CC BY
159
Страны Европы
2006.02.029-030. ИЗ ИСТОРИИ ГЕРМАНСКОГО НАЦИЗМА. (Сводный реферат).
1. ГИНЦБЕРГ Л.И. Ранняя история фашизма. Борьба за власть. -М.: Вече, 2004. - 384 с.
2. ЧЕРНЯВСКИМ Г.Ч. Гиммлер против Гитлера. - М.: Яуза; Эксмо, 2004. - 288 с.
Ключевые слова: история германского нацизма, 1919-1945 гг.
Работа д.и.н. Л.И. Гинцберга знакомит читателя с политической картиной Германии 1920-х годов, с процессом установления тоталитарного режима в его «классической форме», прослеживает корни и истоки нацизма.
Германский нацизм возник в первые месяцы 1919 г. в обстановке кризиса государственной системы и ухудшения положения населения после поражения Германии в Первой мировой войне.
Победители навязали Германии тяжелейшие условия мира, выполнение которых было практически невозможно экономически, а политические статьи ставили Германию в унизительное положение. Одно из них касалось военнослужащих, которые оставались за бортом новой армии (рейхсвера). Они и составили едва ли не важнейший контингент возникших в это время экстремистских организаций.
Одна из таких организаций, получившая наименование «Германской рабочей партии» (ГРП), была создана 5 января 1919 г. рабочим железнодорожных мастерских Мюнхена А. Дрекслером. В книге «Майн кампф» Гитлер в целях саморекламы описал незавидное положение, в котором находилась эта партия в первые месяцы своего существования. Он хотел подчеркнуть свои заслуги в активизации ее деятельности. Но Гитлер умалчивает о том, что он пришел в рабочую партию и вступил в нее не по собственной инициативе, а выполняя задание военного командования, которое решило взять ее под свою опеку. Тем не менее значительная роль Гитлера в становлении и развитии германского нацизма чрезвычайно велика, пишет автор. Он рассматривает борьбу партий и организаций националистического толка между собой и борьбу сторонников Гитлера за оттеснение Дрекслера от руководства ГРП.
В конце 1919 г. - начале 1920 г. происходила разработка программы ГРП. (С апреля 1920 г. партия стала называться Национал-социалистической рабочей партией (НСДАП). Большая часть пунктов программы содержала требования реваншистского характера и вообще касалась национальных аспектов политики Германии. Большинство пунктов программы являлось демагогическими обещаниями самым различным слоям общества, причем, чем меньше фашисты намеревались выполнять их, тем более крикливый характер приобретала их пропаганда. Но если расплывчатый тезис о том, что общее благо выше личного, содержавшийся в пункте 24, не принес с собой осложнений, то иначе было с такими статьями, как конфискация военных доходов, огосударствление трестов, участие рабочих в прибылях крупных предприятий и другими, затрагивавшими интересы деловых кругов.
Первый «пик» фашистского движения в Германии приходится на 1923 г., год крупных социальных потрясений в Германии, когда, по существу, вновь решался вопрос о дальнейших путях общественного развития страны. Помимо ущемления национальных чувств и других тягот Версальского договора, мотивацией активности нацистов осенью 1923 г., пишет автор, являлась очевидная подготовка германскими коммунистами захвата власти. Коммунисты проводили интенсивную военную подготовку, главную роль в ней играли советские военные специалисты. В двух землях (провинциях) Германии (Саксонии и Тюрингии) осенью 1923 г. были созданы т.н. рабочие правительства (из левых социалистов и коммунистов), деятельность которых должна была послужить этапом в переходе власти в руки последних.
Но из намерения коммунистов развернуть мировую революцию, как известно, ничего не вышло. Когда экономический и политический кризис, вызванный оккупацией Рура, достиг высшей точки, к власти пришло новое правительство во главе с Г. Штреземаном. Политическая обстановка изменилась и шансы на успех замыслов коммунистов серьезно ухудшились из-за возросшего влияния социал-демократических лидеров - те являлись непримиримыми противниками революции по-советски.
Провал «пивного путча» 1923 г. нанес фашистскому движению сокрушительный удар, и подавить его полностью в то время не составило бы никакого труда, пишет автор. Местные фашист-
ские организации находились в состоянии разброда, некоторые главари оказались в заключении, другие были в бегах. Но формальный запрет их деятельности, обусловленный введением осадного положения, проводился неэффективно и не мешал фашистам собирать силы в ожидании легализации. В Баварии ход и результаты судебного процесса над участниками «пивного путча» оказались особенно на руку фашистам, стремившимся возобновить свою деятельность.
К этому времени относится тактическая переориентация фашистского движения в новых условиях. Фашисты стали готовиться к «легальному» взятию власти.
