CC BY
85
2002.03.004. ХАЙАМ Н.ДЖ. ГИБЕЛЬ АНГЛОСАКСОНСКОЙ АНГЛИИ.
HIGHAM N.J. The death of Anglo-Saxon England. - Sutton publ., 2000. -234 p.
Н.Дж.Хайам - ридер2 по истории Манчестерского университета, автор большого числа работ по ранней истории Англии. Реферируемая книга посвящена проблеме Нормандского завоевания.
События 1066 г., пишет Н.Хайам во введении, обычно принято рассматривать с точки зрения военной истории: интерес исследова-телей сосредоточивается на анализе двух главных сражений этого года, стратегии и тактике их участников. Однако политический контекст происходящего нередко остается без внимания. Между тем без анализа политической ситуации, сложившейся в Англии в 1066 г., Нельзя ответить хотя бы на такой очевидный вопрос: как случилось, что Вильгельм был коронован всего через 88 дней после того, как ступил на английскую землю, выиграв всего одну крупную битву и заручившись покорностью всего лишь одного крупного города - Кентербери - до подчинения Лондона; притом что непрерывные, куда более масштабные и успешные нашествия викингов полувеком раньше не приводили к молниеносным политическим последствиям? Сама легкость победы Вильгельма, по мнению Н.Хайама, объясняется не его военным превосходством; здесь вступили в действие иные - политические и психологические — факторы.
В 1066 г., утверждает исследователь, мы имеем дело с беспрецедентным для Англии того времени кризисом в престолонаследии. Суть его в следующем. Несмотря на то что в англосаксонской Англии наследование королевской власти редко происходило без некоего соперничества, а то и открытого столкновения разных претендентов, некие простые неписаные правила определяли их шансы на успех. Наследник избирался только из членов королевского рода, по возможности из сыновей (предпочтительно - старший сын) или братьев предыдущего короля. Решающее значение имела воля прежнего властителя - если он сам называл своего преемника. Помимо этих двух условий, устанавливав-ших легитимность наследования, существовали и другие, делавшие его возможным. Учитывался возраст: молодой
2 Ридер — второй по старшинству после профессора преподаватель университета. — Прим. реф.
мужчина имел преимущества перед юношей или человеком пожилым. Кроме того, претендент должен был быть признан политической элитой -королевскими советниками, знатными эрлами и высшими церковными иерархами времен прежнего правления. К 1066 г. среди потомков древней правящей династии Кердика не осталось практически ни одного, кто удовлетворял бы хоть в какой-то мере этим требованиям, и предприимчивые люди внутри и вне Англии увидели уникальную возможность попытать счастья.
Такое понимание существа происходящего позволяет Н.Хайаму поставить вопрос о причинах Нормандского завоевания в рамках политической истории, более конкретно - в рамках изучения расстановки и изменения баланса сил в высших правящих кругах. Основное внимание уделяется участию и роли этих кругов в возведении на престол королевского наследника или - иногда - в его практическом отстранении от власти.
Оскудение династии Кердика к 1066 г. Н.Хайам напрямую связывает с разногласиями и упадком внутри королевского дома в период 1010—1020 гг., во времена Этельреда Нерешительного3 (978—1016). В V—X вв., пишет он, в Англии исторически сложились четыре относительно самостоятельные области, каждая со своей местной светской и духовной знатью, объединявшейся вокруг одного или нескольких могущественных покровителей, - Нортумбрия, Восточная Англия вкупе с восточными землями Центральных графств, западная Мерсия и Уэссекс. В начале X в. английские короли попытались преодолеть это разделение, объединив всю страну вокруг более сильной, чем прежде, и более иерархически организованной королевской власти. Однако правнук Альфреда Великого, Эдгар, правление которого в более поздней английской традиции получило ореол «золотого века», следовал другой модели, контролируя сильные и вполне независимые местные светские элиты через свое руководство монастырской реформой и королевский патронаж. Во времена Эдгара вновь получило силу
3 Нерешительный (англ. «unready») — неточный перевод древнеанглийского «unraed» . Это прозвище явно представляет собой игру слов: имя короля Aethelred — aethele (благородный, славный, подходящий) + raed (совет, замысел). Большинство исследователей сходятся на том, что в этом контексте правильней переводить древнеанглийское «unraed», как «имевший плохих советников» или, как предлагает С.Кейнс, в несколько осовремененном варианте, — « плохой политик». — Прим. реф.
