CC BY
59
В бинарном архетипе заложена идея напряженного диалога антиномичных величин. Следовательно, его можно рассматривать как классический культурный ход, дающий ключ к пониманию общих закономерностей развития: в частности, движения литературы.
Исследование терминологического и ассоциативного спектров концепта «архетип» приводит к необходимости провести грань между «архетипом» и «мифом», а также между «архетипом» и «символом». Вместе с тем миф «возможно - и даже должно -рассматривать как проявление архетипа, но не универсальное, не единственно возможное, а частное, "одно из..."» (с. 54). Основой для сближения «архетипа» и «символа» является «связь с бессознательным и соотношение со всеобщностью» (там же); однако «символ» - это также лишь «проявление архетипа».
Подводя итог, А.Ю. Большакова отмечает: «Мы можем говорить о некоем коллективном культурном (литературном) пространстве, сложившемся на основе единого "генетического кода", стихийно регулируемых, интенсивных процессов "культурного бессознательного" и "памяти культуры": через чтение и восприятие друг друга авторами различных текстов, обратное воздействие на литературный процесс читательского восприятия (через читательские отклики, письма, литературные встречи и т. п.), а также профессиональной критики и литературоведения. Таким образом, формирование архетипа в литературе отражает процессы общекультурного взаимообогащения и эволюции» (с. 55).
К.А. Жулькова
ХУДОЖЕСТВЕННЫЕ МЕТОДЫ И ЛИТЕРАТУРНЫЕ НАПРАВЛЕНИЯ
2011.02.007. АНГЛИЙСКАЯ ЛИТЕРАТУРА ОТ XIX в. К ХХ, ОТ ХХ К XIX: ПРОБЛЕМА ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ ЛИТЕРАТУРНЫХ ЭПОХ. - М.: ИМЛИ РАН, 2009. - 568 с.
В центре статей, вошедших в сборник, - исследование мифологизирующих и демифологизирующих рецепций наследия XIX в. в XX в., интертекстуальные переклички, полемические цитаты, инверсии и парафразы, в которых отражаются борьба и диалог литературных эпох. Они, как отмечают составители (отв. ред. издания д.ф.н. А.П. Саруханян и к.ф.н. М.И. Свердлов), рассматриваются с
двух точек зрения - из прошлого в будущее - в XX в. и из XX в. в прошлое, что дает возможность уловить динамику литературного развития и установить, какие традиции предшествующего столетия были отвергнуты или отобраны в последующем. Смена эпох показана не как прямолинейное движение от «старого» к «новому», а как сложное, разнонаправленное взаимодействие.
Исследуемая проблематика до сих пор оставалась вне поля зрения отечественной англистики. В этапных для своего времени работах A.A. Елистратовой и В.В. Ивашёвой слово «современность» превратилось в идеологический штамп, отделяющий «здоровые» традиции от «вредных». Преодоление такого рода штампов -одна из задач данного труда. В монографии скорректировано и весьма распространенное (особенно в отечественном литературоведении) представление о XX и XIX вв. как эстетически самостоятельных, художественно завершенных литературных эпохах.
Новый подход к проблеме литературной эпохи связан с открытием для отечественного литературоведения малоизученных до настоящего времени имен, традиций и подходов. Авторы труда не ставят перед собой цели представить всех писателей первого ряда, творивших в последние два века английской литературы. Обращение к творчеству конкретных писателей продиктовано задачами изучения эволюции художественных приемов, идей и жанров от
XIX к XX в., прослеживания рецепции в XX в. литературы XIX в. Крупным планом даны наиболее показательные фигуры -У.Б. Йейтс (как писатель, связующий два столетия), Дж. Элиот (как одна из наиболее репрезентативных фигур XIX в. в «великой традиции») и Т.С. Элиот (как ведущий поэт и критик-законодатель
XX в.). Особое внимание уделено творчеству писателей XIX в. -У. Вордсворта, Ч. Диккенса и У.М. Теккерея и писателей XX в.: В. Вулф, У.Х. Одена, Дж. Фаулза, Д. Лессинга, А. Байетт. Авторы статей обращаются к именам, менее знакомым русскому читателю, но занимающим значительное место в английской литературе (кардинал Ньюмен, А. Комптон-Барнетт, Т.Ф. Поуис, М. Пик, Т. Хьюз).
