CC BY
18
сближению и совместной деятельности светских и конфессиональных структур в строительстве демократической Украины.
Заслуживает особого внимания трактовка авторами феномена мистического и мистерий как специфических форм освоения трансцендентальной реальности, приближающих человека к тайнам бытия, на научно-теоретическом уровне (с. 419-444). В результате авторами сделан правомерный вывод о необходимости, во-первых, достижения методологического баланса между рациональными и внерациональными формами познания, во-вторых, взвешенного и критического отношения к популяризации мистических практик в кризисных состояниях гражданского общества.
Профессиональное изложение программного материала в учебном пособии даст возможность студентам глубоко и всесторонне осмыслить суть и содержание философии. Компактность подачи материала не умаляет полноту раскрытия тематики. По многим темам и проблемам представлены различные точки зрения, что, вероятно, спровоцирует студентов к участию в их обсуждении и оставляет место для вопросов и дискуссий. Стиль изложения не догматичный, а полемичный, что соответствует духу философии.
Новационным является обширное методическое обеспечение курса (варианты модульных заданий). Авторы предлагают свой взгляд на целый ряд проблем, что представляет определенную ценность с точки зрения осмысления данной области знания.
В целом данное учебное пособие - это интересная высококвалифицированная работа, освещающая тенденции философствования, отвечающие вызовам XXI в., она будет максимально полезна для студентов и всех занимающихся изучением философии, законов логики и теории религиоведения.
Г.В. Хлебников
2010.02.003. МЁККЕЛЬ Х. НАУКИ О КУЛЬТУРЕ И ИХ ЖИЗНЕННАЯ ОСНОВА. ВКЛАД ЭРНСТА КАССИРЕРА В ТЕОРИЮ НАУК О КУЛЬТУРЕ.
MÖCKEL Ch. Die Kulturwissenschaften und ihr Lebensgrund. Zu Ernst Cassirers Beitrag zur Theorie der Kulturwissenschaften // Lebendige Form. Zur Metaphysik des Symbolischen in Ernst Cassirers
«Nachgelassenen Manuskripten und Texten» / Hrsg. von R.L. Fetz und S. Ullrich. - Hamburg: Meiner, 2008. - S. 179-195.
Исследование о формировании особого понятия наук о культуре Эрнста Кассирера Христиан Мёккель проводит на материале кассиреровских текстов гётеборгского периода (конец 1930-х годов). Особое внимание автор статьи уделяет малоизученному исследователями философии Кассирера обстоятельству, что свою работу по формированию и прояснению научных понятий о культуре Кассирер опирает на понятие жизни как «прафеномена». Это, как замечает Мёккель, наводит на мысль о некоторых параллелях кас-сиреровского теоретизирования и гуссерлевских концепций «жизненного мира» и «допредикативного опыта». «Теория самостоятельной науки о культуре благодаря опоре на прафеномен жизни получает не только естественное основание, [...] но вместе с любой человеческой жизнью внутренних физиогномических форм выражения ей открывается также понятийный инструментарий для осмысления культуры как символически оформленного и организованного универсума смысла» (с. 179-180).
Тем самым Кассирер делает существенный вклад в решение проблемы, с давних пор стоящей перед философией, - проблемы соотношения разума и жизни, которые должны пониматься не как противоречие, между сторонами которого нет никакого связующего звена, а как два не отделимых друг от друга аспекта, два направления одной человеческой способности выражения и объективации. Несмотря на довольно большую предысторию понятия жизни, в том числе в марбургском неокантианстве, Кассиреру удается найти свой подход к этому понятию. Его критика культуры с опорой на понятие жизни как «прафеномена» и теоретическим использованием понятия «восприятие выражения» получила в 1920-е годы совершенно новое содержание. Этот подход углубляется и систематизируется Кассирером в середине 1930-х в теории так называемых «базовых феноменов» всякого восприятия.
Размышления Кассирера о возможностях и условиях философии культуры и надстраивающейся над ней науки о культуре методологически исходят из кантианского понятия единства. Это понятие позволяет Кассиреру заново поставить вопрос о методологическом и «предметно-типическом» отношении наук о природе и наук о культуре, включив в этот вопрос также математику и исто-
рическое описание (с. 181). Он отклоняет позитивистский методологический монизм и поэтому в 1939 г. включается в полемику с такими уважаемыми им представителями Венского кружка, как Бертран Рассел и Рудольф Карнап, исключавшими из «единой науки» логику и математику. Кассирер подчеркивает при этом методологические различия, которые существуют в едином для естественных наук и наук о культуре процессе связывания общего и отдельного. Для Кассирера «оба типа наук разделяют одну "общую функцию объективации" событий (der Erlebnisse), которая в каждом случае принимает, разумеется, специфический характер» (с. 182).
