CC BY
13
пределения» страна, проигравшая конкурентную борьбу, будет жить лучше, чем до него. «Очевидно, что глобализация - это постоянно нарастающий процесс. Являются ли ее последствия для США и других стран положительными, пока до конца не ясно. Поскольку этот процесс стимулируется погоней за прибылью, он касается не стран, а конкретных фирм; глобализация "нечувствительна" к последствиям, которые она несет отдельным странам... Стремление понять тенденции глобализации в будущем заслуживает гораздо большего внимания и более глубокого анализа, чем имели место до настоящего времени» (с.4).
А.Н.Авдулов
2005.01.002. КОБАЯШИ Ш., ОКУБО Е. АКЦЕНТ НА СПРОС -КЛЮЧЕВОЙ ФАКТОР РЕКОНСТРУКЦИИ НЫНЕШНЕЙ НАУЧНО-ТЕХНОЛОГИЧЕСКОЙ СИСТЕМЫ ЯПОНИИ.
KOBAYASHI SH., OKUBO Y. Demand articulation - a key factor in the reconfiguration of the present Japanese science and technology system // Science and publ. policy. - Guildford, 2004. - Vol.31, N 1. - P.55-67.
Ключевые слова: Япония, научно-техническая политика, реформы 90-х годов.
Ш.Кобаяши - директор Центра изучения проблемы «технология и общество» Национального института передовой промышленной науки и технологии (Center for technology and society, National institute of advanced industrial science and technology) в Токио, Е.Окубо - исследователь-стипендиат Лаборатории стратегических технологий Центрального парижского лицея (The Loboratorie strategie et tehnologie, Ecole centrale Paris), а также сотрудник упомянутого выше токийского института. Авторы поэтапно анализируют послевоенную научно-техническую политику Японии и меры, с помощью которых государство стремится использовать исследования и разработки (ИР) в качестве основной силы, способной оживить и вывести из депрессии экономику страны в конце 90-х годов ХХ в. и начала XXI в.
Научно-техническая политика Японии в послевоенные годы. Современная наука была «импортирована» в Японию с Запада и внедрена в японскую культуру в качестве инструмента обеспечения национального богатства еще в XIX в. Однако до Второй мировой войны государственной политики, занимавшейся исключительно наукой и технологией
(НиТ), не существовало. Научно-техническая политика рассматривалась как часть промышленной или образовательной и отдельно не формулировалась.
В середине 50-х годов были разработаны планы создания специализированной социально-экономической структуры, которая занималась бы исключительно проблемами НиТ. Соответственно, были созданы организации, призванные стать ядром такой структуры: в мае 1956 г. появилось Агентство по науке и технологии, возглавляемое государственным министром, а в 1959 г. - Совет по науке и технологии (СНТ) в качестве консультативного органа в составе администрации премьер-министра, являющегося председателем СНТ. В СНТ решаются принципиальные вопросы научной политики и формулируются долгосрочные цели национальных ИР.
Период послевоенного восстановления закончился в Японии к 1955 г. Техническое перевооружение хозяйства на основе импорта новейших по тому времени технологий заняло период с 1945 по 1959 г. Все эти годы в техническом плане Япония всецело зависела от Запада. Однако в 1960-1970 гг. она уже была в состоянии производить свои собственные дешевые, но высококачественные и конкурентоспособные товары. 60-е годы стали периодом быстрого экономического роста, когда Япония перешла от послевоенной разрухи к экономической экспансии. Социальные потребности, ранее ограничивавшиеся пропитанием и выживанием, сместились в сторону обогащения и образования.
