CC BY
14
2002.03.006-008. НОВЫЕ ПОДХОДЫ К ПРОБЛЕМАМ ЭКОНОМИЧЕСКОГО РАЗВИТИЯ И ПРЕОДОЛЕНИЯ БЕДНОСТИ.
2002.03.006. STIGLITZ J.E. Development thinking of the Millennia// Annual World Bank Conference on development economies, 2000. - Wash., 2001. - P. 13-38.
2002.03.007. SACHS J. New global consensus on helping the poorest of the poor. // Ibid. -- P. 39-47.
2002.03.008. PARK D. Recent trends in the global distribution of income// J. of policy modeling. - N.Y., 2001. - Vol., N5. - P. 497-501.
За последние 50 лет, пишет Дж. Стиглиц (Стэндфордский университет, США; 006), произошли значительные изменения в понимании проблем развития, «Стало ясно, что развитие возможно, но не неизбежно» (006, с. 13), и нет единой дороги к развитию: некоторые восточноазиатские экономики, достигшие устойчивого роста и относительно малого неравенства, не во всем следовали предписаниям Вашингтонского консенсуса (ВК) - они поддерживали высокий уровень макроэкономической стабильности, но в то же время их правительства играли намного более важную роль, чем предписывалось ВК.
Пришло понимание того, что особенности развивающихся стран (РС) действуют как препятствие развитию. Сейчас идут поиски ответа на более глубокий вопрос, как ускорить рост и как на него влияют политические процессы. Ясно, что равновесие и изменение являются сдвоенным фокусом развития РС, но дискуссия осложняется тем, что экономисты могут по-разному оценивать одно и тоже логическое утверждение, и курьезно то, что политические консультанты часто игнорируют реальный опыт при недостатке эмпирических сведений исходят из воображаемой реальности.
Ранние модели развития считали поведение людей в РС культурно-детерминированным, это делало стандартные экономические законы мало пригодными для этих стран. В последнее время исследователи делают акцент на противоположных качествах - рациональности и эффективности, утверждаются теории, основанные на социальных реакциях на несовершенства информации и рынков. Но эти реакции не обязательно способствуют повышению эффективности или благосостояния, поэтому большое значение придается также структуре институтов и характеру распределения.
Бедность миллионов людей в ряде РС считается результатом феодального, а во многих РС - и колониального наследия. В 50-е годы некоторые экономисты (Н.Кальдор, С.Кузнец, А.Льюис) утверждали, что неравенство будет вести к росту или, наоборот, рост будет увеличивать не-
равенство; они не обсуждали воздействие роста на бедность, ссылаясь на то, что на ранних стадиях развития капитализма в Европе бедность в действительности росла. Неоклассические теории игнорировали проблемы распределения, считая, что возрастание доходов по мере роста будет выгодно всем, включая бедных. В последнее десятилетие экономисты отказались от большинства из этих положений о «просачивании « экономического роста.
Прежде преобладало убеждение, что развитие тем успешнее, чем быстрее накопление капитала (без него развитие действительно невозможно) и чем эффективнее размещение ресурсов, хотя бедные страны вообще с трудом могли себе позволить тратить какие-либо ресурсы. Наиболее успешные РС не следовали неолиберальным доктринам ВК. Он утверждает, что рост невозможен без макроэкономической стабилизации. Но Турция показывает, что возможет устойчивый (хотя и ненадежный) рост даже при высокой инфляции, а азиатский кризис продемонстрировал, что экономическая нестабильность может быть вызвана многими другими причинами, помимо макроэкономической политики. Все чаще признается, что некоторые из рекомендуемых ВК мер в качестве двигателей роста увеличивали экономическую уязвимость РС. К тому же на практике часто происходило смешение средств и целей: либерализация и приватизация осуществлялись скорее как цели, чем как средства для более быстрого и эгалитарного роста или большей экономической стабильности, и часто их последствия работали против самих основных целей. Опыт индустриальных стран (ИС) подтверждает, что для развития важны не только либерализация, приватизация и стабилизация: Южная Италия намного отстала от Северной, несмотря на такой же экономический режим и отсутствие торговых барьеров.
Долгосрочный устойчивый рост требует всестороннего согласования реформ, они «не могут быть внесены извне» (006, с.31). Необходимы демократические процессы, обеспечивающие участие, право голоса и чувство включенности у населения, которые создают социальный капитал, все больше признаваемый как ключ долгосрочного успеха. Неоклассические модели не придают значения институтам, но для обеспечения роста на них необходимо сосредоточить внимание, особенно на тех, которые способствуют конкуренции и улучшают управление в государственном и частном секторах.
