CC BY
50
рицает мысль о необходимости причинных отношений? Ясного ответа на этот вопрос нет. Если Юм пытается доказать причинные отношения, тогда некоторого рода необходимая связь должна соответствовать определению разума в переходе от одной идеи к другой. Тем не менее этот вариант толкования, скорее всего, - неправильное прочтение намерений Юма.
Д.А. Алёшин,
В.А. Яковлев, И. И. Ремезова
2006.03.025-027. ФИЛОСОФИЯ СВОБОДОМЫСЛИЯ: К 200-ЛЕТИЮ СО ДНЯ РОЖДЕНИЯ ЛЮДВИГА ФЕЙЕРБАХА. (Сводный реферат).
2006.03.025. ЧЕСНОКОВ Г. Д. Людвиг Фейербах и его «философия будущего» // Философия свободомыслия: (К 200-летию со дня рождения Людвига Фейербаха). - М., 2004. - С. 65-80.
2006.03.026. МОЗГОВАЯ Э.Я. «Оптимистическая» этика Людвига Фейербаха // Философия свободомыслия: (К 200-летию со дня рождения Людвига Фейербаха). - М., 2004. - С. 103-114.
2006.03.027. ТАЖУРЗИНА З.А. Проблема теории свободомыслия в творчестве Людвига Фейербаха // Философия свободомыслия: (К 200-летию со дня рождения Людвига Фейербаха). - М., 2004. -С. 115-138.
Г.Д. Чесноков отмечает (025), что, согласно Л.Фейербаху, тайна теологии заключена не в высшей религии, а в антропологии. Новый антропологический принцип призван перевести сверхъестественное содержание христианской религии на понятный всем человеческий язык. В результате с религии был снят покров таинственности, и стало явным то, что за ним скрывалось: сущность Бога составляет человек, но не тот, каким его представляли спекулятивные философы и теологи, а человек природный, из плоти и крови. Потребность человека любить Бога - это не истинная его потребность. Настоящей потребностью человека является потребность любить себя и существ, себе подобных. Чтобы отличить сущность Бога от сущности человека, теологам, по Фейербаху, пришлось первоначально извратить естественную природу человека, объявив ее греховной, и только после этого стало возможным компенсиро-
вать мнимые недостатки естественной человеческой природы мнимыми достоинствами сверхъестественного существа.
В «Сущности христианства» Фейербах, исследуя основные догматы христианского вероучения, выявил их вполне земное содержание. Так, возвышению Бога над природой способствовало противопоставление человеческого рассудка человеческим чувствам. Как существо, недоступное человеческим ощущениям, Бог оказывался той самой «вещью в себе», которая для философа-агностика выше и человеческих чувств, и человеческого рассудка. Чтобы явиться к людям, обладающим чувственным познанием, христианскому Богу пришлось изменить свой образ, воплотиться в человека. Религия измыслила Бога, чтобы похитить у человека то, что принадлежит ему по праву, - его человеческую сущность.
Главное достоинство человека, подчеркивал Фейербах, - это его сердце и его разум. Сердце и разум не должны находиться в дисгармонии. Когда философия обращала внимание на один только разум (Декарт, Кант, Фихте, Шеллинг, Гегель), она отрывала человека от природы и тем самым лишала его необходимой опоры в этом мире. Отсюда желание человека вернуть себе устойчивость, но уже не в реальности, а только в воображаемом мире. Вместе с тем человек нуждается как в сердце, так и в разуме. Лишить человека разума - значит поставить его на более низкую ступень, нежели та, на которую его поставила природа. Сердце дало человеку возможность любить. Разум помог ему любить себя так, как не способно любить ни одно другое живое существо. Если животное способно любить своих детенышей, то человек способен на большее. Его любовь распространяется на весь человеческий род: любя себя, он одновременно любит все человечество.
До последнего времени природная потребность человека в любви не находила, с точки зрения Фейербаха, того полезного для нее выхода, в котором это существо нуждалось. Религия направляла человеческую любовь на абстрактного Бога, тогда как природа постоянно подсказывала ему, что любить надо реального человека. Помочь человеку направить свою любовь в нужное русло мог лишь человеческий разум.