С 1960 по 1970 г. число университетов и двухгодичных колледжей выросло с 525 до 861, а число студентов увеличилось в 2,4 раза (с.56). Государственная политика была направлена на развитие научного потенциала вузов и государственных лабораторий путем увеличения правительственных расходов на науку и иных мер типа строительства города науки Цукубы. Была поставлена цель - довести государственные гранты ИР до 2% расходной части бюджета (они в это время составляли только 0,94%, т.е. в 1,5-3 раза меньше, чем в развитых западных странах) (с.57). Научная политика была направлена исключительно на повышение технологической грамотности фирм и населения в качестве средства подъема производительности труда. Концепция, признающая науку важным достоянием страны, в то время не имела широкого признания. В отличие от США, где, по словам А.М.Уайнберг (А.М^ешЬе^) (1961), «фундаментальная наука имеет наибольший престиж в университете, и именно на ней делается упор, лучшие университетские ученые занимаются фундаментальной наукой, а не прикладной» (с.57). В японском научном сообществе такого рода иерархия ви-
дов научной деятельности, превалировавшая в американской высшей школе, почти отсутствовала, во всяком случае, убедить широкую общественность в важности фундаментальной науки для экономического роста страны было довольно сложно.
1980-е годы: Интернационализация и фундаментальная наука. Формирование системы организации научного потенциала и системы научно-технической политики государства завершилось в Японии к середине 80-х годов. К этому времени положительное сальдо внешней торговли быстро увеличивалось, экономические позиции Японии и ее международное влияние консолидировались. Японские товары широкого потребления, оборудование, минимизирующее загрязнение окружающей среды, и энергосберегающие технологии заняли лидирующие позиции на мировом рынке. Конкуренция с Западом усилилась, и отношения с Европой и США вступили в новую фазу. В 1985 г. конфликт с США достиг высшей точки. Японию обвиняли в том, что она добивается своих успехов за счет использования достижений американской фундаментальной науки, которые достаются ей (Японии) даром. Споров было много, но независимо от того, кто был прав, а кто виноват, они дали один положительный результат: японская промышленность повернулась лицом к отечественной науке. Промышленные концерны взяли курс на разработку своих технологий, основанных на национальных фундаментальных ИР. Причем необходимость укрепления последних не только диктовалась необходимостью устранить причины торговых конфликтов, но и была обязательным условием сохранения конкурентоспособности и независимости японской индустрии на мировом рынке. Японские корпорации, не уверенные в способности университетов и государственных научных организаций решить задачу на достаточно высоком уровне, сами взялись за развитие фундаментальных ИР. На фоне экономического спада, вызванного слишком высоким курсом иены и торговыми конфликтами, Япония вступила в новую фазу интернационализации своего научного потенциала. Частные фирмы создают исследовательские лаборатории за рубежом, все чаще привлекают иностранных ученых в Японию; государственные организации и университеты также активно принимают иностранцев на работу. В период с 1985 по 1997 г. за рубежом было создано 289 японских центров ИР, и 75% из них были укомплектованы учеными - гражданами страны пребывания центра или смешанными кадрами - японскими и иностранными учеными со значительным преобладанием последних (с.57). В то же время численность иностранных специалистов в японских университетах возросла с 1127 в 1980 г. до 5038 в 2000 г. (В 2000 г. предполагалось довести эту циф-
ру до 10 тыс.) С точки зрения содержания ИР ставилась задача перейти от «догоняющих исследований» к оригинальным и инновационным. В конце 80-х годов подчеркивалась необходимость поддержки «творческих ИР», а в 90-е годы эта установка была сформулирована более четко: «.. .усилить фундаментальные исследования. Таким образом, понимание важности фундаментальной науки появилось как результат торговых конфликтов и осознания настоятельной необходимости превращения страны в автономную технологическую державу» (там же). При этом развитие фундаментальных ИР понималось как составная часть ориентации на интернационализацию. В правительственном докладе-рекомендации «Единая научно-техническая политика на подходах к новому веку», опубликованном в 1992 г., цели этой политики были сформулированы следующим образом: внести свой вклад в развитие мирового сообщества и всего человечества; развивать фундаментальную науку. Ставилась также амбициозная задача - удвоить государственные расходы на ИР и создать так называемые «центры совершенства» (centers of excellence). Реализация этого плана была воплощена в жизнь в 1993 г. Предполагалось организовать исследовательские учреждения, оснащенные по последнему слову техники и укомплектованные высококвалифицированными специалистами, т. е. научные центры, оснащенные всем необходимым для признания их в качестве международных. Новая политика привела к увеличению государственного бюджета науки и в то же время выявила резкое различие ориентации ИР в Японии и в США и Западной Европе. ВВП Японии в период с 1980 по 1990 г. ежегодно рос в 1,81 раза, а расходы промышленности на ИР - в 2,46 раза. Однако объемы университетских исследований вследствие финансовых затруднений, которые испытывало правительство, возросли лишь в 1,32 раза. В конце 80-х годов на долю университетов приходилось всего 12% национальных расходов на науку, недостаток государственного финансирования ощущался очень остро: исследовательское оборудование, здания окончательно устаревали, университеты оказались в жалком состоянии.