В первый период после возобновления легальной деятельности национал-социалистической партии особую проблему для фашистов составила нехватка средств, в связи с чем были предприняты меры по упрочению связей с крупным капиталом.
В целом годы стабилизации, когда фашисты находились на задворках политической жизни, все же не прошли для них бесследно. Существенным достижением НСДАП была ее победа в конкурентной борьбе с другими правыми организациями.
В 1929 г. борьба вокруг нового репарационного плана, названного именем американского банкира Юнга, создала для правого лагеря удобный предлог, чтобы развернуть демагогическую кампанию небывалого размаха, направленную против существующего режима. Активнейшее участие принимала в ней нацистская партия, а возможность для этого ей предоставил глава влиятельной правой Национальной партии Гугенберг, повернувший ее деятельность в русло ожесточенной борьбы с республикой. Гитлер был включен в состав комитета по проведению плебисцита против «плана Юнга», в распоряжение нацистов предоставили средства пропаганды, которыми располагал Гугенберг.
На заседании депутатов рейхстага и ландтагов от НСДАП накануне Нюрнбергского съезда 1929 г. Гитлер заявил: «Союз с Национальной партией выгоден потому, что в этой борьбе мы сможем использовать их богатые денежные источники. Черпая из них, мы в то же время должны вести борьбу так, как если бы она была нашим и только нашим делом. Тогда плебисцит позволит нам вести нашу пропаганду за счет других».
В октябре 1929 г. проходил предварительный сбор подписей, а в декабре - сам плебисцит. Он потерпел неудачу, но фашистам созданная ими накаленная атмосфера пошла весьма на пользу. Начался период скачкообразного усиления НСДАП на выборах в ландтагах. Первой землей Германии, где гитлеровец стал министром, стала Тюрингия.
Влияние фашистов в среде рабочего класса было незначительным. Первостепенное значение для дальнейшего имели планомерные усилия, предпринятые нацистской партией с конца 1929 -начала 1930 г. с целью распространить свое влияние на крестьянство. Фашисты нередко находили единомышленников как в лице бюрократической администрации, так и среди консервативной профессуры. В этой среде особенно остро ощущалось неравноправное положение Германии по Версальскому договору, нацисты же, как уже отмечалось, вели бесстыдную игру на национальных чувствах немцев, наибольшее внимание уделяя в этом смысле людям, считавшимся интеллектуальным цветом нации. Студенчество оказалось той социальной прослойкой, которая, по-видимому, благодаря возрастному фактору, проявила особую восприимчивость к нацистским идеям.
Обострение социальных противоречий привело уже в марте 1930 г. к распаду правительственной коалиции, возглавлявшейся социал-демократами, и формированию нового имперского правительства, во главе которого стал лидер католической партии Центра Г. Брюнинг.
Эскалация террора со стороны фашистов сочеталась с дальнейшим усилением пропаганды. Одной из главных ее особенностей была дифференцированность подхода к различным общественным группам; фашистская пропаганда ловко учитывала наболевшие нужды каждой из них. Нацисты не скупились на фантастические обещания всяческих благ в случае своего прихода к власти, вопиюще противоречившие друг другу. Фашистская пропаганда с самого начала ориентировалась на низкий уровень сознания, она умело использовала внешнее правдоподобие преподносимых ею измышлений в сочетании с массированностью и методичностью воздействия на умы, следуя известному рецепту Гитлера: «Чем чудовищнее ложь, тем более правдоподобной она кажется».
Летом - осенью 1931 г. сильнейший кризис перепроизводства осложнился тяжелейшим финансовым кризисом, парализовавшим всю кредитную систему страны. Обнаружились крах «саморегулирующейся» экономики и необходимость перехода к иным формам, связанным со значительно большим вмешательством государства в экономическую жизнь. Взоры многих сильных мира сего обратились к фашистской партии, проповедовавшей всевластие государства.
1 июня 1932 г. к власти пришло правительство Папена, антидемократическая направленность которого была выражена значительно сильнее, чем при Брюнинге. 20 июля 1932 г. правительство провело государственный переворот в Пруссии, введя там чрезвычайное положение с назначением Папена имперским комиссаром. Социал-демократия выступила против организации в связи с этим всеобщей политической забастовки, призывая к «благоразумию» и «дисциплине». «Политика силы» восторжествовала. Нацистская партия ликовала по поводу «ликвидации ноябрьского господства в Пруссии». «Начало сделано, - откровенно писал 21 июля “Фель-кишер беобахтер”, - мы же доведем это до конца. Необходимо освободить путь для национал-социалистского движения и для взятия им власти» (цит. по: 1. с. 315). В литературе, посвященной истории Германии тех лет, высказывается даже точка зрения, что 20 июля окончательно предопределило ход дальнейших событий вплоть до прихода нацистов к власти в январе 1933 г. Однако и после 20 июля вопрос об установлении фашистского режима, пишет автор, оставался открытым; он решался в ходе напряженной борьбы. И после 20 июля имелись возможности преградить путь фашизму; но их необходимо было использовать. Последующие события подтвердили, что борьба с фашизмом отнюдь не бесперспективна, хотя поражение, понесенное 20 июля 1932 г., причинило всему антифашистскому движению весьма существенный урон.
