CC BY
14
НАУЧНЫЕ ЗНАНИЯ - ОСНОВА ИННОВАЦИОННОГО РАЗВИТИЯ. МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ
2011.02.005. САЛЛИВАН Х. РАЗБАЛАНСИРОВАННАЯ ПРИРОДА, «БЕЗУДЕРЖНЫЕ» ФОРМЫ ЖИЗНИ И НЕОГРАНИЧЕННАЯ ТЕХНОЛОГИЯ: ЭКОКРИТИКА И НОВЕЛЛЫ КАРЕН ТРЭВИС О НАРОДЕ WESS'HAR.
SULLIVAN H. Unbalanced nature, unbounded bodies, and unlimited technology: Ecocriticism and Karen Traviss' wess'har series // Bulletin of science, technology & society. - 2010. - Vol. 30, N 4. - P. 274-284. -D0I:10.1177/0270467610373821. - Mode of access: http://bst.sagepub. com/content/30/4/274
Ключевые слова: равновесие природы; неограниченное технологическое развитие; энвайронментализм; глобальная экологическая система; экологическая система человечества.
Х. Салливан - исследователь из США - предлагает, с опорой на научно-фантастические сюжеты британской писательницы К. Трэвис, «провокационную» постановку вопроса о природе, в которой нет и не может быть равновесия, как его нет и не может быть в общественном развитии, осуществляющемся с помощью «неограниченного» инструмента технологии.
Карен Трэвис (Karen Traviss), пишет Х. Салливан, - британская журналистка и военный корреспондент, автор многочисленных текстов, посвященных «звездным войнам», попробовала себя в жанре научной фантастики в серии новелл о народе wess 'har с планеты Wess 'ej. В новеллах описываются человеческий хаос и экологическое разорение на Земле, остро контрастирующие со сбалансированными условиями жизни народа wess 'har. Этот народ когда-то покинул свой «прежний мир», чтобы порвать с политикой «агрес-
сивного вмешательства в природу», проводимой предками wess 'har -народом eqbas. Wess'har убеждены в возможности равновесной жизни на планете, но с некоторыми сомнениями в собственную способность установить параметры такого равновесия, поскольку «все подобные решения будут лишь мнениями, а все мнения стоят друг друга» (цит. по: с. 275).
Так в работах К. Трэвис высвечивается идея о том, что понятия «баланс» и «развитие» противоречат друг другу. Однако каким бы проблематичным ни было представление о «сбалансированной природе», им прельщаются не только в мире wess 'har, где протестуют лишь против агрессивного «рукотворного» (со стороны eqbas) равновесия, но и на Земле, где «энвайронментализм» (environmen-talism) - господствующая парадигма, противопоставляющая «уравновешенную» природу технологическому развитию, развязанному человеком и разрушающему это природное равновесие. Действительно, на нашей планете можно считать общепринятым убеждение в том, что конкурентный и управляемый технологическим развитием рыночный опыт ежедневного добывания средств существования опровергается «эстетикой природы». Между тем это убеждение проистекает из «туристического» взгляда на природу - праздного погружения в зеленые ландшафты после рабочих будней технологической среды. Рост качества жизни и благо досуга людей открыли «туристическую» эстетику природы. Однако были и другие времена, когда природа рассматривалась несентиментально - как среда, агрессивная по отношению к человеку и требующая своего «завоевания-приручения». Это «завоевание-приручение» произошло с помощью технологического развития, но произошло и отчуждение урбанизированного и технологичного человека от когда-то угрожающей природы, а теперь ностальгически мифологизированной в качестве «мудрой» среды, призванной охладить технологический пыл «неравновесия» сверхактивного человечества.
Вместе с тем энвайронментализм вызвал к жизни идеи, высказываемые представителями wess 'har, которые задавались вопросом: как вообще возможно определить, что природа - это совершенство и равновесие? Например, среди подобных «сомневающихся» -Д. Филипс (D. Phillips) и У. Хайзе (W. Heise). Согласно Д. Филипсу, «в массовом сознании экология стала отождествляться с ценностями равновесия, гармонии, единства, чистоты, здоровья и эконо-
мичности. Очень немногие набираются смелости публично оспорить этот миф - эту коллективную преданность всему "зеленому"» (цит. по: с. 276). К «очень немногим» принадлежит и сам Д. Филипс, чей вклад в критику энвайронментализма состоит вовсе не в отказе природе в равновесии и гармонии, а в призыве развивать экологическую науку вместо эмоций по поводу «гармоничной природы». Он призывает пересмотреть наличные представления о равновесии: будто человечество в своем «пристрастии» к технологическому развитию оказывается «чужим» природной системности Земли как нарушитель равновесия в этой системности. Может ли быть человечество «чужим» на Земле, представляя собой такую же экологическую систему, как и все прочие экологические системы на планете? Ответ - нет, а это значит, что требуется пересмотреть само понятие равновесия.