1990-е годы: Спад экономики и реформа системы ИР. Крушение экономики «мыльного пузыря» и последовавший за ним длительный спад экономики сказались на научно-технической политике Японии. Спад обязывал правительство увеличивать вложения средств в науку, и оно включило обновление университетских лабораторий в план «капиталовложений в общественно полезные отрасли». В 1993 г. были выделены крупные суммы из так называемого дополнительного бюджета, образованного с целью усиления экономики. Таким образом, строительство со-
временных исследовательских мощностей входило в число мер борьбы с экономическим спадом. Однако в то время задача прямого содействия подъему экономики перед национальной наукой еще не ставилась, как это уже имело место в ряде ведущих западных стран.
В 1995 г. ситуация резко изменилась. «Дополнительный бюджет» на этот год предусматривал ИР, направленные на развитие информационных технологий (ИТ), на реструктуризацию экономики, создание новых отраслей промышленности и исследовательские мощности университетов и государственных научных учреждений. Поддержка ИР рассматривалась как ключ к созданию новых технологий, а реформа университетов - как не просто обновление условий проведения ИР, но как важный элемент ускорения экономического развития страны.
«Целью ИР стало не "продвижение фундаментальной науки", а "экономическое развитие"» (с.58). В США и некоторых европейских странах научно-техническая деятельность уже с конца 60-х годов рассматривалась в качестве стимула экономического роста, и система управления наукой строилась соответствующим образом. Япония приняла эту концепцию на вооружение с опозданием на 30 лет. Правительство увеличило свой бюджет ИР с 0,6% ВВП в 1995 г. до 1% к 2000 г. (за 5 лет). Кроме того, в постоянном штате исследовательских организаций значительно выросло число постдокторов и вспомогательного персонала. В то же время такие финансирующие науку организации, как «Японское общество содействия науке» (Japan society for the promotion of science), «Японская корпорация ИР» (Japan research and development corporation) и «Организация развития новых энергетических и промышленных технологий» (New energy and industrial technology development organization), организовали систему конкурсного финансирования исследовательских проектов, представляемых университетами или другими государственными исследовательскими учреждениями. Условием участия в конкурсе является представление проекта, потенциально полезного для промышленных технологий.
Введение конкурентности явилось настоящей революцией в системе финансирования университетов, для которых единственным источником средств до этого было Министерство образования. Теперь университеты могут получать деньги на ИР от других министерств и ведомств. Нововведения были закреплены «Основным законом о науке и технологии» (Basic law for science and technology) (1995) и «Основным планом развития науки и технологии» (Basic plan on science and technology) (1996). Связанные с развитием науки ожидания в этих документах формулировались следующим образом: «... предотвращение падения про-
мышленности, уменьшения социальной активности, снижения уровня жизни и создание новых отраслей производства» (с.58).
Вступление в силу «Общего закона» символизировало поворотный пункт в научно-технической политике Японии. Была создана новая система управления наукой в качестве срочной меры прекращения депрессии и возобновления экономического подъема.
