CC BY
9
ПСИХОЛИНГВИСТИКА
2007.02.014. РУССКОЕ СЛОВО В РУССКОМ МИРЕ-2005: Государство и государственность в языковом сознании россиян: Сб. науч. статей / МГЛУ, Науч. шк. «Рус. яз. личность»; Под. ред. Карау-лова Ю.Н. и др. - М.: Азбуковник: Словари.ру, 2006. - 447 с.
Сборник представляет собой второй выпуск продолжающегося издания «Русское слово в русском мире», подготовленный Научным центром русского языка Московского государственного лингвистического университета.
Как отмечается в предисловии, складывавшиеся в различные эпохи представления о государстве отразились в языке; высказывается предположение, что язык, «по всей видимости, не располагает механизмом обязательного отсеивания противоречащих друг другу элементов картины мира» (с. 5). Из анализа текстов, помещенных в статьях сборника, следует, что «представления о государстве формируются в меньшей степени на основе свойств денотата и в большей -как результат взаимодействия сложных языковых механизмов: базовых когнитивных схем, подвижных и переменчивых ассоциаций и диссоциаций, переноса и расширения значений, влияния исторически сложившихся стереотипов, идеологем и т.д. (там же). Поэтому в сборнике опубликованы статьи, раскрывающие диахронию слова-понятия «государство»: Санчес М. Пуиг. «О государе, "государьстве" и государственности»; И.С. Улуханов. «Власть и авторитет в языковом сознании русских».
Статьи сборника посвящены проблемам психолингвистики, лингвокультурологии, когнитивной лингвистики и другим разделам общего языкознания.
Ю.Н. Караулов и О.Д. Михайлов («"Государственность" как образ государства в обыденном сознании носителя языка-культуры») трактуют государственность как пространственный и временной масштаб видения того, в чем заключается и каким способом осуществляется взаимодействие государства и народа. В качестве объекта наблюдения избирается обиходно-бытовое, массовое сознание, поскольку именно оно служит ориентиром в мире среднестатистическому носителю языка-культуры и, благодаря своей массовости, хронологической устойчивости и исключительной инерционности, может служить как стимулятором общественно-культурного прогресса, так и
его мощным тормозом. Перечисляются следующие способы проникновения исследователя в структуры языкового сознания: 1) прямой опрос; 2) массовый ассоциативный эксперимент, осмысление и структурирование полученных в результате его ассоциативных полей для слов «государство» и «государственный» и последующее сопоставление этих данных с данными из ассоциативно-вербальной сети; 3) эксперимент с носителями русской культуры, которым было предложено построить текст, аллегорически изображающий современную российскую действительность в форме русской народной сказки (об этом см. также ниже в статье Е.Г. Беляевской); 4) «лексикографический» подход, т.е. обращение к отдельно взятой языковой личности, в дискурсе которой употребляются слова «государство» и «государственный» (этот подход реализуется в так называемых «авторских» словарях). На основе полученных данных в статье предлагается интерпретация понятий «государство» и «государственность» в терминах структур языкового сознания. При этом авторы опираются на понятие концептуального поля, в котором «во взаимодействие вступают не слова и сло-возначения, а единицы концептуального плана, способные адсорбировать, вобрать в себя не только слова и словозначения, но и сами концепты - как относящиеся к рассматриваемой подгруппе (например, Люди, Законы, Территория, Государственный строй, Власть), так и связанные с ними концепты других подгрупп, участвующие в формировании образа государства. Эта особенность отвечает требованию детальности описания, а максимальный охват материала достигается благодаря тому, что источником построения концептуальных полей становится модель обыденного языкового сознания - ассоциативно-вербальная сеть (АВС), представленная в "Русском ассоциативном словаре"»1 (выделено автором. - Н.Т.). Приводятся образцы построения концептуальных полей, формирующих образ государства.
Н.В. Уфимцева («Власть и авторитет в языковом сознании русских») исследует представления о власти, существовавшие и существующие в языковом сознании носителей русской культуры в период с 1994 по 2004 г., и происходящие в нем изменения. Под языковым сознанием автор понимает «опосредованный языковой образ мира, т.е. совокупность перцептивных и концептуальных знаний носителя куль-
1 Русский ассоциативный словарь (РАС) / Караулов Ю.Н., Сорокин Ю.А., Тарасов Е.Ф. и др. - М., 2003. - Т. 1-2.