традиционное «четырехчастное» деление, и усилия короля были направлены на то, чтобы поддерживать равновесие сил между могущественными родами, не позволяя ни одному из них возвышаться в ущерб другим. Сын Эдгара Этельред, в отличие от своего отца, не преуспел в проведении подобной политики. Возвышение западно-мерсийского эрла Эадрика Жадного, пользовавшегося неограниченным расположением короля, заставило его соперников в Восточной Англии и восточных землях Мерсии, в том числе родичей и друзей убитого им нортумбрийского элдормена Эльфхельма, прежнего королевского главнокомандующего и приближенного, искать поддержки у старшего сына Этельреда - Этельстана, которого все полагали самым вероятным наследником короны. Брачный союз Этельреда с дочерью нормандского герцога Эммой и его намерение передать корону старшему сыну от этого брака - Эдуарду, породили, как считает Н.Хайам, напряженность в отношениях между ним и Этельстаном и заставили отстраненных от власти магнатов, объединявшихся вокруг «старшего этелинга4», искать иных путей для достижения своих целей. Именно они в 1013 г., когда Этельстан, вероятней всего, был уже серьезно болен (он умер, очевидно, в 1014 г.), составили ядро тех, кто поддержал датского конунга Свейна (Свейн Вилобородый), заявившего свои притязания на королевскую власть. Этельред с Эммой и двумя сыновьями от второго брака бежал в Нормандию, однако вернулся после смерти Свейна, последовавшей через два месяца после признания его королем, пережил жестокую болезнь в 1015 г., но умер в 1016 г. Его сын Эдмунд (Эмунд Железный Бок), младший брат Этельстана, получивший от него по завещанию доспехи и меч («меч короля Оффы») и одновременно унаследовавший главенство над его сторонниками, был полон решимости отстаивать свои права и защищать страну от разорения. Он дал бой Кнуту, сыну Свейна, также претендовавшему на корону, однако проиграл эту битву и сам умер через три месяца (скорее всего, по мнению Н.Хайама, от ран, полученных на поле боя), предварительно заключив соглашение с Кнутом о совместном правлении. Последний оставшийся в живых сын Этельреда от первого брака - Эадвиг был, как полагает Н. Хайам, убит Кнутом в 1020 г. после двух попыток заговора в его пользу (в 1017 и 1020 гг.).
4 Этелинг - титул, которым в англосаксонской Англии именовались мужчины королевского рода. - Прим. реф.
Королевский род Англии, подчеркивает Н. Хайам, сокрушили не нашествия викингов, его сила и сплоченность были подорваны изнутри. И опыт, полученный политической элитой в те годы, когда могущественные элдормены фактически отстранили от власти наследного короля в пользу претендента из другой династии и к собственной выгоде, был запомнен и усвоен.
Правление датской династии, в трактовке Н.Хайама, выглядит своего рода интерлюдией между правлением Этельреда и правлением его старшего сына от второго брака - Эдуарда, внутренне тесно связанных. Но именно в этот период поднялся к вершинам власти человек, чье влияние во многом определило дальнейший ход событий, - эрл Годвине. Его имя впервые появляется в завещании Этельстана, согласно которому Годвине, сын Вульфнота, получил обширные владения в Суссексе. Н.Хайам считает, что у нас есть все основания отождествлять отца Годвине с тем Вульфнотом, «принцем Суссекса», который, по свидетельству Англосаксонской хроники, открыто выступил против политики Эадрика Жадного (и, косвенно, короля Этельреда) и, лишившись всех своих земель, отправился в изгнание. В какой-то момент между 1013 и 1016 гг. Годвине примкнул к сторонникам Кнута и, судя по всему, стал одним из ближайших его помощников. Имеется свидетельство (которое, правда, Н.Хайам не считает вполне достоверным), что Годвине сопровождал Кнута во время его пребывания в Дании в 1022-1923 гг. (датскую корону Кнут получил в 1018 г., после смерти брата). В 1023 г. он женился на Гюте, сестре ярла Ульфа, мужа единственной родной сестры короля и, очевидно, в это время стал первым королевским элдорменом и военачальником.
Череда ранних и неожиданных смертей: Кнут - в 1035 г., Харальд, его сын от первого брака - в 1042 г.; Хардакнут, сын от второго брака -1042 г. (все три смерти, по мнению Н.Хайама, можно считать естественными) фактически означала конец датской династии и породила смятение среди духовной и светской англосаксонской знати. Именно этим объясняется, полагает Н.Хайам, та легкость, с которой Эдуард, приглашенный в 1041 г. Хардакнутом для совместного правления, наследовал своему сводному брату.
