CC BY
19
СТРАНЫ АЗИИ И АФРИКИ
ЭКОНОМИКА
2005.02.003—007. КИТАЙ, АСЕАН И ГЛОБАЛИЗАЦИЯ.
2005.02.003. LIN YIFU. Future role of China in Asia // East Asian rev. -Osaka, 2004. - Vol.8, N 1. - P. 43-50.
2005.02.004. YANG B. Several considerations about China - ASEAN free trade area // Ibid. - P. 67-78.
2005.02.005. Ju G.T. Asia's new regionalism: ASEAN + 3 // Ibid. - P. 79-88.
2005.02.006. TAN U.T. Economic globalization in East Asia: Myanmah - a case study in pre-globalization // Ibid. - P. 107-118.
2005.02.007. MANOMAIVIBOL P. Role of Chinese in the economic globalization // Ibid. - P. 149-154.
Линь Уифу (Китайский центр экономических исследований Пекинского университета) (003) пишет, что с конца 1978 г. до 2001 г. среднегодовой рост китайского ВВП достигал 9,3% и иностранной торговли - 15%, т. е., за последние 23 года они выросли в 8 и 25 раз соответственно. Китай стал седьмой крупнейшей мировой экономикой по валютным показателям и второй - по сравнительной покупательной способности (003, с. 43). В стране резко сократилась бедность. Китай не только развивал собственную экономику, но осуществлял вклад в другие экономики Азии, например, во время азиатского финансового кризиса он сохранил стабильность своей валюты и таким образом помог избежать повальной девальвации в пострадавших странах и быстрее восстановить их экономики.
Тем не менее Китай еще очень бедная развивающаяся страна (РС). Ее основные показатели сходны с японскими начала 60-х годов.
Таблица 1 (003, с. 44)
Сравнительные показатели уровня развития Японии и Китая
Китай Япония
Ожидаемая продолжительность жизни (годы) жен. 72, муж. 68 (1968) жен. 72,9, муж. 67,7 (1965)
Детская смертность (на 1000) 31 (1999) 30,7 (1960)
Доля сырьевого сектора в ВВП (%) 15,9 (2000) 16,7 (1959)
ЕвдеГБ коэффициент в городах (%) 39,2 (2000) 38,8 (1960)
Потребление электричества на чел. (кВт^ч) 1071 (2000) 1236 (1960)
Поскольку Япония с 60-х до 80-х годов поддерживала высокие темпы роста, Китай имеет сходную тенденцию. Наиболее важным показателем экономического роста является освоение технических инноваций. Китай как РС отстает от технологического уровня индустриальных стран (ИС) и заимствует у них технологию как движущую силу экономического роста (подобно Японии и азиатским драконам в 90-е годы); он имеет возможности 7-8%-ного роста в год в течение 20 или даже 30 лет.
Для этого необходим переход от плановой экономики к рыночной, усиление финансовой системы, укрепление бюджетного и корпоративного управления, преодоление региональных различий уровня дохода (города и деревни, прибрежных и глубинных территорий), а также улучшение устойчивости природной среды и внутренней и внешней стабильности. Главное - следовать правильной стратегии развития: продвигать промышленное развитие в соответствии с китайским сравнительным преимуществом и сосредоточиться на трудоемких сегментах технологически и капиталоемких отраслей.
В то же время Китаю необходимо интегрироваться в мировую экономику. Вступление в ВТО во многом ускорит этот процесс, китайская экономика полностью откроется для иностранной конкуренции, ускорится переход Китая к рыночным отношениям. В 1980-2000 гг. среднегодовой темп роста торговли Китая с другими странами был 12,6%, а с остальной Азией - 13,3%, в последние 10 лет
доля китайской торговли с другими восточноазиатскими странами достигала 55-60% всей китайской торговли (003, с. 45).
В связи с быстрым ростом Китая и его интеграцией в мировую экономику появились две разные точки зрения относительно будущего китайского развития. В Японии, Южной Корее и других азиатских странах одни рассматривают Китай как угрозу, другие как двигатель азиатского роста. Первые выдвигают два главных аргумента: 1) стоимость труда в Китае низка, что будет продвигать китайский экспорт готовых товаров и конкурировать с соседями из АСЕАН; некоторые даже считают, что с развитием высоких технологий Китай может превзойти Японию и НИС; 2) Китай имеет такой крупный местный рынок, что может поглотить наибольшую долю прямых иностранных инвестиций (ПИИ) в РС и исчерпать все фонды, предназначенные для других стран. В 70-е годы ПИИ в Китай равнялись всего 2-3 млрд. долл. в год, они начали расти в 1992 г. и в 1993 г. Китай стал крупнейшим получателем ПИИ в РС. Сейчас Китай привлекает около 45 млрд. долл. в год, больше всех РС, и стал вторым в мире после США (003, с. 46). При этом нет больших изменений ресурсов, предоставляемых Азиатским банком развития и Мировым банком (МБ), в то время как потоки частного капитала резко выросли. Это происходило определенно не за счет азиатских стран: доля Китая в ПИИ в страны Азии стабильна, т. е. с увеличением притока иностранного капитала в Китай увеличивается и его приток в другие азиатские страны. Наибольшая доля ПИИ в Китай идет из Гонконга и Тайваня, в то время как страны АСЕАН продолжают получать большую, чем Китай, долю инвестиций из Японии и США.
