CC BY
15
2011.01.002. ШЕФЕР Х. МИКРОФИЗИКА ПРАКТИКИ - ИНСТАНЦИИ ДИСКУРСИВНОЙ СТАБИЛЬНОСТИ И НЕСТАБИЛЬНОСТИ ПО МИШЕЛЮ ФУКО.
SCHÄFER H. Eine Mikrophysik der Praxis - Instanzen diskursiver Stabilität und Instabilität im Anschluss an Michel Foucault // Diskursiver Wandel / Hrsg. von A. Landwehr. - Wiesbaden: VS, 2010. - S. 115-132.
По мнению Хильмара Шефера (Европейский университет Виадрина, г. Франкфурт-на-Одере, ФРГ), проблема обоснования дискурсивного изменения является центральной для историко-социальных подходов, использующих методический инструментарий Мишеля Фуко. Чтобы расширить спектр ее содержательного обсуждения, автор статьи считает нужным проследить этапы разработки этой проблемы самим французским мыслителем, который от описания гомогенных дискурсивных структур пришел к динамичной концепции конкурирующих форм знания и анализу причин не только изменчивости, но и устойчивости дискурсивных практик. Интерес к ней подталкивался, по-видимому, необходимостью объяснить многомерные отношения между знанием и властью. Попытки объяснения предпринимались уже в ранней его работе «Слова и вещи» (в немецком переводе этой работе дано название «Порядок вещей»1. - Реф.) и настойчиво повторялись в дальнейшем, движимые его пристальным вниманием к пересечениям дискурсивной и недискурсивной сфер. Автор статьи полагает, что возникающие на их стыке комплексы разнородных элементов, рассматриваемые Фуко чисто теоретически, плодотворно прояснить с праксеологи-ческой точки зрения. Это позволит сделать методологические выводы, которые могут стать подспорьем в работе специалистов по общественным наукам.
Ключевой в работе «Слова и вещи» является тема границ нашего мышления, разделительной линии между областями мыслимого и немыслимого. Размышления над ней дали повод к археологической рефлексии фундаментальных кодов гуманитарных наук -эпистем. Однако за их описанием как монолитных единств не просматривались их разрывы и переходы от одной эпистемы к другой в процессе развития. Реконструируемые гомогенные исторические эпохи выглядели совершенно статичными.
1 Foucault M. Die Ordnung der Dinge. - Frankfurt a. M.: Suhrkamp, 2003.
В следующей книге «Археология знания»1 Фуко попытался устранить этот изъян и посвятил специальную главу динамике изменений, но не нашел релевантного языка для их представления. С одной стороны, он говорит об общих для всех периодов принципах. С другой - о различных «типах их преобразования», приводящих к шаткости констатации «важного сдвига, происходящего в момент археологических разрывов»2. В результате смешивались структуралистский (аисторический) и постструктуралистский (диа-хронный) способы анализа, но не был достигнут желаемый результат - воссоздание логики дискурсивного изменения.
Позже, ретроспективно оценивая эволюцию своих идей (в инаугурационном докладе «Порядок дискурса» в Коллеж де Франс), Фуко подчеркивал, что характерные для каждой эпохи системы мысли представляют собой не замкнутые мировоззрения, а конфигурации связанных друг с другом способов поведения, обычаев, законов и т.д, устойчивые и подвижные одновременно3. Таким образом, он пришел к двум новым выводам: во-первых, дискурсивная теория должна обнажать скрытые сцепления знания с властью; во-вторых, необходимо интегрировать в нее аспекты дискурсивной динамики. Наряду с внутренними закономерностями дискурса следует учитывать также ограничения и различение форм дефицита и контроля дискурсивного продуцирования. Параллельно этому выдвигается гипотеза о сопутствующем контролирующей функции спонтанном «разрастании дискурса», который снова и снова «вклинивается» и подрывает порядок дискурса. Реализация намеченной программы столкнулась, однако, с очередным осложнением - анализ дискурсивной практики опирался на концепцию власти как исключительно репрессивной, негативной величины. В дальнейшем Фуко сам говорил о неадекватности своего понимания и называл «Порядок дискурса»4 переходным текстом. Дискурс представляется здесь, даже при угрозе неуправляемого расширения, гомогенной системой контроля и принуждения. Его динамика
