CC BY
42
подкрепляется убеждением в том, что политическая история, имеющая долгую родословную, является традиционной дисциплиной, а феминистские исследования, так же как социальная история, -это отклонение в сторону. Но, несмотря на это, именно феминистские исследования стимулировали развитие политической истории, показав, что для изучения роли женщин в политике следует учитывать ее как в политическом мейнстриме, так и за пределами парламентов и партий. В последние годы были созданы работы, рассматривающие такие темы, как политическая мобильность женщин в сельской местности, роль государства в формировании и управлении семейной жизнью, отношение женщин к демократической политической теории и либерализму, гендерная природа гражданства.
В заключение К. Мерфи указывает, что феминистская и ген-дерная истории существенно расширили понимание политики и политической истории. Однако до сих пор эти три субдисциплины остаются разделенными. «Политическая история не в состоянии полностью признать женский политический опыт, существенную значимость гендерного анализа для понимания политической культуры» (004, с. 37). Феминистский подход к политической истории требует более содержательного определения того, что составляет политику, тех различных способов, при помощи которых женщины ее «делают». А гендер как перспектива исследований обогатит наиболее традиционные «мужские» темы политических исследований.
Ю.В. Дунаева
ДРЕВНИЙ МИР
2011.02.005. БОЯНОВ И. РИМСКИЕ ВЕТЕРАНЫ В НИЖНЕЙ МЁЗИИ И ФРАКИИ, (I-III вв. н.э.).
БОЯНОВ И. Римските ветерани в Долна Мизия и Тракия (I-III в.) = Boyanov I. The Roman veterans in Lower Moesia and Thrace (1 st - 3 rd century AD). - София: Авалон, 2008. - 447 с. - Библиогр.: с. 434-447.
Ключевые слова: Нижняя Мёзия и Фракия, I-III вв. н.э., римская императорская армия, ветераны армии.
В монографии доктора Илияна Боянова рассматриваются этнический состав, экономическое, социальное и семейное положение ветеранов легионов и вспомогательных частей римской импе-
раторской армии I—III вв. н.э., расположенных в провинциях Нижняя Мёзия и Фракия. Значительное внимание уделяется системе вознаграждения и расселения ветеранов, изучению их роли в местном самоуправлении, религиозной жизни и романизации данного региона. Книга состоит из краткого предисловия, пяти глав, заключения и приложения.
Первая глава представляет собой обзор источников и литературы по данной проблематике. Исследование основано на источниках трех категорий. Это - эпиграфические памятники, сочинения античных писателей и данные археологии. Однако наиболее широко автор использует эпиграфические материалы двух видов: надписи (официальные, надгробные, посвятительные и т.д.) и римские военные дипломы.
Во второй главе рассматривается система материального обеспечения ветеранов римских войск в эпоху поздней республики и в первые десятилетия принципата Августа (30 г. до н.э. - 14 г. н. э.). Проблема вознаграждения отслуживших свой срок солдат приобрела актуальность после реформы Мария, но главным образом в I в. до н.э., когда легионы стали комплектоваться путем вербовки добровольцев преимущественно из числа неимущих граждан. Особенно острой она стала после окончания гражданских войн в ходе проведенной Октавианом Августом демобилизации гигантской армии, оказавшейся под его командованием после битвы при Акциуме. В период до 14 г. до н.э. около 300 тыс. ветеранов получили участки земли во вновь основанных военных колониях или в уже существующих муниципиях. Источником земельных пожалований служил ager publicus на территории провинций, а также земли в Италии, выкупленные (или конфискованные) императором у городов и частных лиц, и земли, полученные в результате секве-стирования принадлежащих городам территорий. Постепенное исчерпание этих ресурсов и, соответственно, рост затрат на обеспечение ветеранов землей привели к изменению формы их вознаграждения. Начиная с 14-13 гг. до н.э. наделение землей (mis-sio agraria) постепенно заменяется выдачей денежных сумм (missio nummaria) (с. 64). Тем не менее сведения о предоставлении земли встречаются в эпиграфических и литературных источниках вплоть до времени правления императора Адриана (117-138 гг. н.э.), но только в случае основания новых колоний. Поскольку после Ад-
риана колонии ветеранов более не создавались, эта форма вознаграждения практически выходит из употребления.
Наиболее ранние сведения о расселении римских ветеранов в провинции Нижняя Мёзия (третья глава) происходят из лагерей воинских частей, размещенных вдоль дунайского лимеса в начале I в. н.э. Значительный объем информации по этому вопросу дали материалы раскопок прилегающих к военным лагерям гражданских поселений (canabae), близлежащих сел (vici) и окружающих их некрополей с захоронениями ветеранов. Это, прежде всего, канаб Legio V Macedónica в Эскусе, преобразованный в 106 г. н.э. в colonia Ulpia Oescensium, а также канаб Legio XI Claudia в Дуростору-ме, получивший при Марке Аврелии (161-180 гг. н.э.) статус mu-nicipium, и др.