Фашисты рассчитывали использовать деморализацию и разочарование, охватившие часть приверженцев социал-демократии, они надеялись завоевать значительные слои рабочих. Тем не менее выборы 31 июля 1932 г. во многом вызвали разочарование нацистских лидеров.
Попытки НСДАП завоевать рабочих избирателей и на этот раз не увенчались успехом. Подобная ситуация лишь увеличивала
агрессивность фашистов. Каждый лишний месяц усиливал недовольство приверженцев НСДАП, большинство которых примкнуло к ней в надежде на быстрое завоевание власти и могло с той же легкостью отколоться. Возможности расширения массовой базы фашизма были в основном исчерпаны.
Итоги выборов сильно изменили расстановку сил в рейхстаге. Самой крупной фракцией впервые стала (вместо СДПГ) нацистская - 230 человек. Вместе с 68 депутатами партии Центра фашисты располагали теперь абсолютным большинством. Переговоры между обеими партиями насчет образования коалиционного правительства, прерванные на время подготовки к выборам, в августе возобновились.
«Историческая» встреча Папена с Гитлером состоялась 4 января 1933 г. Сразу же после встречи был образован консорциум крупных промышленников во главе с Феглером и Шпрингорумом. Они выдали нацистам 1 млн. марок для распределения среди штурмовиков и эсэсовцев, а также уплатили наиболее срочные долги НСДАП. За кулисами завершался сговор правящих и деловых кругов, результатом которого стало назначение Гитлера рейхсканцлером 30 января 1933 г.
Города Германии стали свидетелями огромных народных манифестаций, направленных против фашистских бандитов и их единомышленников в правительстве. С особенной силой проявили немецкие рабочие свою волю к борьбе против фашизма во время демонстрации 25 января 1933 г. в Берлине.
1 февраля 1933 г. Людендорф, находившийся в конфликте с гитлеровцами, направил канцлеру Гинденбургу письмо: «Назначив Гитлера рейхсканцлером, Вы выдали наше немецкое отечество одному из величайших демагогов всех времен. Я торжественно предсказываю, что этот человек столкнет наше государство в пропасть, ввергнет нашу нацию в неописуемое несчастье. Грядущие поколения проклянут Вас за то, что Вы сделали это» (цит. по: 1, с. 341).
Судьба острейшего противостояния фашизма и антифашизма в Германии начала 30-х годов, в ходе которого первый добился значительных успехов в завоевании сторонников и мог рассчитывать на значительную поддержку со стороны правящих кругов, а главное - со стороны промышленных и финансовых властителей страны, могла бы сложиться не так, как это произошло в действи-
тельности. Но это могло случиться, пишет автор, только в том случае, если бы в антифашистском лагере существовало единство взглядов и действий. Этого, к величайшему сожалению, не было, и хотя наступление фашизма растянулось в Германии на долгие годы, добиться сплочения антифашистских сил так и не удалось. Главной причиной этого была не только недооценка смертельной фашистской опасности, но и непримиримая вражда между рабочими партиями - Коммунистической и Социал-демократической, за которыми шли миллионы рабочих Германии. Руководство КПГ, действовавшее несамостоятельно, не видело принципиального отличия диктаторского режима, который намеревались установить Гитлер и его последователи, от демократического строя, существовавшего в Веймарской Германии.
Один из наиболее неприятных для имиджа СДПГ рассматриваемого времени фактов - решение правления партии от 29 июня 1932 г., запрещающее местным организациям партии проводить единые действия с коммунистами. Это решение положило конец единым действиям обеих партий, которые, несмотря на позицию партийного руководства, все же происходили явочным порядком, прежде всего в отражении фашистского террора.
Фашистская партия в первый период своего существования, пишет автор в «Заключении», была мало кому известна, и лишь глубокий экономический и политический кризис 1923 г. позволил ей завоевать некоторое количество сторонников и устроить опереточный путч. Можно предположить, что в любой другой современной стране подобная партия, потерпевшая такое сокрушительное поражение, уже не возродится, но в Германии с ее тогдашним культом военной силы подобное стало возможным. А произошло это главным образом благодаря тому, что и земельные власти, и общегерманские правительства, уверенные, что с фашистами можно договориться, не сделали необходимых выводов, чудовищно недооценили гитлеровскую опасность.