1 Foucault M. Archäologie des Wissens. - Frankfurt a. M., 1973.
2 Ibid. - S. 250.
3
Foucault M. Titel und Arbeiten // Foucault M. Dits et écrits: Schriften in
4 Bänden / Hrsg. von D. Defert, F. Ewald. - Frankfurt a. M. : Suhrkamp, 2001. - Bd. 1. -S. 1074.
4 Foucault M. Die Ordnung des Diskurses. - Frankfurt a. M. : Fischer, 1991.
рассматривается в узких рамках возможного сбоя основной дискурсивной операции. Случаи ослабления порядка остается мотивировать только ссылкой на аналитически неуловимую силу. Фуко противоречиво, с одной стороны, отождествляет ее с неспецифическими эффектами материальности и событийности (Ereignishaf-tigkeit) самого дискурса, а с другой - усматривает ее в «диком выражении» (wildes Aussen) дискурса (с. 117). Поэтому остается открытым вопрос, как можно дискурсивно локализовать и методически отразить появление сталкивающихся порядков. Только генеалогическая перспектива раскрывает продуктивный смысл концепта власти, принимающий в расчет социальные иерархии и дискурсивные противостояния, и дает убедительное объяснение дискурсивным изменениям. С углублением понимания динамической природы власти у Фуко меняется также трактовка знания, выделение форм знания соответственно различиям в социальной иерархии и введением важного для его аналитики понятия «подчиненных знаний» (unterworfenes Wissen).
В своей генеалогической программе Фуко исходит из того, что сущность власти определить нельзя, что она отражает скорее специфическую расстановку сил, чем совокупность отношений (Relationen)1. Власть - это многообразие разнородных механизмов, о функционировании которых можно судить по их специфическим воздействиям, обнаруживающимся в мельчайших элементах. Получая свое концентрированное воплощение в государственном аппарате, она тем не менее должна мыслиться как сеть, охватывающая общество в целом, проникающая и в сугубо частные его элементы - семью, сексуальные отношения, жилищный обиход и, наконец, в тело отдельного индивида. Она - конститутивная сила, которая порождает «действительное»: производит и «изнашивает» вещи, причиняет вред, формирует знание и продуцирует дискурс2. Динамика власти состоит в непрерывном маневрировании (смещениях) в неустойчивой пропорции сил (Verhältnisse). Исследование ее генеалогии строится (аналогично модели войны) как анализ ло-
écrits.
1 Foucault M. Das Spiel des Michel Foucault (Gespräch) // Foucault M. Dits et - Bd. 3. - S. 396.
2 Foucault M. Gespräch mit Michel Foucault // Ibid. - S. 197.
кальных случаев конфронтации, но с последствием мимолетных или растянутых во времени сдвигов власти.
Знание и власть служат категориальными координатами теории общества Фуко. Генеалогическая аналитика, нацеленная на изучение социо-исторических знаковых изменений их связи, признает, что не существует соотношений власти без образования соответствующего поля знания, и наоборот - нет знания, которое не предполагало бы и не конституировало одновременно властных отношений. Это не означает ни их идентичности, ни принципиального разграничения (Differenz), скорее речь идет об имманентном соединении. Парадоксальность отношения между ними можно охарактеризовать как «артикуляцию» и «гетерогенность» (с. 119).
В своей лекции от 7 января 1976 г., года выхода книги «Надзирать и наказывать»1, Фуко впервые использует понятие «подчиненные знания» (unterworfenes Wissen), понимая под ним бессвязное, наивное, иерархически отрывочное знание. Оно имеет важное значение для выявления «локального знания» разнородных формаций, которое дает ясное свидетельство существования социальной иерархии форм знания. Вместо единства дискурса здесь на первый план анализа выдвигается многообразие организации, институцио-нализации и - в особенности - разновидностей связи знания с властью. Тем самым развивается динамический концепт знания, который позволяет переосмыслить роль иерархически подчиненного знания и его выражения в контрдискурсах, и создается аналитическая предпосылка для постановки вопроса о социальной доминанте дискурсов. Соответственно, замысел «Археологии знания» - реконструировать повседневное знание в практиках научного моделирования - получает новый импульс. Наряду с научным знанием взгляду исследователя открывается множество других форм знания.
Динамическая интерпретация знания, которой Фуко отдает дань в работе «Воля к знанию»2, приводит его к теме контрдискурса, подпитываемой дискуссией о протестном действии. Протест, сопротивление рассматривается теперь как множество микропрактик, которые не только невозможны вне власти, но, более того, са-
1 Foucault M. Überwachen und Strafen: Die Geburt des Gefängnisses. - Frankfurt a. M.: Suhrkamp, 1977.
2
Foucault M. Der Wille zum Wissen // Foucault M. Sexualität und Wahrheit. -Frankfurt a. M.: Suhrkamp, 1983. - Bd. 1.
