделов ESL возможна верификация через эксперимент или компьютерную симуляцию.
Дж. Холл (Великобритания) в статье «Эмпирическое исследование обработки несобственно-прямой речи и императив экологической валидности» показывает, что экспериментальные подходы нередко ведут к редукционизму, препятствуя плодотворным разграничениям и приводя к тривиальным выводам. Экспериментальные подходы не являются «беспроблемным окном в литературную рецепцию» (с. 32). Исследователь анализирует две известные статьи о несобственно-прямой речи в художественной литературе (free indirect discourse) В. Сотировой и Дж. Брея1. «Экологическая валидность» в понимании Дж. Холла - это фундаментальное требование, чтобы в исследовании изучалось именно то явление, задачу изучить которое ставит перед собой ученый, а не какой-либо объект из «параллельной исследовательской вселенной» (с. 31). Именно это требование не соблюдается в обеих статьях, предполагающих изучение специфического вида дискурса (речи), характерного для художественной литературы, и его воздействие на читателя, но в реальности исследующих обработку предложений на материале прочитанных в атипических условиях «текстоидов» - коротких выдержек из более объемных произведений или искусственно сконструированных текстов. Следовательно, мы не можем сказать, что в данном случае объектом изучения остается несобственно-прямая речь в художественной литературе. Проблематичной, с точки зрения Дж. Холла, является также и установка на участие в экспериментах «простого» читателя. Несобственно-прямая речь - это литературная техника, требующая для восприятия определенного уровня читательского опыта. Поэтому вполне вероятно, что концептуальные работы филологов-экспертов лучше отражают детали ее перцепции, чем эксперименты с участием «обычных людей».
Дональд К. Фримен (США) в «Заметках к вопросу о Новой филологии» указывает на взаимосвязь между упадком литературо-
1 Bray J. The effects of free indirect discourse: Empathy revisited // Contemporary stylistics / Ed. by Lambrou M., Stockwell P. - L., 2007. - P. 56-68; Sotirova V. Reader responses to narrative point of view // Poetics. - The Hague, 2006. - Vol. 34, N 2. - P. 108-133.
ведения и ведущей ролью «Теории» деконструктивистского толка, а также исторических, социологических, культурологических и аналогичных подходов. В качестве противовеса этим тенденциям он предлагает программу Новой филологии - дисциплины, включающей современные стилистику и метрику, анализ дискурса, теорию когнитивной метафоры, нарратологию, эмпирические подходы к литературе, европейскую поэтику (poetics), восходящую к работам Пражского кружка и русских формалистов. В литературоведении научная объективность, научный метод, эмпиризм доказательств должны быть в первую очередь связаны не с междисциплинарно-стью как обращением к естественным и социальным наукам, а с возрождением внутрифилологической интеграции литературоведческих и лингвистических исследований. В качестве иллюстрации подобного подхода автор статьи дает интерпретацию некоторых отрывков из «Макбета», основанных на теории когнитивной метафоры Дж. Лакоффа и М. Джонсона.
Д. Куикен (Канада) изложил в своей статье «теорию экспрессивного чтения». В течение долгого времени в литературоведении преобладало мнение, что научное внимание к чувствам, вызываемым у читателя художественным произведением, является «аффективным заблуждением» (affective fallacy - термин «новой критики»). Деконструктивизм, провозгласивший «смерть субъекта», также не способствовал исследованию этого аспекта восприятия литературы. По мнению Д. Куикена, он, напротив, существенным образом отражает «экспериенциальный потенциал литературного чтения» (с. 50), его влияние на формирование представлений о действительном и художественном мирах. Одним из методов его изучения может стать анализ выражения чувства у читателя в эмпирических исследованиях, в которых участники экспериментов фиксируют свои чувства и их трансформацию по мере чтения различных прозаических и поэтических произведений.
