CC BY
17
2010.01.041-043. ПРОБЛЕМЫ КИТАЙСКО-АМЕРИКАНСКИХ ЭКОНОМИЧЕСКИХ ОТНОШЕНИЙ.
2010.01.041. ЛИНЬ ФЭЙТИН. Обзор дискуссии по проблематике китайско-американского торгового дисбаланса.
ЛИНЬ ФЭЙТИН. Чжунмэй маои бу пинхэн чжэни дэ вэньсянь цзуншу // Гоцзи маои вэньти. - Пекин, 2007. - № 5. - С. 41-46. -Кит. яз.
2010.01.042. ВАН ШЭН, ЧЭНЬ ЦЗИЮН, У ХУН. Эмпирический анализ взаимосвязи между положительным сальдо Китая в торговле с США и валютным курсом юаня.
ВАН ШЭН, ЧЭНЬ ЦЗИЮН, У ХУН. Чжунмэй маои шуньча юй жэньминьби хуэйлюй гуаньси дэ шичжэн фэньси // Там же. - Пекин, 2007. - № 5. - С. 34-40. - Кит. яз.
2010.01.043. ЭРНЕССИ А., МИХЭН Т. Большая валютная дискуссия.
EERNISSE A, MEEHAN T. The great currency debate // China business review. - Wash., 2008. - N 3. - P. 36-39, 49, 54.
Проблема дефицита США в торговле с Китаем находится в центре разногласий двух государств по экономическим вопросам. Она активно обсуждается китайскими и американскими специалистами, точки зрения которых воспроизводятся в обзорной статье Линь Фэйтина (экономический факультет Сямэньского университета) (041). Дисбаланс в двусторонней торговле трактуется многими как свидетельство несправедливой торговой практики КНР. Ситуация усугубляется тем, что статистические службы двух стран публикуют несовпадающие друг с другом данные о масштабах взаимных торговых потоков. В результате, к примеру, в 2005 г., по данным американской статистики, дефицит США в торговле с Китаем составлял 201,6 млрд. долл., тогда как по китайским данным экспорт из КНР в США превышал импорт оттуда только на 114,2 млрд. долл. (041, с. 41).
Различные авторы выделяют множество причин, приводящих к расхождениям в торговой статистике. Во-первых, практически все участники дискуссии обращают внимание на то, что органы государственной статистики КНР и США по-разному осуществляют калькуляцию стоимостной величины внешней торговли своих стран. В Китае национальный экспорт подсчитывается на основе
цен FOB (free on board), в которых учитываются собственно стоимость товара, транспортные расходы по его доставке и погрузке на борт судна, а также расходы по страхованию рисков повреждения или потери товара в пути до момента доставки его на борт судна. Американские же статистические службы рассчитывают величину национального экспорта на основе цен FAS (free alongside ship), которые ограничивают транспортно-экспедиторские расходы отправителя доставкой груза до причала. Иначе говоря, цены FOB превышают цены FAS на величину расходов по погрузке товара на борт судна. Обычно цены FOB в среднем на 1% выше цен FAS. Поэтому если привести торговую статистику двух стран к единообразному виду, то величина американского экспорта в Китай увеличится как минимум на 1%.
Импортные потоки китайская статистика учитывает на основе цен CIF (cost, insurance, freight), которые предполагают, что все расходы по перевозке груза, оплате таможенных сборов и страхованию вместе с риском гибели или порчи товаров до перегрузки их на борт судна в порту покупателя несет продавец. А в США статистика импортных потоков калькулируется на основе методики расчетов цен FOB. Цены CIF в среднем на 10% выше цен FOB, поэтому при условии единообразия расчетов величина китайского импорта из США может быть скорректирована в сторону уменьшения на 10%. Китайские экономисты Ли Люлинь и Юй Сян обращают внимание и на то, что в калькуляцию американской внешнеторговой статистики обычно не включаются небольшие сделки величиной в несколько тысяч долларов. Инь Чэндэ добавляет, что американская статистика учитывает в качестве поставок из Китая стоимость товаров, которые были вывезены из КНР в страны Латинской Америки и Карибского бассейна, а затем реэкспортированы в США. Все это еще более усугубляет разнобой в оценках по поводу величины американского дефицита в двусторонней торговле (041, с. 41).
