CC BY
21
2010.01.019. АВТОРИТЕТНОСТЬ И КОММУНИКАЦИЯ: Коллективная монография / Отв. ред. Кашкин В.Б. - Воронеж: Воронеж. гос. ун-т, 2008. - Вып. 4. - 216 с. - (Сер. «Аспекты языка и коммуникации»).
Категория авторитетности рассматривается в различных аспектах и разных сферах коммуникации; исследуются вербальные и невербальные средства выражения авторитетности на жанровом и стилистическом уровнях. Описание авторитетности касается личностных, межкультурных и социально-групповых различий в ее проявлении.
Выпуск, состоящий из 13 разделов, открывает глава В.Б. Кашкина «Авторитетность как коммуникативная категория», в которой степень воздействия, влияния, авторитетности коммуниканта связывается не с формальными параметрами высказывания, а преимущественно с психологическим и социальным статусом говорящего. Психологическими характеристиками говорящих объясняется, например, присваивание права на речь одним субъектом и пассивность другого. Как природная, так и приписанная обществом или присвоенная авторитетность и авторитарность поддерживаются в процессе дискурсивной деятельности, в результате которой накапливается «символический капитал» (с. 9)1. Авторитет - одна из его форм. Среди коммуникативных констант, не сводимых к формальным языковым категориям, например авторитетности, агрессивности, толерантности, исходной и ведущей категорией признается категория авторитетности. Исходя из развития иерархических отношений в природе наука относит социальную доминантность либо к ситуациям контроля над поведением других, либо к ситуациям конкуренции. Говоря об особенностях восприятия концепта авторитета в русском и английском языках, автор делает акцент на возможном раскрытии этого концепта в понятиях и лишь косвенном выражении авторитетности в самом языке. Идея о диалогическом характере авторитетности восходит к известной концепции М.М. Бахтина об обращенности всякого высказывания к прошлым
1 Bourdieu P. Social space and symbolic power // Sociological theory. - Yale, 1989. - Vol. 7, N 1 (Spring). - P. 23.
и будущим контекстам и его направленности на другого участника диалога.
Разделение средств указания авторитетности на маркеры авторитетности источника и маркеры авторитетности сообщения помогает проследить использование приемов повышения авторитетности, соответствующих дискурсивных стратегий для создания новой модели социальных отношений или сохранения предыдущей модели. Перспективность и множество направлений изучения авторитетности дают возможности для целостного, холистического подхода к изучению языка и коммуникативного взаимодействия.
Проблематика вступительной статьи сборника раскрывается в следующих двух публикациях, последовательно освещающих аспекты диалогичности и статуса.
Я.Н. Еремеев в статье «Авторитетность и диалогичность» рассуждает о взаимоотношениях языка и общества. Институциональные, политические и идеологические разделения осуществляются с помощью языка, они же и преодолеваются им. Если язык в равной степени доступен, по Соссюру, всем членам языкового сообщества, то воспользоваться им в большей степени могут пользователи, обладающие властью. Однако, по М.М. Бахтину, всякий «приказ "опасается" диалогического ответа» (с. 27), и власть «не может не понимать, что сила социальной мифологии в обществе не абсолютна» (с. 31). Поэтому общество не всегда подчиняется мо-нологизму; напротив, основанием всех форм дискурса является диалогическая борьба, конфликт центростремительных и центробежных сил в языке. В связи с использованием социальной мифологии в целях унификации общественного поведения вновь подчеркивается идея П. Бурдье о том, что «вес» коммуникантов определяется накопленным «символическим капиталом» (с. 30). Далее автор анализирует способы осуществления категории авторитетности в текстах общественных указателей, в частности наиболее мифологизированных, инструктивных (следуя которым человек не задумывается об их необходимости или разумности), и задается вопросом об отсутствии среди них «первичных текстов». Адресат верит не в содержание, а в форму, которая «несет в себе импликацию высокой степени авторитетности автора» (с. 34). Приводя группу лексико-синтаксических трансформаций первичных текстов, разработанную британским социолингвистом Р. Фауле-
ром1, Я.Н. Еремеев показывает, как достигается цель авторов общественных указателей - повлиять определенным образом на поведение человека. Деперсонификация отправителя и нежелание рассматривать адресата как индивидуума приводят к отчуждению и повышению авторитетности отправителя-инстанции. Таким образом, с помощью языка возможно поддержание социальной мифологии и относительного монологизма мировоззрения.