Для Фейербаха единственными отношениями между людьми оказались отношения Я и Ты, а целью - их экстраполяция на всю человеческую историю. Отсюда истинно человеческими Фейербах
склонен признать только отношения всеобщей человеческой любви. Человек для него существует только там, где есть подлинная любовь, и наоборот, там, где нет человеческой любви, нет и не может быть человека.
Любовь, которую упорно приписывала человеку христианская религия, ставила человека в униженное по отношению к богу положение. Любя Бога, человек не может рассчитывать на то, что в ответ Бог воспылает к нему той же любовью. Другими словами, любовь к Богу, по Фейербаху, никогда не была у человека подлинной. Подлинная любовь не должна стыдиться полового влечения, ибо в данном случае в человеке говорит его естественная природа. Не будь половой любви, род человеческий прекратил бы свое существование. Предпосылкой человеческого счастья является жизнь индивидов, а жизнь может возникнуть лишь там, где есть половая любовь.
Проблема человеческого счастья является центральной в учении Фейербаха о нравственности, которое он противопоставил учению христианских теологов, где нравственность существует не сама по себе, а как средство заслужить у Бога прощение за мнимое совершение человеком грехов. Фейербах отвергал мораль, целью которой оказывается не человек, а следование воле потустороннего существа. Природа создала человека для того, чтобы он мог жить собственной жизнью, следовательно, свое счастье человеку следует искать не в потусторонней, а исключительно в земной жизни.
Счастье человека, по Фейербаху, не есть конец морали. Оно, по его мнению, есть лишь ее предпосылка. Находясь среди природы, постоянно подстерегаемый опасностями, человек обязан сам о себе позаботиться. Но если мораль в силу самой природы человека не может быть никакой другой, кроме как эгоистической, то возникает реальная опасность того, что цели одних людей могут не совпасть с целями других. Фейербах полагал, что, поскольку люди - существа разумные, они не должны в погоне за собственным счастьем делать несчастными других. «Надежды философа, что с помощью морали разумного эгоизма удастся согласовать частные интересы людей, страдают очевидным утопизмом» (цит. по: 025, с.58).
Содержание морали не может определяться биологической природой индивидов. Любая мораль определяется обществом, и по мере того, как меняется общество, меняется и общественная мо-
раль. Более того, в обществе, где существуют противоположные классы, каждый из них имеет собственную мораль с разными системами общественных ценностей. Представление о вечной и неизменной морали - это верный признак того, что ее создатель или сторонник придерживается нематериалистических воззрений на историю и, само собой разумеется, на мораль.
Истинность своей этики, как и своей земной религии, Фейербах пытался обосновать тем, что они не противоречат друг другу. Это действительно так потому, что содержание этики человеческих отношений у Фейербаха целиком совпадает с содержанием его религии любви. Следовательно, основа этики и религии у Фейербаха одна.
Э.Я. Мозговая отмечает (026), что Фейербах своим идеалом считал человека цельного, всестороннего, образованного и совершенного. Гегелевскому идеализму Фейербах противопоставлял в качестве истинной философии натурализм в единстве с антропологизмом, «жизнь в соответствии с природой». Сущность человека он видел в реальной целостности, а не в абстрактном духе. Природа наделила человека чувствами и разумом, поэтому не следует отделять ум от чувства. Человек - существо и физиологическое, и духовное. Фейербах неоднократно подчеркивал, что его философия опирается на разум, но не на тот безымянный разум, который лишен сущности и красок, но на разум, «насыщенный человеческой кровью» (026, с.104). Таким образом, его антропологизм подчеркивал единство человеческой природы.
Фейербаху импонировала идея реально чувствующего человека. Только чувственность разрешает, с его точки зрения, тайну взаимодействия, только чувственные существа воздействуют друг на друга. Человеческая сущность налицо только в общении, в единстве человека с человеком, и это единство является «величайшим и последним принципом философии».
Исходя из этого Фейербах отвергал «надменный категорический императив» Канта как априорный, предшествующий чувственности и независимый от нее, и утверждал, что человек действует по велению чувственности. Вместе с тем Фейербах высоко ценил и во многом солидаризировался с гуманистическим содержанием кантовской этики, он отвергал лишь ее априорное обоснование и считал, что все понятия категорического императива, дол-
га, совести и другие можно обосновать, исходя из жизненного опыта людей.
