CC BY
202
1ПО 2008.01.018 108
CURRICULUM: СОЦИОЛОГИЧЕСКАЯ КЛАССИКА
2008.01.018. НИКОЛАЕВ В.Г. ГЕРБЕРТ БЛУМЕР И
СИМВОЛИЧЕСКИЙ ИНТЕРАКЦИОНИЗМ (I): ПРЕДИСЛОВИЕ К КОЛЛЕКЦИИ СТАТЕЙ ГЕРБЕРТА БЛУМЕРА.
Термином «символический интеракционизм» российского социолога не удивишь. Имя Герберта Блумера тоже не в новинку: оно сравнительно регулярно упоминается в отечественных публикациях, прежде всего историко-социологических. Тем не менее как этот термин, так и это имя остаются для нас преимущественно «этикетками», за которыми при более пристальном рассмотрении не обнаруживается глубины. В работах, специально посвященных «символическому интеракционизму» или (шире) «понимающей» традиции в социологии, имя Блумера сливается в неразрывный ряд с именами Мида, Кули, Томаса, что несколько искажает его подлинное место в историко-социологическом процессе и его подлинную интеллектуальную генеалогию. «Символический интеракцио-низм» обычно преподносится как довольно связное и гомогенное течение, в котором Блумеру отводится одно из мест. Как правило, Блумер оказывается в тени Мида - в роли его продолжателя, ученика, систематизатора и т.п. Публикаций, в которых Блумер рассматривался бы как отдельная и самостоятельная фигура, на русском языке очень немного1. Опубликованных переводов его работ
1 Из сравнительно широко известных публикаций можно назвать две: Абельс Х. Интеракция, идентификация, презентация: Введение в интерпретативную социологию / Пер. с нем. под ред. Н.А. Головина и В.В. Козловского. - СПб.: Алетейя, 1999. - С. 47-66; Ионин Л.Г. Понимающая социология: Историкокритический анализ. - М.: Наука, 1979. - С. 73-75.
тоже крайне мало1. Блумер остается для нас «черным ящиком», и этот «черный ящик» пора, наконец, открыть. Блумер - оригинальный и интересный социолог, вполне заслуживающий того, чтобы мы сегодня внимательно и без суеты его перечитали. С этой целью мы задумали опубликовать в журнале коллекцию его статей, написанных в разное время и посвященных разным темам; предполагается сопроводить эти публикации серией текстов комментаторского характера, дабы дать читателю возможность увидеть их в более широком и систематическом контексте.
Краткая биографическая справка2. Герберт Блумер родился 7 марта 1900 г. в семье бизнесмена в штате Миссури. Там же прошло его детство. Пожар, уничтоживший бизнес отца, вынудил Герберта бросить школу; диплом об окончании школы он так и не получил. Социологическое образование Блумер получил в университете штата Миссури, где он в 1921 г. стал бакалавром, а в 1922 г. защитил магистерскую диссертацию «Теория социальных революций», подготовленную под руководством Чарлза Эллвуда. Уже в этой ранней работе, содержащей критический анализ различных теорий массового поведения и социальных движений, заметно влияние чикагской социологической традиции, с которой Блумер позже теснейшим образом ассоциировался3. В 1925 г. после непродолжительного преподавания в университете штата Миссури Блу-мер отправился в Чикаго для участия в докторской программе фа-
1 Блумер Г. Общество как символическая интеракция [автор перевода не указан] // Современная зарубежная социальная психология: Тексты / Под ред. Г.М. Андреевой, Н.Н. Богомоловой, Л. А. Петровской. - М.: Изд-во Моск. ун-та, 1984. - С. 173-179; его же. Коллективное поведение / Пер. Д. Водотынского // Американская социологическая мысль: Тексты / Под ред. В.И. Добренькова. - М.: Издание Международного университета бизнеса и управления, 1996. - С. 166-212; его же. Социологическая концепция Дж.Г. Мида / Пер. Г. Никитина // Рабочие тетради по истории и теории социологии. - [Рига]: PolyPress, [1992]. - Вып. 1. -С. 12-28. Последняя статья переведена с большим числом погрешностей и публикуется в этом номере журнала в новом переводе.
2 Биографические сведения почерпнуты главным образом из следующего источника: Wiseman J.P. In memoriam: Herbert Blumer, (1900-1987) // J. of contemporary ethnography. - Newbery Park, 1987. - Vol. 16, N 3 (October). - P. 243-249.
