CC BY
60
Страны Европы
2004.01.020-022. ИСТОРИЯ И СОВРЕМЕННОСТЬ. ДИСКУССИИ ИТАЛЬЯНСКИХ ИНТЕЛЛЕКТУАЛОВ. (СВОДНЫЙ РЕФЕРАТ).
1. ИТАЛИЯ БЕРЛУСКОНИ - ИТАЛИЯ ПРОТИВ БЕРЛУСКОНИ. BERLUSCONIS ITALIEN - ITALIEN GEGEN BERLUSCONI. - Berlin: Wagenbach, 2002. - 186 S.
2. ДЖЕНТИЛЕ Э. ФАШИЗМ: ИСТОРИЯ И ИНТЕРПРЕТАЦИИ.
GENTILE E. Fascismo: storia e interpretazione. - Roma-Bari: Laterza, 2002. - XI, 325 p.
3. МЫШЛЕНИЕ НОРБЕРТО БОББИО: ЕГО ЛИБЕРАЛЬНЫЙ СОЦИАЛИЗМ И ДИЛЕММЫ ДЕМОКРАТИИ.
IL PENSIERO DI NORBERTO BOBBIO. IL SUO SOCIALISMO LIBERALE E I DILEMMI DELLA DEMOCRAZIA // Reset. Numero speciale dedicato agli amici e nemici. - Milano, 2002. - N 3. - 98 p.
Тема выпущенного берлинским издательством Вагенбах сборника стала особо актуальной летом 2003 г. с его чередой скандалов, вызвавших похолодание в германо-итальянских отношениях. Стычка итальянского премьер-министра, медиамагната и мультимиллионера Сильвио Берлускони с немецким депутатом социал-демократом Мартином Шутцем в Европейском парламенте во время дебатов при принятии Италией эстафеты очередного полугодового руководства ЕС и их взаимные обвинения - немецкого депутата по поводу того, что закон для всех един и Берлускони, находясь у власти, не имеет права менять законы, чтобы избежать уголовной ответственности, и резкого ответа итальянского премьера, заявившего, что Шутцу подошла бы роль нацистского надсмотрщика в снимаемом в Италии новом фильме, - вызвали полосу взаимных обвинений итальянских и немецких политиков и соответствующие выступления средств массовой информации обеих стран. После оскорбительной для немцев статьи в газете одного из заместителей министра в правительстве Берлускони некоего Стефани, представителя националистической «Северной Лиги», последовали отказ канцлера Шрёдера провести запланированный уже отпуск в Италии, а затем отставка Стефани. После всех этих вспышек неприязни ситуация успокоилась, и средства массовой информации нередко не без юмора обсуждают, что же лежит в основе всех этих скандальных происшествий.
Ответы на подобные возникшие вопросы можно получить, прочитав книгу «Италия Берлускони - Италия против Берлускони». Кроме немецкой исследовательницы Ф.Хаусманн, вводной статьей которой «Италия: Совершенно нормальный особый случай» открывается сборник, остальные его авторы - итальянцы, видные ученые, деятели культуры, публицисты. Все они настроены против прив-
носимых в итальянскую общественную жизнь тенденций, которые стали характерными для современной Италии с приходом к власти правых сил под руководством Берлускони. Среди авторов книги известные писатели - Умберто Эко, Луиджи Малерба, Антонио Табукки, поэты Марио Луци, Тициано Скарпа, ученые и публицисты - Джованни Сартори, Никола Транфалья, Анжело Болаффи, Луиджи Феррайоли, Паоло Флорес Д'Аркаис, Адриано Соффри, писатель и кинорежиссер Нанни Моретти и др. Многие из собранных текстов были уже опубликованы в итальянской и французской прессе, газетах «Монд» и «Унита» в связи с открытием весенней Парижской книжной ярмарки, а затем в вышедшей в Италии книге «Мы не продаемся. Голоса против режима»1.
Профессор политической философии римского университета А.Болаффи, автор недавно вышедшей книги «Эти страшные немцы. Странное объяснение в любви» («Die schrecklichen Deutsche. Eine merkwürdige Liebeserklärung») замечает: «Было бы слишком просто искать причины успеха Берлускони лишь в его манипуляциях и сводить все к всесилию телевидения. В действительности Берлускони несомненно представляет значительную часть, буквально почти половину, итальянского населения. И тесная связь между ним и его избирателями покоится на глубоких культурно-исторических корнях. Берлускони воплощает собой укорененный в итальянской антропологии менталитет: он убежден, и тут речь идет почти об убежденности верующего, что положение человека в обществе создает сумма его успехов в частных делах. Исходя из этого, можно не гнушаться собственного эгоизма, скрываемых другими животных чувств и «хищнических инстинктов», давать волю своим страстям и, заботясь о своих интересах, нарушать этические и юридические нормы гражданского общества» (1, с. 146).