В статье «Авторитетность и статус» В.И. Карасик предлагает картотеку высказываний персонажей русской художественной литературы, олицетворяющих лингвокультурный типаж «русский чиновник». Понятийная, образно-перцептивная и ценностная характеристика типичного представителя власти должна учитывать лингвокультурную специфику. Характерные индикаторы комму ни-кативного поведения чиновника - длинные периоды или пунктир-ность речи - зависят от статуса адресата, выше- или нижестоящего. Важнейшей характеристикой чиновника, как высокопоставленного сановника, так и мелкого канцелярского служащего, оказывается стремление получать символические знаки своего высокого положения. Автор отмечает, что в современной беллетристике типичной отрицательной чертой представляется коррупция, тогда как в XIX в. воровство не выделялось как главный порок. В целом, по мнению автора, отрицательная оценка чиновника в русском языковом сознании выражает отрицательное отношение к власти, несправедливости, казенно-официальному стилю поведения.
Вопросы статуса затрагиваются также в двух публикациях, посвещенных исследованию авторитетности в сфере научной коммуникации. О влиянии гендерного фактора на коммуникативные стратегии в устной научной коммуникации пишут Л.Н. Маслова и А.В. Кирилина в статье «Гендерные аспекты авторитетности». Согласно концепции авторов гендер как категория тесно связан с категориями «статус» и «роль», а как социальный конструкт/модель он имеет критерием истинности не соответствие «реальности», а «способность решить проблему», «устойчивость и сочетаемость с моделями, разрабатываемыми в других дисциплинах» (с. 54). Авторитет-
1 Language and control / Fowler R., Hodge B., Kress G., Trew T.L. - L.: Rout-ledge & Kegan Paul, 1979. - P. 117.
ность дает ученому больше шансов оказаться автором утверждений, принимаемых за истину, по сравнению с неавторитетным лицом. Однако давление общества с его нормами, ожиданиями, традициями осуждений и поощрений в связи с полом по-разному воспринимается мужчинами и женщинами, что, в свою очередь, сказывается на коммуникативных стратегиях. С одной стороны, статус конструируется регламентом научного общения, с другой - создается в коммуникации. При этом между модулируемой и реальной коммуникациями наблюдаются расхождения. Недостаток времени на конференции может привести к отмене запланированной дискуссии, статусная иерархия «докладчик - участник дискуссии» нейтрализуется ситуативной ролью и демократичностью коммуникантов, а расхождения в конструировании гендера напрямую связаны со статусными различиями. Оказывается, что при значительной статусной разнице конструирование гендера менее интенсивно. Демократичность общения и нивелирование статусных различий выявляет тенденции к предпочтению женщинами конструирования так называемой «женственности» посредством стратегии некон-фронтативности, нередко переходящей в стратегию негативной самопрезентации, когда тактика снижения значимости своего исследования создает образ недостаточно компетентного ученого. Напротив, дискурсивные маркеры авторитетности в речевом поведении мужчин сигнализируют о тактиках подчеркивания своих достижений, несогласия с регламентом конференции, обвинения другого в ситуациях непонимания и т.п. и реализуют стратегию создания образа более или менее компетентного профессионала.
А.А. Болдырева («Авторитетность в научной коммуникации») исследует письменную научную коммуникацию и выделяет, по аналогии с исследованиями А.А. Дементьева1, два типа авторитетности - прямую и косвенную (непрямую); и отдельно - дискурсивные маркеры выражения авторского «я», объединяющие оба типа. Так, для диссертационных работ одновременно характерны и обезличенность изложения, и акцентирование внимания на собственных достижениях. Последний маркер нередко является домини-
1 Дементьев В. В. Непрямая коммуникация и ее жанры. - Саратов, 2000. -
248 с.
рующим, что свидетельствует о выполнении текстами научно-исследовательских работ не только референтной, но и конативной функции (функции воздействия на адресата). По результатам исследования диссертаций на русском и английском языках к маркерам авторитетности научного дискурса также относятся ссылки на авторитет, оригинальное название, необычная инициаль (например, рассказ о сфере профессиональных интересов автора), эпиграф, специальная терминология, системность и статистика, эмоциональность и образность, элементы юмора и иронии.
О.А. Леонтович и И.И. Дубинина («Коммуникативные стратегии иерархического общения») рассматривают вербальные маркеры ролей руководителей и подчиненных. В рамках стратегий установления, поддержания и нарушения иерархических отношений подчиненным необходим высокий уровень коммуникативных компетенций и креативности в общении, тогда как руководители преимущественно «располагают более широким спектром коммуникативных средств для достижения своих целей» (с. 87).
О.В. Спиридовский («Авторитетность в политической коммуникации») описывает способы языкового проявления, повышения или подтверждения авторитетности в президентской риторике различных лингвокультур на материале англоязычного и немецкоязычного политического дискурса.