Для Фейербаха свобода - это единство человека с условиями, в которых проявляется его сущность. Если птица свободна в воздухе, рыба - в воде, то человек свободен там и тогда, где и когда условия его жизни позволяют ему удовлетворять естественное стремление к счастью, к реализации своих способностей. В представлении философа истинной духовной свободой может быть только чувственная свобода.
Фейербах решительно отвергал христианский догмат личного бессмертия. Он считал, что эта идея не только теоретически несостоятельна, но и практически вредна, поскольку вера в загробную жизнь снижает для человека ценность его реальной, земной жизни. Здоровье, по мысли немецкого философа, имеет большую ценность, чем проповедуемое церковью бессмертие. Отрицая индивидуальное бессмертие, он отстаивал идею морального бессмертия, возможность которого появляется тогда, когда человек создает что-либо непреходящее, значительное.
Фейербах считал, что религиозное обоснование нравственности ведет к ее подрыву. Религиозная вера ставится в господствующее положение по отношению к морали и тем самым получает возможность формировать мораль в своих интересах и побуждать человека к совершению «во славу Божью» поступков, несовместимых с нравственностью. Верующие вынуждены в такой ситуации свои сугубо человеческие обязанности приносить в жертву обязанностям религиозным. Так, в религии существование добродетели связывается с бытием Бога, а не с добродетельным настроением, не с убеждением во внутренней ценности и содержательности добродетели.
Человеческие потребности только тогда станут основой нравственности, когда будут регулировать поведение человека исходя из его личных, эгоистических интересов. Мораль, возникшая из религии, - это, по мнению Фейербаха, лишь милостыня, которая выбрасывается людям из сокровищниц церкви и теологии.
Условия человеческой жизни, согласно Фейербаху, должны соответствовать требованиям человеческой природы. Он встал на защиту именно природно-биологического начала в человеке. По его мысли, из внутренней связи людей, основанной на чувстве
любви, возникает альтруистическая мораль, которая призвана заменить иллюзорную связь с Богом. Человек, считал Фейербах, верит в богов не столько потому, что у него есть фантазия и чувства, сколько потому, что у него есть стремление быть счастливым. Принцип разумного эгоизма, согласно Фейербаху, означает, что понимания человеком своей зависимости от других людей вполне достаточно для того, чтобы реализацию своего личного стремления к счастью он связал с необходимостью способствовать осуществлению таких же стремлений других. Принцип морали, разъяснял Фейербах, есть счастье, но не такое счастье, которое сосредоточено на одном и том же лице, а счастье, распределенное между различными лицами.
Существование эгоистического человека связано с существованием других людей (родителей, братьев, сестер, семьи), в силу этого независимо от своей доброй воли эгоистический человек, начиная от чрева матери, должен делить блага жизни со своими ближними. Вместе с молоком матери и элементами жизни, согласно Фейербаху, он всасывает и элементы морали, как, например, душевную и телесную близость мужчины и женщины, миролюбие, ограничение собственного стремления к счастью. Отдельный человек, как нечто обособленное, не заключает в себе человеческой сущности ни как существо моральное, ни как существо мыслящее.
Согласно Фейербаху о морали можно говорить лишь в том случае, когда ставится на обсуждение отношение человека к человеку, а обязанности по отношению к себе только тогда имеют моральный смысл и ценность, когда они признаются косвенными обязанностями по отношению к другим, к своей родине.
Основные категории этики Фейербах трактовал, опираясь на антропологизм как отправную точку своей философии. Мораль не может абстрагироваться от принципа счастья, считал Фейербах. Где нет различия между счастьем и несчастьем, между радостью и горем, там нет и различия между добром и злом. Добро - это утверждение, зло - отрицание стремления к счастью.
Чистая совесть, по Фейербаху, есть не что иное, как радость по поводу радости, причиненной другому человеку, нечистая совесть есть не что иное, как страдание и боль по поводу боли, причиненной другому человеку по недоразумению, по оплошности или в силу страсти. Добродетель и долг, по Фейербаху, также не
находятся в противоречии с собственным счастьем. Добродетель -это собственное счастье, которое чувствует себя счастливым только в связи с чужим счастьем.