Относительно дешевизны рабочей силы в Китае автор пишет, что действительно зарплата очень низкая - около 1/50 в Японии и США, однако и производительность труда в обрабатывающей промышленности исключительно низкая - около 1/25 в США и 1/26 в Японии. Поэтому с точки зрения трудовой составляющей продукции уровень американской зарплаты только на 1/3 выше в расчете на 1 долл. стоимости продукта. К тому же добавленная стоимость в Китае в 2000 г. равнялась только 26%, а в США и Японии - 49 и 43,6% соответственно (003, с. 48).
Китайская промышленность зависит главным образом от заемной иностранной технологии, и здесь не защищены права интеллектуальной собственности. Наибольшая доля промышленной продукции и экспорта -55% - обеспечивается обработкой импорта, поэтому с ростом
промышленного сектора и экспорта соответственно растет и импорт, в среднем на каждые 100 долл. экспорта Китай нуждается в 50-70 долл. импорта материалов и комплектующих. Этот вид торговли выгоден другим азиатским странам. За последние 20 лет в среднем китайский ежегодный импорт из Азии рос на 2,5% быстрее, чем экспорт в Азию. В 2000 г. большинство азиатских стран (кроме Японии и Гонконга) имели в торговле с Китаем положительное сальдо: Южная Корея - 12 млрд. долл., Тайвань - 20 млрд., АСЕАН - 5 млрд. С Японией этого не было, так как 42% экспорта в Японию шло из японских совместных предприятий (СП): Япония перенесла свои неконкурентные трудоемкие предприятия в Китай и затем импортировала готовую продукцию; в итоге реальная торговая выгода Китая была в этом случае намного ниже, чем с другими странами. Всего в 2000 г. более 50% китайского экспорта шло из СП в результате переноса Японией и НИС своих неконкурентных предприятий в Китай. В последний год высокотехнологичное производство дало 25% общего китайского экспорта, но наибольшая часть продукции была произведена совместно с тайваньскими фирмами (70-90% отдельных видов изделий) (003, с. 49). Это в основном очень трудоемкая продукция.
Экономический рост Китая в последние десятилетия не является угрозой другим азиатским странам, но приносит им выгоды, обеспечивая большой рынок и место для перемещения своих трудоемких неконкурентных производств. Таким образом китайский быстрый рост будет служить двигателем для других азиатских экономик.
Б. Янг (Школа международных исследований Пекинского университета) (004) замечает, что с созданием Зоны свободной торговли Китая и АСЕАН (ЗСТ) она будет первой восточноазиатской ЗСТ в рамках мировой торговой системы. Ее появление важно не только в экономическом аспекте, но и в области политических связей и кооперации между двумя сторонами. В связи с развитием глобализации и регионализации ЗСТ должна быть открытой системой.
На пути к созданию ЗСТ есть потенциальные трудности и препятствия: разное отношение стран - членов АСЕАН к ЗСТ; разные временные расписания формирования систем свободной торговли; опасения, основанные на концепции «китайской угрозы»; воздействие международных факторов на регион и другие.
Предложение о создании ЗСТ было выдвинуто китайским премьер-министром 6 ноября 2001 г. в Брунее на саммите 10+1 (Китай и страны АСЕАН), и было достигнуто соглашение о создании ЗСТ в
течение 10 лет. Она охватит 1,7 млрд. потребителей, прибли-зительно 30% мирового населения с общим ВВП около 2000 млрд. долл., общей торговлей около 1200 млрд. долл. и приблизительно 40% мировых валютных резервов (004, с. 67). Вступление Китая в ВТО внесет в восточноазиатское экономическое сотрудничество и в мировую торговую систему важные изменения. По экспертным оценкам, после создания ЗСТ объем китайского экспорта в страны АСЕАН вырастет более чем на 55%, а их экспорт в Китай - на 48%. Создание ЗСТ обеспечит ежегодный рост ВВП на 1% странам АСЕАН и 0,3% Китаю (004, с. 68).