Е.В. Сарафанникова («Авторитетность в новостном дискурсе») отмечает особую роль телевизионных новостных сообщений на авторитетных каналах и в конкурирующем с телевидением Интернете - роль посредника в коммуникации между властью и обществом. Авторитетность тесно связана с объективностью и достоверностью, которые зритель ассоциирует с определенным источником информации. Сравнивая сообщения о взрыве, произошедшем на рынке в Чечне, в новостях каналов BBC и РТР, автор показывает, как ссылка на авторитетные источники «не только способствует повышению авторитетности сообщения, но и позволяет расставлять нужные акценты в самом сообщении» (с. 122).
Обращение к прогностическому дискурсу (Е.Р. Савицкайте «Авторитетность в прогностическом дискурсе») отражает влияние авторитетности астрологических текстов преимущественно на женскую аудиторию и интерес автора к способам выражения воздействия гороскопов на адресата.
В.Б. Кашкин в статье «Авторитетность в рекламном дискурсе» разоблачает миф об информационном характере рекламы. Показывая, как реклама настраивает адресата на определенный способ поведения, автор приводит примеры коммуникативной мимикрии, когда «бенефициарий дискурса», т.е. тот, кому выгодно отправление рекламного сообщения, передает авторитет посреднику или даже покупателю-«глашатаю» (Мы все пьем такой-то кофе). Вывод о наркотическом перлокутивном эффекте рекламы следует из потери смысла коммуникации в результате такого обмена ролями между отправителем и получателем сообщения. Авторитетность кода призвана оказывать магическое действие и в случаях безграмотного перевода названия товаров с русского на английский язык. Целью в данном случае является повышение авторитета в глазах местных же потребителей (Exchange Currency - букв. «меняй валюту» вместо Currency Exchange - «обмен валюты»). Динамический характер авторитетности в рекламе, непостоянство в выборе названий и упаковок для товаров выявляет лишь единообразную и «невротическую» сущность дискурса рекламы (с. 154).
Авторитетность как специфическая категория институционального общения представлена в статье «Авторитетность в дискурсе сферы образования» Е.Ю. Дьяковой. Предметом исследования являются средства создания позитивного имиджа вузов на примере Великобритании. Имидж является одним из ключевых факторов успеха маркетинговых стратегий, а реализация коммуникативных стратегий с использованием маркеров авторитетности позволяет задействовать соответствующие маркетинговые инструменты. Рассматриваемые жанры промотивного дискурса - брошюры, листовки, газетные статьи, странички интернет-сайтов, информационные пакеты и буклеты - обладают высокой степенью информативности. Повышению авторитетности источника информации служат дискурсивные маркеры: вводные фразы, ссылки, вставные тексты, цитаты. В заключение автор приводит ряд риторических техник с использованием средств категории авторитетности для создания имиджа университета.
Две публикации сборника посвящены частным вопросам: «Авторитетность просьбы» (Т.В. Абрамова) и «Ирония как способ повышения авторитетности» (К.М. Шилихина).
Т.В. Абрамова описывает различные аспекты функционирования просьбы как речевого действия, и в особенности влияние более высокого статуса, отождествляемого с авторитетностью (с. 175), на успешность данного речевого действия. Анализируемый материал охватывает просьбы как в повседневном общении, так и в текстах произведений русской художественной литературы. Отмечается близость просьбы к формулам речевого этикета и повышение авторитетности адресанта, «чья просьба содержит разнообразные тактические приемы (уменьшительно-ласкательные выражения, вспомогательные элементы вежливости и т.д.)» (с. 183).
К.М. Шилихина описывает иронию как вербальное действие, выражающее динамику позиций говорящего, адресата и объекта иронии. Ссылаясь на понятие «дискурсивные практики» по М. Фуко (с. 188)1, автор утверждает, что ирония «не существует как постоянное языковое явление», но является дискурсивным феноменом, передающим самые различные интенции, и «возникает каждый раз заново» (с. 189). Создание и интерпретация иронии происходит по одним и тем же правилам в различных сферах коммуникации; при этом ирония, как и самоирония, работает на авторитетность. Выделяются две основные стратегии - игра на повышение и игра на понижение: «Понижая авторитет объекта высказывания, автор повышает собственный авторитет») (с. 193).
М.А. Степанова
1 Фуко определяет дискурсивные практики как «... совокупность анонимных исторических правил, всегда определенных во времени и пространстве, которые установили в данную эпоху и для данного социального, экономического, географического или лингвистического пространства условия выполнения функции высказывания» (Фуко М. Археология знания. - Киев, 1996. - С. 117). - Прим. реф.
