CC BY
197
2002.02.033. ВИНОГРАДОВА Л.Н. НАРОДНАЯ ДЕМОНОЛОГИЯ И МИФОРИТУАЛЬНАЯ ТРАДИЦИЯ СЛАВЯН/ РАН. Ин-т славяноведения. - М.:Индрик,2000. - 431 с. - (Традиц. духов. культура славян: Совр. исследования). - Указ.:с.412-431.
Книга Л.Н. Виноградовой посвящена «низшей» мифологии славян, т.е. народным поверьям о персонажах нечистой силы: леших, демонах, русалках, домовых. При исследовании этого важнейшего фрагмента народной культуры автор анализирует включенность мифологических персонажей во все сферы бытовой и обрядовой жизни традиционного общества.
В первой главе «К проблеме идентификации и сравнения персонажей славянской мифологии» рассматривается широкий этнографический материал (по традиционным демоническим и периферийным персонажам) на основе новой, многоуровневой методологии, включающей лингвистический, морфологический и функциональный уровни анализа. На балканском и славянском материале был выделен универсальный набор различительных признаков, который лег в основу единой анкеты - классификации.
К числу этих признаков автор относит: 1) название, 2) ипостаси, 3) внешний облик, 4) атрибуты и спутники, 5) взаимо-отношения с другими персонажами своей группы или чужаками, 6) генезис, 7) локус, 8) время появления, активизации или исчезно-вения, 9) свойства, способности или пристрастия, 10) характерные занятия, действия, привычки, 11) функции и предикаты, 12) объекты, адресаты, реципиенты, 13) модусы, 14) контакты с человеком, 15) основные мотивы, связанные с ними, и 16) характеристики жанровых источников.
Для сравнения выбраны центральные мифологические персонажи славянской демонологии: русалка, болгарская самодива, польская богинка и сербская вила. Разработанная анкета позволяет не только описать полную парадигму признаков персонажа и сравнить разных демонов по основным и второстепенным параметрам, но может быть использована и для описания любого женского демона евразийского ареала. «Такая широкая перспектива сравнения открывает возможности изучения генеалогических истоков славянской демонологии, и ее связей с мифологическими системами других этнических традиций» (с.60)
Особая глава посвящена изучению происхождения мифологических персонажей в народных верованиях. Классификация происхождения мифического персонажа, сделанная в предыдущей главе,
показывает, что существует два главных источника появления демонов: демонологизация душ умерших людей и демонологизация живых, имеющих признаки «двоедушников». Легенды о низвергнутых ангелах можно исключить как более поздние реакции на христианские мотивы. «Главным признаком демонов является их хтоническое (а не небесное) происхождение и отчетливо заметная связь с миром мертвых» (с.70), что оспаривает устаревшую концепцию о происхождении демонов из обожествления природных стихий и объектов.
Категорию «нечистых» покойников образуют, по народным представлениям: 1) умершие «не своей» смертью; 2) не разорвавшие окончательно связей с живыми (не получившие своей «доли»-имени, крещения, супружеской пары, хорошего обхождения, любимой вещи, отпущения грехов, надлежащих похорон, поминальных ритуалов и т.д.; 3) бывшие при жизни в контакте с нечистой силой (колдуны, ведьмы, люди-«двоедушники»). Одной из особенностей этой группы персонажей является то, что объектами их вредоносных действий (либо объектами патроната) выступают, как правило, собственные члены семьи, родственники и знакомые (с.75).