Еще одно отличие новых теорий от старых - внимание к распределению дохода. Сокращение бедности и неравенства признается важным не только как цель сама по себе, но и как средство достижения хорошего экономического положения страны. Доклад Мирового банка (МБ) о ми-
ровом развитии 2000/2001 подчеркивает многостороннюю природу бедности: бедные испытывают не только хроническую нехватку доходов, но также чувства безгласности, бессилия и высокой экономической незащищенности.
Дж. Сакс (Гарвардский университет; 007) полагает, что «существует неотложная необходимость нового соглашения по поводу экономического развития» (007, с.39). Богатые страны, особенно США, повернулись спиной к наиболее бедному населению мира. В 1998 г. официальная помощь развитию (ОПР) США составила 8,8 млрд. долл., или 0,11% ВВП, и от «этой смехотворной суммы» только 1/6 досталась наименее развитым странам (НРС); это составило около 5 долл. на 1 американца при среднем душевом доходе более 30 тыс. долларов и при том, что инвесторы получили с начала 1996 г. более 7 триллионов долл. доходов. В НРС в 1998 г. насчитывалось 600 млн. человек, таким образом, американская ОПР равнялась 2,2 долл. на человека. Все РС с низким доходом (менее 765 долл. ВВП на душу населения в 1995 г.) и с населением 3,36 млрд. чел. Получили 3,7 млрд. помощи, т.е. по 1,13 доллара на человека (007, с.39,40). Именно такую сумму запросил президент у Конгресса; по сведениям из администрации президента, для Нигерии, наиболее многонаселенной и экономически важной страны Тропической Африки, администрация не может просить более 150 млн. долл., т.к. Нигерия должна США более 1 млрд. долл., ее общий долг приближается к 40% ВВП и она расходует на его обслуживание в 5 раз больше, чем на здравоохранение (007,с.40). Администрация США может увеличит объем помощи РС, пересмотрев стратегию борьбы с бедностью и предложив ее американскому народу.
В результате минималистского подхода к помощи бедным стратегия сокращения бедности оказалась недофинансированной и незащищенной, и это вызывает протест миллионов людей против политики МВФ и МБ. По данным МБ, Международная Ассоциация развития (МАР) выделила за 1986-1998 гг. на борьбу со СПИДом 340 млн. долл., т.е. около 26 млн. долл. в год, а за последние 20 лет - с возникновения этой эпидемии насчитывается 33 млн. инфицированных и 16 млн. умерших; таким образом на одного африканца пришлось около 4 центов в год. Не лучше обстоит дело и с малярией, которая уносит по крайней мере 1 млн. жизней в год, оставляет около 500 тыс. больных и снижает в наиболее пораженных странах ежегодный рост на 1% . Борьба с малярией требует 1 млрд. долл. в год (007, с.40,41).
В это время кредитные программы МВФ беднейшим странам требуют в первую очередь сокращения бюджетного дефицита, макроэконо-
мической стабильности, аккуратного обслуживания долга; соблюдение этих требований еще больше истощает расходы бюджета на здравоохранение, на питание бедным и т.п. «Возражения МВФ относит на счет «очевидной макроэкономической безграмотности». Я не безграмотен макроэкономически и могу сказать, что требования к беднейшим странам бессмысленны» (007, с.41). Они смогут сбалансировать свои бюджеты, но при условии значительного увеличения помощи и аннулировании их долгов.
Простое объяснение необходимости реформ в РС основывалось больше на выгоде МВФ и МБ, чем на опыте и анализе. Экономические реформы - это только часть того, что необходимо РС. Избавление от бедности должно иметь четыре опоры, и экономические реформы - это первая из них; вторая - здоровое и образованное население, способное участвовать в мировой экономике. Но у беднейших РС (БРС) нет средств для преодоления болезней и стихийных бедствий, при подушевом доходе 300 долл. в год даже 5%-ная доля бюджетных расходов на здравоохранение явно недостаточно. Третья опора - технология. В США технологический рост, который является двигателем их процветания, финансируется рынками, правительством и фондами. Технологический уровень БРС не в состоянии удовлетворить их специфические нужды - борьбу с малярией и СПИДом, создание улучшенных сортов для повышения урожайности и способных противостоять засолению орошаемых земель или ударам засухи, новых видов энергии, чтобы спасти тропические леса и т.п. Если сложить все займы и гранты МБ на науку и технологию всем БРС за один последний год, это будет меньше 1/5 бюджета на исследования и развитие одной крупной американской фармацевтической компании. Четвертая опора для сокращения бедности - структурная адаптация, особенно диверсификация экспорта. Несмотря на соответствующие программы МБ, африканские страны также зависимы от экспорта узкого круга сырьевых товаров, как и 20 лет назад, хотя цены на них снизились. Действительная структурная адаптация требует ускоренного развития новых видов промышленности и открытых рынков США и Европы для промышленных товаров из БРС, особенно текстильных изделий и обуви. Однако именно МБ был одним из главных противников создания экспортных зон, налоговых каникул и других методов диверсификации экономик РС, а США и другие богатые страны предоставляли льготы своим экспортерам.