Во-вторых, расхождения проистекают из того, что стороны по-разному учитывают транзитные торговые потоки, проходящие через Сянган (Гонконг). Американская статистика, руководствуясь принципом «места производства товара», учитывает китайскую продукцию, поступающую в США через Сянган, как импорт из КНР. В то же время экспорт из США, попадающий на китайский
рынок транзитом через Сянган, она рассматривает как вывоз товаров именно на эту отдельную таможенную территорию, а не в КНР. Статистическая оценка американского импорта из КНР тем самым завышается, а реальная величина американского экспорта в Китай учитывается не в полной мере. Но и публикуемая в КНР статистика поставок через Сянган тоже не является полностью адекватной, так как китайские власти не могут достоверно установить, какая часть продукции, вывозимой из материкового Китая в Сянган, реэкспортируется затем в США. О величине возникающих с обеих сторон статистических аберраций можно судить уже по тому, что, по оценкам, в ценах товаров, поступающих на рынки обеих стран транзитом, доля стоимости, добавленной в Сянгане, составляет не менее 25% (041, с. 42).
В-третьих, по мнению ряда специалистов, если фиксировать внимание только на американском дефиците в двусторонней торговле товарами, то можно упустить из виду то обстоятельство, что США имеют устойчивое положительное сальдо во взаимной торговле услугами. Как считают китайские экономисты Се Кан и Ли Цзань, американский дефицит в торговле товарами и профицит в торговле услугами - это две стороны одной медали. Такая ситуация обусловлена причинами структурного характера, она естественна для развитой, постиндустриальной американской экономики, у которой сравнительные преимущества лежат именно в сфере услуг, а потребности в промышленной продукции она в значительной степени удовлетворяет за счет импорта. Поэтому дисбаланс в китайско-американской товарной торговле свидетельствует как раз о взаимодополняемости двух экономик, о взаимовыгодности торговли между ними, а отнюдь не о том, что наращивание китайского промышленного экспорта приносит КНР односторонние преимущества. В то же время, как отмечает китайский экономист Инь Сяншо, учет внешней торговли услугами затруднен по объективным причинам, а потому реальная величина американского положительного сальдо в этой области заведомо занижена (041, с. 42).
Представители и китайской, и американской академической науки задаются несколькими вопросами. Какие фундаментальные тенденции скрываются за сухими цифрами торговой статистики? Почему дефицит США в торговле с Китаем имеет тенденцию к постоянному увеличению? Большинство исследователей видит при-
чины в структурной перестройке экономик Восточной Азии. Американский синолог Н. Ларди указывает, что углубление дисбаланса в китайско-американской торговле происходит на фоне сокращающихся профицитов других, более развитых стран и территорий Восточной Азии в торговле с США. Р. Рубин обращает внимание на то, что, хотя дефицит США в торговле с КНР из года в год растет, совокупный дефицит США в торговле с азиатскими странами при этом остается на неизменном уровне. Из новых индустриальных стран Восточной Азии (Южная Корея, Сингапур, Тайвань и другие) экспорториентированные промышленные производства переносятся в Китай - страну с более низкими издержками, а параллельно с этим в пользу КНР перераспределяется и профицит в торговле с США (041, с. 42-43).