ми являются отражением локальных и масштабных смещений власти. Это понимание побуждает Фуко расстаться с дуалистическим разделением речевой практики на высказываемое и не высказываемое, мыслимое и немыслимое и обратиться к комплексным дискурсивным формациям. «Мир дискурса... - не дробится на господствующий и подвластный дискурсы. Его нужно реконструировать как множественность элементов, которые могут играть свою роль в различных стратегиях»1, утверждает французский мыслитель, открыто полемизируя с устоявшимся мнением о слиянии власти и знания в дискурсе.
В отличие от археологического проекта, генеалогический подход к развитию знания улавливает нестабильную иерархию путем выделения протестных дискурсов посредством различных социальных доминант. Аналитический акцент с дискурсивной статики переносится на дискурсивное изменение, заставляя искать ответы на следующие вопросы: как иерархически подчиненное знание достигает социальной доминанты; какие практики определят способ его трансляции, и какими техниками власти оно закрепляется? Формулируя эти вопросы, автор предваряет свои критические суждения относительно вклада Фуко в анализ дискурсивных изменений.
По мнению Шефера, теоретический концепт «подчиненного знания» не играет на самом деле существенной роли в исследованиях Фуко, так же как и признание позитивного действия власти. Так, в работе «Надзирать и наказывать» отчетливо видно, что он остается в плену представления о знании как об инструменте власти для производства подчиненного тела (unterworfener Körper), порождающем исключительно дисциплинарные эффекты. Впрочем, об этом же позже говорил и сам Фуко. Быть может, ради аналитической остроты тезиса о дисциплинарном обществе он умышленно сузил фокус внимания, отодвинув в тень некоторые важные области продуктивного действия власти и восприятия знания.
Коренная переработка проекта генеалогии в связи с исследованием отношений сексуальности привела к тому, что в своих последующих трудах он не развернул в достаточной степени содержательный аспект протестного дискурса. Чтобы восполнить этот
1 Foucault M. Der Wille zum Wissen // Foucault M. Sexualität und Wahrheit. -Frankfurt a. M.: Suhrkamp, 1983.- S. 122.
пробел, важно высветить праксеологическую направленность суждений Фуко относительно условий дискурсивной трансформации и тем самым продемонстрировать перспективность его позиции.
В праксеологических теориях дискурсивные практики рассматриваются как части всеобъемлющей «связи слов и дел». Их сторонники считают оппозицию текстовых и деятельностных подходов мнимой, порожденной чисто аналитическим разграничением речевой и поведенческой практик. Фуко разделяет эту точку зрения, полагая, что дискурсивные практики можно понять только в комплексе с недискурсивными практиками. В позднем труде, посвященном греческой культуре самообладания («Забота о себе»)1, он доказательно иллюстрирует свою мысль на примере анализа исторического развития практик, направленных на формирование субъекта.
Вопреки распространенным толкованиям фукианской модели дискурса уже в «Археологии знания» подчеркивается, что дискурс -не текст, но практика, конституирующая объект знания, материальность которой устанавливается в ходе аналитической работы. Праксеологическая установка Фуко проявляется и в представлении о дискурсе как о «воспроизводящейся материальности» согласованной совокупности высказываний - рутинной практике, в основе которой лежит неявное, телесно укорененное знание. Его материальность запечатлена в общности содержания суждений, образующих «архив», фундамент для упорядочивания актуальных высказываний. Такое понимание сродни «следованию правилу» Л. Виттгенштейна, согласно которому правило и исполнение правила на практике друг с другом совпадают. Примечательна в этом отношении и двойственность восприятия дискурсивных практик Фуко. С одной стороны, он отмечает в них различную степень регламентации, рефлексии и стратегического видения («Надзирать и наказывать»). С другой -описывает их как базовое условие и для понимания мира, и для становления собственной субъективности2.
Генеалогические принципы анализа - антиэссенциализм, контекстуальность и гетерогенность - подразумевают именно
1 Foucault M. Die Sorge um sich // Foucault M. Sexualität und Wahrheit. -
Frankfurt a. M.: Suhrkamp, 1986. - Bd. 3.
2
Foucault M. Dits et écrits: Schriften in 4 Bänden / Hrsg. von D. Defert, F. Ewald. - Frankfurt a. M.: Suhrkamp, 2001. - Bd. 4. - S. 781.
