CC BY
24
ЛИТЕРАТУРОВЕДЕНИЕ КАК НАУКА.ЛИТЕРАТУРНАЯ КРИТИКА.ТЕОРИЯ ЛИТЕРАТУРЫ
ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ И МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ПРИНЦИПЫ
ЛИТЕРАТУРОВЕДЕНИЯ И ЛИТЕРАТУРНОЙ КРИТИКИ
2008.01.001. РЕНФРЮ А. СЛОВО О МАТЕРИАЛЕ: (БАХТИН И ТЫНЯНОВ).
RENFREW A. A word about material: (Bakhtin and Tynianov) // The Slavonic a. East European rev. - L., 2006. - Vol. 84, N 3. - P. 419-445.
Когда в 1924 г. М.М. Бахтин в работе «Проблема содержания, материала и формы в словесном художественном творчестве» писал об опасности «материальной эстетики», замечает английский русист, специалист по истории литературоведения Аластер Рен-фрю, он имел в виду прежде всего так называемый «формальный метод», противопоставивший себя марксистскому литературоведению. Вместе с тем наиболее важным выводом бахтинской полемики с формализмом стало утверждение о том, что марксистский и формалистический подходы к анализу литературного произведения при всей их кажущейся противоположности - две стороны одной и той же медали.
Марксистская литературная критика с ее идеей детерминизма, обусловленности идеологической надстройки производственными отношениями трактовала форму либо как подчиненную содержанию, либо считала ее частью содержания. Ранний формализм, напротив, провозгласил господство формы над содержанием, которое практически не рассматривалось, представая как поле для экспериментов с повествовательными приемами - «по-
вторением», «затруднением», «торможением» и др. «Материал» отождествлялся с «фабулой» - событиями этической, исторической, политической реальности, предшествовавшими созданию произведения; эти события, художественно организованные, согласно теории формалистов, становились «сюжетом» произведения. Именно эту имманентную литературную организацию событий они и изучали.
Наметившаяся в середине 1920-х годов методология стадиального изучения художественного произведения, состоявшая в имманентном анализе текста при последующем изучении его связей с «внехудожественной социальной средой» (А. Цейтлин, П. Сакулин, Л. Троцкий), методология, противопоставленная и марксистскому детерминизму, и формалистической абстракции, тоже не смогла преодолеть фатального разрыва формы и содержания.
По Бахтину, «страх содержания» в формализме и «страх формы» в марксистском литературоведении проистекают из общей для обоих подходов концепции материала как инертного и сырого, существующего вне и до художественного произведения, в то время как деятельность творца направлена не на преднаходимые в действительности факты и события, но на то, чем являются они для художника. В работе 1924 г. Бахтин, не останавливаясь на раннеформалистической концепции материала как фабулы, рассматривает выдвинутое поздними формалистами (В.М. Жирмунский, Ю.Н. Тынянов - которого он, однако, не называет) чисто языковое понимание материала как языка в его лингвистической специфике, критикуя его неадекватность предмету: лингвистика, по мнению ученого, претендует занять место общей эстетики.
Формалисты, полагает А. Ренфрю, не имели четко разработанной концепции материала литературного произведения: внеху-дожественная ли это реальность, воплощенная в тексте, или средство этого воплощения - язык. Данная неопределенность и породила неоднозначную трактовку формализма. Бахтин видел в нем материальную эстетику, основанную на неверном понимании «материала». Несколько иначе, считает А. Ренфрю, представляли себе проблему единомышленники Бахтина - П. Н. Медведев и В. Н. Волошинов, чьими именами подписан ряд работ, которые многие считают принадлежащими Бахтину.
Внимание исследователя привлек тот факт, что в статье 1924 г., авторство которой не вызывает сомнений, Бахтин проходит мимо концепции материала в раннем формализме. Однако в книге Медведева «Формальный метод в литературоведении» (1928) анализ начинается именно с этой концепции. Трактовка проблемы материала у формалистов в вышедшей в 1926 г. под именем Волоши-нова статье «Слово в жизни и слово в поэзии» также наводит исследователя на мысль о том, что эта работа не принадлежит Бахтину. Волошинов повторяет многие положения бахтинской концепции формализма, критикуя, в частности, «фетишизм» восприятия произведения как вещи, приверженность абстрактной лингвистике, неспособность осознать различие между словом в искусстве и словом в жизни. Вместе с тем он делает эксплицитно выраженным то, что в статье Бахтина лишь подразумевалось: проблема формалистов состоит не в восприятии материала как языка, но скорее - в восприятии языка как абстракции. Волошинов формулирует задачу изучения «социологической сущности слова», ориентируясь и на социологический метод изучения художественного произведения, и на предложенный формалистами имманентный его анализ, но не синтезирует оба подхода, а преобразует их.