Инь Сяншо и Ван Лин, проанализировав массив статистических данных за 1993-2002 гг., установили, что хотя американский дефицит в торговле с Китаем в абсолютном измерении постоянно рос, но его вклад в совокупный дефицит американской внешней торговли оставался практически неизменным - на уровне 20%. Если бы экспортные промышленные производства не переносились в КНР и американский спрос на соответствующую продукцию удовлетворялся бы за счет поставок из прежних источников, то торговый дефицит США, по-видимому, был бы еще больше - из-за более высокого уровня цен в новых индустриальных странах. Отсюда вытекает, что если внутри Восточной Азии отмеченные тенденции будут развиваться и дальше, то устранить дисбаланс в китайско-американской торговле заведомо не удастся, даже если к этому будут стремиться обе страны. Но, как отмечают Чай Хайтао и Му Юйлянь, поскольку перенос производств в КНР сопровождается увеличением импорта туда сырья и инвестиционных товаров, то на фоне роста китайского профицита в торговле с США происходит постоянное увеличение дефицитов КНР в торговле с Японией, Южной Кореей, Тайванем и странами АСЕАН. Н. Ларди также обращает внимание на то, что в стоимости экспортных поставок из КНР в США содержится значительный (60-70%, а в продукции электроники - до 90%) импортный компонент, связанный с ввозом в Китай из других стран Восточной Азии промежуточной продукции для последующей обработки (041, с. 43).
Многие авторы отмечают, что значительная часть китайского экспорта в США приходится на предприятия с иностранными, в том числе американскими, инвестициями, т.е. деятельность последних вносит непосредственный вклад в углубление торгового дисбаланса. При этом Чжан Цзялинь констатирует, что большая часть стоимости, добавленной в ходе производственных операций на предприятиях, находящихся под контролем иностранного капитала, фактически оседает в США и других странах происхождения инвестиций, а китайская сторона получает относительно небольшую «плату за обработку». Пань Юэ оценивает долю стоимости, реально остающуюся в Китае, в 10% от цены товара. Р. Бурке по результатам эконометрического исследования установил, что между приростом иностранных инвестиций в экономику КНР и увеличением дисбаланса в американо-китайской торговле существует прямая зависимость. Согласно его расчетам, если прямые инвестиции американских фирм в определенную отрасль китайской экономики увеличиваются на 10%, то китайский экспорт данной отрасли в США увеличивается на 7,3%, а американский экспорт соответствующей продукции в Китай сокращается на 2,1%. То есть прямые инвестиции американских компаний в Китае могут вызывать эффект замещения экспорта из США на китайский товарный рынок (041, с. 43-44).
Еще одной причиной углубляющегося торгового дисбаланса не только китайские, но и некоторые американские авторы называют сохранение в США административного контроля за экспортом в КНР высокотехнологичной продукции «двойного назначения» (используемой как в гражданских, так и в военных целях). Лю Сяндун отмечает, что китайская экономика обладает сравнительными преимуществами по трудоемкой продукции, и они действительно реализуются, в том числе и на американском направлении. А сравнительные преимущества экономики США по высокотехнологичным товарам из-за экспортного контроля за поставками в Китай не задействуются в полной мере. Чжан Цзялинь подчеркивает, что сохранение экспортного контроля не только противоречит установке на сокращение дефицита США в торговле с Китаем, но и в целом препятствует развитию двустороннего экономического сотрудничества. Дж. Хардинг тоже считает, что либерализация экс-
портного контроля могла бы существенно способствовать выправлению торгового дисбаланса (041, с. 44).
Таким образом, и китайские, и американские ученые-экономисты в большинстве своем признают, что дисбаланс в двусторонней торговле - это сложное, многофакторное явление. Однако и в политических кругах, и в общественном мнении США доминируют иные представления по этому поводу. Согласно популярным объяснениям, американский дефицит в торговле с Китаем обусловлен следующими причинами:
- американские товары дискриминируются в Китае - против них воздвигаются протекционистские барьеры, им затрудняется доступ на внутренний рынок КНР;
- китайская торговая политика непрозрачна;
- Китай не соблюдает международные стандарты прав человека, охраны труда и природной среды и добивается тем самым для себя несправедливых торговых преимуществ;
- американские экспортеры сталкиваются на китайском рынке со значительной неопределенностью;
- Китай целенаправленно занижает валютный курс юаня и уровень оплаты труда в стране, стимулируя тем самым собственный экспорт.