Спустя 26 лет английская корона вернулась к отпрыску древнего королевского рода Кердика. В другой ситуации, подчеркивает Н.Хайам, старший сын Этельреда и Эммы едва ли мог рассчитывать на признание - он был уже немолод, долгие годы жил в чужой земле и не имел
достаточной опоры внутри, да и вне страны. Однако когда выпал случай, Эдуард (вошедший в историю под именем Эдуарда Исповедника) выказал себя разумным политиком и дипломатом. Не испытывая особой симпатии к Годвине, который был (пусть и косвенным) виновником смерти его родного брата, он отчетливо понимал, что его единственный шанс - заручиться поддержкой элиты времен прежнего правления и, в первую очередь, могущественного уэссекского эрла. Годвине же, в отсутствие претендентов из датской династии, ничего не оставалось, как попытаться выказать свою лояльность представителю древнего королевского дома. В результате был заключен брак между Эдуардом и дочерью Годвине Эдит. Перед новым королем, указывает Н.Хайам, стояли непростые проблемы: он должен был обеспечить защиту своей страны от возможного вторжения из Скандинавии; вознаградить тех, кто поддерживал его в долгие годы изгнания, и тех, кто мог рассчитывать на его покровительство, не настроив при этом против себя правящую англодатскую элиту; укрепить свою власть, избегая несправедливости и тирании, которыми были отмечены последние года правления Этельреда и недавнее правление Хардакнута. Кроме того, он должен был решить вопрос о наследнике, который, учитывая солидный возраст короля по сравнению с тремя его предшественни-ками на троне, казался весьма животрепещущим.
Н.Хайам полагает достаточно очевидным, что если король какое-то время и рассматривал в качестве возможной кандидатуры герцога Вильгельма и даже давал ему с дипломатическими целями какие-то обещания, послужившие потом основой для вильгельмовс-кой пропаганды и домыслов нормандских хронистов, то к середине 1050-х годов он отказался от этой мысли. Весьма вероятно, здесь не обошлось без участия Гаральда, сына Годвине, который после смерти отца унаследовал его обширные владения и, по сути, сменил его в роли первого элдормена королевства. Род Годвине - имевший весьма тесные связи с давним соперником Вильгельма графом Фландрии (закрепленные брачным союзом третьего по старшинству сына Годвине - Тости с дочерью графа), да еще притом, что в 1052 г. усилиями Годвине и его сыновей были изгнаны из Англии несколько нормандских клириков и приближенных Эдуарда Исповедника - едва ли сохранил бы свое положение, получи нормандский герцог английскую корону. Не исключено, считает Н.Хайам, что именно Гаральд озаботился поисками другой, более приемлемой для семейства Годвине кандидатуры,
результатом чего явилось приглашение в Англию Эдварда Изгнанника, сына Эдмунда Железный Бок, жившего тогда в Венгрии. Знаменательно, что первые переговоры с Эдвардом в 1054 г. вел епископ Эалдред, которого с достаточной очевидностью можно считать « человеком Гаральда» . Эдвард приехал в Англию в 1057 г. с женой и малолетним сыном Эдгаром (Эдгар этелинг), но умер практически сразу по приезде. По мнению Н. Хайама, нет никаких оснований считать его смерть неестественной.
Подходя таким образом непосредственно к кризису 1066 г., Н.Хайам останавливается на ряде вопросов, возникающих при изучении весьма многочисленных, но противоречивых источников, повествующих о событиях завоевания. Один из вопросов - об обещании, якобы данном Эдуардом Исповедником Вильгельму, уже затрагивался выше. Другой касается клятвы Гаральда. Н.Хайам кратко обсуждает версии, предлагаемые разными источниками, после чего предлагает свой вариант трактовки событий. По его мнению, Гаральд, скорее всего, в 1064 г. по своей инициативе отправился в Нормандию, возможно, желая присмотреться поближе к вероятному сопернику в борьбе за корону. Был ли он и правда взят в плен графом Понтье и вызволен Вильгельмом, или же Вильгельм принудил графа выдать ему англосаксонского эрла, бывшего скорее гостем, чем пленником, но очевидно, что положение Гаральда оказалось не слишком выгодным и какого-то рода договор между двумя претендентами был заключен, свидетельством чего служит упомянутый практически во всех источниках предполагавшийся брак Гаральда с дочерью Вильгельма. Косвенным подтверждением этой версии служит, как замечает Н.Хайам, то, что на гобелене из Байо возвращение Гаральда к королю представлено отнюдь не как возвращение посланца, успешно исполнившего поручение: Гаральд склонил голову и простирает к королю руки, а Эдуадр Исповедник указует на него перстом в порицающем жесте. Клирики Кентербери, где был соткан гобелен, считает Н.Хайам, наверняка были неплохо осведомлены о закулисных подробностях политики. Что касается третьего спорного момента - назвал ли король Эдуард своим наследником Гаральда, - то Н.Хайам полает, что подобное решение, безусловно, имело место. И оно знаменовало собою, по его мнению, начало кризиса 1066 г.