Для развития национальной экономики Китаю необходимо стабильное международное окружение, в том числе стабильность и развитие ЮВА. Создание ЗСТ не только благоприятствует развитию Китая по западному образцу и открытию к южным морям, но также способствует стабильности в Азии. Через механизм ЗСТ обе стороны улучшат свою геополитическую среду и неэкономическую коопе-рацию, ограничат международную криминальную деятельность, продвинут менеджмент охраны природной среды, остановят неле-гальную иммиграцию и международную наркоторговлю, увеличат международную поддержку обеих сторон и обеспечат больше гарантий региональной безопасности.
В мае 2002 г. в Пекине был создан АСЕАН-Китайский комитет по переговорам о торговле для разработки базового соглашения к концу 2002 г. для рассмотрения на саммите в Камбодже. Поскольку существует огромный разрыв в уровнях развития стран - членов АСЕАН, у них разное отношение к созданию ЗСТ: Сингапур относится наиболее положительно; Таиланд, Индонезия и Бруней остро заинтересованы в ЗСТ; Вьетнам, Мьянма, Камбоджа и Лаос - новые члены АСЕАН с наиболее низким уровнем развития и меньшей долей торговли с Китаем, но они приветствуют план создания ЗСТ в надежде на преимущества. Отношение Малайзии к плану довольно сложное, поскольку она рассматривает его как копию однажды ею предложенного проекта «Форума восточноазиатской экономической кооперации», но еще надеется играть более важную роль в ходе событий и выдвинула предложение разместить штаб-квартиру ЗСТ в Куала-Лумпуре. Координация противоречий и интересов между странами АСЕАН будет сложной проблемой на пути создания ЗСТ; «если ее план придет в конфликт с интересами отдельной страны, это вызовет сопротивление» (004, с. 72).
Но наибольшее препятствие на пути создания ЗСТ - низкий уровень доверия между Китаем и АСЕАН. Концепция «китайской угрозы» еще сильно волнует некоторых членов АСЕАН. Во-первых, некоторые страны считают, что «политическая угроза» Китая ЮВА еще не исчезла, а с экономическим развитием Китая его военные возможности также усиливаются, и Китай в состоянии увеличить свое влияние в ЮВА. Во-вторых, все страны ЮВА, включая наиболее развитые, такие как Сингапур, находят все более трудным конкурировать с Китаем, он становится для них реальной «эконо-мической угрозой». Выдвинуто положение, что с экономическим развитием Китай станет «черной дырой» и поглотит экономику АСЕАН, Тайваня и Южной Кореи.
Обостряются проблемы стран ЮВА в области иностранных инвестиций и расширения внерегиональных рынков. В последние годы Китай стал второй страной в мире после США по объему привлеченных иностранных инвестиций, но инвестиции из ИС в ЮВА упали по разным причинам, например из-за финансового кризиса. Инвестиции некоторых стран ЮВА пришли в Китай, но очень мало китайских инвестиций направлено в ЮВА. С позиций стран АСЕАН, которые очень нуждаются в ресурсах для эконо-мического восстановления и развития, это неблагоприятно. И АСЕАН, и Китай очень рассчитывают на другие рынки, особенно американский, европейский и японский. Их экспорт по характеру сходен, Китай сейчас конкурентоспособен в экспорте высокотехнологической продукции, которая раньше экспортировалась странами ЮВА, это обостряет их конкуренцию. Поэтому некоторые страны ЮВА считают, что Китай должен дальше открывать свой рынок для товаров из стран АСЕАН, увеличивать здесь свои инвестиции и тем самым помогать повышению их конку-рентоспособности. Они возлагают «намного большие надежды на Китай, чем он способен обеспечить при своей нынешней экономической ситуации» (004, с. 73).
Дополнительно существует особая проблема приграничной торговли соседствующих стран, которая тоже может влиять на разработку проекта ЗСТ; это в первую очередь буйно разросшаяся контрабандная торговля, которая сильно угрожает интересам обеих сторон.
В-третьих, так называемая «этническая угроза», создаваемая заморскими китайцами. Это всегда был чувствительный вопрос в отношениях Китая с ЮВА: в ЮВА всегда было много китайцев, а с
началом реформ все больше новых иммигрантов из Китая прибывают по легальным и нелегальным каналам. Заморские китайцы создают эффект моста между страной пребывания и родиной. Но поскольку большинство стран АСЕАН приобрели независимость и суверенитет только после Второй мировой войны, они особенно чувствительны к национальному вопросу, и из-за важных экономических позиций заморских китайцев в АСЕАН испытывают к ним подозрительность, что иногда провоцирует антикитайские выступления (Индонезия, 1998 г.). В ходе создания ЗСТ предприниматели китайского проис-хождения в странах АСЕАН благодаря общности языка и культуры будут устанавливать тесные связи с предпринимателями мате-рикового Китая, и это может быть причиной нового недовольства и волнений.