Административная реформа. Решение об административной реформе было принято в 1997 г. В докладе, обосновывавшем это решение, управление наукой было представлено как приоритетное направление, требующее перемен. Основными переменами стали: учреждение Совета по научной и технологической политике (Council for science and technology policy - CSTP), слияние Министерства образования с Агентством по науке и технологии и изменение статуса национальных исследовательских лабораторий и университетов. Кроме того, изменился характер отношений правительства с университетами и промышленными фирмами, что косвенно повлияло на деятельность последних.
CSTP был сформирован на базе действовавшего с 1959 г. CST. В 2001 г. CST занимался только естественными науками. В задачи CSTP вошло руководство наукой в целом, включая социальные и гуманитарные отрасли. Задачами нового Совета стали выработка стратегической научно-технической политики, контроль за распределением государственных средств, выделяемых на науку, и кадровых ресурсов, а также оценка основных национальных программ и хода их выполнения. CSTP подчиняется непосредственно премьер-министрам, возглавляется государственным министром и действует независимо от остальных министерств, тогда как прежний CST был лишь координатором действий последних. Новый орган управления был задуман как мощная организация, ответственная за состояние политики государства в области науки и технологии.
Стратегическую политику, разработанную CSTP, должно проводить новое министерство, образованное в результате слияния двух прежних ведомств в 2001 г., - Министерство образования, культуры, спорта, науки и технологии. Оно также отвечает за подготовку квалифицированных кадров науки.
Что касается реорганизации национальных лабораторий и государственных университетов, то она стала частью общей политики сокращения численности государственных служащих на 25% (130 тыс. человек) в течение 10 лет. Лаборатории и университеты теряют статус государственных организаций и превращаются в так называемые Независимые административные учрежде-
ния (Independent administrative institutions - IAI). В апреле 2001 г. свой статус изменили 56 государственных исследовательских организаций. Несмотря на то что они продолжают находиться под контролем соответствующего государственного органа, они получают гораздо больше автономии в отношении своего бюджета и кадрового обеспечения. Кроме того, укрупнены ряд близких по профилю организаций, что позволит сконцентрировать на том или ином направлении большие денежные и кадровые ресурсы и необходимое оборудование. Что касается государственных университетов, то они получают статус IAI в 2004 г. В истории государственного высшего образования Японии произойдет настоящая революция. 99 национальных университетов будут преобразованы в 60 IAI. Статус их сотрудников окончательно еще не определен, но «Общий план структурной реформы университетов», представленный министром образования еще в июне 2001 г., был утвержден правительством, так что назад пути нет.
Наряду с изменением юридического статуса университеты получают право создавать венчурные фирмы, число которых в ближайшие 3 года ориентировочно должно составить 1 тыс. Кроме того, начинает действовать программа создания «Центров совершенства для ХХ в.», согласно которой предполагается сосредоточить крупные финансовые ресурсы в 30 университетах. В целом университеты Японии переживают крупные перемены, и для многих из них стоит отчетливая проблема выживания. Число молодых людей в возрасте 18 лет, насчитывающее сегодня 1,51 млн. человек, к 2009 г. сократится до 1,2 млн., таким образом, университетов окажется слишком много. В настоящее время в стране общее число послешкольных учебных заведений, считая двухгодичные колледжи, государственные и частные университеты, составляет 1220 единиц. Их ждет суровая конкуренция, в результате которой многие прекратят существование или сольются друг с другом. Каждый университет должен сам формировать свою стратегию, а контроль за соблюдением образовательных и исследовательских стандартов будет значительно усилен.
Одновременно правительство предпринимает шаги по обеспечению расширения подготовки кадров высшей квалификации: увеличивает число мест в аспирантуре, число стипендий, выделяемых «Японским образовательным фондом», улучшает условия получения докторской степени, в 1996 г. была принята программа подготовки 10 тыс. докторов наук. К 2000 г. «Общий план» предусматривает существенное увеличение численности вспомогательного исследовательского персонала. Наука Японии обеспечена кадрами этого уровня гораздо хуже, чем наука других
стран. В 1966 г. на одного исследователя в Японии приходилось всего 0,38 технических работников и помощников, тогда как во Франции этот показатель составляет 1,07, в Великобритании - 1,0, в Германии - 0,99. В ходе реформ Япония предполагает выйти в данном отношении на европейский уровень.