Второй раздел сборника затрагивает более частные вопросы, связанные с актуализацией (foregrounding) - одной из важнейших тем в научном творчестве В. ван Пира, - и психологией чтения. В нем преобладают работы, представляющие классическое экспериментальное крыло ESL. М. Бортолусси и П. Диксон (Канада) посвятили статью сравнению двух распространенных методик исследования. Первая основана на «текстуальной манипуляции» (textual
manipulation) и заключается в том, что участникам эксперимента предъявляют различные версии текста, в которых исследователь систематически варьирует какой-либо параметр (например, использование метафор или простого языка, пол главного героя и т. п.). Этот метод хорошо подходит для изучения различных аспектов самого произведения, однако полученные таким образом результаты могут быть подвержены влиянию искажающих факторов, связанных со сложностью организации художественного произведения и взаимодействием различных его компонентов. Вторая методика опирается на использование дополнительных экстратекстуальных материалов (предисловий, предварительных действий, манипуляций с формулировками заданий и т.п.), в то время как всем испытуемым предъявляется одна и та же версия текста. Такие эксперименты устраняют воздействие вышеупомянутых искажающих факторов, но требуют аксиоматических и влияющих на результаты предположений о недоступных анализу характеристиках читателей. Авторы статьи обсуждают конкретные способы снизить влияние искажающих факторов, но приходят к выводу о том, что наилучшей стратегией является комбинирование различных экспериментальных техник.
Й. Шен (Израиль) обратил внимание на то, что в лингвистике и литературоведении термин «актуализация» имеет различное значение. В первом случае он относится к новой информации в противоположность фоновой, уже имеющейся у читателя. Речь идет о выявлении маркеров актуализации или фона, т.е. способов, которыми при регулярном использовании языка маркируются новые или фоновые элементы высказывания. В литературоведении актуализация подразумевает отклонение от автоматизированных норм и конвенций для создания разнообразных эстетических эффектов. Исследователь показывает, что лингвистические маркеры фоновой информации могут быть факторами актуализации в литературоведческом смысле слова и, таким образом, эти два значения термина оказываются взаимосвязанными. Например, подчиненное предложение или аналогичные зависимые конструкции являются распространенными маркерами фона. Вместе с тем, когда в подчиненное предложение попадает ключевой момент сюжета, это создает особый эстетический эффект, привлекающий внимание читателя, т.е. приводит к актуализации. В качестве примера исследователь при-
водит конец чеховского рассказа «Спать хочется»: «Смеясь, подмигивая и грозя зеленому пятну пальцами, Варька подкрадывается к колыбели и наклоняется к ребенку. Задушив его, она быстро ложится на пол, смеется от радости, что ей можно спать, и через минуту спит уже крепко, как мертвая...»1. Исследователь приводит также другие случаи, когда маркеры фона служат факторами актуализации: использование сложносочиненных предложений, определенного артикля, союза «и», - и подчеркивает, что учет отношений между лингвистическим и литературоведческим представлениями об актуализации должен обогатить обе дисциплины.
Д. Майалл (Канада), постоянный соавтор Д. Куикена в исследованиях психологии чтения, выявил новые аспекты соотношения чувства, актуализации, повествовательной перспективы и деления новеллы на эпизоды, опираясь на данные совместного эксперимента 1994 г.2, в котором изучался процесс чтения новеллы К. Мэнсфилд «Не тот дом». В частности, он показал, что в этой новелле отчетливо выделяются шесть эпизодов, пять из которых имеют сходную структуру: в начальных сегментах каждого усиление чувства связано с большей выраженностью актуализации и, следовательно, увеличением времени чтения, в конечных сегментах, напротив, сильное чувство, будучи носителем нового понимания и направляя читательскую реакцию, ведет к сокращению времени чтения. В целом зафиксированную в предыдущем исследовании силу чувства, вызванного конкретным сегментом текста, оказалось возможно предсказать с достаточно высокой точностью на основе положения сегмента внутри эпизода, актуализации, степени выраженности перспективы и фонематической организации текста. Д. Майалл также изложил результаты фиксации собственных чувств и их изменения в процессе чтения новеллы, связав это с данными эксперимента, а также теориями литературных эмоций К. Оатли и классической индийской поэтики.
1 Чехов А.П. Спать хочется // Чехов А.П. Полное собр. соч. и писем: В 30 т. Сочинения: В 18 т. / АН СССР. Ин-т мировой лит. им. А.М. Горького. - М., 19741982. - Т. 7: [Рассказы. Повести], 1888-1891. - М.: Наука, 1977. - С. 12.
2
Miall D.S., Kuiken D. Foregrounding, defamiliarization, and affect: Response to literary stories // Poetics. - The Hague, 1994. - Vol. 22, N 5. - P. 389-407.