Источники или «первоначальные» модусы опосредования действительности Кассирер находит (со ссылкой на Гёте) в элементарнейшем из человеческих способов объективации - в восприятии. Кассирер выделяет три вида модусов, делающих доступной для нас, т.е. познаваемой, действительность. Это эмоционально-личное «ты», предметно-чувственное «оно» и субъективно переживаемое «я». Сообразно этим модусам действительность обнаруживает себя в жизненно-личностном восприятии, предметно-чувственном испытывании и субъективном переживании. Именно эти модусы Кассирер и называет пра- или базовыми феноменами. В рамках отдельной научной дисциплины эти феномены восприятия действительности обычно не замечают - философ или ученый обращает на них внимание, только когда речь заходит о методологии. Автор статьи полагает, что Кассирер объясняет появление в поле зрения исследователя этих базовых феноменов вполне в русле Наторпа и Гуссерля. Кроме того, Кассирер понимает эти три способа объективации действительности как ни в коем случае не изолированные друг от друга - их нужно рассматривать всегда только как взаимосвязанные (с. 183).
Описание феноменальных состояний элементарного восприятия раскрывает их двояконаправленную интенциональность - к «ты» и к «оно». Если в зависимости от направления интенциональ-ности восприятие получает особый тон и оттенок, тогда переживание действительности получает значение личностного выражения восприятия или вещного (соответственно предметного) восприятия. Оба эти направления имеют возможность связи с «я» как их носителем и исходным пунктом. Для мифологического сознания
они предстают как неразличенные, и потому элементарное восприятие выражения Кассирер понимает как «прафеномен жизненного», как последний «пласт основания» всех духовных энергий, а также как «последний источник познания». Впоследствии, полагает Кассирер, качества выражения заменяются качествами смысла, а качества смысла - чисто количественными определениями. Таким образом, из теоретического осмысления природы, представляющего собой результат, а не начало познания действительности, вытесняется и исключается все «личностное» (с. 184).
Культурная жизнь, т.е. язык, искусство, религия, государство -соответственно «государственная жизнь», воплощается в произведениях культуры, в которых можно различить материально-физическую сторону, психическую сторону того индивида, который их создает, и социальную (историческую) сторону жизни этого индивида. Хотя всякий раз можно с помощью физических, психологических и социологических понятий представить все эти три стороны произведения, в результате может потеряться его собственный культурный смысл (религиозный, художественный, научный и т.д.). Этот смысл мы схватываем, полагает Кассирер, исключительно с помощью особых самостоятельных понятий науки о культуре, подразумевая, что схватываем тем самым как бы четвертую «сторону» этого произведения. И эти понятия раскрываются нам, только если мы обращаем внимание на субъективное, жизненное, личностное в произведении культуры. Это приводит нас к осознанию того, что произведения культуры именно в личностном «отпечатке» сохраняют те идеальные моменты, которые и придают этим произведениям их особый смысл и форму как религиозных, эстетических или научных произведений, а тем самым и особую функцию в рамках той или иной культуры (с. 185).
Все оживляющая выразительность имеет большое значение и для исторического описания. Кассирер называет ее «языком выражения» (физиогномикой), с помощью которого раскрываются особенности культурной «жизни эпохи». Правда, в случае необходимой теоретической рефлексии теряется вся непосредственная, интуитивная определенность и достоверность физиогномического. Кассирер настаивает, что все богатство «переживаний выражения», т.е. прафеномен жизни, нельзя изгонять (методологически) ни из
исторического описания, ни из науки о культуре (с. 186). Вся наука о культуре для Кассирера - это «наука о выражении».
В теории Кассирера принципиально все три прафеномена или «базисных феномена» («я», «оно», «ты») принимают участие в построении отдельных типов науки. Эти феномены лежат в основании «главных направлений в познании действительности», которые, в свою очередь, конституируют три основных типа научного знания, а именно - чистую математику, точное естествознание (теоретическая физика и описывающая биология) и науку о культуре вкупе с историческим описанием. Одновременно Кассирер постоянно подчеркивает самостоятельность идеографического познавательного мотива исторического описания. Теоретический процесс объективации выстраивается в этих познавательных направлениях не только на основании эмпирического созерцания, но уже на стадии «неразведенности» восприятия выражения и смысла. Типичные для этих познавательных направлений интенции осуществляются каждая по-своему, но форма отношения к объекту как таковому, «общая форма», всякий раз сохраняется (с. 187).