Административная реформа научно-технологической системы, начатая в 2001 г., в настоящее время продолжается, и для ее завершения потребуется еще несколько лет. В частности, предполагается изменить и порядок государственного финансирования ИР.
Структурные реформы. По мере того, как возрастает политическое значение науки и технологии, в науку вкладываются колоссальные средства, проводится административная реформа управления этой сферой, все теснее становится связь науки с экономикой страны. Правительство стремится создать и новые условия взаимодействия вершин треугольника «государство -университеты - промышленность». До 90-х годов японские университеты и промышленность взаимодействовали очень слабо. В 1985 г. совместных проектов государственных университетов и промышленных компаний было всего 216, причем в них участвовали лишь 175 фирм. К концу 80-х годов эти показатели значительно выросли - 869 проектов и 559 фирм-участниц. В 1995 г. было уже, соответственно, 1704 проекта и 985 фирм, а в 2000 г. число проектов достигло 4029 (с.60). В 1987 г. правительство приняло решение о создании в государственных университетах центров содействия кооперации с промышленностью. К 1990 г. 18 университетов имели такие центры, а в 2000 г. они действовали в 56 университетах (там же).
В 1995 г. CST опубликовал «Указания по активизации научно-технической активности в регионах». В развитие этого направления на основе «Общего закона» в 1997 г. был принят закон о работе ученых, состоящих в штате государственных лабораторий, и университетской профессуры по контрактам с промышленными фирмами. Профессор университета получал право возглавлять исследовательское подразделение какой-либо фирмы, сохраняя свой пост в университете. Закон об усилении потенциала промышленной технологии (The law on strengthening industrial technology competence), введенный в действие в 2000 г., давал возможность сотрудникам государственных исследовательских учреждений и университетов занимать посты в советах директоров промышленных фирм, внедряющих технологии, разработанные этими сотрудниками.
Кроме того, в 1998 г. был принят «Закон о поддержке передачи технологий университетами» (The law of promoting technology transfer of
universities), способствующий более активной передаче результатов научных исследований из университетских лабораторий в частный сектор. С этой целью организуются офисы лицензирования технологий (Technology licensing office). К 2001 г. было сформировано 20 таких офисов и заявлено более 700 патентов.
На региональном уровне важную роль в развитии технологического потенциала играют технополисы, созданные в 80-е годы в рамках соответствующей национальной программы. Целью их создания была концентрация совместных усилий местной промышленности, университетов и общественности на развитии новых высоких технологий. Возникали консорциумы местных фирм и региональных властей, которые были основной движущей силой создания технополиса. Позднее к этим консорциумам присоединились университеты и национальные лаборатории. В середине 80-х годов 26 префектур были определены в качестве участников программы создания технополисов. Первоначальной целью было привлечение в регионы лабораторий крупных компаний или университетов, но по мере того, как развивались местные высокотехнологичные предприятия, формировались своего рода научно-технические региональные сети. В 1998 г. закон о технополисах был отменен, но образовавшиеся высокотехнологичные центры уже окрепли и стали базой развития регионов, основным источником инноваций.
В соответствии с «Общим законом» местное правительство может формулировать и осуществлять политику поддержки научно-технической деятельности. Регионы, таким образом, становятся важными спонсорами кооперационных исследовательских проектов университетов, промышленности и государства, а также малых и средних наукоемких фирм. Последние стали активно проявлять себя на научно-техническом поприще с 80-х годов. В 90-х годах они интенсивно сотрудничали с технополисами и университетскими лабораториями. Кроме того, в 90-е годы в Японии стали возникать инкубаторы, число которых к настоящему времени достигло 130, причем особенно активно оно росло в последние годы. В 1998 г. был принят закон о развитии инновационного потенциала малого бизнеса по образу и подобию аналогичного американского закона. Теперь малый и средний бизнес может получать государственные контракты, субсидии и налоговые льготы, которые ранее предоставлялись правительством только крупным корпорациям. В табл. 1 представлены данные об удельном весе малого и среднего бизнеса в наукоемкой индустрии страны.