Я. Ласло и И. Сомогивари (Венгрия) исследовали вопрос о влиянии внутригрупповой идентичности на силу нарративной эм-патии к персонажам произведения. По мнению литературоведов, изучающих этот феномен, один из простейших способов вызвать эмпатию по отношению к герою - отнести его к одной из социальных групп, к которой причисляет себя читатель1. В частности, принадлежность персонажа и читателя к одной и той же национальности должна привести к более интенсивным эмпатическим эмоциям, чем если бы персонаж принадлежал к нации, с которой у нации чи-татателя был конфликт. Исследователи организовали методологически весьма продуманный эксперимент, который, вопреки их собственным ожиданиям, опроверг этот теоретический тезис.
Р. Мар (Великобритания), М. Дйикич (Канада) и К. Оатли (Канада) представили обзор исследований о влиянии читательского опыта на различные аспекты самосовершенствования и улучшение навыков социального взаимодействия. Их анализ показывает, что распространенное в психологии представление о том, что чтение художественной литературы всего лишь помогает расширить словарь и общие знания о мире, недостаточно полно отражает роль литературы в развитии человека.
Е. Хакемулдер (Нидерланды) в предыдущих исследованиях2 показал, что идентификация в процессе чтения с персонажем -представителем чужой (внешней) группы (outgroup) - влияет на представления человека об этой группе. В опубликованной в сборнике статье он сосредоточился на теории подобной идентификации, в том числе на фундаментальных психических процессах, лежащих в основе этого явления. Он также представил свои новые эксперименты, аналогичные по методике предыдущим, но на другом литературном материале и с другими испытуемыми, в целом подтверждающие ранее полученные результаты. Тем не менее, по мнению исследователя, для того чтобы говорить об особой эффективности художественных нарративов для создания толерантной, мультикультурной среды, следует ответить на ряд новых вопросов:
1 См. об этом в: Keen S.A Theory of narrative empathy // Narrative. - Columbus, 2006. - Vol. 14, N 3. - P. 207-236.
2
Hakemulder J. The moral laboratory: Experiments examining the effects of reading literature on social perception and moral self-concept. - Amsterdam, 2000.
например, насколько распространена подобная читательская идентификация и является ли она характерной именно для художественной литературы.
В третьем разделе «Компьютеры и гуманитарные науки» собраны статьи, демонстрирующие возможности применения программных средств в изучении текстов, преимущественно литературных. Впрочем, первая из них посвящена научному дискурсу -эволюции научного стиля самого В. ван Пира. Используя программу стилистического анализа Coh-Metrix, разработанную в университете Мемфиса, А. Грэссер и Б. Морган (США) выяснили, что за прошедшие годы стиль В. ван Пира изменился в сторону большей синтаксической и лексической простоты, сместился от полюса письменной речи к полюсу устной. Логическая аргументация исследователя стала требовать от читателей большей включенности в ход рассуждений. М. Луверс, Н. Бенеш и Бин Цанг (США) продемонстрировали, что автоматизированное различение литературных и нелитературных текстов с приемлемой точностью (вплоть до 100% правильных классификаций) вполне возможно. При этом использование трех различных методов (латентный семантический анализ, анализ биграмм и униграмм) дает одинаковые результаты. Более того, эти методы дали высокий уровень правильных классификаций (более 86%) и в дифференциации текстов классической и популярной литературы. М. Киммель (Австрия) представил статью, написанную в рамках проекта по изучению литературной метафоры с использованием концепций когнитивной лингвистики. В статье анализируются достоинства программы «качественного» кодирования (ATLAS. ti 5.2), облегчающей систематическую и многоуровневую ручную разметку изучаемого текста. Автор проиллюстрировал возможности метода на примере анализа трех новелл - «Поворот винта» Г. Джеймса, «Билли Бадд» Г. Мелвила и «Цементный сад» Я. Макивена. Сходство в использовании метафоры между первыми двумя новеллами в противопоставлении третьей интуитивно чувствуется, хотя сформулировать специфику авторской стратегии, не прибегая к контент-анализу, вряд ли возможно. Тщательная ручная кодировка встречающихся в текстах метафор и сравнений дает возможность получить нетривиальные количественные данные, например, об уровне кластеризации (тенденции к скоплению в определенном месте) метафор или формиро-
вании единых метафорических комплексов, позволяющих глубоко охарактеризовать авторский стиль. Д.Л. Гувер (США) в статье «В поисках стиля в современной американской поэзии» приходит к выводу о том, что классические методы компьютерной лингвистики, опирающиеся на анализ частотности наиболее употребительных слов (как правило, союзов, местоимений, артиклей, предлогов и т.п.) и показывающие достаточно хорошие результаты в установлении авторства, для целей стилистики должны быть дополнены другими методами, анализирующими частоту использования «содержательной» лексики, характерной для автора. Анализ лексики, высокочастотной для одного автора и редкой для другого, возвращает нас к тексту, к вопросами стиля и интерпретации, а также делает наглядными механизмы интуитивного определения авторства по стилю.
