CC BY
51
2008.01.039. ГУСЕВ М.Н. ИСЛАМСКИЙ ФАКТОР В ЮГОВОСТОЧНОЙ АЗИИ. РОЛЬ ВНЕШНИХ СИЛ. - М.: Ин-т Ближнего Востока, 2007. - 190 с.
Ключевые слова: Юго-Восточная Азия, исламский фактор, радикальный исламизм.
Свое исследование М.Н. Гусев посвятил освещению проблем глобализации исламского фактора и вопросам проникновения идей радикального исламизма в страны Азиатско-Тихоокеанского региона. Во введении к работе он отмечает, что в последние годы «линия раздела между процветающим Западом во главе с США и остальными странами оставила основную часть мусульман по ту сторону, где имеется немало оснований для зависти и враждебности по отношению к процветающему меньшинству... Экстремистское течение, возникшее на этой почве, уже получило название исламо-фашизма» (с. 5).
В первой главе автор рассматривает процесс вовлечения Юго-Восточной Азии (ЮВА) в орбиту деятельности мирового исламизма. То, что местные экстремисты получают моральную и материальную поддержку из-за рубежа, стало совершенно очевидным в начале 1990-х годов. Молодые люди, получившие теологическое образование в религиозных учебных заведениях стран Ближнего и Среднего Востока, вернувшись на родину, приняли участие в формировании реакционных группировок консервативного ислама. «Джихадистская “индустрия” никогда не ощущала недостатка в инвесторах»: только на поддержку сопротивления советским войскам в Афганистане США и Саудовская Аравия направили в 19861989 гг. до 3,5 млрд. долл. (с. 13).
После событий 11 сентября 2001 г. традиционные представления о национальной и международной безопасности претерпели значительные изменения, так как «возникла реальная опасность конфликта между христианством и исламом» (с. 14). Эти веяния зримо проявляются в странах ЮВА, где всегда были сильны позиции исламистов.
Во второй главе прослеживается деятельность ДИ - боевого отряда исламистов в ЮВА. Целью террора, развязанного боевиками этой организации, является «намерение превратить Индонезию
в шариатское государство с последующим созданием “нового азиатского халифата”, куда вошли бы Индонезия, Малайзия, Бруней, Сингапур, южные части Филиппин, Таиланда и Маньямы» (с. 30). Начало организации боевых формирований исламистов автор относит к середине 1980-х годов, когда в джакартском порту Танд-жунг Приок были развязаны кровавые столкновения между правительственными войсками и боевиками радикальных исламистских группировок во главе с Абдоллой Сунгкаром и Абу Бакар Баширом (1984). Бежав в Малайзию, они начали вербовку рекрутов для отправки в воюющий Афганистан. Именно эти афганские ветераны и составили позднее руководящую элиту в организационной структуре ДИ. Обученные в специальных лагерях боевики считают себя «участниками великого героического сражения против зла и порока, за то, чтобы не дать возможность Западу опустить мусульманскую “умму” на дно мирового сообщества, навсегда отнять у мусульман священный Иерусалим» (с. 35). Рассмотрев положения идеологической платформы ДИ, М.Н. Гусев отмечает, что лидеры-прагматики исламистской террористической деятельности руководствуются далеко идущими политическими планами. Однако достижение заявленных ими целей в обозримом будущем он считает весьма проблематичным: «Сегодня, очевидно, главный успех движения состоит уже в том, что оно существует. Для исламистов победа видится в самом факте борьбы, за которую они несут ответственность перед Аллахом» (с. 45).