П. Флорес Д'Аркаис воссоздает историю «либеральной революции» во время проведения в Италии в начале 90-х годов операции «Чистые руки» (Mani pulite), когда многим политикам и высокопоставленным деятелям пришлось нести ответственность перед итальянским правосудием за коррупцию в высших эшелонах власти, связи с мафией и преступным миром. Приход к власти Берлускони и его сторонников и его направленную против итальянского правосудия политику он рассматривает как реванш тех, кто наподобие бывшего премьер-министра Б. Кракси, с которым Берлускони связывали приятельские отношения, подвергся разоблачениям и преследованиям со стороны органов юстиции.
У.Эко призывает провести в стране «референдум о морали». Мнение А.Табукки о Берлускони отражено в самом названии его статьи: «В империи Ге-
1 Non siamo in vendita. Voci contro il regime. A cura di Stefania Scateni e Beppe Sebaste. - Roma,
2002.
лиогабала. Клич против диктатуры слов»1. «Существуют различные типы диктатур, - пишет Табукки, - в Италии в настоящее время возникла диктатура слов... Италия лишь внешне принадлежит к европейским демократиям. На самом деле в ней существует восточная деспотия по образцу той, что основал когда-то "император солнца" Гелиогабал» (с. 107). Писатель призывает итальянцев посылать свои фотографии с пририсованнным на лице собачьим намордником на адрес председателя Европейского совета в Страсбурге (этот адрес прилагается) и вообще не молчать. «Посмотрим, что скажет на это объединенная Европа, Хартия которой основана на свободе слова», - заключает Табукки (1, с. 111).
Не меньшей резкостью отличаются и выступления других участников сборника. Настроения итальянских интеллектуалов левых и либеральных убеждений, отраженные в сборнике «Италия Берлускони - Италия против Берлускони», показывают, насколько мощно недовольство в оппозиционных кругах, их неприятие морали и политики, олицетворяемой идущим напролом Берлускони, и свидетельствуют о том, что перспективы правления возглавляемой им правительственной коалиции далеко не безоблачны.
Тесно связанной с сюжетами этой книги является продолжающаяся в научных кругах и публицистике дискуссия о прошлом Италии, подогреваемая выходящими новыми книгами. Так, Эмилио Джентиле в книге «Фашизм: История и интерпретации» (2) подводит итоги своих тридцатилетних исследований этого феномена, выявляет особенности итальянского тоталитаризма, существование которого отрицается нынешним премьер-министром и его коллегами в правительстве, принадлежащими к бывшей неофашистской партии, называющейся ныне «Аллеанца национале». Джентиле является учеником известного историка-ревизиониста Ренцо де Феличе, автора многотомной биографии дуче. Он отстаивает ревизионистские подходы своего учителя и развивает их далее. В интервью газете «Коррьере делла сера» по случаю выхода книги Джентиле подчеркнул: «Политический феномен фашизма представлял тенденции, присутствующие в современном ему итальянском обществе, которые с падением режима полностью не исчезли». Развитие событий в Италии, о которых мы говорили ранее, дает яркое тому подтверждение.
Спустя девяносто лет после своего появления и полвека после своего исчезновения фашизм все еще представляется загадочным явлением, не поддающимся ясному и рациональному историческому определению, несмотря на посвященные ему десятки тысяч книг и статей и множество дискуссий, подчеркивает Эмилио Джентиле. Столь же странно выглядит картина интерпре-
1 Гелиогабал, верховный священник культа одноименного бога солнца, римский император в 218-222 гг. н.э., убитый собственными солдатами, слывет самым жестоким и аморальным правителем Древнего Рима. - Прим.реф.
таций фашизма. По мнению английского ученого С.Пейна, «в конце ХХ в. среди наиболее важных политических понятий понятие фашизма остается возможно самым неопределенным» (2, с. V). Многие связывают фашизм с тоталитаризмом, поскольку концепция эта родилась сразу после захвата фашистами власти и находится в симбиозе с фашизмом.