В южнославянской демонологии группа «заложных» покойников включает еще несколько категорий персонажей. Первую составляют различные виды вампиров. Еще одну - умершие младенцы, поскольку их души не могли перейти в загробный мир. Особое положение в системе демонов занимает дух-обогатитель - существо особого рода, появляющееся у того, кто хочет стать богатым неправедным путем. Еще одна группа - домашние опекуны антропоморфного или зооморфного вида, среди которых особой популярностью пользовалась домовая змея. Змей как ипостась обожествляемого предка, как двойник живого родственника, как душа умершего человека - один из наиболее популярных персонажей славянской мифологии» (с.84). Хотя домашний опекун служил защитником, он мог и навредить, если люди вели себя неправильно и не почитали предка. Еще одна большая группа демонических образов включает «духов природы». Их генезис не столь однозначно возводится к миру мертвых, но тем не менее при подробном рассмотрении общеславянских верований становится все более убедительным вывод Д. К. Зеленина о том, что практически все так называемые «духи природы» по своему происхождению оказываются связанными с «заложными покойниками» (с.85).
Приуроченность появления, активности и исчезновения нечистой силы к определенным периодам времени и народному календарю анализируется в главе «Низшая мифология и народный календарь». В основе народных представлений о чистом и нечистом времени лежит вера в то, что в определенные моменты или при смене сезонов духи могут переходить с «того» света на землю и обратно. «При всем разнообразии сроков «приходов» и «уходов» мифоло-гических персонажей в течение календарного года ощущается выде-ленность двух главных циклов: зимнего «разгула» нечистой силы (предрождественский пост - святки - масленица) и весенне-летнего сезона демонической активности с момента «открывания» земли и пробуждения растительного и животного мира вплоть до осеннего замирания природы. Не всегда удается установить персонажную закрепленность разных духов за первым или вторым циклом. Поэтому трудно сказать, существовала ли изначально календарная закрепленность за каждой персонажной группой демонов или вся нечистая сила посещала землю многократно в течение года» (с.115). Но есть сведения о том, что зимнее время отводилось для общения с умершими предками, а весенне-летнее - с умершими молодыми людьми.
Для защиты от опасностей, связанных с активизацией нечисти, существует система запретов. К запрещенным видам работ относятся действия, связанные с использованием колющих и режущих инструментов, прядением и ткачеством. Ряд запретов связан с водой и купанием как местом перехода из одного мира в другой и обиталищем демонов.
Глава «Звуковой портрет нечистой силы» представляет звуковую картину персонажей демонического ряда. Поскольку демонические персонажи обычно появлялись в темное время суток, когда увидеть их было либо трудно, либо невозможно, многие были узнаваемы по характерным звукам. В темноте акустический код являлся единственным источником информации о нечистой силе, а значит и предположением, как от нее защититься. «Основной набор стереотипов звукового поведения мифологических персонажей включает три группы акустических характеристик: 1) звуковое поведение в пространстве дома (внутри разного рода строений), 2) звуковое поведение в локусах открытого природного пространства; 3) речевое поведение нечистой силы» (с .119).
Во второй части книги автор обращается к характеристике трех популярных образов народной демонологии - русалке, ведьме и домовому. Автор прослеживает связи образа русалки с календарем, с обрядностью «проводов», с данными обрядовой «русальной» тради-ции, систематизирует малоизученные сведения о связи русалок с растительностью. Традиционные функции русалок двойственны: они играют охранительную функцию, но могут и пугать, мучить или преследовать. «Такая двойственность полезных и вредоносных действий определяется, по-видимому, представлениями о том, что русалки вредят нарушителям ритуальных запретов, характерных для троицко-русального периода, и помогают тем, кто почитает их праздник и соблюдает все предписанные традицией нормы поведения» (с.157). Ритуальные запреты русального периода на прядение, тканье, шитье, завязывание узлов, полевые работы, побелку печи и другие действия связаны с святочным циклом и поминальным комплексом.
«Сезонное (в период цветения растений) поминовение покойников, умерших в молодом возрасте, оказывается тем стержнем, который объединяет среднеазиатские праздники цветов, античные розалии и троицко-русальные поверья южных и восточных славян... Весь комплекс верований о приходе русалок на землю из загробного мира в период наивысшей вегетации растений и возвращение обратно после этого времени сохраняет следы архаических культов сезонных божеств, известных в земледельческих цивилизациях Средиземноморья» (с.217).