В-четвертых, существует «косвенная угроза», порождаемая проблемой Тайваня. Экономические отношения Тайваня и ЮВА оказались очень тесными: его инвестиции занимают второе место во Вьетнаме и Камбодже, третье - в Малайзии и Таиланде, пятое - в Индонезии и на Филиппинах. Их общий объем в этих странах намного больше китайских инвестиций. «Тайвань никогда не позволит материковому Китаю ни исключить, ни отодвинуть себя от ЮВА» (004, с. 74), а эти страны опасаются уменьшения объемов торговли и инвестиций Тайваня. Вдобавок, страны АСЕАН боятся обострения отношений между Китаем и Тайванем, поскольку тогда ситуация может выйти из-под контроля.
В условиях глобализации план создания ЗСТ может сдер-живаться различными международными факторами. Во-первых, большое влияние на страны АСЕАН оказывают Япония и Южная Корея. В прошлом японские ПИИ в эти страны были серьезным дополнением к торговле; в связи с экономическим бумом в Южной Корее быстро развивались ее торговые связи с ЮВА. После выдвижения Китаем плана создания ЗСТ Япония также предприняла меры для укрепления торговых отношений с АСЕАН, обещав помощь Вьетнаму и другим странам. Страны АСЕАН также считают важными для себя экономические отношения с Японией и Южной Кореей. В ходе финансового кризиса некоторые из них предлагали план Восточноазиатской ЗСТ в составе АСЕАН, Китая, Японии и Южной Кореи, очевидно, надеясь, что Япония и Южная Корея будут играть роль ограничителя Китая. Поэтому план ЗСТ может включать Японию и Южную Корею.
Следующий фактор - США, которые после азиатского финансового кризиса сильно влияли на ход экономического возрождения ЮВА, и они не будут равнодушно смотреть на создание ЗСТ. АСЕАН отнеслась положительно к плану ЗСТ из-за эконо-мической депрессии в США и теракта 11 сентября 2001 г.; страны АСЕАН оценили свои экспортные перспективы в США в целом пессимистически и рассчитывали, что китайский рынок заменит им американский, но с восстановлением американской экономики в 2002 г. условия экспорта в США улучшились, вдобавок США вернулись в ЮВА под флагом антитеррористической борьбы и увеличили свое влияние на регион. Изменение американской политики по отношению к Китаю также будет склонять прави-тельства ЮВА к пересмотру своих отношений с Китаем, и из-за этого, возможно, планы ЗСТ будут застопорены на полпути. Помимо всего, ЕС и Индия также имеют свои интересы относительно ЗСТ.
Создание ЗСТ не только поднимет общую конкурентоспо-собность региона, но также поможет противостоять торговому протекционизму американско-европейской политики. Она сможет придать больше веса обеим сторонам в мировых торговых делах и обеспечит важный механизм поддержки стабильности восточно-азиатской экономики, то есть даст Китаю и АСЕАН больше выгод от глобализации и региональной интеграции. Но ей будет трудно стать полностью независимым объединением, поддерживать быстрое экономическое развитие и тесные контакты с каждой соседней страной. Поэтому ЗСТ должна быть открытой, в первую очередь речь здесь идет о Японии и Южной Корее. В 70-е и 80-е годы Япония была важной движущей силой восточноазиатского развития, и была сформулирована так называемая модель «азиатской летящей стаи». Хотя Япония утратила свою ведущую роль из-за более чем 10-летней депрессии, она остается мировой экономической державой, и большинство стран АСЕАН продолжают рассчитывать на нее. Южная Корея также укрепляла экономическое сотрудничество с каждой страной АСЕАН, и расширялось ее общее влияние на регион. Китай, Япония и Южная Корея являются членами механизма сотрудничества АСЕАН+3.
С другой стороны, все более сложными становятся пути кооперации стран ЮВА и АТР. Должны быть учтены интересы каждой стороны, включая и тех, кто находится за пределами ЗСТ, ее план должен быть открытым и толерантным. Сейчас региональная кооперация в
Восточной Азии и Тихоокеанском регионе является многосторонней, многоканальной и гибкой; двустороннее и межре-гиональное сотрудничество осуществляется параллельно. Регио-нальная экономическая кооперация между Китаем и АСЕАН не создаст препятствий и для других членов ВТО.