Особое внимание уделено идее двустороннего соотношения прошлого и настоящего, высказанной Т. С. Элиотом, и «переоценке» XIX в. Ф.Р. Ливисом, с его концепцией «великой традиции». Обращение к идее традиции инициирует исторические экскурсы -в судьбы топосов («женщина и ее дом»), идей (романтическое «оза-
рение» или «эмоциональная иллюзия» - «pathetic fallacy»). Авторы статей рассматривают кризис одних жанров (прежде всего высоких поэтических форм), рождение других (например, фантастики, нонсенса) и бурный расцвет третьих (например, автобиографии). Исторические экскурсы приводят к постановке теоретических проблем формирования жанрового мифа (например, миф о «внезапном восторге» в оде или миф об увядающей природе в элегии на смерть поэта) и гипертекста (на примере артуровской темы в литературе двух веков).
Статьи первого и второго разделов прослеживают, как прошлое меняется под воздействием настоящего и в свою очередь оказывает «направляющее воздействие» на настоящее (Т.С. Элиот). Интерпретация XIX в. становится необходимым условием сдвигов в литературе XX в. Так, осознание себя и своей исторической роли модернистами происходит в отторжении от романтической поэзии и реалистической прозы XIX в. Вместе с тем позиции в литературной борьбе XX в. очень часто определяются «выбором» одной традиции XIX в. в противовес другой.
Понятие «викторианский век» перешагнуло хронологические и географические границы: о нем говорят уже не только в связи с царствованием королевы Виктории и британским контекстом. Борьба за духовную свободу по-прежнему ассоциирована с освобождением от викторианских условностей («викторианская эпоха еще не кончилась»); до сих пор в ходу миф о стабильности XIX в. -в противоположность катастрофическому ХХ в. Авторы статей, рассматривая «логику» викторианского мифа, пытаются проследить причины его устойчивости.
В основе исследования - принцип двойного масштаба: «панорамный» взгляд на литературу двух веков сочетается с пристальным анализом конкретных явлений, выстраиванием конкретных сюжетов. Сборник состоит из трех разделов: «"Великая традиция" в лицах», «История жанров и идей», «Феномен викторианства в зеркале XX века».
Во введении «Английская литература XIX века в зеркале XX века» А. Саруханян отмечает, что «Меняющуюся рецепцию литературы XIX в. в ХХ в. можно условно разделить на три этапа: первые десятилетия (модернизм), середина (так называемое "Викторианское возрождение", или "антимодернизм") и последние де-
сятилетия ("постмодернизм"). Соответственно: отторжение, возрождение и использование литературы XIX в. как своеобразного фольклора» (с. 27).
Первому и решительному пересмотру литература XIX в. подверглась еще в его конце (антивикторианские романы и «неприятные пьесы» 1890-х годов Б. Шоу; роман «Джуд Незаметный» Т. Харди). Реакция на викторианский материализм, позитивизм, утилитаризм дала импульс английскому эстетическому движению, созданному У. Пейтером, О. Уайльдом, художником и писателем О. Бёрдслеем, художником Дж. Уистлером, поэтами «Клуба стихотворцев», противопоставивших жизни искусство, этике - эстетику. Эстетизм подготовил переход к модернизму (его главные представители Джойс, Вулф, Лоуренс, Йейтс, Паунд, Элиот), который по своей программе был антиромантическим и антивикторианским.
В статье «Джордж Элиот и английская литература XX века» Б. Проскурнин (Пермский ун-т) прослеживает влияние творчества английской писательницы на последующие литературные эпохи. Творчество Дж. Элиот (Мэри Энн Эванс, 1819-1880) - одной из ключевых фигур английской литературы XIX в. - связано в большей степени не с непосредственным переосмыслением ее опыта каким-то конкретным писателем или даже направлением, а с той ролью, которую сыграло викторианство как социокультурная целостность в динамике общественного сознания, культуры и литературы Англии от века девятнадцатого к веку двадцатому. Творчество Джордж Элиот, пришедшееся как раз на пик развития этой эпохи, получившего название «High Victorianism», справедливо считается одной из ее вершин.
По мнению автора статьи, ни один сколько-нибудь серьезный художник слова конца XIX и XX в. в той или иной степени не обошелся без ее «уроков» и без обращения к ее опыту.
В начале ХХ в. казалось, что романтизм и викторианство как идеология и эстетика изжили себя, выдохлись и модернизм в Англии возник как их антипод, не имевший с ними ничего общего, пишет Т.Н. Красавченко (ИНИОН РАН) в статье «Склеить "двух столетий позвонки": От Вордсворта к Т.С. Элиоту и Теду Хьюзу». По словам Т.С. Элиота (о Джойсе), в литературе, искусстве модернисты «убили Х1Х век», что означало новую философию человека и времени. Модернисты воспринимали романтизм как изжившую
себя философскую гуманистическую, антропоцентричную концепцию мира, ведущую начало со времен Возрождения, и как исторический эстетико-литературный феномен XIX в. Отношение их к своим эстетическим предшественникам было двойственным. В этой связи Т.Н. Красавченко анализирует отношение к романтикам (Блейку, Байрону, Теннисону, Суинберну) и прежде всего к «классику романтизма» Уильяму Вордсворту архетипного поэта-модерниста, неоклассициста, урбаниста - Т.С. Элиота (1888-1965). Ему не близка натурфилософия Вордсворта, но Элиот как реформатор поэзии идет по его стопам, развивая, в частности, его теорию языка, в которой нашли воплощение общие законы эволюции поэзии и которая поэтому стала источником обновления для казалось бы столь чуждого ей феномена, как поэтика модернизма.