Понятие равновесия, стабильности вообще неприменимо к экологическим системам, оно перенесено к ним от физических систем, действительно сохраняющихся в качестве равновесных, стабильных систем. Экологические же системы - эволюционные, и их эволюция происходит в крайне медленном по сравнению со скоротечной человеческой жизнью геологическом и климатическом времени. Для очередных живущих на земле поколений людей геологическое и климатическое время практически остановлено и эволюции экологических систем не существует. Поэтому люди наделяют экологические системы стабильностью, делая единственное исключение для экологической системы человечества именно из-за короткой жизни поколения людей: социальная динамика отчетливо видна в быстром социальном времени, а природная динамика не видна в медленном геологическом и климатическом времени.
У. Хайзе также «отвергает понятие природы как гармоничной, равновесной и самовоспроизводящейся системы» (с. 276). Научные дискуссии последнего времени на эту тему показывают, что позиции Д. Филипса и У. Хайзе находят в научном сообществе поддержку. Так, Дж. Кричер в своей книге «Равновесие природы: Устойчивый миф экологии»1 пишет: «С исторической точки зрения представление о равновесии природы отчасти наблюдательное, от-
1 Kricher J. The balance of nature: Ecology's enduring myth. - Princeton univ. press: Princeton, New Jersey, 2009. - 252 p.
части метафизическое, но ни в коем случае не научное. Оно - пример архаического телеологического мышления, которое приписывает наблюдаемым процессам из-за их кажущейся целесообразности некий замысел, рассматривая их в качестве системных частей совершенного целого, находящегося в равновесии с самим собой и выполняющего вселенскую цель устойчивого воспроизведения гармонии. Этот взгляд на природу как воплощенную мудрость "космического замысла" уже тысячелетия доминирует в человеческом сознании, оставаясь и в настоящее время мировоззрением многих, если не большинства людей» (цит. по: с. 276).
Об этом же говорит и публикация 2004 г. в журнале «Bioscience» дискуссии на «круглом столе» по экологической тематике «Десять заповедей к усилению экологической науки» (Ten suggestions to strengthen the science of ecology). Участники дискуссии подчеркнули «методологическую необходимость отказа от архаического понимания природы как равновесного, стабильного, гармоничного целого» и призвали экологов «сосредоточиться на динамике экологических систем, отбросив любые финалистские идеи - совершенных состояний» (цит. по: с. 276).
Некоторые исследователи показывают современные - научные - основания живучести представлений о равновесии природы. В сборнике статей «Циклы случайности: Системы развития и эво-люция»1 С. Ояма демонстрирует прямое влияние кибернетических моделей на современное оживление идеи равновесной природы, когда экологические системы предстают аналогом «программных продуктов» (с. 276). Казалось бы, действительно, если компьютер как, условно говоря, «искусственный интеллект» моделирует интеллектуальную экологию человека, то почему глобальная экологическая система - природа - не может рассматриваться в качестве кибернетической модели, лишенной права на вмешательство случая?
Экологическим системам приписывается «механизм достижения устойчивого состояния» (steady-state device) не только по аналогии с кибернетическими моделями, но и по аналогии с военизированными системами, имеющими внешнее управление. И в том,
1 Cycles of contingency: Developmental systems and evolution / Edited by Oyama S., Griffiths P.E., Gray R.D. - Cambridge, MA: The MIT Press, 2001.
и в другом случае экологические системы оказываются «машинами», поведение которых программируется верховным замыслом, не терпящим никакой самодеятельности систем. Упрямая логика такова, что как только энвайронменталисты «поднимают тост» за дорогое им понятие равновесия, гармонии природы, они немедленно оказываются, сами того не желая, сторонниками «машинной» модели глобальной экологической системы.
Именно превращение, казалось бы, вполне позитивного понятия природного равновесия в большую проблему и произвела К. Трэвис в своей серии новелл о народе wess 'har. Все благие усилия wess 'har по «балансированию» негармоничных жизненных практик, например попытки остановить экспансию некой паукообразной формы жизни, уничтожавшей на планете все другие формы жизни, оборачиваются сотворением новых и более катастрофических дисбалансов. Так что К. Трэвис по ходу повествования подводит к ясной идее о том, что любое представление о «естественной гармонии» не более чем ценностное суждение, на которое найдется альтернативное суждение, а на то - своя альтернатива и т.д. Разгадка состоит в том, что в природе, в том числе в экологической системе человечества, нет гармонии, нет равновесия, но есть вечная эволюция, вечное отрицание равновесия, стабильности. Это -эволюция без замысла, эволюция как инновационное развитие, когда конкретные инновации (в природе, обществе) появляются не с какой-то целью, но случайно, ради самих себя. Глобальный ненаправленный, прецедентный эволюционизм есть базовый принцип существования экологических систем, в том числе экологической системы человечества.