Политологи, выступавшие против этой модели, связывали тоталитаризм исключительно с нацизмом и сталинизмом, считая, что к фашизму определение тоталитаризма не подходит. Наиболее распространенной формой «дефашистизации» фашизма является сведение его к муссолинизму, т.е. к идеям и политической практике дуче. С этим связана тенденция «освободить» фашизм от самих фашистов и заявления, что люди, публично объявлявшие, что они фашисты, и занимавшие престижные должности в структурах власти, культуры и экономики, на самом деле не были фашистами, как ими не являлась и масса итальянцев, заполнявших площади и аплодировавших дуче. Согласно подобным подходам ни Дж.Боттаи, ни Д.Гранди, ни Л.Федерцони, ни А. Де Стефани, входившие в верхушку фашистского режима, на самом деле вовсе не являлись фашистами. Эти главные действующие лица фашистского режима, равно как и многочисленные технические работники, интеллектуалы, молодые люди, учившиеся в университетах, которые тоже заявляли о своей верности дуче и активно участвовали в осуществлении политики режима, часто показываются в роли этаких «диссидентов», «несогласных», «критиков», «либералов», если не прямых противников фашизма.
Автор отвергает распространенное мнение, согласно которому большевистская революция открыла путь к тоталитаризму в Западной Европе, по которому пошел национал-социализм. Этому, утверждает он, способствовал фашистский «марш на Рим» 1922 г. и установление в Италии фашистского режима. Сам Муссолини еще в 1921 г. публично заявлял, что не может быть и речи о какой-то «большевистской опасности».
Э.Джентиле считает, что «дефашистизация» фашизма во всех своих проявлениях является фальсификацией исторической действительности. Фашизм, по его определению, это политический феномен современной ему эпохи, которому присущи черты национализма, революционности, тоталитаризма, расизма и империализма. Он стремился к уничтожению демократического и либерального общества, выставляя себя как радикальную альтернативу принципам свободы и равенства, правам человека и гражданина, утвержденных Просвещением и демократическими революциями XVIII в.
Автор дает собственное определение фашизма. «Фашизм - это политический феномен, националистический и революционный, антилиберальный и антимарксистский, организованный в действенную партию с тоталитарной концеп-
цией политики и государства. Он исповедует идеологию активизма на основе абсолютного примата нации. При этом нация понимается как органическое, этнически однородное сообщество, организованное по иерархии в корпоративное государство с воинственными устремлениями великодержавной политики силы и завоеваний, нацеленной на создание нового порядка и новой цивилизации» (2, с. 1Х-Х).
Это определение основано на историческом опыте итальянского фашизма. Возникшее именно в Италии явление стало затем моделью для других националистических, антидемократических движений. Национал-социализм использовал опыт итальянского фашизма в создании особого вида партии и особого рода режима. Джентиле расценивает фашизм как «итальянский путь к тоталитаризму», означавший не только новую форму политического режима, но и комплексный идеологический, культурный, организационный и институциональный процесс.
Хотя следующее издание (3) отличается более широким философским подходом, его участники так или иначе обращаются и к проблемам итальянской истории ХХ в. Это и понятно, так как речь идет об оставившем глубокий отпечаток в итальянской и мировой науке ХХ в. крупнейшем современном мыслителе, пожизненном сенаторе Итальянской Республики Норберто Боббио (родился в 1909 г.). Он - участник всех значимых национальных и европейских дискуссий по проблемам современного общества. Журнал «Ресет» посвятил ему специальный номер. Оценку творчества Боббио дают его коллеги в науке и политике, «друзья и противники»: П.Андерсон, Дж.Бокка, Л.Бонанате, Ф.Коэн, Дж.Паскуино, А.Пиццорно, М.Саль-вадори, Дж.Сартори, Н.Транфалья и др.
Что касается истории и современности Италии и итальянцев как таковых, то именно Боббио, как подчеркивает М.Сальвадори, сумел «поставить диагноз нации» (3, с. 58). Некоторые авторы воссоздают основные вехи жизненного пути известного итальянского ученого и политика, останавливаясь на его отношении к фашизму, участии в антифашистском Сопротивлении, деятельности на пользу левых сил в послевоенной Италии, резком противодействии ревизионистам, пытающимся обелить фашистский режим и нанести удар по определявшему устои послевоенной итальянской политической культуры антифашизму.
Не скрывавший приверженности к левым идеям туринский мыслитель всегда был политически пристрастен. Он шел трудным путем вскрытия и преодоления противоречий, казавшихся уже преодоленными. Кто не понимает, что значит подобный запас знания, одинаково пригодный для разработки права, политических наук, философии, биологии и ядерной физики, может не утруждать себя оценкой творчества Боббио, отметил Дж.Бозетти в рецензии на спецвыпуск журнала в газете «Репубблика».
