CC BY
5
2008.01.009. БЕННЕТ Т. РАБОТА КУЛЬТУРЫ.
BENNET T. The work of culture // Cultural sociology. - L., 2007. -
Vol. 1, N 1. - P. 31-47.
Тони Беннет (Открытый Университет, Великобритания) очерчивает перспективы использования новых методов в культурной социологии для изучения взаимодействия социальной и культурной подсистем. Автор сомневается в существенных преимуществах такого подхода, хотя и признает ряд положений культурной социологии, которая стремится уйти от ограничения культуры как предмета исследования только художественными и организационно-культурными практиками, медиасектором и т.д. и больше внимания уделять теоретическому обоснованию роли общества в функционировании культуры.
Наряду с привычными областями исследования - искусство, культура и медийный сектор - культурная социология подчеркивает свою связь с тематикой общей социологии, указывая при этом, что и само социальное не существует вне культуры. Однако столь тесное сближение культурной и социальной сфер приводит к мысли о дублировании их функций.
Возражая против такого отождествления, Беннет предлагает свое понимание механизмов взаимосвязи культурного и социального. Особенно важно с его точки зрения влияние культурной практики на организацию и функционирование социальных отношений, осуществляемое посредством деятельности, связанной с созданием культурных норм (work of culture). Речь идет о материальных процессах, посредством которых культура складывается и существует, отделяясь от социального. В свою очередь, культура сама в разнообразных формах воздействует на общественный уклад с помощью определенных наборов действий, которые автор статьи называет «рабочими поверхностями социального» (working surfaces on the social) (с. 32). Эти «поверхности» образованы культурными знаниями и социально-управленческими техниками, которые формируют либо непосредственно, либо совместно с социальными знаниями социальные отношения.
Беннет выделяет три теоретических подхода, опираясь на которые он рассматривает проблему соотношения социального и культурного.
Во-первых, это социология Бурдье, развиваемая его многочисленными последователями, которые, используя основные идеи Бурдье, вносят в них многочисленные поправки и в этом процессе постепенно переходят к теоретической основе, базирующейся на совершенно иных
предпосылках. Беннет подчеркивает, что последователи Бурдье все более отступают от логики его работ, в которых усилия социолога направлены прежде всего на рассмотрение скрытой структуры диспозиций и практик, используемой для объяснения феноменального уровня наблюдаемых в них различий (например, различий в культурных вкусах).
Во-вторых, это акторно-сетевая теория Б. Латура, а также социологические исследования науки. Этот подход раскрывает особенности функционирования социально-материальных сетей отношений, посредством которых гетерогенные элементы (в число которых входят как человеческие, так и «нон-человеческие» акторы) объединяются вместе в ходе различных взаимодействий.
Акторно-сетевая теория предлагает одноуровневую картину реальности, в которой нет скрытых элементов или структур. Представители этого подхода сводят процесс объяснения к описанию того, как формируются и выстраиваются социоматериальные сети отношений, которые затем разрываются и опять соединяются в новой конфигурации. Описать эти процессы означает одновременно также объяснить, как эти сети создаются и действуют.
В-третьих, это идеи Фуко. Прежде всего - это его понятие «аппарат», или dispositif, как структура, состоящая из гетерогенных элементов. Он учитывает одновременно и влияние этого понятия на акторно-сетевую теорию, и те коррективы, которые вносит в понимание «аппарата» как чего-то статичного, уже готового сама эта теория, акцентируя внимание на процессах, в которых гетерогенные элементы соединяются в особые «аппараты».
Беннета привлекает также понимание управляемости (govermental-ity), которое вытекает из анализа Фуко дисциплинарных стратегий и более глубоко вскрывает политизированное представление о социальном, опираясь на исторический подход к отношению между культурой, экономикой и общественной жизнью по сравнению с акторно-сетевым подходом Латура.
Объединив эти теоретические позиции, Беннет предлагает свою трактовку действия механизмов, связывающих социальные и культурные сферы. Он выясняет структуру и роль деятельности, необходимой для созидания культуры как публично дифференцируемой области. Его интересуют те формы деятельности, которые, соединяя социальные и культурные знания, воздействуют на «рабочие поверхности социального».
Прежде всего, Беннет вслед за Латуром утверждает, что социальное не должно пониматься как «особая область» или особый вид вещей, репрезентаций или материальных социальных отношений, а только как постоянное движение, непрерывный процесс соединения и слияния (с. 34). Эта позиция влечет за собой отказ от дифференциации культуры и общества как состоящих из различных типов вещей - репрезентаций или материальных социальных отношений. Различия между ними заключаются скорее в способах и формах соединения элементов. Опираясь на этот подход, Беннет замечает, что они отделяются друг от друга на уровне публичной организации вещей, текстов и человеческого элемента. Одновременно они соотнесены друг с другом через сами эти различия в своем историческом существовании.