К концу ХХ в., как показано в статье Т.Н. Красавченко, одна из траекторий английской литературы - возможно, главная - приводит к Теду Хьюзу (1930-1998), вошедшему в историю английской поэзии как «поэт Природы» и вписавшемуся в один ряд с английскими поэтами - натурфилософами - Дж.М. Хопкинсом, Диланом Томасом, Р. С. Томасом. Однако Хьюзу, человеку второй половины ХХ в., свойственно свое видение натурфилософской темы - его интересует прежде всего противостояние человека и природы: романтическая идея природы сочетается в его творчестве с модернистским антиантропоцентризмом. В целом его творчество -одно из ярких свидетельств того, что натурфилософское ядро эстетики романтизма таит в себе «закон бумеранга»: происходит возврат английской поэзии на «круги своя» - к неисчерпаемой, обретающей все большую актуальность теме «природа и человек».
О. Половинкина (Владимир) в статье «Сознание Нарцисса: английский романтизм в зеркале модернистской критической мысли (Т.С. Элиот Т.Э. Хьюм, Э. Паунд)» также пишет о том, что модернизм в англоязычной поэзии формировался в полемике с романтической традицией. В программной статье Т.Э. Хьюма «Романтизм и классицизм» (1911) XIX век в целом объявляется «столетием романтизма» («a hundred years of romanticism»). Модернисты воспринимали романтиков (понимая под романтической поэзией не только явления первой трети XIX в., но и всю поэзию от Вордсворта до Теннисона и Суинберна) как своих непосредственных предшественников. Связывающие две литературные эпохи от-
ношения отторжения - зависимости, притяжения - отталкивания проявились в представлении о романтизме, которое сформулировал на страницах своей критики Т.С. Элиот. И в ранних, и в зрелых критических работах, часто посвященных совершенно иным предметам, поэт не прекращает спор с романтиками и с представлением о поэзии, сформировавшимся и широко распространившимся под их влиянием.
Позиция Элиота вполне обозначилась в журнальных публикациях конца 1910-х годов («Размышления о современной поэзии» -«Reflections on Contemporary poetry», «Egoist», 1917; «Романтическое поколение, если оно существует» - «The Romantic Generation If It Existes», «Athenaeum», 1919; и др.), среди которых особое место занимает эссе «Традиция и творческая индивидуальность» («Egoist», 1919). Элиот высказывает резкое неприятие таких постулатов романтического искусства, как произвол творящей личности, утверждение ее неограниченных возможностей. Лирическому произволу романтизма противопоставляется представление о традиции, предполагающее осознанное присутствие прошлого в настоящем, точное понимание зависимости от литературы предшествующих эпох и включенности в «единовременную упорядоченность (simultaneous order)» «литературы Европы от Гомера».
А. Саруханян (ИМЛИ) в статье «Поэзия У.Б. Йейтса в контексте двух веков» отмечает, что художественный опыт Уильяма Батлера Йейтса (1865-1939) уникален для понимания сложной преемственности двух веков. Его жизненный путь поделился почти поровну между ними: первые 35 лет пришлись на Х1Х в., последние 39 - на ХХ в.
Поэт был младшим современником У. Морриса, У. Пейтера, О. Уайльда, с которыми разделял многие идеи эстетизма, а спустя три десятилетия вместе с собственными младшими современниками Дж. Джойсом, Э. Паундом, Т.С. Элиотом определял лицо модернистского искусства. В конце жизни Йейтс имел право сказать, что эволюция поэзии была и его личной эволюцией: он «пережил ее в собственных стихах». Став «мостом» между двумя веками, Иейтс в собственном творчестве многое перенес из одной эпохи в другую.
Йейтс был внимательным читателем «новой поэзии», хотел разобраться в своем отношении к ней и ответить себе на вопрос:
«Люблю ли я школу Эзры, Одена, Элиота, и если нет, то почему?». К работе составителя «Оксфордской книги современной поэзии. 1832-1835 (1936)» он отнесся серьезно, однако она вызвала бурю негодования. Йейтса упрекали в субъективности отбора и резкости суждений, но позже по этой же причине антологию сочли одной из самых интересных (она ежегодно переиздавалась вплоть до Второй мировой войны).