3 См.: Morrione T.J. Persistence and change: fundamental elements in Herbert Blumer’s metatheoretical perspective // The tradition of the Chicago School of sociology / Ed. by L. Tomasi. - Aldershot etc.: Ashgate, 1998. - P. 191-195, особенно p. 192.
культета социологии Чикагского университета. Здесь Блумеру довелось слушать лекции Дж.Г. Мида, которые произвели на него глубокое впечатление и положили начало формированию его как самостоятельного теоретика. Защитив в 1928 г. докторскую диссертацию, Блумер остался работать на факультете социологии Чикагского университета и в 1931 г. полностью вошел в его штат. Первые чикагские публикации Блумера были посвящены воздействию средств массовой коммуникации на человеческое поведение («Кино, делинквентность и преступность», 1933; «Кино и поведение», 1935; «Формирование массового поведения посредством кинофильма», 1935) и отражали его интерес к тематике «коллективного поведения»1, сформировавшийся еще в юные годы и не покидавший его всю жизнь2. С середины 30-х годов Блумер регулярно публиковал статьи общетеоретического и общеметодологического характера, все более выдававшие его как весьма воинственного теоретика, претендующего на статус интеллектуального наследника Мида и Парка (в качестве ученика которых он попеременно фи-
1 Теоретический и исследовательский интерес к «коллективному поведению» - один из ключевых для социологии Чикагской школы, начиная с работ Р.Э. Парка (еще его докторской диссертации «Толпа и публика», защищенной в Германии и опубликованной в 1904 г. в Берне). Эта тематика развивается в таких исследованиях чикагцев, как «Шайка» Ф.М. Трэшера (1927), «Естественная история революции» Л. Эдвардса (1927; см. частичный перевод: Эдвардс Л. Естественная история революции // Социологический журнал. - 2005. - № 1. - С. 101-131), «Забастовка» Э.Т. Хиллера (1928). Х. Йоас отмечает, что чикагская традиция была «единственной классической традицией в социологии, в которой коллективное действие занимало центральное место», что этой традиции удалось преодолеть однобокость европейской «психологии масс», отрицавшей интеллектуальную составляющую массовых движений, что преимуществом чикагской традиции было рассмотрение коллективного поведения как обладающего своими особыми свойствами и что важнейшая роль в систематизации соответствующих идей принадлежит Блумеру (Йоас Х. Креативность действия. - СПб.: Алетейя, 2005. -С. 250-251). Дж. Александер отмечает, что символический интеракционизм может быть совмещен со структурной социологией только через теорию коллективного поведения (Alexander J. Action and its environments: Toward a new synthesis. - N.Y.: Columbia University Press, 1988. - P. 205-206).
2 Важнейшей публикацией на эту тему стала работа «Коллективное поведение» (1939), вошедшая в состав «учебника» New outlines of the principles of sociology: McClung Lee A. (ed.). - 2nd ed. - N.Y., 1951. - P. 167-221 (выходные данные русского перевода см. выше).
гурирует). В этих статьях, с одной стороны, все четче прорисовывалась собственная теоретическая позиция Блумера, опиравшаяся на социально-психологические идеи Мида, и, с другой стороны, с этой позиции все жестче критиковались все прочие социологические и психологические теории и все существующие методы исследования, как количественные, так и качественные. В частности, в 1939 г. вышла его брошюра (ставшая в определенных кругах классической), в которой он сурово раскритиковал методы, использованные У.А. Томасом и Ф. Знанецким в книге «Польский крестьянин в Европе и Америке»1; косвенно атака была направлена на коллег по факультету, практиковавших качественные (этнографические) методы в своих эмпирических исследованиях. В 19401952 гг. Блумер был главным редактором «American journal of sociology», издававшегося в Чикаго и аффилированного с факультетом. В 40-е годы он стал на факультете одной из ключевых фигур (наряду с Л. Виртом, Э.Ч. Хьюзом и У. Л. Уорнером) и недвусмысленно претендовал на главенство. Из всех чикагских коллег он был дружен лишь с Виртом; они часто выступали сообща (как теоретики) против пары Хьюз - Уорнер (воплощавших чикагскую этнографию) во внутрифакультетских дебатах; отношения Блумера с Хьюзом вообще были отмечены взаимной неприязнью2. Кризисное
1 Blumer H. Critiques of research in the social sciences: An appraisal of Thomas and Znaniecki’s The Polish peasant in Europe and America. - N.Y.: Social Science Research Council, 1939.