Таблица 1 (с.61) Численность исследователей и расходы на ИР в малых и средних наукоемких фирмах
Число исследователей (человек) Доля исследователей в малых и средних фирмах от общего числа исследователей в промышленности Японии (в %) Доля расходов малых и средних фирм на ИР в общих расходах японских фирм на эти цели (в %)
1990 г. 1998 г. 1990 г. 1998 г.
300 9,6 12,5 5,4 7,0
300-999 13,1 15,6 8,3 10,1
Всего: 22,7 28,1 13,7 17,1
Итоги реформ. Развитие науки и технологии в 90-е годы стало в Японии важной политической задачей. «Центр тяжести научно-технологической политики страны сместился в сторону решения проблем экономического развития. Впервые со времени Второй мировой войны Япония начала проводить такую же политику в сфере науки, какую проводят другие развитые страны. Основными задачами научно-технической деятельности становятся укрепление социально-экономической базы, развитие и создание новых отраслей промышленности и удовлетворение потребностей населения» (из заявлений правительства Японии в 1995 и 1996 г.) (с. 61). Все рассмотренные выше реформы были направлены на перестройку научно-технической сферы для решения указанных задач. Однако эти реформы, проводившиеся методом «сверху вниз», не были до конца продуманы и породили ряд трудностей.
Это прежде всего относится к реорганизации университетов. Получая статус 1А1, университеты должны превратиться из учреждений, полностью опекавшихся государством, в лидеров развития страны; при этом от них будет требоваться отчетность, и их деятельность в новом качестве подлежит оценке. В ходе такой перестройки университетам необходимо активно помо-
гать адаптироваться к новым условиям. В частности, 1А1 должны иметь в своем составе высококвалифицированных менеджеров. Сегодня их нет, нет и программы подготовки таких специалистов. Неудачно складывается и ситуация со вспомогательным исследовательским персоналом в университетах. Его численность предполагалось увеличить до европейских норм, однако на протяжении 90-х годов она не росла, а уменьшалась. Планировалось также профинансировать подготовку 10 тыс. докторов наук к 2000 г. Цель была достигнута, и в 2000 г. правительство выделило соответствующие деньги. Но не были предусмотрены соответствующие рабочие места, возникло перепроизводство докторов наук, и многие из них не видят даже отдаленной перспективы занять подходящий их уровню образования пост. Данная ситуация противоречит провозглашавшейся в ходе реформ установке на обеспечение будущего научных работников, острый дефицит которых ожидался в первом десятилетии XXI в. Очевидно, должного анализа состояния и динамики кадровых ресурсов не проводилось. Автор считает, что все перечисленные недостатки необходимо устранить как можно быстрее, иначе «...Япония окажется лицом к лицу с парадоксальной ситуацией - новая система будет создана, а профессионалов, способных ею управлять, не окажется» (с.62).
Другая проблема - проблема мобильности ученых, которая разрешением совместительства и участия профессоров университетов в советах директоров фирм не исчерпывается. Все трудовое законодательство Японии построено в основном на принципах «пожизненного найма», а мобильность, т.е. переход из сектора в сектор, рассматривается как явление для стабильного общества исключительное. Реальный подход к решению проблемы мобильности требует пересмотра всей системы найма, включая схемы пенсионного обеспечения и социального страхования. Сходные сложности возникают с персоналом 1А1. Юридически эти организации не являются государственными учреждениями, следовательно, их сотрудники теряют статус госслужащих. Но их труд по-прежнему оплачивается из государственной казны, и организация считается хоть и независимым, но административным учреждением. Это противоречие пытаются решить, вводя для сотрудников 1А1 два статуса: часть из них остается госслужащими, а часть - нет, в зависимости от выполняемых конкретных функций. Условия найма (страхование и т.д.) у этих категорий совершенно разные. Произошла эта нестыковка потому, что создание 1А1 мотивировалось не потребностями реформирования науки, а стремлением сократить государственный аппарат. Получается гибридная
структура, плохо приспособленная к обоим видам деятельности - административной и исследовательской.
