CC BY
9
2008.02.033-036. СОЦИАЛЬНЫЙ КАПИТАЛ И БАЗОВЫЕ ЦЕННОСТИ В МОЛОДЕЖНОЙ СРЕДЕ. (Сводный реферат).
2008.02.033. OSBURN L. Social capital: A rural youth perspective // Youth studies Australia. - Hobart (Tasmania), 2005. - Vol. 24, N 4. -Mode of access: http://www.thefreelibrary.com
2008.02.034. SOLBERG V.S.H. School-based social justice: The achieving success identity pathways program // Professional school counselling, American counseling association (US, April 2006). - Mode of access: http://www.thefreelibrary.com
2008.02.035. CORNEY T. The problem of values // Youth studies Australia. - Hobart (Tasmania), 2004. - Vol. 22, N 2. - Mode of access: http://www.thefreelibrary.com
2008.02.036. SALES T. de. Youth, hope a. cultural creatives: Possible conceptual connections // Youth studies Australia. - Hobart (Tasmania), 2005. - Vol. 24, N 2. - Mode of access: http://www.thefreelibrary.com
По мнению Лайнелла Осборна (033), чтобы понять, какого рода социальный капитал аккумулирует в своей среде молодежь, нужно в первую очередь исследовать их жизненный опыт и отношение к жизни. У разных групп эти детерминанты различаются: идет ли речь о гендерных или этнокультурных признаках. Предпочтительно работать с материалами по молодежи, живущей в сельских районах Австралии - как наиболее ярком примере проблемного социального капитала. Основу социального капитала в сельской местности концентрирует в себе именно молодежная среда. А между тем последние исследования показывают, что в Австралии именно деревенская молодежь в возрасте от 15 до 24 лет наиболее подвержена суицидальным наклонностям.
При изучении эволюции социального капитала и подборе соответствующего инструментария выявляются четыре основополагающих блока, формирующие и развивающие социальный капитал молодежи: «доверие», «социальная поддержка», «толерантность», «жизненные ценности», а также четыре социальные ниши, где возможна реализация вышеперечисленных элементов: «взаимодействие сообществ», «взаимоотношения с соседями», «взаимоотношения с друзьями и близкими», «взаимоотношения на работе». При анализе результатов социологических исследований необходимо разделить деревенскую молодежь на три категории респондентов:
от 12 до 14 лет, от 15 до 17 лет и от 18 до 20 лет. Релевантность социального капитала молодежи напрямую связана с возрастными показателями. Изучение социального капитала молодежи подобно изучению социального капитала взрослого населения, но отличается от него. Сходство заключается в сетевом принципе реализации социального капитала, однако наполнение этих сетей - уже иное.
Молодые люди являются жертвами, ибо в исторической перспективе социальные проблемы вырастают из проблем внутрисемейных, если реалии небольшого закрытого коллектива не соответствуют ожиданиям общества. Имеет место и обвинение самих молодых людей в безынициативности и маргинализации среды, когда их выбор состоит лишь в том, чтобы бежать от проблем или «сдаться».
Ситуация в небольших австралийских городках призывает к фундаментальной интеграции институтов общества для активизации социального капитала молодежи. Ведь молодежь остается непременным репрезентантом будущего.
В. Солберг пишет (034), что осознание потребностей американской молодежи привело к развитию национальной модели работы с ней. При этом молодым людям оказывается всесторонняя поддержка для достижения успеха в процессе обучения в школе и в дальнейшей жизни. В США продолжают оставаться проблемой перспективы работы для молодых людей, не имеющих диплома высшей школы, в то время как их дипломированные сверстники получают шанс на работу в четыре раза чаще. При этом каждому американцу гарантирована возможность попасть в образовательную систему, и это единственный социальный институт, старающийся позаботиться о каждом ребенке в стране.
Молодые люди по разным причинам испытывают давление в контексте макро- и экзосистем, которые существуют в молодежной среде, окружающей их в школе. Школьному руководству приходится сталкиваться с эмоциональными и психологическими препятствиями, подвергающими молодых людей различным жизненным рискам. Предпринимая усилия по продвижению идеологии социальной справедливости, оно в целях формирования академической перспективы развивает взаимоотношения между учеником и учителем, пытается управлять факторами, оказывающими влияние на жизнь молодого человека. Существующие в США программы
социальной справедливости в школе (Л8СЛ, Л81Р) обусловливают применение на практике доступной для каждого ученика стратегии.