2 Как пишет Г.С. Беккер, «Хьюз и Блумер, ныне мыслимые как близнецы-воплощения [Чикагской] традиции в своем поколении, были очень низкого мнения друг о друге. Блумер считал Хьюза второсортным умом, а Хьюз открыто презирал неспособность или нежелание Блумера заниматься исследованиями» (Becker H.S. The Chicago School, so-called // Qualitative sociology. - N.Y., 1999. - Vol. 22, N 1. - P. 7). См. также: Abbott A. Department and discipline: Chicago sociology at one hundred. - Chicago - L.: The University of Chicago Press, 1999. - P. 34-79. Отчасти отношение Блумера к Хьюзу выражало его общее отношение к эмпирическим исследованиям: он считал, что посредственные умы, наводняющие эмпирическую социологию, имеют обыкновение портить и дискредитировать тонкие теоретические идеи; эмпирическую работу чикагцев, фигурирующую под общей рубрикой «символический интеракционизм», он считал реально опасной для развиваемой им самим теории символического интеракционизма. Как отмечал Э. Гоффман в интервью Й. Верхувену, в отличие от других чикагских социологов послевоенного поколения, занимавшихся городской этнографией, Блумер «никогда не интересовался этнографией, никогда вообще этим не занимался» (Goffman E. a. Verhoeven
состояние факультета, внутреннее напряжение, неудовлетворенные амбиции (а также, как отмечают те, кто близко знал Блумера, состояние здоровья его жены, остро нуждавшейся в другом климате) побудили Блумера в 1952 г. перейти в Калифорнийский университет в Беркли, где он проработал до 1967 г., возглавляя факультет социологии и социальных институтов. Звездный час Блумера настал именно здесь. Факультет стал при нем одним из передовых социологических центров США: на нем работали Э. Гоффман, Г. Гарфинкель, Х. Сакс и др. Сам Блумер был увенчан всеми регалиями, полагавшимися фигурам такого масштаба: он избирался президентом Общества для изучения социальных проблем (1954), Американской социологической ассоциации (1955), Тихоокеанской социологической ассоциации, вице-президентом Международной социологической ассоциации. После отставки он оставался почетным профессором Калифорнийского университета в Беркли, продолжал там преподавать и руководить докторантами, читал лекции как distinguished professor в Международном университете Соединенных Штатов в Сан-Диего (1975-1981). В 1969 г. увидел свет его magnum opus - «Символический интеракцио-низм: перспектива и метод», сборник его лучших статей1. В последние годы Блумер тяжело болел. Он умер 13 апреля 1987 г. Посмертно была издана его большая книга «Индустриализация как агент социального изменения» (1990)2, которую сам он при жизни опубликовать не решился.
Несколько штрихов к портрету. По характеру Блумер был «перфекционистом». Одним из следствий этого была его сравнительно низкая продуктивность: его наследие - это (если не брать посмертно опубликованную книгу об индустриализации) компактный корпус небольших статей. Он «отказывался публиковать рукописи, которые другие сочли бы длинными, пока они не доводились до совершенства»3. Другим следствием того же само-
J. An interview with Erving Goffman // Research on language and social interaction. -Mahwah (N.J.), 1993. - Vol. 26, N 3. - P. 331).
1 Blumer H. Symbolic interactionism: Perspective and method. - Englewood Cliffs: Prentice-Hall, l969.
2 Blumer H. Industrialization as an agent of social change / Ed. by D.R. Maines and T.J. Morrione. - N.Y.: Aldine de Gruiter, 1990.
3 Abbott A. Op. cit. - P. 68.
го было трепетное отношение к теории, доходившее до задания ей «столь высоких стандартов», что исследования при соблюдении этих требований «становятся практически невозможными»1. Этот ригористический подход распространялся на коллег и студентов. Судя по мемуарным заметкам чикагцев, Блумер славился высокомерным и презрительным отношением к тем, кто до установленной им слишком высокой планки не дотягивал. Об отношении Блумера к коллегам (в первую очередь эмпирикам) уже говорилось. То же и со студентами: он часто отпугивал их сложностью своего языка; учеников у него было мало, «на практике лишь немногие студенты отваживались с ним работать»2; а те немногие, которые все же были, нередко переходили спустя какое-то время к другим наставникам (как, например, Ансельм Стросс к Хьюзу). Характер Блумера сказывался на его теории. Устранение этого личностного эффекта тоже на ней сказалось: версии «символического интеракционизма», развиваемые учениками Блумера, являются, как правило, значительно более мягкими, гибкими и открытыми для эмпирического применения, но вместе с тем и гораздо менее радикальными в своих основоположениях и импликациях.