Дж.Т. Ю - директор Центра восточноазиатских и тихо-океанских исследований Иллинойского университета, США, (005) считает, что существует насущная необходимость в кооперации в Азии для предотвращения будущего кризиса. «Недостаточная региональная интеграция в Восточной и Юго-Восточной Азии - это внутренний фактор, включающий историческое недоверие и страхи отдельных стран, различия между ними в масштабах и силе и просто недостаток исторического единения» (005, с. 79). Как показывает опыт взаимодействия Европы и Северной Америки, недоверие и страхи могут быть преодолены. Европейская интеграция может служить примером нового регионализма. Он резко отличается от «старого» регионализма времен холодной войны (НАТО и СЕАТО). Защитники нового регионализма доказывают, что он ведет к уменьшению конфликтов, а оппоненты делают упор на разделении мира на экономические и политические торговые блоки.
В Азии достаточно интеграционных механизмов, действующих и проектируемых, двусторонних и многосторонних, формальных и неформальных, оборонных и/или экономических/политических. Это АСЕАН, АСЕАН+3, Японско-корейская ЗСТ, Японско-Синга-пурское соглашение о ЗСТ, Шанхайская организация кооперации для продвижения безопасности и развития, соглашение о ЗСТ Китай -АСЕАН; вдобавок АТЭС, включающее США, новый двусторонний механизм валютной кооперации между Китаем и Японией и Китаем и Южной Кореей. Это дробит интеграционные механизмы. К тому же, подобно целям АТЭС, главная цель различных группировок -продвижение торговли и инвестиций внутри и между национальными единицами, а не развитие и координация общерегиональной макроэкономической политики. Вопрос не в отсутствии кооперационных механизмов, национальных и наднациональных, а в создании экономического и политического баланса и конвергенции интересов на макрорегиональном уровне, как в Европе.
Особая гегемонистская роль США также влияет на азиатскую инетеграцию. США - главный экспортный рынок стран региона,
источник капитала и технологии; они имеют военные интересы в регионе, особые двусторонние отношения с Японией и Южной Кореей, а также и с Китаем.
Растущие связи между членами АСЕАН и Китаем являются примером экономической и политической интеграции в Азии.
1. Мировой спад, особенно в ИС, повлиял на страны АСЕАН в 1997-1998 гг., среднерегиональный ВВП упал, и восстановление шло медленно. Второй удар был нанесен 11 сентября. ЮВА начала искать альтернативные экспортные рынки взамен «потерянных» американского и европейского, и новых азиатских потребителей.
2. Китайская экономическая реформа изменила экономи-ческий, политический и военный ландшафт в регионе. Китай начал привлекать иностранные инвестиции и стал крупным мировым производственным центром с экономикой, растущей даже в период спада в азиатских странах. Его экономический рост достигал 8-10% в год в 1990-2000-е годы. В 2001 г. он вступил в ВТО, что еще больше усилило его роль в мире (005, с. 83).
3. Китайский экономический рост имел и положительное, и отрицательное влияние на ЮВА и региональную интеграцию. С положительной стороны растущая торговля Китая со странами АСЕАН в 90-е годы увеличивала взаимозависимость: экспорт в Китай из главных стран ЮВА вырос более чем на 100% за 1990-2000-е годы. Общая доля АСЕАН в торговле с Китаем выросла с 5,8% в 1991 г. до 8,3% в 2000 г. АСЕАН сейчас пятый крупнейший партнер Китая, а Китай - шестой крупнейший торговый партнер региона (005, с. 83).
Экспорт стран АСЕАН в Китай составляют в основном товары сельского хозяйства и сырье, хотя экспорт электроники и частей для компьютеров и офисного оборудования вырос с 12,4% в 1993 г. до 38% в 1999 г. (005, с. 83, 84). Структура китайского экспорта в страны АСЕАН более диверсифицированна: это одежда и текстиль, обувь, готовая еда, и электрооборудование для компьютеров и машин, доля которых возросла от 23% в 1993 г. до почти 50% в 1999 г.
Другая проблема экономических отношений Китай - АСЕАН -иностранные инвестиции: в Китае они очень выросли, а в странах АСЕАН резко сократились. За 1987-1992 гг. среднегодовой приток ПИИ в Китай и страны АСЕАН был равен 4,6 млрд. долл. и 9,5 млрд. соответственно; в 1996 г. он равнялся 41,7 млрд. долл. в Китай и 27,6 млрд. в страны АСЕАН. Из-за финансового кризиса 1997 г. приток ПИИ
в АСЕАН упал и составил 13,8 млрд. в 2000 г. В тот же период ПИИ в Китай ежегодно превышали 40 млрд. долл. Вступление в ВТО позволит Китаю привлечь дополнительные инвестиции, особенно если он продолжит дерегулирование экономики. Пре-одолеть эти проблемы можно посредством увеличения китайских инвестиций в ЮВА, которые в 1995-1999 гг. составляли в год 146 млн. долл.