Названные четыре опоры становятся результативными во многих странах - в Польше и других странах Восточной Европы, в Мексике, Египте, Марокко, Тунисе и других. Основные проблемы с их использова-
нием - в Тропической Африке, Андском регионе, долине Ганга в Индии, в ряде районов Центральной Азии, в части западного Китая, где географическая изоляция, тяжелый климат, болезни и массовая безграмотность затрудняют их разрешение с помощью экономической политики. Таким образом, глобализация хорошо воздействует на некоторые регионы, но не на все. Для сокращения бедности требуется намного больше суммы, чем те, что выделяются богатыми странами. К тому же требуется борьба с американским и европейским протекционистским лобби, которое сопротивляется импорту готовых изделий из Африки и Азии.
Общая ответственность за бедность миллионов людей падает на США, МВФ и МБ, добровольно «давших свое имя в решающей степени необеспеченным и неудовлетворительным стратегиям» (007, с. 44). В отличие от Дж. Стиглица, который охарактеризовал штат МВФ как третьеразрядный, автор считает, что штат МВФ состоит из перворазрядных специалистов и возглавляется «людьми высокого интеллекта, энергии и порядочности» (Дж. Вульфенсон, С.Фишер, Х.Келлер), но все они действовали по системе, не удовлетворительной для БРС, их руки были связаны недостатком ресурсов, поступающих от богатых стран, от которых зависят МВФ и МБ. Нельзя надеяться на руководство богатых стран или на международное голосование деньгами, как в МВФ и МБ. Уже есть центры (Чикагского и Рокфеллеровского Университетов, Брукингского института, Национального бюро экономических исследований), которые разрабатывают и финансируют программы для БРС и таким образом реформируют бреттон-вудскую систему. Что касается МБ, то он должен отойти от банковской деятельности и переключиться на создание знания, изменить свое название на Мировое агентство развития. МБ и МВФ должны утвердить свое интеллектуальное лидерство и независимость.
Специалист из Наньянского университета Д.Парк (Сингапур, 008) анализирует данные об изменениях в распределении дохода в 133 странах за 1960-1992 гг. для проверки тезиса о конвергенции, основанного на неоклассической теории и подразумевающего, что уровни жизни в разных странах мира будут сближаться. Чтобы это происходило, темпы роста в БРС должны быть выше, чем в богатых. Экономическое неравенство между разными странами мира становится серьезным источником международных трений и конфликтов.
В обозреваемых 133 странах проживает более 97% мирового населения; автор рассматривает неравенство не между индивидами, а между странами. Сравнение крайних показателей за весь период показывает, что в 1960 г. на 10% беднейшего населения мира приходилось 2,21% мирового дохода, а в 1992 г. -1,68%; на 10% богатейшего населения - 38,8% и
38,4% соответственно. Тенденция несколько менялась при измерении доля дохода на 20% беднейшего и богатейшего населения и учета промежуточных лет: в 1960 г. на 20% беднейшего населения приходилось 4,74% мирового дохода, а на 20% богатейшего - 60,0%; в 1980 г. - соответственно 4,21% и 60,1%, в 1992 - 4,64% и 61,4% (8, с.499).
Коэффициент Джини, измеряющий неравенство, постоянно рос в 1960-1968 гг., колебался в 1968-1976 гг. и устойчиво снижался в 19761992 гг. Автор наблюдает три фазы в изменениях распределения мирового дохода. В 1960-1968 г. мировое неравенство постоянно росло; в 19681976 г. тенденция была неустойчива, показатели колебались, а в 19761992 гг. неравенство непрерывно и устойчиво уменьшалось. Таким образом, мировое распределение дохода не стало более равным за весь рассматриваемый период, но данные подтверждают тезис о сближении доходов во второй половине рассматриваемого периода.
С.М. Макарова