Определяя искусство как «имманентно-социологичное», Волошинов выдвигает концепцию материала, которая объединяет лингвистические явления (бывшая область имманентного анализа) и экстралингвистические явления (бывшая область социологического анализа), методологически стирая различия между социологическим подходом, который «берет за исходный пункт первую формалистическую концепцию материала, затем переходит к вопросу его выражения в лингвистической форме», и имманентным, который «начинает со второй концепции материала и лишь затем... рассматривает отношение материала литературного произведения к материалу “жизни”» (с. 435). Для Волошинова, полагает
А. Ренфрю, материалом художественного произведения действительно является язык, но понятый как форма «социального общения», закрепленная в материале художественного произведения.
В 1924 г. вышла работа Ю.Н. Тынянова «Проблема поэтического языка», где была предпринята попытка осмыслить отношения между вербальным и невербальным материалом. Тынянов настаивает на фундаментальном разграничении материала и его
лингвистического выражения, подразумевая, что художник только находит и оформляет материал, но не создает его. В статье «Литературный факт» (1924) Тынянов высказал идею, что литературное произведение - только приложение конструктивного фактора к лингвистическому материалу, имеющее место при оформлении материала. Культурные, исторические феномены - то, что считалось материалом у ранних формалистов, всегда должны быть, по Тынянову, обработаны, сконструированы средствами языка. «Материал» не противопоставлен «форме», но тоже «формален», ибо внекон-стуктивного материала нет. В этом утверждении Тынянова исследователь усматривает параллель к мысли Бахтина из статьи 1924 г. о том, что нет нейтральной реальности, которую можно противопоставить искусству, потому что «жизнь» и «реальность» «уже существенно эстетизированы». Концепция Тынянова, замечает А. Ренфрю, противостоит, с одной стороны, порицавшейся Медведевым тенденции ранних формалистов рассматривать «фабулу» как материал, поскольку вне произведения его просто не существует как готовой данности, а с другой - критиковавшейся Бахтиным и Медведевым «абстракции» языка, которая обусловлена концепцией языка как «инертного» материала. Тынянов имплицитно отрицает язык (в его лингвистических возможностях) как основу литературного материала, т.е. не рассматривает литературное произведение лишь как «организованный материал», вещь, - что именно и критиковал в формализме Бахтин.
По Тынянову, «нет “материала” без языка, но приравнять материал к языку означает для него включить в определение языка все разнообразные культурные, исторические и эмпирические явления, которые прежде ассоциировались с “фабулой” и мотивацией приема. Тынянов объединяет обе концепции материала на основе фундаментальной неразделимости явлений “в жизни” и мириадов форм их лингвистического воплощения» (с. 440).
В статье «Литературный факт», считает исследователь, Тынянов вплотную подходит к признанию взаимоопределяющих отношений языка и эмпирико-идеологических феноменов. Позиция ученого, выраженная в статье «О литературной эволюции» (1927), также близка бахтинскому утверждению о том, что эстетическая деятельность является частью любого осознанного взаимодействия с окружающей реальностью. В свою очередь, о близости взглядов
Бахтина позднему формализму свидетельствуют вторая часть книги о Достоевском, концепция жанра в его исследовании «Слово в романе», выводы работы «Проблема речевых жанров».
Концепции Тынянова и Бахтина, заключает А. Ренфрю, не противореча друг другу, вписываются в современную теоретиколитературную практику. С одной стороны, разделявшаяся и Бахтиным и Тыняновым концепция литературного материала как сочетающего в себе вербальное и невербальное, лежит в основе синхронического изучения текста, при котором имманентный анализ неразрывно связан с ориентацией на внелитературную реальность. С другой стороны, данная концепция является основой и диахронического изучения художественного текста, поскольку жанр рассматривается как «регистратор» литературной эволюции, связанной с изменением как самого материала, так и способов его «вхождения» в литературу.
Т.Г. Юрченко