Тим Корни (035) предполагает, что существуют специфический каркас ценностей и практический опыт, в настоящее время формирующие фундамент для университетской подготовки и обучения специалистов по работе с молодежью. В большинстве случаев специалисты полагают, что социальная справедливость является базовой ценностью в мотивации в работе с молодежью. Впрочем, ни одному из современных исследователей фундаментальных ценностей работы с молодежью не удалось назвать первоисточник из области философии или политологии, с которым мы могли бы без сомнения соотнести термин «социальная справедливость». Недавние исследования австралийских ученых идентифицируют ценности как «социальную справедливость в игре». Однако в своих дефинициях они подвержены влиянию ценностей идеологии, философии или религии.
Вопрос об источнике ценностей, управляющих ценностно-рациональной активностью специалистов по работе с молодежью, о том, кто именно вовлечен в процесс определения ценностей, является одним из основных вопросов воспитания и образования молодежи. Так, в ходе практических занятий со студентами выяснилось, что каркасы ценностей, предполагаемые как для определения, так и для достижения социальной справедливости, весьма разнообразны. Однако очевидно, что во всех случаях социальная справедливость выступает первой и главной ценностью в мотивации к работе с молодежью.
Тернер де Сейлс (036) утверждает, что молодежь, пытаясь произвести самоидентификацию и влиться в социум, сегодня сталкивается с испытаниями физического, эмоционального, социального, психологического и культурного характера. Особенно это касается пубертатного периода, когда остро встает проблема отсутствия жилья и работы, возникают проблемы внутри семьи и в школьной среде, растет проблема маргинализации. Эти факторы угрожают взаимопониманию поколений, и такая ситуация говорит о том, что мы могли бы попытаться перенести свои рассуждения из плоскости среднесрочных перспектив в область точечного решения проблем, с которыми сегодня сталкиваются молодые люди.
Изучение статистики по проблемам молодого поколения в Австралии и других частях земного шара рисует четкую картину: 1-3% молодых людей испытывают дискомфорт из-за 15-40% молодого населения Австралии, страдающего депрессией. Согласно прогнозу Всемирной организации здравоохранения, к 2020 г. именно депрессия станет основным отрицательным фактором физического и нравственного здоровья молодежи. Более того, в США подростки составляют единственную категорию, у которой показатели физического и нравственного здоровья за последние 30 лет не изменились в лучшую сторону.
Противовес - феномен надежды, в предметном исследовании которого участвовали молодые жители Австралии в возрасте от 18 до 24 лет. Итеративный процесс анализа полученных данных выстраивался на основе герменевтики Х.-Г. Гадамера. Это привело к идентификации у участников исследования горизонтов надежды, которые, согласно Гадамеру, являются предметом непосредственного бытия, частью нашей собственной интерпретации реальности, выражающей частную точку зрения, перманентно вовлеченную в процесс формации в жестких рамках прошлого и фобий сегодняшнего дня. Участники исследования проявили свои ожидания на четырех горизонтах, которые, будучи сведенными, выявляют сущность данного феномена. Этими горизонтами стали: опыт бытия в себе, движущая сила, установление взаимосвязей и существование в них, а также наличие выбора и разнообразных вариантов. Опыт бытия в себе участники исследования выражали различными способами. Для некоторых это было пониманием того, какие моменты их жизни являются верными, для других - уверенностью в том, что жизнь непременно наладится. Движущая сила - это горизонт, обрисованный самими участниками. Например, для одного из них, назвавшего себя фанатичным художником, этот горизонт ожидания сконцентрирован не на бытии художника, но в большей мере на том, что творчество художника представляет для него самого. Остальные горизонты также были проиллюстрированы участниками различными примерами из практики. Обсуждая внутреннее ощущение надежды, участники этого исследования не только осуществили интерпретацию феномена надежды и взаимосвязь оного с их собственными жизнями, но также проявили себя творцами культуры. Ясно прослеживаются параллели между философией и теми
жизненными взаимосвязями, которые способны охватить творцы культуры.
Д.Г. Шкаев