Идентифицируя себя с «новым поколением», Йейтс исключил из своей поэзии все, что писал до сорока лет, и в результате отобрал лишь шесть стихотворений. Субъективность проявилась в колебаниях Йейтса относительно того, каким годом датировать начало «современной поэзии» (с этого он начинает свое пространное предисловие в антологии): в заглавии - 1892-м (то есть годом смерти Теннисона, чтобы исключить его); в оглавлении - концом 1880-х годов (чтобы включить Дж.М. Хопкинса). Открыл же Йейтс антологию отрывком из эссе У. Пейтера о Моне Лизе Леонардо да Винчи, написанном в 1870-е годы, разбив его на строки, чтобы показать новаторское значение его прозы.
«Современную поэзию» Йейтс представил как победу над викторианцами, особо подчеркнув новизну произведений Элиота и его огромное влияние на новое поколение, хотя и с оговорками, что в «Бесплодной земле» «волнующие символы и образы» все же не могут скрыть однообразной интонации. Его искусство представляется Иейтсу «серым, холодным, сухим», он в большей степени «сатирик, чем поэт».
О. Фалковски (статья «Воссоздание артуровских легенд в английской литературе X[X-XX веков») отмечает, что в XX в. особое внимание уделялось «очеловечиванию» персонажей: если в классической артуриане основная роль отводилась событийной канве, то в центре романов XX в. об Артуре - внутренний мир персонажей, их чувства и размышления.
В чудесной мифической реальности действуют живые, земные люди, которым свойственны слабости, сомнения, ошибки. В этом контексте особенное значение получает (наряду с отношениями семьи сестры Артура Морганы с королем) треугольник Артур -Гвиневра - Ланселот и взаимоотношения Мерлина и Вивьены. Мифы об идеальном государстве, где царит справедливость, связаны с философским мифом о том, что в каждом добром начинании
заложен его конец, а также с мифами о любви, дружбе, взаимопонимании. Для Европы с ее кельтской и германской мифологией миф о короле Артуре и его рыцарях был одним из центральных при выработке европейским обществом своих соционормативных и культурных установок существования каждого индивидуума. Переработка артуровских легенд на протяжении XIX-XX столетий шла от идиллической и неоромантической к пародийной и антиутопической рецепции мифа, наравне с которыми сосуществовала также мистическая линия, связанная с легендами о Святом Граале. Постепенно эти начала слились в фэнтезийных романах-квестах, где все они сопрягаются в едином романном пространстве.
В сборнике опубликованы также статьи: Е. Халтрин-Халту-риной «Поэтика композиции в "Биографиях души" У. Вордсворта и В. Вулф: "Моменты видения"», К. Бузылевой «Женщина и ее дом: Оппозиция "дом - мир" в творчестве английских писательниц XIX-XX веков», М. Свердлова «"Оливер!" (1968) как симптом: К истории восприятия романа Ч. Диккенса "Приключения Оливера Твиста" в XX веке»; А. Можаевой «Наследие "прошлого века" в романах У.М. Теккерея и "Женщине французского лейтенанта" Дж. Фаулза»; Я. Муратовой «Опыт реконструкции викторианского мира в произведениях A.C. Байетт» и др.
Т.М. Миллионщикова
2011.02.008. ПЕСТОВА Н.В. СЛУЧАЙНЫЙ ГОСТЬ ИЗ ГОТИКИ: РУССКИЙ, АВСТРИЙСКИЙ И НЕМЕЦКИЙ ЭКСПРЕССИОНИЗМ. - Екатеринбург: Урал. Гос. пед. ун-т, 2009. - 297 с.
Доктор филол. наук из Екатеринбурга Н.В. Пестова продолжает исследования литературного экспрессионизма, начатые в работах «Лирика немецкого экспрессионизма: Профили чужести»1 и «Немецкий литературный экспрессионизм»2, осуществляя в реферируемой книге типологическое сопоставление русского и немец-
1 Пестова Н.В. Лирика немецкого экспрессионизма: Профили чужести. -Екатеринбург, 1999.
2 Пестова Н.В. Немецкий литературный экспрессионизм. - Екатеринбург, 2004. Реферат: Социальные и гуманитарные науки. Отечественная и зарубежная литература. Сер. 7, Литературоведение: РЖ / РАН. ИНИОН. - М., 2005. - № 3. -(2005.03.032; автор - Стрельникова А.А.).
