CC BY
46
существовавшие в позднее Средневековье, участие детей в богослужении и судьбы детей-облатов. Из всего материала этой главы делается вывод, что, хотя средневековая церковь (в отличие от современной) никогда не адресовалась специально к детям, она постоянно имела их в виду и служила для них «не только школой веры, но и, во многих отношениях, школой жизни» (с. 236).
В главе 7 «Обучение чтению» Н.Орм рассматривает в деталях (насколько это можно восстановить по имеющимся письменным и материальным свидетельствам) процесс обучения детей грамоте. Он специально оговаривает, что не будет касаться в данной книге школьного образования, поскольку этой теме посвящена другая его работа. Соответственно, исследователь выясняет, каким образом ребенка учили читать в домашних условиях, какие методики и приемы запоминания при этом использовались. Учеба начиналась с заучивания алфавита, затем ребенка учили читать слоги и, наконец, целые слова и тексты.
Глава 8 «Чтение для развлечения» посвящена детской литературе Средневековья. Основная мысль, которую проводит Н.Орм, заключается в том, что в Средние века дети составляли очень важную и многочисленную категорию читателей и средневековые авторы учитывали этот факт. В качестве основных разновидностей произведений для детей исследователь выделяет и обсуждает назидательные рассказы, истории о приключениях и диковинах, истории про детей.
В главе 9 «Взросление» автор монографии рассматривает, каким образом отражены в средневековых источниках такие этапы перехода из детства к взрослой жизни, как обучение труду, проба сил в работе, уход из дома, брак, ответственность перед законом.
З.Ю.Метлицкая
2005.02.005. БАК Ф. ОПАСНОСТИ РИТУАЛА. BUC PH. The dangers of ritual. - Oxford, 2002. - 272 p.
Ключевые слова: средневековые ритуалы, соотношение современных и средневековых подходов к историческому анализу.
Филлип Бак - приглашенный профессор истории Средних веков в Стенфордском университете. В своей книге, которую сам он именует «эссе», Ф.Бак оспаривает возможность использования популярных сейчас концепций «политического ритуала» для анализа средневековых реалий
и средневековых текстов. Как указывает автор, он «присоединяет свой голос к тем, кто предупреждает, что модели, предлагаемые современными гуманитарными науками, при изучении других эпох следует использовать с величайшей осторожностью, и с ясным пониманием того, откуда они взялись» (с.1).
Главная цель Ф.Бака, как он пишет во введении, - установить соответствие (или его отсутствие) между позднеантичными и раннесредневековыми источниками, в которых описаны ритуалы, и современными (в первую очередь, антропологическими) подходами, применяемыми историками XX столетия для анализа средневековых ритуалов. Для выполнения этой задачи, продолжает Ф.Бак, следует решить три проблемы. Во-первых, понять, каким образом позднеантичные и раннесредневековые авторы воспринимали события, которые нынешние историки классифицируют как «ритуалы»? Каковы, по их мнению, были и должны были быть цель и результат «ритуалов»? Во-вторых, уяснить, зачем и как средневековые авторы описывали «ритуалы»? Какова роль этих описаний в повествовании? В третьих, проанализировать, как соотносятся средневековые повествования (и стоящий за ними комплекс представлений) и современные теории ритуала? Когда, где и как возникает преемственность между ними? Когда, где и как возникают разрывы? Каким образом сочетание преемственности и принципиальных различий порождает ошибки в толковании средневековых свидетельств?
В первой части книги, озаглавленной «Позднеантичные и раннесредневековые повествования», предметом рассмотрения становится средневековое понимание «ритуала». Автор обсуждает четыре примера, охватывающие в общей сложности период от поздней античности до X в., ставя своей целью показать развитие и исторические корни традиции описания «ритуалов» в средневековых памятниках.
В первой главе «Описание главенства Оттонов: хорошие и плохие ритуалы у Луидпранда Кремонского» Ф.Бак подробно анализирует сочинение Луидпранда Кремонского «Ап1аро^18». Луидпранд утверждает превосходство династии Оттонов над их соперниками в борьбе за итальянскую корону, противопоставляя два типа церемоний -сакральные и освященные традицией обряды саксонцев и лживые, идеологические церемонии их соперников. При этом, как показывает Ф.Бак, описания «АПаро^818» не отражают реальных практик, существовавших в Саксонии и Ломбардии. Речь идет не о контрасте
между древними, искаженными и утратившими смысл ритуалами Юга и новыми, еще исполненными значения, ритуалами Севера, а об определенном повествовательном приеме, используемом с конкретной целью.
Сходные приемы Ф.Бак выявляет на другом материале в главе второй «Ритуальные соглашения и ритуальная вражда: тексты и события в политической культуре Каролингов в IX в.». Сопоставляя описания одного и того же события в разных франкских источниках, в частности в «Анналах Фульды» и «Анналах Сен-Бертина», исследователь показывает, что форма, которую обретала та или иная церемония под пером данного конкретного автора, определялась, с одной стороны, его знанием предшествующей повествовательной традиции, с другой - конкретной исторической ситуацией; смысл, заложенный в описание, созданное воображением хрониста, должен был быть, во-первых, понятен, а во-вторых - соответствовать его стратегическим задачам. В такой ситуации, делает вывод Ф.Бак, нельзя считать, что в текстах описаны какие-то реальные конкретные церемонии. Взятые в совокупности свидетельства каролингских источников «наглядно демонстрируют неадекватность функционалистского подхода к политическим ритуалам, поскольку их воздействие определялось в той же мере результатами борьбы за право интерпретировать церемонию, как и ее реальным содержанием» (с. 12).