Созидание культуры и ее обособление должны рассматриваться также и как результат деятельности особых институтов. Например, в исторической перспективе ясно видно, что соединение вместе различных творческих продуктов, составляющих литературу, в результате чего возникает искусство, является следствием аккумуляции, классификации и кодификации этой формы культурного знания, производимого институтами, связанными с литературно-критическим трудом. Именно благодаря такой деятельности стало возможным выделение литературы в особый род (assemblage) культурных продуктов и знаний, отличающийся от других культурных знаний и практик.
Такое понимания труда как создания культуры относится не только к институтам, связанным с эстетической сферой, но и к культуре поведения, образа жизни. Сложившиеся под воздействием гетерогенных элементов «образы жизни» также являются результатом аккумулирующей деятельности институтов, которые тем самым способствуют формированию и развитию представлений о правилах и нормах поведения в рамках культуры. Так, развитие антропологических исследований в XIX в. в конечном итоге привело к увлечению коллекционированием и созданию крупных этнографических собраний тех культурных институтов, которые этим занимались. Это, в свою очередь, породило новые практики управления туземными популяциями с сохранением свойственного им образа жизни. Примером здесь является собрание этнографических коллекций, посвященных кастовой системе, и их влияние на отношение английских колониальных властей к этой системе и ее использованию в управлении во второй половине XIX в. В данном случае кастовая систе-
ма может рассматриваться как такая «рабочая поверхность социального», о которой говорит автор статьи.
Беннет подчеркивает также методологическую важность идей Бурдье о роли образовательной и культурной политики как средства формирования габитуса, отражающего жизненные возможности индивидов.
Он подчеркивает значение различных культурных «собраний» (художественных и этнографических предметов, которые могут собираться музеями или частными коллекционерами) для обособления культуры от социальной жизни в историческом аспекте. Западная «высокая» культура создавалась в особых местах особого рода (музеях и частных художественных собраниях, концертных залах, библиотеках, литературных и научных ассоциациях), где скапливались тексты, артефакты, технические предметы и где личность под воздействием новых культурных знаний получала возможность сформировать свое отношение к этим предметам.
С точки зрения Беннета, искусство способствует созданию тех «культурных оболочек», которые воздействуют на организацию социальных отношений, но эта опосредующая роль объектов искусства и текстов («нон-человеческих» акторов согласно терминологии акторно-сетевой теории) не столько является их имманентным качеством, сколько создается контекстом специфических социальных отношений. Многие современные исследования посвящены роли медиа в этих процессах.
Беннет отмечает и важность связи культурного знания с различными формами социального знания вообще, в том числе и социальных наук, которые, предлагая различные эпистемологические подходы и познавательные технологии, тем самым влияют и на деятельностную сторону социального.
Свое понимание соотношения культурного и социального Беннет иллюстрирует на примере коллекционерской деятельности исследователя и представителя британской администрации Болдуина Спенсера, который долгое время был директором Национального музея Виктории в Австралии. Собранная им в конце XIX - начале XX в. огромная этнографическая коллекция способствовала расширению представлений о жизни и культуре австралийских аборигенов и организации отношений между белыми и аборигенами.
Труд Спенсера Беннет рассматривает в контексте развития полевых исследований в антропологии этого времени и их влияния на формирование коллекций крупнейших мировых музеев. При этом он ссылается на слова Латура о роли экспедиций и музеев, способствующих
прогрессивному воздействию «нон-человеческого» на социальный дискурс1. Музеи колониальных стран и частные коллекционеры сыграли роль посредников, организующих поток этнографических и художественных объектов в их движении из колоний в музеи метрополий для дальнейшего изучения и теоретического синтеза антропологами. Таким образом, они обеспечивали материальную основу для деятельности международного научного сообщества и содействовали тем самым развитию европейской антропологии и социологии, в частности, социологии Дюркгейма и его школы. В целом эта деятельность повлияла и на формирование национальной политической и административной систем.
Собирая артефакты, делая фотографии и комбинируя их новыми способами, Спенсер создал нечто, что не существовало до этого (и не могло существовать): туземную культуру - не только как совокупность автохтонных реальностей, которые предшествовали его исследованию, но и как «поверхность» (surfaces) административных взаимосвязей и взаимодействий между белыми и туземцами. Таким образом, прошлое воздействовало на представление об организации последующей жизни и аборигены являлись в совершенно новом ракурсе.
Деятельность Спенсера дает, полагает Беннет, яркий пример той самой культурной работы, о которой он говорил. Она сыграла огромную роль в понимании общего образа «жизни аборигенов»: институтов, практик, обычаев, языка, которые объединяли различные племена и давали возможность выработать способы, с помощью которых различные туземные сообщества становились частью управленческого механизма колониального государства. Его коллекционерская, культурно-собирательская деятельность способствовала замене прежней основанной на простом расовом насилии форме управления на административную инфраструктуру, учитывающую и регулирующую отношения между белым и туземным населением.
В заключение Беннет подчеркивает, что предлагаемая им методология социокультурного анализа представляет собой часть исторической социологии, которая стремится к детализированному пониманию дифференциации отношений между культурной, социальной и экономической сферами.
М.Е. Соколова
1 Latour B. Pandora's hope: Essays on the reality of science studies. - Cambridge, MA: Harvard University press, 1999. - P. 99-101.