Третью главу автор посвящает проблемам финансирования деятельности исламских террористов. Одним из главных источников названы средства семейства Усамы бен Ладена, накопившего капиталы на строительстве роскошных дворцов для Саудовских нефтяных магнатов. Банковские счета «Аль-Каиды», разбросанные по всему миру, включая банки Западной Европы и США, постоянно пополняются за счет «спонсорской» поддержки членов и сторонников этой организации, взносов ряда благотворительных фондов, а также законной и незаконной (контрабанда, мошенничество и т.п.) коммерческой деятельности (с. 53-54). После событий 11 сентября международное сообщество предприняло беспрецедентные усилия, «направленные на ужесточение правил, регулирующих банковскую деятельность, с тем, чтобы более эффективно выявлять, отслеживать и блокировать финансовые операции терро-
ристов» (с. 55). В результате появились данные об активизации финансовых операций «Аль-Каиды» в странах ЮВА. Вашингтон оказывает постоянное давление на руководство государств региона с целью поставить под контроль деятельность финансовых институтов, заподозренных в обслуживании террористических организаций. Предпринимая некоторые шаги в этом направлении, власти столкнулись с известными трудностями. В частности, в ноябре 2001 г. Банк Индонезии отказался заморозить 28 счетов компаний, подозреваемых в связях с «Аль-Каидой», ссылаясь на закон о тайне вкладов. А в Таиланде премьер-министр Таксин Чиннават, утвердивший, минуя парламент, два жестких декрета, дававших возможность замораживать счета частных лиц и организаций, замеченных в связях с террористами (август 2003 г.), тут же был обвинен местной оппозиционной Демократической партией в диктаторских замашках (с. 57). И хотя позже в ряде стран были приняты законы, позволявшие контролировать счета депозиторов, «по-прежнему большинство мусульманских фондов далеки от транспарентности» (с. 58).
В четвертой главе автор анализирует закономерности развития исламского экстремизма в странах ЮВА. Он полагает, что современная фаза террористической деятельности в этом регионе «связана с крушением коммунистических идей, еще недавно дававших питательную основу для повстанческого движения». Примером тому служат события в Индонезии конца 1960-х годов, действия красных кхмеров и повстанцев в Малайзии, Таиланде и на Филиппинах (с. 63). Распад СССР и крах коммунистической идеологии «привели к тому, что идейная ниша всемирной политической борьбы за социальную справедливость опустела», и во многих мусульманских странах поиски новой глобальной «левой» идеологии сосредоточились на исламских понятиях всемирного братства и всеобщего равенства (с. 64). Особенностью исламских движений в регионе М.Н. Гусев считает то, что «в отличие от арабского мира, где сторонников ислама не перестает будоражить величие его прошлого, в силу чего радикализм. в значительной степени произрастает из недр фундаментализма, в ЮВА терроризм привнесен в религию в основном извне и преследует чаще всего чисто прагматические цели, главной из которых является завоевание власти или же ее перераспределение» (с. 66-67).
Наряду с этим среди мусульман ЮВА весьма популярны и идеи либерального ислама, и большинство исламских группировок, как показано в исследовании, не является проводником насилия и экстремизма.
В пятой главе анализируются действия по реализации идеи создания «нового азиатского халифата». В Индонезии такие планы инициировались исламскими кругами еще до провозглашения независимости в августе 1945 г. Против этого всегда выступал президент Сукарно, а после государственного переворота 1965 г. и генерал Сухарто. Ислам не был провозглашен тогда государственной религией, а шариат не стал правовой основой страны. Однако «в качестве компенсации в неприкосновенности сохранялась ритуально-обрядовая сторона, возможность распространения ислама посредством поощрения строительства новых мечетей, создание исламских учебных заведений всех уровней» и т.д. (с. 83). Нормы шариата широко используются в повседневной жизни, в гражданском и семейном судопроизводстве.
После падения режима Сухарто светская власть в стране оказалась неподготовленной, чтобы противостоять процессу возвышения ислама, политические партии которого стали «практически единственным каналом, через который население может выразить недовольство» (с. 88). Тем не менее до настоящего времени принципы секуляризма на государственном уровне остаются незыблемыми, и приход к власти двух последовавших за Сухарто прези-дентов-мусульман - Хабиби и Вахида - не обозначил перехода политического курса страны на путь «шариатизации». Вообще «за всю 60-летнюю историю независимой Индонезии мусульманские партии ни разу не получали на выборах половины голосов» (с. 91). Так на парламентских выборах в апреле 2004 г. шесть мусульманских партий получили в общей сложности лишь 233 мандата из 550, а на первых в истории страны прямых выборах президента и вице-президента в июле 2004 г. «ни один из пяти дуэтов претендентов на высшие государственные посты не использовал ислам в своей агитационной борьбе» (там же).