Утверждается, что вследствие такой политики китайских властей американские компании обрабатывающей промышленности вытесняются с рынков, и в США растет безработица. Противодействовать этому предлагается путем квотирования импорта из Китая в США, установления в отношении китайских товаров антидемпинговых пошлин и т.п. (041, с. 44-45).
Но и в самих США такие рецепты преодоления дисбаланса отвергаются серьезными, добросовестными специалистами. Ст. Роуч отмечает, что американский торговый дефицит - это прежде всего следствие низкой нормы сбережения в США. Из-за нехватки внутренних сбережений американская экономика вынуждена привлекать огромные суммы капитала из-за рубежа, и отражением этого в платежном балансе является дефицит по счету текущих операций. Если бы у США не было дефицита в торговле с Китаем, то у них было бы отрицательное сальдо в торговле с какими-нибудь другими странами, и они заимствовали бы деньги у кого-либо другого.
Китайские экономисты Чай Хайтао и Му Юйлянь также видят фундаментальные причины американо-китайского торгового дисбаланса в структурных диспропорциях в экономике США - в сочетании низкой нормы сбережения с избыточным потребительским и инвестиционным спросом. Инь Чэндэ указывает на то, что американский торговый дефицит связан и с несбалансированностью государственного бюджета США. По его мнению, поддерживать завышенный уровень потребления и привлекать на покрытие дефицитов финансовые ресурсы из-за рубежа США могут прежде всего благодаря особому положению доллара в международной валютно-финансовой системе. Ши Лэй и Коу Цзунлай подчеркивают, что гипертрофированному разбуханию совокупного спроса в экономике США и, соответственно, росту их дефицита в торговле с Китаем способствовала политика американских властей в 2000-е годы: наращивание военных расходов, введенные администрацией Дж. Буша налоговые льготы, снижение процентных ставок Федеральной резервной системой.
Кл. Престовиц констатирует, что китайская конкуренция, китайский экспорт в США не могут быть причинами безработицы в американской экономике и потери американскими фирмами позиций на международных рынках, поскольку большинство видов продукции, импортируемой из КНР, в США уже давно не производятся. Л. Тайсон оценивает долю товарной номенклатуры американского импорта из КНР, которая приходится на товары, непосредственно конкурирующие с американскими, всего в 10% (041, с. 45).
По мнению большинства исследователей, даже в условиях углубления торгового дисбаланса США получают значительные выгоды от торговли с Китаем. Чжоу Шицзянь и Ван Лицзюнь подчеркивают, что импорт дешевых китайских товаров выгоден американским потребителям, а с макроэкономической точки зрения он способствует замедлению инфляции в экономике США. Инь Сяншо указывает, что благодаря экспорту своих товаров на американский рынок Китай накапливает валютные резервы, которые затем вкладываются в американские активы, прежде всего - в государственные казначейские обязательства, а это равнозначно предоставлению США кредитов под низкие процентные ставки. В результате США получают выигрыш не только благодаря импорту дешевых
товаров, но и благодаря привлечению финансовых ресурсов, которые могут быть задействованы на инвестиционные цели. Другой позитивный момент связан с противоциклическим воздействием на американскую экономику: дешевый китайский импорт позволяет сдерживать темпы инфляции в фазе быстрого экономического роста, избегать «перегрева» американской экономики, обеспечивать ее «мягкую посадку». Хуан Хайянь добавляет к этому, что приток дешевых товаров и финансовых ресурсов из КНР стимулирует инвестиционный и потребительский спрос в США не только прямо, но и опосредованно: невысокая инфляция позволяет и процентные ставки удерживать на низком уровне (1, с. 46).
Ван Шэн, Чэнь Цзиюн и У Хун (факультет экономики и менеджмента Уханьского университета) (042) задаются вопросом, как в действительности связана динамика обменного курса юаня с балансом китайско-американской торговли, с тенденциями экономического роста в КНР и США. Авторы констатируют, что по мере увеличения дефицитов во внешней торговле США в целом и в торговле с КНР в частности американские правящие круги усиливают давление на Китай по двум направлениям. С одной стороны, они вводят протекционистские ограничения против импорта из КНР, с другой - требуют от Китая осуществить крупномасштабную ревальвацию национальной валюты, утверждая, что именно занижение курса юаня способствует углублению дисбалансов.