В целом реформа научной сферы проводится дискретно, разрозненными шагами, без единого, всесторонне подготовленного плана. Реформаторы реагируют на ту или иную конкретную актуальную проблему, и в результате теряется общее направление преобразований. Организации, призванные наладить взаимосвязи между «производителями» знаний и их потребителями, были созданы до того, как система «производства» этих знаний была подготовлена к стыковке. По сути, за период 90-х годов новое «лицо» японской науки толком не сформировалось и не проявило себя. Хотя доля Японии в мировых научных публикациях возросла с 7,2% в 1981-1985 гг. до 9,8% в 1994-1998 гг., а индекс цитирования увеличился, соответственно, с 6,1 до 8,1%, вклад ее в мировую науку меньше, чем можно было бы ожидать по числу публикаций. Относительный индекс цитирования (отношение доли в публикациях к доле в цитировании) на протяжении 90-х годов стагнировал и в конце десятилетия оказался меньше, чем в начале (см. табл. 2 в конце реферата). Около половины (44%) японских статей в научных журналах вообще ни разу не цитировались. Все эти показатели в Японии ниже, чем в других развитых странах. Процент общих расходов на ИР, выделяемый на фундаментальную науку, также остается на более низком уровне, чем у конкурентов (см. табл. 3 в конце реферата), и тенденции его роста не наблюдается. Таким образом, задача укрепления фундаментальной науки и повышения творческого потенциала остается нерешенной. Очевидно, что фрагментарные перемены и «адаптивная» научная политика, исчерпавшая свои возможности, более не годятся. Необходимо решать проблему реформирования и переориентации японской науки комплексно, как единого целого и с четко обозначенными целями.
Путь вперед. «Вступив в новое тысячелетие, государство осознало свою ответственность за строительство научно-технологического общества и за адекватную реакцию на перемены, виднеющиеся на горизонте» (с.63). Белая книга, опубликованная в 2000 г. под названием «Навстречу ХХ1 веку», ставит перед научной политикой задачу формирования новых отношений между наукой, технологией и обществом. Эти новые отношения несколько иначе отражает построенная триада: наука и технология для общества. В прошлом научная деятельность и повседневные жизненные проблемы населения напрямую не корреспондировались. Но по мере «наукофикации» общества, проникновения науки во все сферы жизнедеятельности последнего конкретное и непосредственное участие ее (науки) в общественных делах стало императивом. Эпидемия коровьего бешенства, этические аспекты кло-
нирования, крупные землетрясения и т. п. вызывают необходимость научной экспертизы политических решений, оценки рисков, выработки превентивных мер, обеспечивающих безопасность, - все это невозможно без науки. В то же время наука не должна размениваться на мелочи, от нее ожидаются решения таких задач, как спасение окружающей среды или регулирование глобальной экономики. Эти неотложные проблемы требуют новой организации и ориентации науки, включая все ее структуры, всех субъектов научной деятельности. В условиях возрастания социально-политической роли науки ее институциональная структура должна быть более гибкой. Новые знания и инновации возникают в процессе непрерывного движения идей и людей за пределы институциональных рамок. Постоянно возникают новые связи между различными типами организаций, они принимают разные виды, укрепляются или, напротив, исчезают. С появлением сетевых структур традиционные институциональные формы претерпевают изменения и вообще могут преобразоваться в новый тип организаций. Границы между разными секторами меняются, мобильность идей и субъектов научной деятельности трансформируют всю структуру научной сферы. Все эти особенности современного этапа необходимо учитывать при планировании и проведении реформ.
