CC BY
222002.03.007. РОДРИГЕС-БЛАНКО В. «ИСТИННЫЕ» РАЗНОГЛА-СИЯ: РЕАЛИСТИЧЕСКАЯ ИНТЕРПРЕТАЦИЯ ДВОРКИНА. RODRIGES-BLANCO V. «Genuine» disagreements: A realist reinterpretation of Dworkin // Oxford j. of legal studies. - Oxford, 2001. - Vol.21, №4. - P. 649-671.
Работы Дворкина по теории права, отмечает автор, оказали большое влияние на философию политики, морали и права. Однако некоторые комментаторы работ ученого указывают на значительные противоречия, которые подрывают конструктивизм его подхода к вопросам права и морали. В статье утверждается, что изложенное в «Империи права» представление Дворкина об «истинных» теоретических разногласиях, составляющих опору его критики правового позитивизма, и семантических противоречиях требует новой реалистической интерпретации.
Свою точку зрения автор обосновывает двумя аргументами. Во-первых, необходима реалистическая интерпретация понятия теоретических разногласий, что позволит избежать семантического крити-цизма, сторонники которого считают, что интерпретации критери-альной семантики (criterial semantic) более подходят для объяснения природы теоретических разногласий. Во-вторых, для более четкого различения теоретических и семантических разногласий необходимо обратиться к реалистическим аргументам, что придало бы концепции Дворкина большую степень надежности. Суть реалистического аргумента в том, что сначала решается реалистическая, или онтологическая проблема, а затем следуют семантические критерии ее объяснения.
В первой части статьи автор излагает конкретный вид реализма, который предполагает, что метафизические или онтологические проблемы не определяются семантикой, что реализм не учреждается каким-либо учением об истине, таким как крите-риальная семантика, теория корреспонденции или дефляционная теория истины. Это означает, что реализм - метафизическое или онтологическое требование, предполагающее теорию о взаимо-отношениях между нашими символами и миром, необходимость постановки онтологической проблемы прежде семантической. В статье предлагается теория согласованности, которая требует учета в наших убеждениях моральных суждений, обладающих определенной степенью надежности.
Поддерживая дворкинское различение теоретических и семантических разногласий, автор предлагает реалистическую интер-
претацию его тезиса об «истинных» теоретических разногласиях, чтобы защитить Дворкина от семантической критики Д.Рэза.
Критика Рэза исходит из того, что более разработанная версия критериев семантических объяснений вполне способна выявить теоретические разногласия. Во-первых, считает он, критерий для выбора понятия зависит не от убеждений индивида, а от его окружения (сообщества); во-вторых, критериальные семантические объяснения понятия сложны и нечетки, а тезис Дворкина о теорети-ческих разногласиях этого не учитывает; в-третьих, существует относительная независимость взаимосвязанных понятий, отверга-ющая критику Дворкиным семантических разногласий; в-четвертых, теоретические критериальные объяснения отличаются от обычных критериальных объяснений. Автор детально излагает ход рассуждений Рэза по каждому из этих доводов.
Рэз оспаривает идею, что теоретические разногласия не могут быть объяснены с помощью семантических критериев. Согласно Рэзу, Дворкин утверждает, что определенные слова, включая слово «право», не могут быть объяснены только семантически. Рэз же считает, что семантическая аргументация применима для объяснения многих понятий, в том числе и права. Чтобы с помощью семантики объяснить понятие права, а не только слово «право», Рэз форму-лирует положения о «критериях объяснения» понятия:
1) критериальное объяснение устанавливает правило, излагающее условия корректного использования понятия;
2) критериальное объяснение истинно в силу того, что соответствует условиям правильного использования понятия. Дворкин может возразить, что такие объяснения не годятся для тех важных дел и случаев, относительно которых возможны серьезные дискуссии. Важные дела, согласно Дворкину, это споры о природе или фундаментальных чертах предмета обсуждения.