Другой урок событий 1920-х - начала 1930-х гг. в Германии заключается в необходимости гораздо более критически воспринимать демагогическую пропаганду, исходящую от тоталитарных организаций, не верить на слово тем, кто беззастенчиво обманывает людей и в погоне за популярностью готов на все. Важно вновь и вновь возвращаться к усвоению того, каковы были способы и ме-
тоды, при помощи которых германский фашизм сумел прийти к власти. «Победить фашистскую угрозу, предотвратить ее торжество можно только с помощью жесткой политики в отношении носителей подобной угрозы. Демократия - это не вседозволенность, как полагают некоторые» - заключает автор (1. с.351).
Книга Г.Ч. Чернявского состоит из трех разделов, посвященных трем фигурантам германского нацизма. Первый из них Генрих Гиммлер, который намного раньше других понял, что Германия может проиграть войну. Еще в августе 1942 г., отмечает автор, он согласился с предложением шефа внешней разведки Вальтера Ше-ленберга начать переговоры о компромиссном мире на Западе с условием оттеснения Гитлера от власти. Осенью того же года Гиммлер начал разматывать клубок антигитлеровской кампании. В главе «Борман: жизнь после смерти» автор пишет, что существуют различные версии о том, как сложилась судьба рейхсляйтера в мае 1945 г. Одни утверждают, что он погиб (или отравился) при попытке прорваться через позиции советских войск, другие - что он перебрался на латиноамериканский континент, третьи - что он был тайно вывезен с материка англичанами, некоторые специалисты (в том числе известный журналист-международник Лев Безыменский) считают, что имеет основание версия о Бормане как агенте советской разведки. Рассмотрев все версии, автор приходит к выводу, что «точку в этом вопросе» ставят проведенные в ФРГ анализы ДНК останков Бормана и крови его, ныне 83-летней внучки, Амалии Фольборн, давшие стопроцентный положительный результат. Таким образом, можно заключить, что один из главных фашистских преступников «погиб на рассвете 2 мая 1945 г., выбираясь из бункера Адольфа Гитлера в Берлине, окруженного советскими войсками» (2. с. 148).
Генрих Мюллер считается одной из загадочных фигур национал-социализма. Факт смерти шефа тайной государственной полиции не был точно установлен и это послужило основанием для многочисленных спекуляций о его местонахождении, включая и «сверхсенсацию» (поддержанную ЦРУ) о том, что он в середине 1943 г. продал душу «кремлевскому Вельзевулу» (с.155) либо, напротив, стал сотрудником ЦРУ (по материалам американского журналиста Грегори Дугласа). Ни одна из многочисленных версий не представляется автору убедительной и он указывает в главе
«Был ли Генрих Мюллер агентом Берия?», что начатое еще в 1958 г. «расследование по делу Генриха Мюллера продолжается и по сей день» (с.208).
В качестве приложения к книге Г.Ч. Чернявского публикуются Политическое завещание Адольфа Гитлера, статья А.Ю. Ватлина «Сопротивление диктатуре как научная проблема: германский опыт и российская перспектива», а также статья Марка Вебера «Симон Визенталь - фальшивый охотник за нацистами».
И.Е. Эман
2006.02.031. ЕВРОПА И ЕВРОПЕЙСКАЯ ИНТЕГРАЦИЯ В ПОЛЬСКОЙ ПОЛИТИЧЕСКОЙ МЫСЛИ ХХ ВЕКА.
Europa i integracja europejska w polskiej mysli politycznej XX wieku / Red. Juchnowsky J., Tomaszewsky J. - Wroclaw, 2003. - 243 s.
Ключевые слова: Европа и европейская интеграция в польской политической мысли XX в.
Сборник статей, изданный под эгидой Вроцлавского ун-та, посвящен истории польской политической мысли, преимущественно связанной с идеями европейской и региональной интеграции. В статье Е. Юхновского рассмотрены этапы развития польской политической мысли начиная с XIX столетия и места в ней идеи европейской интеграции. В польской политической мысли межвоен-ных лет, отмечает автор, сосуществовали две концепции: европейской интеграции и федерации Центрально-Восточной и Южной Европы, возникшей в окружении Пилсудского (Междуморье). Такой федеративный союз под эгидой Польши имел, главным образом, целью обеспечить полякам независимость и безопасность, иначе говоря, минимизировать военную угрозу со стороны СССР и Германии. Идея создания Соединенных Штатов Европы не получила широкого распространения в тот период и поддерживалась в основном социалистами (с. 26).
После Второй мировой войны о самостоятельной польской политической мысли можно говорить лишь до 1947 г., далее она была подчинена диктату Москвы вплоть до 1956 г. Идея европейской и региональной интеграции после 1945 г. обсуждалась в основном в среде эмиграции, возродилась также и концепция «Меж-думорья». Их выражали федеральные клубы, состоявшие из пред-