В начале 1066 г. позиция Гаральда была сильна как никогда. Он имел репутацию хорошего военачальника и тонкого дипломата,
подтвержденную его последней военной кампанией против Уэльса и деятельностью в качестве посредника во время «нортумбрийского кризиса». За него были слово короля и только что заключенный союз с последними соперниками семейства Годвине - потомками мерсийского эрла Леофрика, также возвысившегося во времена Кнута. Его возможный соперник, единственный на тот момент прямой потомок рода Кердика, Эдгар этелинг был еще юн и едва ли мог рассчитывать на поддержку хотя бы некоей части знати. Политическая элита помнила уроки времен правления Этельреда - печальные последствия возведения на трон юного наследника при наличии сильной соперничающей группировки (в 978 г. подобная ситуация привела к убийству короля - сводного брата Этельреда, Эдварда) и успех, выпавший на долю тех, кто отказался поддерживать оскудевшую и ослабленную внутренними распрями древнюю династию и возвел на престол сильного претендента со стороны. Не будь этих уроков, полагает Н.Хайам, даже при всех прочих условиях, амбиции Гаральда едва ли были бы удовлетворены, да и сам он скорее всего довольствовался бы ролью регента при юном короле.
Н. Хайам дает описание военных кампаний 1066 г., но они, в рамках его концепции, оказываются не настолько значимыми. По его мнению, решающим событием была не сама битва при Гастингсе, а смерть Гаральда. Многие короли проигрывали битвы, и Вильгельм едва ли достиг бы цели, останься Гаральд в живых. Но он погиб, и его поражение и смерть от руки нормандцев после триумфальной победы над Харальдом Суровым, имевшим славу непобедимого воина, были однозначно восприняты как знак незаконности и неправедности его правления. Как результат - взоры знати незамедлительно обратились к наследнику королевского рода, Эдгару этелингу. Н.Хайам считает, что его, несмотря на отсутствие прямых указаний в источниках, можно добавить к перечню пяти королей, властвовавших в Англии в тот печальный год, хотя срок его правления чрезвычайно краток. Главная слабость Эдгара и его сторонников заключалась, по мнению Н. Хайама, в том, что в их распоряжении не было достаточной военной мощи: вследствие несчастного стечения обстоятельств репутация молодых северных эрлов Эадвине и Моркере (которую они начали приобретать весной, когда успешно отразили нападение Тости) была подорвана их исключительно неудачными действиями против Харальда Сурового, и они не могли рассчитывать на то, что таны Уэссекса и западной Мерсии примут их командование, а собственные их силы были обескровлены. Из
прежней политической элиты, указывает Н.Хайам, к тому моменту остались в живых в основном духовные лица, и им, вероятно, правление Вильгельма виделось неким подобием правления Кнута, в том числе и в том, что Кнут, сместив практически всех могущественных представителей светской знати, церковных иерархов не тронул, даже, напротив, покровительствовал им, желая утвердить себя в роли «христианского короля». Признание претендента, изначально не обладавшего ни одной из характеристик, необходимых для кандидата на трон - Вильгельм не принадлежал к королевскому роду, он не был назван как наследник прежним королем, не имел сторонников среди светских магнатов и не пользовался поддержкой высших духовных лиц, - стало закономерным результатом кризиса, начало которому было положено махинациями Гаральда, сына Годвине, выбором, совершенным Эдуардом Исповедником и решением королевского совета в начале 1066 г., а еще ранее чередой событий, пущенной в ход после смерти короля Эдгара.
Два вопроса, пишет Н.Хайам, омрачали своей тенью 1066 г.: «Кто будет следующим королем Англии?» и «Кто должен быть королем Англии?». Ответ на второй из них определил в итоге ответ на первый.
З.Ю.Метлицкая