К. Мартиндейл (США) рассмотрел «Законы, определяющие историю поэзии», опираясь на восходящую к Ю. Тынянову и другим формалистам концепцию исторического развития литературы как результата стремления к деавтоматизации приема, возникающего у поэта желания «сделать все по-новому». Для проверки своей теории он делает несколько предсказаний относительно тенденций, которые должны наблюдаться в рамках определенной поэтической традиции, а затем проверяет их с помощью компьютерного контент-анализа объемной выборки из корпуса английской поэзии. В конечном счете автор приходит к выводу, что «траектория британской поэзии» описывается с помощью пятимерного пространства, и существующие в ней тенденции автономны, независимы от любых внешних социальных параметров. Раздел завершается статьей Б. Лоу (Зимбабве) «Консолидация эмпирических методов в стилистике, использующей количественные данные: К вопросу о словаре литературоведческих терминов, основанном на корпусе текстов».
Последний раздел сборника «Проект REDES: Новое поколение» содержит работы молодых ученых - аспирантов и студентов, -созданные в сотрудничестве с более опытными представителями эмпирического литературоведения. Проект REDES (Research and Development in Empirical Studies) был основан в 2002 г. В. ван Пиром, С. Цинжер и Ф. Хакемульдером на базе университета Рио-де-Жанейро. Его целью было стимулировать межкультур-
ный научный обмен и обеспечить студентам возможность принимать участие в реальных научных исследованиях под руководством более опытных исследователей. Бразильская ветвь проекта представлена статьей В. Виана, Н. Сильвейра и С. Цингер «Эмпирическая оценка: К вопросу об автоматизированном индексе лексической вариативности». Украинские участники проекта стали авторами сразу двух статей. М. Сергеева и В. Чеснокова в статье «Языковая аллергия: Миф или реальность» рассмотрели влияние государственной политики украинизации и русификации на отношение к изучению иностранного (английского) языка, а В. Епишев проанализировал «Перевод имен собственных во "Властелине колец"». Я. Прасил, М. Дудусова и Я. Аурахер из немецкого отделения REDES проанализировали влияние СМИ на представления людей о Северной Корее как источнике угрозы, а польский молодой исследователь М. Марыл подчеркнул важность использования популярной литературы в школьном образовании. В качестве послесловия к сборнику опубликовано эссе английского поэта и литературоведа У. Нэша об англоязычном сонете, включающее также цикл сонетов в честь В. ван Пира.
Е.В. Лозинская
2011.03.003. АНДРЕОТТИ М. СТРУКТУРА СОВРЕМЕННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ.
ANDREOTTI M. Die Struktur der modernen Literatur. - 4. Aufl., vollständig neu bearb. und aktualisierte. - Bern; Stuttgart; Wien: Haupt UTB, 2009. - 237 с.
Профессор из Цюриха Марио Андреотти предлагает систематизирующий подход к «современной» («modernen») немецкоязычной литературе в целом. Обновленное и переработанное четвертое издание его монографии (1-е изд. - 1983) в отличие от предыдущих включает осмысление некоторых литературных тенденций, течений и направлений второй половины ХХ в., которые до недавних пор не входили в сферу интересов академического литературоведения, - в частности, поп-литературу от конца 1960-х до наших дней, поэзию «бит», «рэп» и «слэм» 1990-2000-х годов, «сетевую» литературу, - и привлекает для анализа и иллюстрации теоретических положений тексты молодых авторов (М. Лентц, А. Штадлер и др.)