Картографирование и анализ эпиграфических памятников показывает, что ветераны селились главным образом в прилагер-ных поселениях - канабах, что объясняется пограничным характером провинции Нижняя Мёзия. При этом существование формального запрета на обработку земли на принадлежащей легионам территории (territorium legionis или prata) вплоть до III в. н.э., по-видимому, исключает аграрный характер расселения. Относительно низкий социальный статус проживающих в канабах ветеранов вряд ли предполагает наличие у них какой-либо земельной собственности за пределами легионной территории.
В отличие от Нижней Мёзии, во Фракии, которая была внутренней провинцией, постоянные военные лагеря не размещались вплоть до 135 г. н.э. Соответственно, как показывает автор в четвертой главе, здесь не было и прилагерных canabae и vici. Отсутствие в I в. н. э. городов римского культурного облика объясняет и отсутствие данных о расселении здесь ветеранов, происходящих из Италии и западных провинций. Иная ситуация наблюдается лишь в единственном урбанизированном центре Фракии I в. н.э. - Филип-пополе, эллинский характер которого привлекал ветеранов - выходцев из восточных регионов Империи. Единственной колонией, основанной около 70 г. н.э. именно как поселение ветеранов Legio VIII Augusta, был Деултум (с. 232).
В пятой главе рассматриваются этническая принадлежность, материальное, социальное и семейное положение ветеранов. Судя по эпиграфическим данным, личный состав расположенных в
Нижней Мёзии легионов в эпоху династии Юлиев-Клавдиев (1468 гг. н.э.) и вплоть до времени правления Траяна (98-117 гг. н.э.) включал воинов из Италии (от 50% в начале правления Веспасиана до 25% - при Траяне), западных провинций (главным образом из Нарбонской Галлии) и восточных провинций (преимущественно из Малой Азии). Преобладание последних становится особенно заметным к концу эпохи Флавиев и при Траяне, что было обусловлено значительным ростом на востоке Империи городов, населению которых были предоставлены права римского гражданства. Во Фракии основной массив надписей принадлежит ветеранам вспомогательных ал (alae) и когорт (cohorts) преимущественно фракийского происхождения. В период после принципата Адриана практика местного рекрутирования распространяется также и на расположенные в Нижней Мёзии легионы.
Эпиграфические памятники III в. н.э. показывают, что в это время гарнизоны обеих дунайских провинций, как легионы, так и вспомогательные части, были укомплектованы солдатами почти исключительно фракийского происхождения и теми, кто был рожден в прилагерных поселениях и соседних деревнях. Доля выходцев из муниципиев и колоний среди воинов была незначительной. И, как отмечает автор, даже в тех случаях, когда тот или иной город фигурирует в надписи как место происхождения (origo) ветерана, это, как правило, обозначает лишь подчиненный городу округ, из которого он был призван. Подтверждает данное заключение, в частности, тот факт, что почти все военные дипломы этих ветеранов были найдены вне самих городов, на приписанных к ним территориях. Примечательно также, что со времени династии Северов (193-235 гг. н.э.) в надписях все реже встречаются указания на принадлежность ветерана к той или иной трибе (tribae), являющейся индикатором наличия у индивида римского гражданства, что также свидетельствует об их рекрутировании главным образом из сельского фракийского населения (с. 250).
Социальное положение ветеранов в Нижней Мёзии и Фракии, как и в других провинциях Империи, напрямую зависело от успешности их военной карьеры и в конечном счете определялось тем рангом, которого воин достигал за время службы в римской армии. Согласно данным источников о размерах вознаграждения солдат после выхода в отставку, те, кто не продвинулся по службе
выше рядовых (milites gregarii), в течение первых двух столетий Принципата могли рассчитывать на 50 iugera (12,5 га) земли в качестве missio agraria либо на соответствующее их стоимости денежное вознаграждение. В результате сокращения покупательной способности денег из-за порчи монеты в III в. н.э. суммы, накопленные солдатами за время службы и полученные в виде вознаграждения при отставке, вряд ли были достаточны для покупки более 30 iugera (7,5 га) земли в Нижней Мёзии или Фракии (с учетом ее меньшей стоимости, чем, например, в Италии). Если же принять во внимание необходимые затраты на приобретение сельскохозяйственного инвентаря и рабов, то, пишет И. Боянов, становится очевидным, что материальное положение рядовых ветеранов было не лучше, чем положение сельского населения этих провинций. Неудивительно, что число ветеранов-землевладельцев, судя по эпиграфическим данным, не превышало 50%. Деятельность остальных, как уже гражданских лиц, по-видимому, ограничивалась в основном мелкой торговлей и ремеслом, в большинстве случаев тесно связанными с обслуживанием прежних своих воинских частей (с. 265).