Блумер, чикагская традиция в социологии и символический интеракционизм. В связи с Блумером возникает специфическая проблема, состоящая в том, что в отношении него применяются разные схемы каталогизации: в источниках, эксплуатирующих разные схемы, его относят то к «символическому интеракционизму», то к «Чикагской школе», то ко «второй Чикагской школе», то к «чикагской школе символического интеракционизма». Такая разноголосица создает неудобства и требует разъяснения.
Во-первых, выражение «символический интеракционизм» является собственным терминологическим изобретением Блумера. Оно было впервые употреблено в его статье «Социальная психология» (1937)3, причем в отношении той теоретической перспективы, которую с опорой на Мида развивал он сам. Таким образом, резонно отдать приоритетное право на этот ярлык Блумеру и называть «символическим интеракционизмом» в узком и собственном смысле сло-
1 Ibid. - P. 74.
2 Ibid. - P. 28.
3 Blumer H. Social psychology // Man and society / Schmidt E.P. (ed.) - N.Y.: Prentice-Hall, 1937. - P. 144-198.
ва его социологическую концепцию. Здесь можно добавить, что Мид никогда не пользовался этим выражением, называя свой социальнопсихологический подход «социальным бихевиоризмом», и что блу-меровский способ распоряжения идеями Мида не является единственным ни логически, ни фактически (исторически).
Во-вторых, от «символического интеракционизма» в указанном узком смысле надо отличать «символический интеракцио-низм» как широкое, относительно аморфное течение в социальной науке, восходящее к идеям прежде всего Дж.Г. Мида, но также У. Джемса, Дж. Дьюи, Дж. Ройса, Ч.Х. Кули, У.А. Томаса, Р.Э. Парка, Э. Фэриса, Дж.Р. Энджелла, Дж.М. Болдуина и др., характеризующееся признанием символического взаимодействия специфически человеческим способом существования и ориентирующееся в познании тех или иных сторон человеческого бытия на это признание. В этом широком смысле термин «символический интеракционизм» охватит не только Блумера, но и значительную часть его коллег по факультету социологии Чикагского университета (за исключением разве что наиболее радикальных объективистов из числа тамошних «человеческих экологов»), а также, вдобавок к тому, многих социологов и социальных психологов, никаким боком не связанных с чикагской социологической традицией как таковой.
В-третьих, когда речь идет о «чикагской школе символического интеракционизма», имеется в виду тот сегмент «символического интеракционизма» как широкого течения, в котором подчеркиваются эмерджентные свойства действия и социальной реальности и отдается приоритет качественным, герменевтическим процедурам их изучения, в отличие, скажем, от «айовской школы» (М. Кун и др.), ориентированной на более объективистские образцы научности1. Блумер как радикальный теоретик эмерджентности почти идеально подходит на роль лидера «чикагской школы символического интеракционизма», если бы не одно «но»: эмпирические исследования чикагских «символических интеракционистов»
1 См., например: Ионин Л.Г. Указ. соч. - С. 72; Современная зарубежная социальная психология: Тексты / Под ред. Г.М. Андреевой, Н.Н. Богомоловой, Л.А. Петровоской. - М.: Изд-во Моск. ун-та, 1984. - С. 170-171; Munch R. Sociological theory. - Chicago: Nelson-Hall Publishers, 1994. - Vol. 3: Development since the 1960s. - P. 313-321.
вдохновлялись зачастую не им, а другими сотрудниками факультета. Нет необходимости и говорить, что выражение «чикагская школа символического интеракционизма» в этом смысле никоим образом не синонимично выражениям «Чикагская школа социологии» и «чикагская социологическая традиция»: последние подразумевают такой характерный для чикагской социологии компонент, как «человеческая экология», никак с «символическим интеракциониз-мом» семантически не связанный. Кроме того, это выражение не является синонимичным «символическому интеракционизму» в узком смысле (т.е. как концепции Блумера), поскольку в данном случае не приходится говорить о наличии какой-то особой и поддающейся определению «школы».