праксеологический анализ «ненадежности, неожиданности и подвижности вещей. Все это целиком связано с практикой и стратегиями, которые, будучи сами подвижными, также преобразуются». Генеалогия, по определению Фуко - предприятие для выявления разнородности того, что принимают за единство (цит. по: с. 124). Анализ дискурсивных изменений не приведет к полновесному объяснению без анализа институциональных и материальных аранжировок. Эти методологические посылки имеют принципиальное значение для конструирования праксеологической модели изучения процесса дискурсивного изменения.
Согласно Фуко, поиски «первопричин» динамичного развития структуры знания бесплодны; место каузального объяснения изменений должно занять аналитическое описание локальных трансформаций и относительных обновлений. Эту перспективу научного обобщения он очертил в своем исследовании греческой культуры «Забота о себе». Здесь выстраивается совершенно другая, чем в «Порядке вещей», логика - логика наблюдения непрерывного изменения специфического сегмента практик - «техник работы над собой». Прослеживая их исторические модификации, Фуко стремится показать, как определяются, перерабатываются, диверсифицируются формы отношения «к самому себе». В центр внимания при этом попадает не мораль, не этика, но формы телесных навыков и их связь со становлением субъективности. Фукианский метод сквозного, выходящего за границы отдельных эпох анализа сближается с аналитическими техниками этнологии. В языке описания метафора разрыва занимает у Фуко такое же место, как и связь. Наряду с выявлением аналогий и преемственности он говорит и о фундаментальных отличиях, о «переплавке» и «мутации» комплексов практики. Например, Фуко указывает на множество фактов заимствования и воссоздания античных техник работы над собой в христианстве1. Вместе с тем, при всех подтверждениях непрерывности, генеалогический анализ не утрачивает тонкой чувствительности к различиям.
Главное методологическое достижение Фуко автор видит в стремлении связать макроперспективу анализа исторических изменений с микроперспективой отдельных конкретных практик.
1 Foucault M. Technologien des Selbst // Ibid. - Bd. 4. - S. 966-999.
Именно оно должно стать ориентиром праксеологической аналитики, заключает свою статью Х. Шефер. Исследования дискурсивных изменений, осуществленные Фуко, дают импульс для постановки вопросов об источниках и механизмах социальной стабильности и нестабильности (проистекающих из дискурсивной многозначности или недискурсивных практик, преобразований институтов или артефактов). Это побуждает, в свою очередь, задуматься над тем, какие практики вызывают, тормозят или оправдывают дискурсивную циркуляцию знания. Праксеологическая интенция, выводимая автором из трудов Фуко, создает предпосылки для расширения предметных рамок социоисторических исследований за счет включения дискурсивного, институционального, телесного и материального теоретических измерений.
Л.В. Гирко
2011.01.003. КОЛЬЕР С.Дж. ТОПОЛОГИЯ ВЛАСТИ ФУКО: АНАЛИЗ ПОЛИТИЧЕСКОГО УПРАВЛЕНИЯ ЗА ПРЕДЕЛАМИ КОНЦЕПЦИИ «ПРАВИТЕЛЬСТВЕННОСТИ». COLLIER S.J. Topologies of power: Foucault's analysis of political government beyond «governmentality» // Theory, culture & society. -L., 2009. - Vol. 26, N 6. - P. 78-108.
Реферируемая статья написана Стивеном Дж. Кольером (Университет Нью Скул, г. Нью-Йорк) и представляет собой авторский анализ концепции биовласти Мишеля Фуко.
Во второй половине 1970-х годов Мишель Фуко выступил в Коллеж де Франс с лекциями, которые затем были опубликованы в виде трех сборников1. В лекциях 1976 г. впервые освещалась наиболее значимая для позднего периода творчества мыслителя концепция биовласти. Многими исследователями эта концепция была воспринята как возвращение к идеям королевской власти, отошедшим на второй план после появления более актуальной для современного общества концепции дисциплинирующей власти. В роли нового суверена выступило государство, а в роли подданных, кото-
1 Foucault M. Society must be defended: Lectures at the Collège de France, 1975-1976. - N.Y.: Picador, 2003; Foucault M. Security, territory, population: Lectures at the Collège de France, 1977-1978. - N.Y.: Palgrave Macmillan, 2007; Foucault M. The birth of biopolitics: Lectures at the Collège de France, 1978-1979. - N.Y.: Palgrave Macmillan, 2008.