туры об объектах реального мира» (с. 242). Информация о системности образа мира и, следовательно, о специфике культурных стереотипов, отражающих особенности этнического характера, берется из «Русского ассоциативного словаря». Н.В. Уфимцева приходит к выводу о серьезном изменении в приоритетах распределения власти: в 1994 г. это было правительство, администрация, демократы, КПСС, в 1998 г. - правительство, парламент, президент, Ельцин, а в 2001 г. на первое место вышел президент. Вертикаль власти в сознании россиян выстроена, и вершиной ее является Президент, затем идут государство, Дума и губернатор. Значительно усилилась в сознании россиян связь власти и денег; фактически эта связь вышла на первое место, уступая только представлению о власти как о силе.
Концептуальная картина мира является предметом рассмотрения в статьях Е.Г. Беляевской «Концептуальная картина мира в зеркале метафорической репрезентации» и И.В. Зыковой «Концептуальные основания воспроизводимости фразеологических единиц».
Е.Г. Беляевская исследует представления о взаимоотношениях человека и государства, выявляемые на основании концептуальных метафор, реализующихся в текстах «волшебных сказок», написанных студентами высших учебных заведений разных регионов России в ходе проведения олимпиады по русскому языку. Реализация авторского замысла зависела от того, как участники эксперимента представляли себе соотношение сказки и пограничных с ней жанров - мифа, легенды и сказа. В соответствии с особенностями избранной текстовой формы все тексты были разделены на две группы: собственно сказки и квазисказки. В большинстве текстов подчеркивается отдаленность человека от государственной власти, обычно представленной в виде столицы страны или главы государства, например: 1) до царя-то добраться - не в озере искупаться; 2) девочка Аленушка не смогла попасть на прием к президенту, так как ей... были даны указания заполнить один бланк, две формы, написать заявление черной пастой на листе формата А4, проставить печати в семи кабинетах, находящихся в шести разных концах города, а потом вернуться. Справившись с нелегким заданием, Аленушка вернулась, но нашлись новые формы, бланки, справки и заявления.
Лексические и фразеологические единицы, описывающие сферу социальных отношений в обществе, принадлежат к числу культурных знаков, указывает И.В. Зыкова. Это означает, что слова и словосочета-
ния, описывающие государственное устройство («государство», «власть», «избирательное право», «исполнительная власть», «законодательная власть» и т.д.), имеют эквиваленты в других языках. Однако даже в условиях явного сходства или кажущейся идентичности государственного устройства они обладают национально-культурной спецификой, делающей эти эквиваленты весьма относительными. При заимствовании в другие языки культурные знаки наполняются (в большей степени, чем другие языковые знаки) новым содержанием и превращаются в культурные знаки принимающей языковой системы. В статье исследуется, как модифицировалась при заимствовании в современный английский язык идиома «русская душа» the Russian soul.
Проблемы лингвокультурологии представлены в статьях В.Н. Белоусова «О лингвокультурной составляющей суверенного государства», В.В. Красных «Понятие как предмет изучения линвокуль-турологии: постановка проблемы (на примере понятия "государство")» и Н.В. Сабуркиной «Лингвокультурные предпосылки формирования общей государственности России и Беларуси».
В.Н. Белоусов характеризует лингвокультурную составляющую многонационального суверенного государства как многоплановое образование, в которое входят лингвистические и экстралингвистические, социо- и психолингвистические, этноязыковые и прочие компоненты. Важную роль при этом играют процессы концептуально-культурных преобразований в национальной картине мира, являющиеся следствием изменений в словарном фонде, например таких замен, как: торжество - фестиваль, собрание - форум, служба - сервис, любовь - секс, согласие - консенсус. Такие замены автор считает частью манипуляции сознанием, поскольку насаждаемые лексические единицы уничтожают целые пласты смыслов.