К решению проблемы самостоятельности и особенности культурологического образования понятий в рамках трех прафено-менальных модусов конституирования восприятия Кассирер пытается приблизиться с помощью понятия «сферы бытия». Но и оно приводит его к прафеномену жизни. Первоначальную сферу бытия должен образовывать «я»-модус в его богатстве жизни и беспрестанном движении. В таком случае «я» переживает во внешнем мире другого («ты»), т.е. вторую сферу бытия, как границу своих собственных деяний. Третью ограничивающую сферу бытия «я» узнает в деятельностно созданных произведениях («оно»), в которых его дела обнаруживают свою узнаваемую и поддающуюся осмыслению форму (с. 191). Такое объективированное бытие, будучи человеческим произведением, охватывает, с одной стороны, также науки о природе вкупе с их предметами познания. С другой стороны, в этой третьей сфере бытия отделяется собственный осмысленный мир образов культуры от мира законов природы. «Науки о культуре ныне в этой третьей сфере следуют "собственной познавательной цели", которая - рядом с познанием природы и познанием истории - представляет собой "третью самостоятельную коор-
динатную ось" и тем самым основывает новое "измерение" знания» (там же).
Историческое исследование пытается понять «прошедшую жизнь». Оно объясняет, как и с помощью чего сохраняется ее форма, тогда как ее содержание невозможно ни возобновить, ни оживить. Тем самым историческое исследование культурных форм человеческой жизни исполняет роль материального основания для наук о культуре, которые эти формы исследуют и развивают. Кас-сирер приписывает этим формам двойную субъективно-объективную, чувственно-смысловую природу, которая присуща также символическим формам (с. 192). Через эту двойную природу культурный образ остается всегда связанным с прафеноменом жизни. Кроме того, всякий образ культуры содержит принципиальный конфликт эмпирически исторического (присутствие) и идеального вневременного (значение).
Для исследования произведений культуры нужны, следовательно, такие методы познания, которые бы раскрывали как материальный, так и формальный момент произведения. Для понятий, которые должны давать объяснение объектам культуры, вернее, их идеальному содержанию, необходим иной (в отличие от наук о природе) способ «краткого представления», поскольку связь между индивидуальным и всеобщим в науках о культуре иная, чем в науках, нацеленных на осмысление причинности и законов (с. 193). Кассирер показывает, что каждая форма культуры происходит из субъективного чувства жизни индивида, и придерживается этого чувства как основного понятия, представляющего, по Кассиреру, наиболее глубоко лежащий уровень рационального отношения. Мёккель справедливо отмечает, что здесь Кассирер опять следует за Гёте, который своеобразное чувство жизни связывал с теоретическими познавательными успехами (с. 194). В историческом описании это чувство жизни предстает одновременно как предмет и как метод работы историка.
В заключение Мёккель обращается к аргументу Кассирера против «культурного нигилизма». Рассматривая «мир форм» как движение по выстраиванию «я», субъекта, нельзя потерять при этом самого субъекта, который может показаться лишь только организатором всех этих форм. В центре внимания науки о культуре
всегда должна стоять формообразующая деятельность субъекта, а не только и не столько готовое произведение культуры.
Автор статьи делает вывод, что в разобранных заметках гёте-боргского периода «философия символических форм, предпринимающая культурологический анализ отдельных форм, задается вопросом "о 'структуре' произведений", об их условиях и дает представление о них в общей форме. Исходя из исторического материала, который предоставляет ей сама история, она совершает "поворот к всеобщему", вплоть до форм. Это и есть "настоящая конституция" мира форм, с которой впервые делается доступным "истинный подход" к сфере произведений культуры, исходя из которой [конституции] каждая особая форма культуры-произведения может быть понята и как специфическая и как универсальная "форма наделения смыслом (Sinngebung)"» (с. 194-195).
Н.А. Дмитриева
2010.02.004. БЕЛОВ ВН. ВВЕДЕНИЕ В ФИЛОСОФИЮ КУЛЬТУРЫ: УЧЕБ. ПОСОБИЕ. - М.: Акад. Проект, 2008. - 239 с.
В монографии представлен процесс становления и взаимодействия основных идеологем культуры, формирующих и определяющих весь спектр культурных событий как в прошлом, так и в настоящем. Автор осуществляет свое исследование на фоне исторического развития европейской и русской культуры. Он убежден, что именно философское постижение культуры «естественным образом позволяет совмещать в историческом плане и генетический, и содержательный аспекты анализа, в метафизическом - и системный, и сущностный» (с. 7).
Книга состоит из введения, четырех глав и заключения. Как отмечено во введении, человеческая культура есть тот результат человеческой деятельности, который является в то же время и ее условием. «Культура, человек, деятельность - это три неразрывно друг с другом связанных понятия, и если отсутствует одно из них, то лишаются какого-либо смысла рассуждения о других» (с. 3). Главная характеристика культуры, которая включает в себя понимание характера всех трех указанных понятий, - это ее над- или внеприродность. «Природа предполагается в качестве данности, культура - деятельностной заданности» (там же). Природа - первоначальна, культура всегда вторична, «но вторичность культуры не