4. Создание единого экономического региона с 1,7 млрд. потребителей снизит издержки, увеличит торговлю и экономическую эффективность, поддержит экономическую стабильность в регионе и создаст чувство общности между членами АСЕАН и Китаем.
5. Новый регионализм АСЕАН и Китая должен обеспечить большее влияние в международной торговле в противовес ЕС, а также защиту против будущих экономических спадов.
6. Новый регионализм Китая и АСЕАН не предполагает ограничений связей с другими крупными международными сообществами: а) обе стороны имеют интенсивные экономические отношения с Америкой, Европой и Японией, торговля между странами АСЕАН и ИС в скором времени превзойдет торговлю с Китаем; предлагаемый новый регионализм может рассматриваться как шаг к более крупному универсуму, таким образом соединяются регионализм и глобализация; б) обе стороны имеют стратегические соображения: АСЕАН вдобавок к поискам большей доли китайского рынка ищет также возможности «перетягивания» Китая через региональную интеграцию; с китайской стороны усиление кооперации рассматривается как цель китайской внешней политики; в) вопрос большой важности - роль США; США не имеют причин поощрять новое сообщество, «американские амбициозные отношения с Китаем - особенно чувствительная проблема» (005, с. 86).
7. Стоит вопрос о лидерстве - какая страна или группа стран может осуществлять роль лидера в формировании нового регионализма АСЕАН и Китая? В настоящее время в регионе нет аналогов Франции и Германии, которые были лидерами в ходе формирования ЕС, нет в Азии и таких национальных лидеров, как Ш. де Голль и Жан Монэ. Остается вопрос, обладает ли АСЕАН достаточным авторитетом и доверием, чтоб обеспечить лидерство для нового регионализма.
Проблема АСЕАН+3 лежит в институционной фрагмен-тарности, наличии сети двусторонних союзов внутри и за пределами региона. Вопрос в том, надо ли развивать многосторонние механизмы или нынешние двусторонние достаточны для защиты от возможного
будущего экономического кризиса и для преодоления огромного неравенства национальных богатств стран региона.
У Т. Тан, директор Банка Фонда Тана, Мьянма (006), характеризует три волны глобализации - первая с 1870 г. до Первой мировой войны, вторая с 1945 до 1980 г. и третья - с 1980 г. по настоящее время. Первая отличалась массовой миграцией, она охватила около 10% мирового населения. В Бирме открытие Суэцкого канала и расширение производства риса в южной части страны вызвало нехватку рабочей силы и первую сезонную, а затем более постоянную иммиграцию из Индии. Это можно рассматривать и как следствие колонизации. Из 14 млн. населения Бирмы в 1941 г. 1 млн. составляли индийцы и 300 тыс. -китайцы (006, с. 107). В Рангуне с населением 400 тыс. человек проживало больше индийцев, чем бирманцев, но, как и в большинстве других восточноазиатских стран, каждая национальная группа сохраняла свой язык, религию, культуру, образ жизни, даже в экономической сфере существовало разделение занятий по национальному признаку. Бирма производила сырье - рис, тик, нефть - и это требовало не только рабочих рук, но и больших объемов капитала; иностранные инвестиции в РС выросли с 9% их доходов в 1870 г. до 32% в 1914 г. (006, с. 109).
Вторая волна глобализации удвоила объем мировой торговли, РС оставались на положении производителей сырья, но не восста-новилось движение капитала и рабочей силы. Бирма кратковременно выиграла от рисового бума сразу после войны, но позднее столкнулась с неблагоприятными условиями торговли сырьем по сравнению с готовыми товарами.
Третья, нынешняя волна глобализации восстановила движение капитала - с более 28 млрд. долл. в 70-х годах до около 306 млрд. в 1997 г. в реальном исчислении. Но значительно изменилась структура инвестиций - официальная помощь развитию сократилась более чем вдвое, а ПИИ выросли; некоторые страны Восточной Азии - Китай, Индия, Малайзия, Таиланд - получали больше, чем другие (006, с. 109).
Огромные различия в уровне дохода между ИС и РС, сложившиеся к 80-м годам, способствовали миграции, несмотря на иммиграционный контроль: около 120 млн. мигрантов составили 2% мирового населения; половина из них передвигались в ИС, вторая половина - в РС. Поскольку население ИС равняется только 1/5 населения РС, их присутствие - около 6% - более заметно, тогда как в РС они составляют только 1% населения (006, с. 109). Причина для миграции - разница в зарплате, иногда даже
между соседними странами - Бирмой и Таиландом, Малайзией и Индонезией.