Наконец, когда Блумера называют одним из лидеров «второй Чикагской школы», речь идет о послевоенном периоде развития чикагской социологии (40-е - начало 50-х годов) и о том, что в это время Блумер конкурировал за главенство на факультете с Э.Ч. Хьюзом. Причисление Блумера к «Чикагской школе» оправдано тем, что он имеет, по крайней мере формально, стандартно «чикагскую» интеллектуальную родословную: он (как бы ни были для него значимы идеи Мида) был полноценным учеником Р.Э. Парка.
Теперь, когда клубок каталожных ярлыков распутан, необходимо сказать о том, как размещал - или пытался разместить - себя в чикагской социологической традиции сам Блумер. В этом плане весьма показательны дебаты, разгоревшиеся в 1951 г. на факультете социологии Чикагского университета по поводу его дальнейшего развития. На одном из факультетских собраний, посвященном «социальной психологии», Блумер, отвечавший за это направление, заявил, что «социальная психология» (включавшаяся в социологию как раздел и институционализированная в этом качестве на факультете еще со времен Парка) должна формулировать универсальные суждения о пяти проблемных областях: «Природе изначальной природы [человека], природе групповой жизни, взаимодействии, процессе формирования индивида и видах ассоциации, которые индивид может развить»1. Эндрю Эббот, комментируя это заявление, отмечает, что Блумер фактически воспроизвел в нем структуру легендарного учебника Парка и Бёрджесса «Вве-
1 АЪЪой А. Ор. ей. - Р. 70.
дение в науку социологию»1; иными словами, в руках Блумера «социальная психология» превратилась из всего лишь раздела социологии в общую социальную науку, в социологию вообще, не нуждающуюся в каких-либо дополнениях и добавлениях. Предполагалось (и Блумер ни от кого этого не скрывал), что «социальная психология - под таким позднейшим ее наименованием, как “символический интеракционизм”, - есть вполне подходящее название для всей чикагской традиции»2. Претензия на главенство на факультете обосновывалась для самого Блумера тем, что его символический интеракционизм есть правильное развитие социологии Парка. Если воспользоваться проведенными нами выше различениями, то можно сказать, что его теоретическая претензия снимала различие между «Чикагской школой» Парка и «второй Чикагской школой», между «Чикагской школой» и «символическим интерак-ционизмом» в узком смысле; «Чикагская школа» должна была стать «чикагской школой символического интеракционизма»; при этом должно было само собой предполагаться, что вся остальная социология вообще не является «символическим интеракциониз-мом» (т.е. в подлинном смысле научной социологией) и что «чикагская школа символического интеракционизма» на самом деле никакая не «школа», а просто научная «социология». Теоретический проект Блумера, несомненно, «империалистичен» в своей интенции. Иначе говоря, он вовсе не задумывался как микросоциоло-гическое дополнение или даже как микросоциологический фундамент для существующей макросоциологии; он должен был ее полностью вытеснить и заменить. Различение «микро versus мак-ро» было для Блумера пустым и незаконным3. Вне этой «империалистической» интенции радикальность блумеровского символического интеракционизма понять невозможно. Согласно Блумеру, никаких крупных социальных явлений как «сущностей» вообще не существует в онтологическом смысле, а есть лишь ситуационно развертывающиеся взаимодействия, в которых действования отдельных лиц в ходе своих «карьер» сплетаются контингентным образом с действованиями других лиц, образуя постоянно возобнов-
1 Ibid.
32 Ibid.
3 См.: Morrione T.J. Op. cit. - P. 197 (note 31).
ляющиеся и обновляющиеся «совместные действия» и «сети действия». Эта ткань ситуативных переплетений человеческих действий - не «подставка» для крупных «структур» и «институтов» «общества»; она и есть само «общество».
Основные принципы и понятия блумеровского символического интеракционизма ясно представлены в статье «Социологические импликации мышления Джорджа Герберта Мида», которая и откроет нашу подборку1.
1 Г.С. Беккер называет эту статью «великой работой» Блумера, поясняя, что тот «говорил одно и то же снова и снова» и что «статья, в которой это лучше всего суммировано», - именно эта (см.: Plummer K., Becker H.S. Continuity and change in Howard S. Becker’s Work: An interview with Howard S. Becker // Sociological perspectives. - L., 2003. - Vol. 46, N 1 (Spring). - P. 26.