Дворкин, по мнению Рэза, придерживается некоторых оши-бочных взглядов. Один из них, например, состоит в его индивиду-алистском подходе, согласно которому природа и индивидуализация ментальных сущностей человека независимы от природы и индивидуализации всех аспектов его окружения. Индивидуалистский подход предполагает, что каждый индивидуум обладает набором критериев, которым он следует при определении конкретного понятия. Поэтому, если другие следуют другим критериям, то здесь нет доказательств, что они ошибаются. Рэз
указывает, что критерии отдельного индивидуума не могут быть полными, потому что использование понятий и терминов регулируется общим критерием их применения. Люди осознают, что существует разделяемый всеми критерий, установленный лингвистическим сообществом. Они также признают ошибки, когда видят, что их личные критерии не соответствуют тем, которые разделяет лингвистическое сообщество, и не настаивают на том, что их критерий правилен.
Взгляд Дворкина предполагает, что люди уверены в правильности личного критерия использования понятия и что они не делают ошибки, следуя правилу. Внутри этой индивидуалистской модели не может быть споров о критерии применения понятия. Эта модель не дает обосно-ванных объяснений распознавания правильного критерия для приме-нения понятия в лингвистическом сообществе.
Следующая ошибка Дворкина в том, что он проглядел сложность и нечеткость критериальных объяснений. Рэз утверждает, что соглашение по применению понятий не является ни необходи-мым, ни достаточным условием для договоренности о критериях их применения. Поэтому, даже если участники лингвистического сообщества ясно понимают критерий, они все же делают ошибки в применении понятия. Так же и индивиды могут договориться о применении понятия, но расходиться в выборе критерия.
Рэз отмечает, что критерии для применения понятий очень сложны, а изменения в наших понятиях постепенны и частичны, схожи со сменой убеждений. Существование общего правила для использования понятия не означает, что это общее правило является основанием поддержки понятия.
Рэз считает, что существует относительная независимость взаимосвязанных понятий. Одно понятие может зависеть от других, но критерии применения последних не обязательно определяют критерий для применения первого. Взять, к примеру, понятие справедливой войны, включающее идею о пропорциональном вреде. Необоснованно утверждать, что правильный критерий применения понятия «справедливая война» зависит от правильного критерия применения понятия «пропорциональный вред». Здесь понятия функционируют иначе, так как между ними существует относитель-ная независимость. Таким образом, такие понятия, как «справед-ливая война», могут быть объяснены с помощью критериев и в то же время порождать
теоретические разногласия, т.е. разногласия по поводу правильного критерия для их применения.
Дворкин считает, что семантические объяснения и их критерии не могут разрешить теоретических разногласий. По мнению Рэза, теоретические разногласия имеют место в отношении основ права, но это разногласия по поводу условий истинности правовых утверж-дений. Например, разногласия типа - является ли цена возмещения вреда единственным тестом пропорциональности вреда, или является ли пропорциональность вреда условием справедливой войны - это теоретические разногласия по поводу справедливой войны, точнее - по поводу правильного критерия применения понятия «справедливая война». Справедливая война здесь выступает критериально объясненным понятием.
Рэз отмечает далее, что обычные критериальные объяснения помогают правильно использовать понятия внутри лингвистического сообщества и обращены к интересам и целям сообщества. Теоретические критериальные объяснения нацелены на уяснение природы понятия и улучшение его понимания. Эта последняя черта не делает теоретические объяснения менее критериальными, их истинность и адекватность проверяются согласно правилам, которые регулируют использование понятия.
Понимание того, что существует минимальное онтологическое обязательство, которое предшествует нашим семантическим взгля-дам, по мнению автора, способствует более точному объяснению различий между подлинно теоретическими и семантическими разногласиями. Идея о том, что онтологическая проблема должна ставиться раньше семантического объяснения понятия, помещает в основание дворкинской защиты теоретических разногласий подлинную заботу о природе нашего морального и правового опыта, а не нашу лингвистическую или концептуальную практику. Таким образом, Дворкин подтверждает наше убеждение, что существуют правильные ответы на вопрос о том, что есть право, что судьи обдумывают и принимают решения согласно их убеждениям, что моральные и политические принципы ограничивают нашу интерпретацию права, что мы убеждены в обоснованности правовых суждений. Наилучшим из возможных объяснений нашей правовой и моральной феноменологии является то, что существует минималь-ный онтологический аспект, который должен решаться прежде наших семантических объяснений понятий. Лучшей интерпрета-ционной
теорией для понимания этого минимального онтологичес-кого аспекта является теория конструктивной интерпретации. Она стремится объяснить теоретические разногласия и дать наилучшую интерпретацию, следуя двум критериям: пригодности и обоснован-ности природы права. Ключевая идея о том, что онтологический аспект должен быть решен прежде семантического, не противоречит идее, что мы нуждаемся в понятиях для уяснения природы вещей. Напротив, нам необходимо к ним обратиться, чтобы отметить реалистические элементы нашей интерпретации, следствием чего являются споры о наших понятиях и различных критериях их применения.