С точки зрения экономической теории изменение курса национальной валюты действительно отражается на платежном балансе страны, так как оно влияет на уровень относительных цен. Занижение курса национальной валюты может способствовать росту экспорта (он становится более дешевым и поэтому конкурентоспособным) и сокращению импорта, который подвергается удорожанию. Но такие эффекты достигаются, если выполняется условие Маршалла-Лернера, согласно которому спрос на экспортные и импортные товары должен быть эластичным по цене. Дополнительное уточнение в теорию международной торговли было сделано в виде условия Бикердайка-Робинсона-Мецлера: не только должна соблюдаться эластичность спроса на торгуемые товары по цене, но и предложение экспортных товаров данной страны тоже должно быть эластичным, т.е. оно должно своевременно реагировать на изменения относительных цен.
В основу теоретического подхода статьи положен статический вариант кейнсианской модели платежного баланса с учетом вышеназванных условий. При этом в качестве одной из переменных в предложенной модели для расчетов используется показатель не реального (т.е. скорректированного по темпам инфляции в двух странах), а номинального валютного курса. Дело в том, что теоретические исследования последних лет выявили: изменения именно номинального курса во многих отношениях связаны с динамикой платежного баланса. В частности, было выявлено, что изменения валютного курса влияют на внешнюю торговлю страны не только непосредственно, через изменения относительных цен, но и опосредованно: изменения номинального курса воздействуют на динамику международных потоков капитала через изменения доходности активов, а это влияет на проявления «эффекта богатства» (эффекта расширения потребительского спроса за счет возрастания стоимости капитальных активов), от которого, в свою очередь, зависят колебания спроса на импортные товары. Кроме того, имплантация в макроэкономику элементов теории рациональных ожиданий позволила выявить, что изменения номинального валютного курса оказывают непосредственное воздействие на поведение хозяйствующих субъектов как на внутреннем, так и на внешних рынках, и тем самым они воздействуют на состояние торгового баланса (042, с. 34-35).
Для того чтобы исключить влияние резкой одномоментной девальвации 1994 г., в статье используются данные торговой статистики за 1995-2004 гг., когда курс юаня был де-факто зафиксирован по отношению к доллару США. По результатам эконометриче-ского исследования выявлена позитивная корреляция между величиной номинального валютного курса, динамикой реального ВВП Китая и США и поддержанием положительного сальдо КНР в торговле с США. Низкий курс юаня способствует увеличению китайского торгового профицита, так как условие Маршалла-Лернера выполняется.
Экономический рост в КНР не только не способствует преодолению дисбаланса в двусторонней торговле, но, напротив, увеличивает его, и это напрямую связано с товарной структурой торговли. Китайский экспорт в США состоит главным образом из трудоемких товаров (обувь, одежда, игрушки, бытовая электрони-
ка, продукция обычного машиностроения, металлообработки и т.д.), а китайский импорт из США - в основном из высокотехнологичных товаров (авиатехника, продукция точного машиностроения, химической промышленности и т.д.). У трудоемких товаров эластичность спроса по доходу велика, и по мере экономического роста и увеличения доходов в США растет спрос на китайские товары, а соответственно, увеличивается и китайский профицит в двусторонней торговле. Напротив, эластичность спроса на продукцию высоких технологий низкая, по мере экономического развития Китая происходит импортзамещение по таким товарам, а поэтому снижается спрос на импорт из США и еще больше увеличивается китайское положительное сальдо во взаимной торговле.