Из эпиграфических источников видно, что только небольшая часть ветеранов (не более 10%) занимала высокое положение в городах и деревнях провинций Нижняя Мёзия и Фракия и принимала активное участие в административном управлении, общественной и религиозной жизни своих поселений (с. 269). Высокие посты в муниципиях были доступны лишь ветеранам, покидавшим армию в ранге центуриона и выше, поскольку их имущественный статус (гораздо более высокий, чем у рядовых ветеранов) позволял выполнять достаточно обременительные в финансовом отношении литургии, являвшиеся необходимым атрибутом муниципальных магистратов. Аналогичная ситуация, судя по посвятительным надписям, имела место и в жреческих коллегиях. При этом, если исходить из имен и социальных характеристик лиц, фигурирующих в надписях, в коллегиях, связанных с греко-римскими и восточными культами, преобладали ветераны италийского и малоазийского происхождения, тогда как фракийцы их членами, по-видимому, не являлись (с. 274-275).
Эпиграфические памятники, пишет автор, позволяют также заключить, что только около 20% ветеранов в эпоху Юлиев-Клавдиев имели жен. Конкубинат, т.е. «сожительство», в этот пе-
риод был среди них практически единственной формой брачных отношений. При Флавиях и в правление Траяна соотношение между женатыми и одинокими ветеранами стало меняться в пользу первых, что, как отмечает И. Боянов, было связано с ростом гражданских прилагерных поселений, с обитателями которых римские ветераны могли даже заключать законные браки. В дальнейшем, по мере расширения практики местного рекрутирования, имена ветеранских жен местного происхождения начинают встречаться в надписях все с большей частотой.
В целом, заключает автор, эпиграфические материалы из Нижней Мёзии и Фракии, содержащие информацию о семейном положении ветеранов, показывают, что почти во всех случаях ветераны с италийскими именами имели жен с именами также италийского происхождения, отличными от имен мужей. Тогда как жены ветеранов с именами, отражающими процесс романизации, часто носили гентильные имена своих мужей, в некоторых случаях дополненные когноменом греческого или фракийского происхождения. Это обстоятельство, пишет автор, имеет важное значение для определения социального статуса, поскольку идентичность nomen gentile супругов обычно служит индикатором несвободного происхождения женщин (с. 279-281).
Изучение карьер сыновей и наследников ветеранов свидетельствует о том, что их положение в социальной иерархии провинций в значительной степени определялось рангом их отцов, достигнутым на службе в армии. Те из них, кто имел относительно высокий социальный статус (не более 10%), почти все без исключения были потомками ветеранов нефракийского происхождения, чаще всего занимавших командные посты в своих подразделениях. Как правило, они являлись средними по размерам собственности землевладельцами, которые и составляли большинство муниципальной аристократии провинций. Доступ в эту среду сыновьям ветеранов фракийского происхождения был, по-видимому, затруднен вплоть до конца эпохи Принципата. Наиболее доступной для них, очевидно, оставалась военная карьера, которую, судя по надписям, предпочитали более 30% потомков ветеранов (с. 300).
В приложении (с. 313-415) публикуются эпиграфические памятники (надписи и дипломы) ветеранов римской армии, обнару-
женные на территории провинций Нижняя Мёзия и Фракия и насчитывающие более 300 единиц.
А.Е. Медовичев
СРЕДНИЕ ВЕКА И РАННЕЕ НОВОЕ ВРЕМЯ
2011.02.006. ПЕЙДЖ Дж. БЫТЬ ВИЗАНТИЙЦЕМ: ГРЕЧЕСКАЯ ИДЕНТИЧНОСТЬ ДО ОСМАНСКОГО ВЛАДЫЧЕСТВА. PAGE G. Being Byzantine: Greek identity before Ottomans. - Cambridge: Cambridge univ. press, 2009. - 346 p.
Ключевые слова: Византия, XIII-XV вв., Никейская империя, Четвертый крестовый поход, греческая идентичность.
В реферируемой книге предлагается новый подход к изучению истории Византии в период 1204-1410 гг., который, как считает автор, позволяет скорректировать ряд устоявшихся трактовок данного этапа византийской истории, в частности представление о том, что завоевание крестоносцами Константинополя привело к усилению этнической розни между «греками» и «латинянами» повсюду на бывшей территории империи. В основе исследования, проведенного Джиллом Пейджем, лежит концепция этнической идентичности (ethnicity, ethnical identity), что является одной из первых попыток применить это понятие при изучении до-индустриального общества. В качестве основных источников автор использует исторические сочинения греческих авторов (Никита Хониат, Георгий Акрополит, Георгий Пахимер, Никифор Григора, Иоанн Кантакузин); материалом для последних двух глав стали греческие версии Морейской хроники. Для анализа источников используется метод контент-анализа, в качестве главных ключевых слов взяты термины «ромеи» («ромейский»), «эллины» (эллинский»), «варвары» («варварский»).
Книга состоит из введения, восьми глав и двух приложений.
Во введении дается краткий обзор истории Византии XII в., истории «франкского завоевания»1 и историографии по данной теме.
1 Автор, следуя словоупотреблению латинских хроник и традиции, принятой в англоязычной историографии, именует крестоносцев «франками».