В третьей главе «Ритуалы святых и ритуалы королей: соответствие принятому и нарушение порядка в сочинениях Григория Турского» Ф.Бак приводит еще один пример того, как «ритуалы» служат средством для выражения превосходства одной из сторон над другой - в данном случае, святых епископов над королями. Но здесь логика средневекового автора сложнее. «Плохие» ритуалы выстраиваются искусственно. «Хорошие» - совершаются сами собой, по общему согласию. Однако святой (в отличие от короля) имеет право нарушить привычный ритуал ради высшей цели. Превосходство устанавливается двояко: в одних случаях оно определяется степенью единения и согласия всех участников церемонии; в других - исключительным правом нарушить единение, выраженное в ритуале, чтобы достичь единения с высшим началом. С помощью первого варианта удостоверяется политическое превосходство, например, превосходство святого и его окружения над королем и его соратниками; второй вариант указывает на социальное главенство.
В четвертой главе «Позднеантичный образец: мученичество и ритуал» исследователь доказывает, что перечисленные выше приемы
использования «ритуалов» (точнее, их описаний) во многом обязаны своим происхождением позднеантичным житиям мучеников. В позднеантичной политической культуре, утверждает Ф.Бак, ритуал должен был означать и порождать согласие и единение. Соответственно, оппозиции (христианам), для того чтобы показать незаконность установленного их противниками (язычниками) порядка, требовалось нарушить ритуал реально (своими действиями) или в воображении (своими описаниями). В тех случаях, когда противостояние было менее жестким и организаторы церемоний и авторы текстов пытались утвердить свое превосходство над противником, но не лишать его всех прав полностью, они пытались представить чужие церемонии, как производные от их собственных, либо показать, что эти церемонии обретают смысл только в рамках предлагаемого ими толкования.
Вторая часть книги носит название «От теологии к социальным наукам. 1500-1970). В ней Ф.Бак стремится проследить процесс формирования современного понятия ритуала из его изначального средневекового прообраза. При этом он выявляет не только преемственность, но и принципиальные противоречия между средневековым пониманием «ритуала», рассмотренным ранее, и современными социологическими и антропологическими моделями.
В пятой главе «Обряды, ритуалы и порядок. 1500-1800» Ф.Бак показывает, что движения Реформации и контр-Реформации трансформировали средневековое понимание ритуала, и получившиеся в результате две концепции легли в основу марксистского и функционалистского подхода к ритуалам. К концу XVIII в., указывает исследователь, сформировалось представление о том, что религия и общественный порядок неразрывно связаны, вплоть до того, что изменение религии, в частности изменение ритуалов, может привести к преобразованию общества. Попытка якобинцев ввести революционные культы, окончившаяся (как показало время) полной неудачей, выявила порочность такого взгляда и с этой отправной точки началось теоретическое осмысление религии и ритуала в XIX в.
В шестой главе «История Средневековья и социальные науки. 1800-1970» автор рассматривает с позиций интеллектуальной исто-
рии возникновение современных социологической и антропологической концепций ритуала, выстраивая «генеалогию идей». На основе своего анализа он выявляет те противоречия и «подводные камни», которые могут обнаружиться при попытке применить эти концепции к анализу средневековых источников. Социология, замечает он, пытается конкурировать с теологией в том плане, что обе они стремятся выявить смысл (социальный или духовный), скрытый за «буквой» или фактами. Между исследователем и автором средневекового текста возникает соперничество за право толкования, ибо оба претендуют на то, что их интерпретации отражают реальность.
Антропологическая модель, утверждает Ф.Бак, в противоположность социологической, не противоречит средневековому мировосприятию. Здесь проблема заключается, скорее, в неверном толковании этого мировосприятия. Поиски идеального миропорядка, занявшие столь важное место в послереформационном мышлении, в раннем Средневековье осуществились в рамках совершенно иной теологической системы. Забыть об этом - значит упустить из вида дуализм, присутствовавший в средневековой политической культуре наравне с монизмом; равно как и тот факт, что имеющиеся в нашем распоряжении документы представляют собой тексты, написанные с определенной целью, и что вся средневековая культура построена на искусстве толкования.
З.Ю.Метлицкая
ИСТОРИЯ РОССИИ И СССР
2005.02.006. ТЫСЯЧЕЛЕТНЯЯ ИСТОРИЯ РОССИИ: ПРОБЛЕМЫ, ПРОТИВОРЕЧИЯ И ПЕРСПЕКТИВЫ РАЗВИТИЯ: Сб. ст., посвящ. 60-летию А.И. Уткина. - М.: МАКС Пресс, 2004. - 384 с.
Ключевые слова: А.И.Уткин — юбилей, история России XI—XX вв., перспективы развития.
Книга, посвященная юбилею А.И.Уткина, д.и.н., зав. кафедрой истории Института переподготовки и повышения квалификации преподавателей гуманитарных и социальных наук Московского государственного университета им. М.В.Ломоносова (ИППК), состоит из