Авторы приходят к следующим выводам. В краткосрочном плане взаимосвязь номинального валютного курса юаня и дисбаланса в китайско-американской торговле неочевидна, но в долговременной перспективе ревальвация юаня может в определенной мере способствовать уменьшению американского дефицита в двусторонней торговле. В силу структурных особенностей китайского импорта из США экономическое развитие Китая относительно незначительно способствует увеличению ввоза американских товаров и, соответственно, преодолению дисбаланса в торговле. В свою очередь, рост китайского экспорта увеличивает дисбаланс в торговле, но одновременно он способствует экономическому развитию КНР.
Экономический рост в США в значительной степени способствует увеличению объемов двусторонней торговли. Прирост валового дохода в США на 1% влечет за собой прирост оборота американо-китайской торговли на 4,67% (2, с. 37). Но влияние, которое оказывает состояние двусторонней торговли на экономическое развитие США, минимально. Дефицит США в торговле с Китаем не является существенным фактором, определяющим динамику экономического роста в США; уменьшение дефицита не может быть средством решения фундаментальных проблем американской экономики. Поэтому протекционистские ограничения, устанавливаемые с американской стороны, политически мотивированы, а экономически малоэффективны (042, с. 39-40).
Как отмечают менеджеры Американо-китайского делового совета А. Эрнисси и Т. Михэн (043), то, что юань недооценен, признают практически все американские специалисты, но по поводу
масштабов занижения его курса и о том, наносит ли оно действительно существенный ущерб американской экономике, разброс мнений весьма значителен. Данные различными специалистами в 2000-2007 гг. оценки отклонения курса юаня от паритета варьировались от 7 до 100%, средняя из этих оценок составляла 40%. Нет консенсуса и о том, как должно осуществляться укрепление юаня. Одни экономисты предлагают постепенную ревальвацию, а другие считают необходимым немедленно повысить курс на 1025% (043, с. 37).
Опираясь на ряд исследований, выполненных американскими экономистами, авторы статьи утверждают, что если влияние заниженного курса юаня на американский торговый дефицит, безработицу и экономический рост в США и существует, то оно крайне незначительно. В докладе, опубликованном исследовательской службой американского Конгресса в 2007 г., констатировалось, что дефицит США в торговле с КНР объясняется в большей степени низкой нормой сбережения в США, узостью потребительского спроса в Китае и другими причинами структурного характера, нежели низким курсом юаня. Отмечалось также, что за 1995-2007 гг. доля Восточной Азии (без учета Китая) в совокупном американском торговом дефиците сократилась с 51 до 17% (043, с. 37). Тем самым подтверждается, что из других стран региона производства обрабатывающей промышленности переносятся в КНР, и с этим связан рост дефицита США в торговле с Китаем. Согласно прогнозу, сделанному экономистами из Оксфордского университета, ревальвация юаня на 25% будет способствовать сокращению совокупного торгового дефицита США не более чем на 10-15 млрд. долл. Так произойдет потому, что сокращение импорта из Китая будет в значительной мере компенсировано увеличением поставок из других азиатских стран.
Сокращение занятости в некоторых отраслях американской обрабатывающей промышленности действительно отчасти стимулируется влиянием китайской конкуренции. Но, как показали Р. Дейц и Дж. Орр, при сокращении за 1983-2002 гг. на 3,3 млн. числа рабочих мест, требующих низкой и средней квалификации, в американской обрабатывающей промышленности было создано 1,2 млн. рабочих мест для высококвалифицированных работников. Так что основная причина сокращения числа занятых - это увели-
чение производительности труда, позволяющее выпускать больше продукции с меньшим числом персонала. Подтверждением тому являются и расчеты американского Бюро экономического анализа, согласно которым в 1998-2007 гг. занятость в американской обрабатывающей промышленности устойчиво снижалась, но доля США в общемировом производстве соответствующих товаров выросла при этом с 22,3 до 24,7%, она более чем вдвое превышала соответствующий показатель Китая (11,4% в 2007 г.).
Предположения о том, что китайская валютная политика способствует угнетению экономического роста в США, опровергаются уже самим фактом четерехкратного увеличения американского экспорта в Китай за 2000-2007 гг. Существенно и то, что товарный импорт из Китая поддерживает рост в американской сфере услуг, в частности в оптовой и розничной торговле (043, с. 37-38).