Мораль, по мысли Фейербаха, состоит в том, что то самое, что я без колебаний позволяю по отношению к самому себе, я подтверждаю и допускаю в применении и по отношению к другим. Безнравственно не признавать теоретически и практически стремления других людей к счастью, безнравственно не принимать к сердцу несчастье других и не замечать, что оно наносит ущерб собственному стремлению к счастью. Принимать действенное участие в счастье и несчастье других людей, быть счастливым со счастливыми, несчастным с несчастными, но лишь для того, чтобы устранять зло, где только возможно, - вот единственная мораль, суть фейербаховской позиции по отношению к морали.
Согласно учению Фейербаха для возникновения морали нужны по крайней мере два человека - мужчина и женщина. Более того, половое влечение, по его мнению, можно охарактеризовать как основу морали. Опираясь на понятие чувственной любви между мужчиной и женщиной, Фейербах фактически пришел к «религии любви» и к «этике любви». Поскольку выявлена человеческая сущность Бога, следует перенести с Бога на отношения между людьми чувство любви, которое культивировалось религией как любовь к Богу. Любовь у Фейербаха выступала необходимым средством осуществления гармонического сообщества, рассматривалась как сущность и цель человеческой жизни; в ней он усматривал решающую силу нравственного прогресса.
Главную задачу этики Фейербах видел в утверждении социальной гармонии, когда все люди смогут в полном согласии друг с другом осуществлять свое стремление к счастливой жизни. Намерения Фейербаха были глубоко гуманными - обеспечить вступление человечества в новую историческую эпоху, свободную от социального гнета.
З.А. Тажурзина считает, что, согласно Л. Фейербаху, этика является «истинной религией», ибо она порождает «открытые, свободные, честные, естественные, правдивые, действительно религиозные характеры» (027, с.116). Иными словами, Фейербах предлагал сохранить слово «религия» как символ высшей ценности, изъяв при этом его собственно религиозное содержание. «Собственно
религию» он подверг фундаментальному анализу, значительное внимание уделив критике теологии как спекуляции на религии, а также идеалистической философии, считая последнюю утонченной формой теизма.
Для Фейербаха человек будущего, сумевший преодолеть власть религии, - это цельный человек, олицетворение дружбы между людьми труда, высокого интеллекта, осваивающего посюсторонний мир. Но ростки будущего заключены в прошлом и настоящем. И Фейербах находил их в самых различных проявлениях прошлой и современной ему духовной жизни человечества: в искусстве, в образовании, в морали, в философии и даже в самом бытии верующего человека.
Большое значение Фейербах придавал вопросу о соотношении морали и религии. Сами по себе мораль и религия не имеют ничего общего, мораль автономна. Освобождение от религии, по Фейербаху, является условием для морального становления людей: когда-нибудь люди овладеют искусством делаться без Бога «воистину моральными и праведными» (027, с.129).
О.В. Летов
2006.03.028. БИРЮКОВ Б.В. ТРУДНЫЕ ВРЕМЕНА ФИЛОСОФИИ: ОТЕЧЕСТВЕННАЯ ИСТОРИЧЕСКАЯ, ФИЛОСОФСКАЯ И ЛОГИЧЕСКАЯ МЫСЛЬ В ПРЕДВОЕННЫЕ, ВОЕННЫЕ И ПЕРВЫЕ ПОСЛЕВОЕННЫЕ ГОДЫ. - М.: КомКни-га, 2006. - 248 с.
Борис Владимирович Бирюков (директор Центра информационной культуры Московского государственного лингвистического университета; учился в МИФЛИ в 1940-1941 гг.; прошел войну, вернулся на философский факультет МГУ) делится воспоминаниями о своей жизни. Особенность этих воспоминаний состоит в том, что факты личной жизни образуют лишь архитектонику повествования, обозначая хронологические и топологические рамки.
Становление философского образования и философских исследований в Советской России неотделимо от МИФЛИ им. Н.Г. Чернышевского, который по тем временам стал кузницей философских кадров послевоенного времени, определявших лицо шестидесятников (П.В. Копнин, И.С. Нарский, В.В. Соколов, Б.В. Мееровский, М.Я. Ковальзон, В.Ж. Келле, Ф.Х. Кессиди,