На последней волне глобализации произошло и изменение структуры торговли. В 1980 г. только 25% экспорта РС составляли готовые товары, а в 1998 г. - 80%, доля услуг выросла с 9% до 17% (006, с. 109). Это было результатом снижения тарифов на готовые товары в ИС, технического прогресса транспорта (контейнеризация и воздушный фрахт) и коммуникаций. В результате третьей волны глобализации торговля выросла с 23% мирового ВВП до почти 39% в 1999 г., торговые барьеры упали на 80-90%, стоимость океанских перевозок - на 75-89%. До кризиса 1997 г. 40% мировых ПИИ шли в азиатские страны, из-за него приток капитала в 188 млрд. долл. в 1996 г. превратился в 1998 г. в отток в 125 млрд., но приток иностранного капитала в регион продолжал расти, его доля в региональных инвестициях за 1990-1998 гг. увеличилась с 20 до 50%. Доход рос в 80-е и 90-е годы в среднем на 6% в год, доля бедных (1 долл. в день) снизилась с 23 до 9,6% (006, с. 110).
Глобализация производства и торговли была отчасти резуль-татом деятельности МНК. Главным образом они участвовали в мировом движении ПИИ. Это перемещение производства, создавая рабочие места в получающих странах, может в то же время создавать потери рабочих мест в прежде производящих странах, работа терялась также в отраслях, неконкурентоспособных в мировых масштабах.
Больше, чем глобализация производства и торговли, на мировую экономику подействовала финансовая революция в соединении с информационными технологиями, управляющими глобализацией мирового финансового рынка. Свободное движение капитала, минуя национальные границы, может укрепить или разрушить страну в течение нескольких дней, что показал азиатский финансовый кризис.
Наиболее глобализованные РС уделяют внимание распространению образования, улучшению здравоохранения, сокращению инфляции и бедности. Наименее глобализованные РС страдают от плохого управления и коррупции, бедной инфраструктуры и высоких торговых барьеров, а в случае географической удаленности - и от высоких транспортных издержек; в результате их рост замедлен, если не отрицателен, их отрыв увеличивается, они все больше маргинализуются, и так будет продолжаться, «пока они не станут на путь глобализации» (006, с. 113).
В 2000 г. население Мьянмы оценивалось в 50,3 млн. человек, к середине XXI в. оно может достигнуть 97,7 млн., к 2100 г. - 126,5 млн. человек; причем может серьезно измениться возрастная и трудовая структура населения, что поднимет вопросы обеспечения продовольствием и образованием, а также актуализирует проблему бедности. Власти Мьянмы начали готовиться к глобализации, поощряя компьютеризацию, создавая технологический парк и увеличивая возможности доступа к Интернету. Улучшается инфраструктура, строятся дороги и дамбы.
Но самым серьезным препятствием для страны, по мнению МВФ, является макроэкономический дисбаланс. В первую очередь это касается официального валютного курса кьята: в начале 50-х годов он был равен индийской рупии и 6 кьятам за 1 доллар, но к концу августа 2002 г. свободный рыночный курс вырос до 1000 кьят за 1 долл. В 1992 г. в интересах развития туризма были введены валютные сертификаты, как в Китае. Но если в Китае разрыв между сертификатом и долларом сужался и в конце концов, исчез, то в Мьянме разрыв между ними растет. В настоящее время 3/4 общих торговых операций осуществляется по свободному рыночному валютному курсу, но действует еще несколько других курсов: официальный курс 6 кьят за доллар в банках, полуофициальный курс 460 кьят за доллар в обменных конторах, курс таможенной оценки 180 кьят за доллар и другие. Унификация этих курсов станет предварительным шагом в направлении глобализации.
По мнению МВФ, финансирование огромного бюджетного дефицита Мьянмы путем заимствований в ЦБ ведет к увеличению денежного предложения, которое при отсутствии импортного излишка напрямую ускоряет инфляцию. Необходимо восстановление макроэкономического баланса, преодоление инфляции, создание хорошего инвестиционного климата, в том числе для малых и средних предприятий, хорошее налоговое управление, предо-твращение коррупции. Следует восстановить тесные отношения с МВФ и Мировым банком, есть надежда, что ВТО поможет Мьянме как долговременному члену ГАТТ и ЮНКТАД.
Высокие технологии создали возможности для Индии, Сингапура и Филиппин экспортировать трудоемкие услуги; нет причин, чтобы Мьянма не смогла бы сделать то же самое. Мьянма сейчас экспортирует ограниченное число сырьевых товаров, цены на которые сильно колюблются на мировом рынке. Как и другие РС, Мьянма не может на
равных конкурировать с гигантскими корпорациями богатых стран. Уязвимость экономик РС влияет на производительность инвестиций, после притока капитала появляется опасность их быстрого оттока, как это было при азиатском кризисе.