В.В. Красных сообщает о результатах пилотажного исследования более 500 сайтов, предложенных поисковой системой rambler на слово «государство» в различных его словоформах. В основной массе контекстов это слово употреблено в терминологическом значении или тяготеет к таковому, например: государство РФ, Государство Израиль, Российское государство, правовое государство и т.д. Только 10% контекстов содержат слово «государство» в метафорическом значении или в соотнесении со следующими кодами культуры: 1) соматическим кодом - государство уподобляется по своему строению человеку, и, следовательно, у государства есть части тела: голова (глава
государства), лицо (в анекдоте: Когда государство повернулось лицом к человеку, человек закричал от ужаса), руки (правая рука государства не знает, что делает левая); 2) собственно-антропным кодом -государство уподобляется человеку как таковому и может иметь определенные черты характера человека (лицемерное государство, заботливое государство), испытывать чувства (заинтересованность государства) и т.д.; 3) акциональным кодом - действия государства уподобляются действиям человека (государство может думать, брать на себя ответственность, наказывать).
Как констатирует Н.В. Сабуркина, в последнее время проводится большое количество сопоставительных исследований национально-культурной специфики языкового сознания народов. При этом используется свободный ассоциативный эксперимент. В результате этих исследований созданы «Русский ассоциативный словарь» и «Славянский ассоциативный словарь (русский, белорусский, болгарский, ук-раинский)»1. По данным этих словарей, как русские, так и белорусы весьма аполитичны: в словарях почти не зафиксированы единицы, «связанные с государственностью, а те, что связаны прямо или косвенно с данной проблематикой, скорее иллюстрируют важность социальных проблем, которые возникают в кризисный для государства период. При анализе данных массового ассоциативного эксперимента не было выявлено и каких-либо единиц, показывающих отношение двух славянских народов друг к другу. Подобная ситуация может свидетельствовать о том, что русские и белорусы не испытывают друг к другу враждебных чувств, однако для подтверждения таких выводов необходимо провести дополнительное исследование, которое будет направлено именно на изучение данной проблемы. Анализ ключевых для каждой исследуемой культуры единиц языкового сознания выявил очень большую схожесть русских и белорусов в системности их образа мира» (с. 211).
В. А. Лукин («Кризис и текст») исследует семантику слова «кризис» и других слов, выражающих это понятие (например, «революция», «переворот», «катаклизм»), и рассматривает их употребление в текстах и контекстах на тему кризиса, создаваемых в кризисное время. При этом ставится вопрос: что такое кризис текста и когда он насту-
1 Славянский ассоциативный словарь: Русский, белорусский, болгарский, украинский (САС) / Уфимцева Н.В., Черкасова Г.А., Караулов Ю.Н. и др. - М., 2004.
пает? Автор характеризует шесть ситуаций, когда это происходит, например: 1) когда наступает конфликт между произведением и текстом, стремящимся занять место произведения; так, науковеды уже давно констатируют так называемую «инфляцию качества» произведений как следствие синдрома «публикуй или гибни». Некоторые авторы создают научные тексты для пополнения личного списка публикаций, не пытаясь ставить и решить актуальные проблемы, т.е. создают тексты с тривиальной ценностью, предопределяя тривиальный характер произведения; 2) когда прогрессирующая девальвация произведений обусловливает увеличение числа текстов, не предназначенных для понимания и/или интерпретации, например текстов рекламы, особенно политической.
М.Н. Панова («Языковая личность современного чиновника как субъекта государственного управления») анализирует особенности вербально-грамматического уровня в структуре языковой личности государственного служащего (используемую им терминологию, имеющиеся функционально-стилистические особенности его речи и т.д.), лингвопрагматического уровня (обусловленного спецификой административного дискурса), лингвокогнитивного уровня (при этом особенное внимание уделяется концептам «государство», «власть», «государственная служба»).
Кроме того, в книге опубликованы статьи: О.В. Евтушенко «Концепт "государство" в произведениях современных российских писателей»; И.В. Ружицкого «Мнемы как ключевые образы языкового сознания» и «Образ России в учебнике русского языка для испанцев. Рецензия на кн. "Curso completo de lengua rusa". Madrid, 2005 (387 c.)»; Е.А. Цыб и Е.И. Маркиной "Государство" в произведениях русских писателей XIX века».
Даны также три приложения: 1) «Государство и российская действительность глазами студентов»; 2) «Опросные анкеты о понимании современной молодежью того, что такое государство»; 3) «Мнемы в сочинениях иностранных учащихся».
Н.Н. Трошина