Осознание того, что дворкинское различение между семантическими и теоретическими разногласиями устанавливает, что онтологические аспекты должны решаться прежде семантических, лишает оснований все аргументы Рэза.
Главной задачей правового подхода Дворкина является объяснение теоретических разногласий и способа, которым судьи и практикующие юристы достигают правильного ответа. Определя-ющей чертой теоретических разногласий является реалистический элемент, предполагающий, что все они имеют один и тот же предмет обсуждения.
Дворкин отстаивает идею, что положения права являются истинными или ошибочными в свете других положений. Эти послед-ние называются «основами права». Разногласия по поводу основ права и есть теоретические разногласия. Реалистическим элементом дворкинского понимания теоретических разногласий являются последствия различения между важными и пограничными делами. Последние свидетельствуют о том, что наш язык нечеток и что люди, обычно имеющие общее согласие о стандартах использования слов, расходятся во мнениях по отношению к пограничным, маргиналь-ным делам. Важные дела, согласно Дворкину, порождают теоретические разногласия, потому что стороны в споре не соглашаются в отношении тех основ, которые делают определенные положения верными.
Реалистический элемент дворкинского понимания теоретических разногласий схож с реалистической концепцией, которая освещалась в первой части статьи. Чтобы иметь понятные теоретические разногласия, не являющиеся семантическими, необходимо предположить, что оппоненты согласны по онтологической проблеме - о наличии общего предмета обсуждения, что разногласия существуют не по поводу языка и конфликтующих значений понятий, а скорее по поводу различного
использования этих понятий. Следовательно, характер обсуждаемого предмета должен быть независим от нашего языка.
Дворкинская конструктивная программа исходит из того, что право есть практика и его следует анализировать с внутренней точки зрения. Понятие общего предмета обсуждения в праве устанавливается набором практик, которые необходимо интерпретировать в терминах их целей. Споры возникают в отношении следствий интерпретационных отношений или концепций, которые навязываются этой практике, а такие концепции требуют ее минимального восприятия.
Дворкин указывает, что существуют подлинные разногласия в праве и что это разногласия не по поводу критерия определения что есть право, а о природе самого права. Он предлагает свою конструктивную правовую теорию интерпретации согласно двум критериям: пригодности и обоснованности. Представители правовой практики формируют «интерпретационный взгляд» и стремятся найти цель последней. Они развивают различные концепции о природе права, которые порождают истинные разногласия. Автор статьи стремится показать, что эти подлинные разногласия имеют реалистический элемент.
Мы обращаемся к нашим политическим и моральным убеждениям, чтобы отыскать наилучшее толкование истинного разно-гласия, считает Дворкин. Но здесь встает вопрос о том, соответствуют ли наши моральные убеждения чему-то независимому от того, как мы думаем об этом. Автор считает, что Дворкину необходим реалистический элемент, чтобы сделать понятным свое положение об «истинных» разногласиях. Ей представляется спорным, что предложенное Рэзом критериальное семантическое объяснение «истинных» разногласий является образцом семантического взгляда на эти разногласия. Согласно теоретикам семантики, природа таких принципов, как «справед-ливость», «целостность» и т.д., зависит от того, как правовая практика представляет себе эти понятия. Но будут ли практикующие право поддерживать свои подлинные разногласия, если они обнаружат, что их убеждения обращены только к их собственной практике?
Автор полагает, что реалистическая интерпретация дворкинского понятия «подлинных» разногласий может сместить правовую теорию Дворкина в сторону естественно-правовой концепции, а пересмотр его понятия теоретических разногласий потребует пересмотра его критики как правового позитивизма, так и семантических разногласий.
К. Ф.Загоруйко