Боббио обладает непревзойденным умением очищать суть заидеологизи-рованных понятий от пристающей к ним в ходе политико-публицистических дебатов накипи и возвращать им их изначальное значение, помещая их в надлежащие ячейки истории политических идей, подчеркивает А.Пиццорно. В 50-е годы ХХ в., когда марксисты сделали ставку на тотальное обновление политического словаря, в особенности в том, что касается понятия «свобода», Боббио написал ряд очерков, нацеленных на освобождение из-под концептуальной груды марксистской критики либерально-демократических режимов.
Он призвал видеть отличия между буржуазным и просто человеческим, либеральным и демократическим, формальным и материальным. В одном из очерков, озаглавленном «Свобода современная в сопоставлении со свободой прошлого», Боббио привел как пример классическое разделение между свободой людей античности и людей современности, сделанное Бенжаменом Констаном. Оно было сформулировано в труде последнего в 1819 г., но любопытно то, что впервые появилось еще в анонимном очерке времен послереволюционной Директории, написанном, вероятно, в две руки вместе с мадам де Сталь и направленном на то, чтобы убедить Директорию принять меры для поддержки «аполитично» настроенных в ходе революционных событий людей, отстаивавших право не быть ни якобинцами, ни «ультра», и сделавших выбор в пользу приверженности к внутренней свободе.
Обратившись к тем же сюжетам позднее, Боббио соглашался с приводимыми И.Берлиным главными различиями в подходах к вопросам свободы: «Кем я хочу быть управляемым», отражавшим отношение к свободе людей античности, и «Насколько я хочу быть управляемым», что соответствует отношению к свободе людей нового времени (3, с. 75).
Боббио отличается от своих предшественников, принадлежащих к группе мыслителей, пытавшихся соединить либерализм с социализмом, отмечает английский ученый П.Андерсон. Боббио - философ широчайшего диапазона, впитавший многое от феномено-логии Гуссерля и Шелера, экзистенциализма Хайдеггера и Ясперса и позитивизма Карнапа и Айера. Его эпистемологические предпочтения явно направлены против того, что он называет «итальянской идеологией», по традиции спекулятивной и ориентированной на идеализм.
Существенный момент, отличающий Боббио от предшественников, представлен его политическими координатами, в известной мере более усложненными, чем у них. Боббио находится на пересечении трех великих течений мысли, конфликтующих между собой. По своей глубинной формации и своим убеждениям Боббио либерал. Но итальянский либерализм всегда был особым феноменом внутри европейского либерализма. Боббио - наследник исключительного явления, движения Сопротивления, которое, как он сам неоднократно показывал,
было центральным политическим экспериментом, сформировавшим его самого. Это, однако, не избавило его от весьма глубокого конфликта с марксистской культурой. Будучи либералом, Боббио в те годы становится социалистом. Но, как и его англосаксонские предшественники, он не только был либералом прежде, чем стать социалистом, но по преимуществу и остался таковым после сделанного социалистического выбора (3, с. 40-48).
Итальянский философ С.Века вспоминает, что в середине 80-х годов, когда отмечалось 75-летие Боббио, в центре споров в левых силах была полемика по поводу ценностных установок, связанных с сущностным противоречием либерализма и социализма. Боббио, напоминает Века, дважды обращался к исследованию этого противоречия, первый раз в книге «Политика и культура», вышедшей впервые в 1954 г., второй - в работе «Какой социализм? Обсуждение альтернативы» 1976 г.
В первом из этих трудов Боббио обращал внимание на приоритет основных свобод личности в сравнении с любыми другими, важны они или нет, политическими принципами или политическими ценностями. Во втором -делался акцент на несостоятельность марксизма как политической теории или, лучше сказать, теории политических институтов, и тем самым на том, что социалистическая перспектива для открытого общества должна быть сконцентрирована на приоритете демократии и прежде всего недвусмысленно соответствовать последовательному предпочтению подобного приоритета. Боббио считал, что левые должны исходить из двойного признания -либерального приоритета основных свобод и демократического приоритета метода коллективного выбора. Этот первый шаг необходим для любого, кто, предлагая другим левую политическую перспективу, стремится к демократическому консенсусу при проведении социального реформирования (с. 49-52).
В.П.Любин