Дорога глобализации будет долгой и трудной, но Мьянма с ее обильными природными ресурсами и относительно небольшой численностью населения, должна иметь для этого политическую волю и грамотное экономическое руководство.
П. Маномайвибол (Китайское отделение Университета Чила-лонгкорн, Бангкок, Таиланд) (007) называет 2001 год для КНР золотым: Китай был избран местом проведения Олимпийских игр 2008 г., принят в члены ВТО, и его рынок открылся миру, он ожидает новых инвестиций в республику, и китайцы все больше будут инвестировать в другие страны. В результате китайский язык сможет играть важную роль в экономической глобализации. Китай - крупный участник мировой экономики уже сейчас, и предполагается, что в следующем десятилетии его роль в мировой экономической структуре будет равна американской. ПИИ в Китай, начавшись в 1992 г., в последующие 5-6 лет равнялись ежегодно 40-50 млрд. долл., и есть предположения, что они дорастут до 60 млрд. И это не считая других видов инвестиций. ПИИ в Китай растут быстро благодаря многочисленному населению - 22% мирового, которое обеспечивает исключительную базу спроса и предложения. Например, здесь в пользовании находится наибольшее число в мире мобильных теле-фонов -100 млн. Поэтому у высокотехнологического производства в Китае блестящее будущее, оно даст новую жизнь этой отрасли в мире.
По оценкам, более 20 млн. человек в мире изучают китайский язык как иностранный, курсы открыты по всему миру, и число студентов растет. В США более 80 университетов имеют китайские программы для студентов и аспирантов, более 900 университетов и вузов и огромное число классов в вечерних и субботних школах предлагают курсы по китайскому языку. В Италии от 8 до 20 универ-ситетов имеют китайские программы как главный предмет. В Германии положение резко изменилось после того, как компания «Фольксваген» вложила свои капиталы в китайскую экономику, - несколько университетов создали отделы Восточной Азии, резко расширилось изучение Китая и языка. В Австралии и Новой Зеландии большой спрос на изучение китайского языка заставил министерства пригласить преподавателей из Китая.
Африка первая прислала своих студентов изучать китайский язык в Китае, а школа в Конго обучает китайскому языку уже 30 лет.
Наибольшая «лихорадка», связанная с китайским языком, происходит в Азии. Студенты из Азии составляют 75% иностранцев, изучающих язык в Китае, больше всего их из Южной Кореи. В самой Южной Корее китайские отделения действуют в 140 университетах и 300 вузах (007, с. 150). В Таиланде китайский язык преподают в более чем 200 учебных заведениях. Опрос обучающихся показал, что 87% изучают его в интересах бизнеса и 45% потому, что в будущем он станет языком международного общения (007, с. 153).
На китайском языке говорят 1 400 млн. человек (1 300 млн. в Китае и 100 млн. за рубежом) и только 700-800 млн. говорят на английском, китайцы живут почти в каждой стране мира. В ходе глобализации китайский действительно станет международным языком.
С.М. Макарова
2005.02.008—009. СОРОК ЛЕТ ЮНКТАД И ПРЯМЫЕ ИНОСТРАН-НЫЕ ИНВЕСТИЦИИ.
2005.02.008. FREDRIKSSON T. Forty years of UNCTAD research FDI // Transnational corp. - N.Y., 2003. - Vol. 12, N 3. - P. 1-39.
2005.02.009. FDI falls again - unevenly. World investment report, 2003. FDI policies for development national and international perspectives // Ibid. - Р. 107-130.
ЮНКТАД была создана 40 лет назад как наиболее автори-тетный источник данных и анализа прямых иностранных инвестиций (ПИИ), их развития и соответствующей политики. Международная экспансия деятельности ТНК посредством ПИИ с годами дала смешанную картину. Постоянно шли дебаты о значении и выгодах ПИИ через капитал, технологию, доступ к рынкам, конкуренцию и о возможных отрицательных последствиях роста влияния иностранной собственности. ПИИ связаны с другими проблемами - состоянием финансов, торговли, занятости, природной среды, технологии. В течение 40 лет проблема ПИИ становилась все более важной по мере того, как ТНК превращались в основного агента изменений в глобализующейся мировой экономике.
На первой конференции ЮНКТАД в 1964 г. государства-члены признали роль ПИИ в экономическом развитии и необходимость устранения препятствий для их притока из индустриальных стран (ИС) в развивающиеся страны (РС). Было рекомендовано «принять меры,