В июне 2001 г. Министерство образования, культуры, спорта, науки и технологии организовало экспериментальную программу «Инициатива изучения науки и технологии для общества» (Initiative of studies on science and technology for society) с годовым бюджетом 12 млн. долл. Создан виртуальный исследовательский институт - открытый, без границ. Приветствуются проекты с участием университетов, государственных и частных исследовательских учреждений, направленные на изучение различных междисциплинарных социальных проблем, «пересекающих» традиционные институциональные границы. Задача инновационного эксперимента - разработка технологий, способных решать социальные вопросы, поднимаемые общественностью, частным сектором и правительством в процессе формирования новой общественной системы, которая могла бы сгармонизировать интересы общества, науки и технологии. Кроме программы виртуального открытого института, планируется создать организацию, которая займется поддержкой промышленных технологий; центр по анализу социальных аспектов научных и технологических проблем при Национальном институте передовой промышленной науки и технологии (National institute of advanced industrial science and technology) под эгидой упомянутого выше министерства; а также правительственное агентство аналогичное американской Администрации по контролю продуктов питания и лекарственных препаратов (Food and drug administration). «Все эти
administration). «Все эти инициативы суть конкретное проявление политической воли создать систему, которая выявляла бы потребности, уточняла и подчеркивала их, а также формировала науку и технологию, ориентированные на решение проблем общества» (с.64).
Основной вывод автор формулирует следующим образом: «В современном глобальном процессе «производства» знаний происходят изменения, характеризующиеся появлением сетей, подобно паутине, связывающих науку и общество... На фоне этих глобальных перемен в каждой стране формируется новая парадигма научно-технической деятельности. Научная политика должна быть переориентирована в соответствии с новыми требованиями» (с.64).
Приложение: Табл. 2, 3 и 4.
Таблица 2 (с. 65) Динамика относительного индекса цитирования по странам
Годы Япония США ФРГ Франция Великобритания Канада
1981-1985 0,85 1,43 0,93 0,92 1,21 1,02
1985-1989 0,87 1,48 0,95 0,95 1,19 1,01
1990-1994 0,85 1,48 1,00 0,98 1,20 1,04
1994-1998 0,82 1,50 1,06 1,02 1,22 1,15
Таблица 3 (с. 65) Динамика доли расходов на фундаментальную науку в общих расходах на ИР по странам (в%)_
Годы Япония США ФРГ Франция
1980 14,5 13,9 20,8 20,9
1985 12,9 13,0 18,4 19,9
1990 12,6 15,2 19,8 20,1
1995 15,0 16,1 21,2 22,2
1999 14,1 17,2 - 25,1
Таблица 4 (с.66)
Структура научно-технического потенциала по странам (в %) (1998)
Индикаторы Япония США ФРГ Франция Великобритания
Входные индикаторы
Число исследователей в естественных науках 5,1 9,0 6,2 10,3 15,8
Число исследователей в инжиниринге 16,1 3,8 8,5 10,7 7,5
Число прочих исследователей 14,4 9,3 6,7 8,7 6,7
Национальные расходы на ИР 10,8 10,4 7,0 9,0 5,5
Стоимость импорта технологий 1,9 3,3 14,6 5,7 43
Входные индикаторы, всего 48,3 35,8 43,0 44,4 39,8
Выходные индикаторы
Число научных статей 6,9 9,3 8,8 12,6 12,9
Индекс цитирования 4,4 9,8 7,4 9,8 11,8
Число патентов, поданных в своей стране 6,3 0,9 1,2 0,6 0,7
Число патентов, поданных за рубежом 6,9 13,5 11,9 10,6 12,6
Стоимость технологического экспорта 4,3 10,8 12,4 4,9 8,5
Добавленная стоимость в обрабатывающей промышленности 12,4 9,8 9,5 10,6 7,9
Высокотехнологичная продукция 10,5 10,1 5,8 6,5 5,8
Выходные индикаторы, всего 51,7 64,2 57,0 55,6 60,2
А Н.Авдулов