В целом в странах ЮВА со значительной долей исламского населения (Индонезия, Малайзия, Филиппины, Таиланд) парламентская демократия уже получила достаточно хорошее развитие. Вместе с тем, отмечает автор, «в мусульманском обществе любому
проекту модернизации и демократизации сопутствует успех лишь при условии сочетания с исламскими политико-правовыми традициями» (с. 103). Этот тезис он подкрепляет историей борьбы за власть и доминирование в малазийском обществе основной партии правящей коалиции Объединение малайской национальной организации и ведущей оппозиционной Всемалайзийской исламской партии (ПАС).
Проблемы, связанные с ростом исламского экстремизма, не затронули лишь незначительную часть государств ЮВА. К таким странам М.Н. Гусев относит Бруней, Сингапур и Вьетнам. Причины тому разные. В моноэтничном Брунее, где царит абсолютистский режим, а экономическое благополучие обеспечено нефтяными богатствами, этноконфессиональные противоречия приглушены. В многонациональном Сингапуре с его 70%-ным китайским населением устойчивый характер межнациональных отношений обеспечивается стабильностью экономического положения, высоким уровнем жизни и сильной централизованной государственной властью. Во Вьетнаме, в котором, по данным официальной статистики, проживает чуть более 70 тыс. мусульман, история межконфес-сиональных отношений не содержит особо драматических коллизий. Несмотря на то, что в годы американской агрессии некоторые мусульманские организации вошли в печально известный ФУЛРО («Единый фронт освобождения угнетенных масс»), выступавший с антикоммунистических позиций и беспокоивший ханойские власти своими террористическими акциями после объединения Вьетнама (1976), местные мусульмане получили равные права со всеми гражданами страны. Статья 70 Конституции СРВ гарантирует «право на свободу совести, религии, право исповедовать любую религию или не исповедовать никакой. Все религии равны перед законом» (с. 135, 136, 138, 139).
Останавливаясь в шестой главе на рассмотрении новых тенденций во взаимоотношениях стран ЮВА с внешним миром, М.Н. Гусев подчеркивает, что государства региона все чаще играют самостоятельную роль в международных делах и мировом исламском сообществе. Претензии Джакарты на лидерство в «империи ислама» обусловлены тем, что Индонезия является страной с самой многочисленной мусульманской общиной в мире (свыше 200 млн. человек). Особое положение в «умме» в последнее время занимает
Малайзия, где мусульмане составляют более половины ее 24-миллионного населения. Дополнительный вес авторитету страны придает тот факт, что она является председателем влиятельной Организации Исламской Конференции (ОИК), чье учреждение (1969) связано с именем «отца-основателя» Малайзии Абдул Рахмана.
Хотя в силу исторических причин ЮВА, наряду с индийским субконтинентом, причислялась к «периферии» исламского мира, здесь проживает более 4/5 (около 1 млрд.) мусульманского населения планеты (с. 144). В этом автор видит причины того, что члены местных исламских общин как бы стремятся перещеголять «старые» традиционные центры мусульманского мира, проявить самостоятельность в отношении важных международных проблем. «Исламисты в ЮВА недовольны тем, что значительная часть арабских стран признала Израиль» (там же). Малайзия выступила против наделения США и Великобритании полномочиями по управлению постсадда-мовским Ираком. Джакарта и Куала-Лумпур солидаризировались в вопросе о необходимости прекращения американского военного присутствия в Афганистане (с. 146). На чрезвычайном совещании министров иностранных дел стран ОИК по терроризму в Малайзии (апрель 2002) в качестве примеров были названы не только события 11 сентября и действия боевиков-смертников, но и вооруженные операции израильской армии на территории палестинской автономии и массовые убийства мусульман в Боснии (с. 149).
Сказанное не стирает противоречий, существующих среди стран ЮВА, и не нивелирует различий в подходах к мировым событиям. В начале 2005 г. Таиланд обвинил Малайзию и Индонезию в разжигании беспорядков в южных мусульманских провинциях своей страны. Индонезия воспринимает как ущемление собственного суверенитета намерение Австралии разместить ракеты, способные достигать ее территории. Не способствовало укреплению единства и направление в оккупированный Ирак воинских контингентов из Таиланда и Филиппин (с. 160-161). В настоящее время, заключает автор, ислам в ЮВА «все в большей мере становится оружием в борьбе за власть», и эта политическая ангажированность наносит глубокие раны духовной составляющей этой мировой религии (с. 165).
А.А. Алиев
