CC BY
502010.02.012. ГЛИГИЧ-ЗОЛОТАРЕВА М.В. ТЕОРИЯ И ПРАКТИКА ФЕДЕРАЛИЗМА: СИСТЕМНЫЙ ПОДХОД / Науч. ред. Н.В. Добрынин. - Новосибирск: Наука, 2009. - 639 с.
Книга М.В. Глигич-Золотаревой, являющейся с 2000 г. членом Аналитического бюро Аппарата Совета Федерации в России, представляет, видимо, наиболее полный обзор существующих в мировой литературе взглядов по вопросам федерализма и федеративных государств. Фактический и правовой материал представлен в основном Россией. Зарубежные федерации упоминаются в разных местах, но преимущественно в виде названий и при классификациях (с.149).
В книге пять глав. Первая глава посвящена теории и практике федерализма, вторая - истории федерализма в России, третья -системе конституционно-правового регулирования российского федерализма, четвертая глава называется «Системные характеристики федерации в России», пятая - «Федеративное право как подотрасль конституционного права». Автор называет 24 признака федерации и дает, на наш взгляд, в основном удачное определение федерации. Это - конституционно закрепленная форма государственно-территориального устройства, при которой форма государства сложна и включает в себя субъекты федерации, обладающие самостоятельностью вне сферы реализации общих для всей федерации целей и задач, а также возможностью участия в принятии общефедеральных решений (с. 64 и 597)1.
М.В. Глигич-Золотарева рассматривает федерацию как разновидность полицентризма (с. 117), но центр все-таки один. Она говорит, что в обозримом будущем федерация - «единственно воз-
1 В связи с этим следует заметить, что неизвестным остается понятие субъекта, автором не учтены некоторые существенные стороны (характер публичной власти «субъектов» и их ответственность). Неясно слово «закрепленная», ибо в некоторых федеральных конституциях слова «федерация» нет. «Субъекты» не форма, а государство. Видимо, точнее было бы сказать, что это конституционно урегулированная форма сложного государственно-территориального устройства, при которой государство состоит из государственных (государствоподобных) образований, обладающих своей публичной властью в пределах, установленных федеральной конституцией, самостоятельных в решении внутренних вопросов, участвующих в решении вопросов федерального значения и несущих ответственность за нарушение федеральной конституции и федеральных законов. - Прим. реф.
можная система в России» (с. 117), и считает, что суверенитет не может быть разделен или ограничен, государственным суверенитетом обладает только федерация (с. 128 и др.). Публичную власть субъекта федерации (а нет сомнений, что она у него есть в соответствии с полномочиями) автор книги считает государственной властью, что вытекает из положений Конституции РФ, и что в одном государстве (а государство - это все-таки Российская Федерация) не может быть двух или нескольких государственных властей (как и государственных суверенитетов).
Во второй главе внимание автора сосредоточено на исследованиях российских авторов досоветского периода (о более поздних исследованиях не говорится). Выделено три этапа российского федерализма: 1990-1993 гг., 1993-1999 гг. и современный период - с 1999 г.
В третьей главе М.В. Глигич-Золотарева рассматривает конституционную и законодательную «базу» российского федерализма, включая сюда постановления Конституционного Суда РФ и договоры о разграничении предметов ведения и полномочий между Российской Федерацией и ее субъектами (в законодательстве и самих договорах речь идет о разграничении между органами государственной власти соответствующего уровня, на деле разграничиваются полномочия государства и государственных образований (субъектов федерации) как особых единиц, юридических лиц публичного права; государство тоже выступает как юридическое лицо, в том числе и в некоторых гражданских правоотношениях). К попыткам «реанимации» таких договоров М.В. Глигич-Золотарева относится отрицательно (с. 380 и след.). Вообще говоря, реанимации нет. Особый договор с Чечней не прошел; в 2007 г. принят, в основном по субъективным причинам, после сопротивления Совета Федерации, лишь несколько исправленный договор Российской Федерации с Татарстаном. Далее автор анализирует конституционно-правовой статус шести видов субъектов РФ (с. 324), но общего понятия статуса субъекта РФ не дается. По ее мнению, субъекты РФ «обладают большинством признаков субъектов федераций».
Характеризуя в четвертой главе системные характеристики федерации в России, автор книги пишет о разграничении компе-
тенции РФ и ее субъектов1, опять о субъектном составе РФ, о конституционно-правовой ответственности, о системе власти, а также о том, что изучение федерации может быть особой подотраслью конституционного права. В связи с этим она предлагает ввести следующий учебный курс: «Федеративное право: Общая часть». Основные положения его программы представлены в работе. Предлагается изучать также «Региональное право» в субъектах РФ.
В целом книга посвящена доказательству одной известной идеи: федерализм надо изучать системно в его разных проявлениях.
В.Е. Чиркин
2010.02.013. ХЭБЕРЛЕ П. ИСТИНА И КОНСТИТУЦИОННОЕ ГОСУДАРСТВО.
HABERLE P. Verdad y estado constitucional. - México: Univ. nacional autonoma de Mexico, 2006. - IX, 151 p.
Монография известного европейского исследователя, директора Исследовательского центра европейского конституционного права и правовой культуры Университета в Байройте (Германия) П. Хэберле посвящена малоизученной проблеме использования понятия истины (и ее противоположности - лжи) в конституционном праве. Автор на основе огромного теоретического и нормативного материала наглядно показывает, что наличие прочной связи между конституцией и истиной является гарантией справедливости.
Текст исследования П. Хэберле разделен на три части. В первой - «Проблемы и точки зрения» - раскрывается актуальность темы, предопределяемая распространенностью типа конституционного государства, а также переходом к данной форме целого ряда государств в результате крушения социалистической системы. Это ставит перед наукой конституционного права ряд неисследованных или малоизученных вопросов о том, в какой степени конституционное государство наделено компетенцией в сфере определения истины, достаточно ли этого для немедленного проведения реформ, имеют ли граждане право на истину, покоится ли современное конституционное государство на истине как ценности, фундаменте для правосудия и благосостояния граждан, или, следуя
1 В российском законодательстве термин «компетенция» для этого не используется, о компетенции принято говорить в отношении не публично-правовых образований, а их органов. - Прим. реф.