Тем не менее многие в Конгрессе по-прежнему считают политически выигрышной для себя борьбу с пекинскими манипуляторами валютным курсом. Волна законодательных инициатив, предлагающих наказать Китай, впервые поднялась в 2003 г., когда сенаторы Ч. Шумер и Л. Грэхэм предложили ввести тариф в 27,5% на все ввозимые в США китайские товары, если КНР не пойдет на существенную ревальвацию юаня. Цифра в 27,5% была получена как средняя из двух различных оценок предполагаемого занижения курса юаня: 15 и 40%. После перехода в 2007 г. контроля над Конгрессом в руки Демократической партии только за один год было предложено 10 законопроектов, предполагающих введение тех или иных санкций в отношении страны, добивающейся для себя торговых преимуществ путем искажений рыночного курсообразования.
Однако представители исполнительной власти, включая самого президента, противодействовали внесению таких поправок в законодательство, обычно не допуская даже голосований в Конгрессе по этому поводу. При этом они ссылались на возможный ущерб для самой американской экономики в виде роста цен на потребительские товары, а также ухудшения условий для американского экспорта в Китай и сокращения притока китайских финансовых ресурсов в экономику США. Чиновники американского Министерства финансов признавали, что юань недооценен, но утверждали, что к КНР не применимы изложенные в действующем американском законода-
тельстве критерии, по которым зарубежная страна может быть признана «валютным манипулятором» (043, с. 39, 49).
Логика предлагаемых законопроектов так или иначе ведет к возбуждению дела против КНР в арбитражных органах ВТО. Но, задаются вопросом авторы, что реально может получить от этого американская сторона? США могут сослаться на ст. 15 Генерального соглашения о тарифах и торговле, которая обязывает страны-участницы воздерживаться от действий в валютной области, противоречащих установкам ГАТТ. Но, по мнению многих экспертов, формулировки этой статьи слишком абстрактны, и вряд ли структуры ВТО возьмутся выносить решение на их основе. Более того, согласно правилам ВТО, для решения вопросов по валютной проблематике нужно предварительно получить заключение от Международного валютного фонда, т.е. сначала МВФ должен признать, что Китай манипулирует своей валютой. Но до сих пор таких прецедентов в отношении какой-либо страны никогда не было.
США могут пойти по другому пути и обратиться в ВТО, адресуясь к ст. 3 Соглашения о субсидиях и компенсационных мерах, т.е. американская сторона может попытаться доказать, что недооценка юаня равнозначна субсидированию экспорта. Но по нормам ВТО экспортные субсидии неправомерны, только если они являются «специфическими», т.е. предоставляются на селективной основе определенным предприятиям и отраслям. А доказать, что валютный курс, устанавливаемый на общенациональном уровне, является мерой выборочной поддержки экспорта той или иной отрасли или компании, будет крайне трудно.
Третий вариант действий не предусматривает необходимости обращаться в структуры ВТО сразу. Представители пострадавшей от китайской конкуренции отрасли американской экономики могут обратиться в Министерство торговли и Администрацию международной торговли США с просьбой о введении компенсационных или антидемпинговых пошлин против китайского импорта, ссылаясь на то, что заниженный валютный курс юаня является запрещенной экспортной субсидией. Изначально вопрос будет рассматриваться в пределах американской юрисдикции, но КНР практически наверняка сама обратится в ВТО и оспорит введение американцами защитных мер. Этот путь тоже не сулит американской стороне успеха. В американском законодательстве не прописано четких
процедур, по которым определялись бы размеры занижения иностранным государством курса своей валюты. Американское Министерство торговли по существующим нормам будет оценивать только влияние валютных соотношений на цены китайской экспортной продукции, не принимая во внимание того, что слабая валюта способствует одновременно и удорожанию импортных компонентов, используемых в Китае для производства конечного изделия. Все это сделает американскую позицию заведомо уязвимой при разбирательстве в ВТО (043, с. 49).
П.М. Мозиас