В обществе (экологической системе человечества) глобальный эволюционизм принимает вид технологического развития потому, что человеческая форма жизни адаптируется к среде технологически. Отсюда - планетарная экспансия человеческой формы жизни, теснящей все другие формы жизни на планете: в отличие от животных форм жизни, чрезвычайно медленно эволюционирующих под влиянием медленных средовых (геологических и климатических) изменений, человек, наоборот, является фактором чрезвычайно быстрых технологических перестроек среды. Нужно ли человека ограничивать в его технологической экспансии - применять к нему «регулирующие санкции» именем восстановления гло-
бального экологического равновесия? К. Трэвис внятно отвечает на этот вопрос: наложение «регулирующих санкций» на технологическую экспансию людей приведет к тому же эффекту, что и попытка wess'har регулировать планетарный экспансионизм упомянутой паукообразной формы жизни, когда благие намерения wess 'har ввергли жизнь на планете из одного «неравновесия» в другое, худшее «неравновесие».
Дело в том, что планетарная технологическая экспансия человека - легитимный, достигнутый в базовых параметрах глобального эволюционизма результат конкуренции в глобальной экологической системе, ставший устойчивым фактором влияния на планетарную среду. Технологическое развитие не только не нарушает «заповеди» глобального эволюционизма, но, напротив, выступает ускорителем глобальной экологической эволюции. Глобальная экологическая эволюция, осуществляющаяся как инновационный (прецедентный) процесс, естественно, сопровождается кризисами (переходами эволюционирующей системы из одного состояния в другое состояние). Технологическое развитие, постоянно перестраивающее не только общество, но и в целом глобальную экологическую систему, тоже обвиняют в развязывании экологических кризисов. При этом обвинители руководствуются ценностными суждениями об «экологическом равновесии», а именно его и не предусматривает глобальная экологическая эволюция.
Таким образом, технологическое развитие оказывается не более чем инструментом глобальной экологической эволюции, но инструментом острым, что и сообщает ему позитивно-негативную двойственность. В качестве инструмента глобальной экологической эволюции технологическое развитие вне критики. Однако в качестве острого инструмента, сбивающего естественный ход глобальной экологической эволюции на ускоренное течение, технологическое развитие вызывает опасения. Но позитивная суть технологического феномена - как инструмента глобальной экологической эволюции - объективно перевешивает его возможные негативные издержки. И эта, в конечном счете позитивная оценка технологического развития ясно звучит у К. Трэвис, которая, помещая во вселенский (не только планетарный, но и межпланетный) контекст экологические процессы, где они приобретают безусловную легитимность, высказывает идею о том, что «облада-
ние достаточным научным и технологическим "колдовством" защитит людей от любых биологических и экологических вызовов» (с. 282).
Чему учит научная фантастика К. Трэвис людей Земли XXI столетия, отмеченного быстрой экологической деградацией? Прежде всего - необходимости отказаться от упрощенной дихотомии между «равновесной» природой и «раскольническим» технологическим развитием. А также - внимательной оценке технологического инструмента с позиции его экологических и энергетических издержек, его «отходов», его неизбежного применения в сомнительных целях. Мечта о «равновесной» природе как области, изолированной от человеческой культуры, должна быть признана иллюзией, тем больше овладевающей людьми, чем радикальнее изменения на Земле, вызываемые технологической практикой. «Следовало бы взять за аксиому идею разбалансированности глобальной экологической системы - и кто знает, куда эта аксиома выведет наше понимание технологического и в целом экологического развития» (с. 283).
А.А. Али-заде
2011.02.006. ВАН ДЕР ЛААН Дж. НАУКА, ТЕХНОЛОГИЯ И НАУЧНАЯ ФАНТАСТИКА: ЗАМЕТКИ ИЗДАТЕЛЯ. VAN DER LAAN J. Editor's notes: Science, technology, and science fiction // Bulletin of science, technology & society. - 2010. - Vol. 30, N 4. - P. 233-239. - DOI: 10.1177/02704676110373823. - Mode of access: http://bst.sagepub.com/content/30/4Z233
Ключевые слова: наука; технология; научное мышление; научно-техническое развитие; «литературное» мышление; литература; научная фантастика.
Автор - один из издателей журнала «Бюллетень науки, технологии и общества», сотрудник факультета лингвистики, литературоведения и изучения культур в Университете штата Иллинойс (США). В своей статье к специальному выпуску журнала, посвященному отражению научно-технического развития в научно-фантастической литературе, он предлагает посмотреть на литературу вообще и научную фантастику в частности как на нетрадиционные и многообещающие инструменты научного исследования.