Второй популярнейший образ славянской традиции - ведьмы. Эти персонажи имеют устойчивую связь с погребальным обрядом и купальскими праздниками. Им посвящена шестая глава книги -«Ведьмы». «Как говорилось выше, народный календарь разделил годовой цикл на время «чистое» и «нечистое». Симметричные в годовом цикле святочные и купальские праздники, соответствующе зимнему и летнему солнцестоянию, связывались именно с активизацией потусторонних сил. Связь святочных праздников с погребальной обрядностью доказана. В данной работе эта связь прослеживается на материале сложного комплекса купальских обрядов. Эти праздники состоят из многочисленных семантических блоков и не сводимы к чему-то единому, однако наиболее устойчивой характеристикой этого периода является мотив вредоносности ведьм.
Описать типичную ведьму с типичным набором признаков (кроме женской ипостаси) оказывается сложно. Стержневыми признаками этого
образа являются ее двойственная природа (принадлежность к миру людей и одновременно к миру демонов), способность ведьм к оборотничеству, календарная приуроченность ее активизации, мотив полетов на шабаш и высокая степень зловредности по отношению к людям.
Особые свойства этот персонаж приобретает либо через сожительство с нечистой силой, либо через вселение злого духа, либо через контакты или сделку с чертом. На примере нескольких локальных типов (полесская ведьма, южнославянская вештица, карпатская босорка) в книге рассматриваются постоянные и переменные характеристики этих персонажей.
Последняя глава второй части «Домовой» посвящена типологии полесских домовиков. В литературе не раз отмечалась однотипность, стабильность и устойчивость восточнославянских поверий о домовом, которые почти в одних и тех же повторяющихся формах фиксировались в разных локальных традициях. В Полесье под одним и тем же именем известны разные типы персонажей: домовой антропоморфного вида, вредоносный домашний дух, ночной дух умершего родственника и зооморфный персонаж. Кроме имени и локализации в доме или во дворе ему присущи связь с душами мертвых, способность помогать или вредить, в зависимости от отношения к поведению домочадцев.
Третья часть книги посвящена духам, вселяющимся в человека с согласия («двоедушники», заключившие союз с нечистой силой) или без согласия последнего. Наиболее типичные признаки вселяющихся духов -бестелесность или ипостась насекомого или хтонического животного, соотнесенность с предками или с заложными покойниками, потребность обрести телесное вместилище для своего посмертного существования, связь со стихией ветра, дыхания, функция вызывания болезней. Этот набор признаков сходен с признаками самых опасных славянских духов, которые не могут получить возможности перейти в загробный мир и вынуждены скитаться между тем и этим светом. Средством защиты и избавления от болезней являются вербальные заговоры и невербальные коды, содержащие мотивы изгнания и отпугивания духов.
Тема любовных связей человека с духами, аналоги которой имеются во всех мифологических верованиях, представлена и в славянской народной культуре. В роли духа-любовника выступают покойник, навещающий вдову или бывшую невесту в облике умершего партнера, летающий демон (чаще всего змей) или черт (с.316). Но
зачастую происходит смешение этих трех персонажей. Если попытаться реконструировать облик мифического партнера, то универсальным качеством, объединяющим всех троих, оказывается непомерная тоска женщины по умершему или любимому.
Архаические верования о сексуальных связях духов с людьми основаны на вере в то, что у умерших могут сохраняться сексуальные потребности. Именно поэтому многие ритуалы погребения народов Азии, Индии и Европы включают сексуальный компонент или символическую свадьбу в качестве превентивной меры от возвращения таких покойников.
Последняя глава книги посвящена «Гаданиям» как древнейшей из ритуально-магических форм, которая сохранилась до наших дней. Гадательные книги появились у славян в XIII в., а уже в XVI-XVII вв. были отмечены многообразные способы гаданий. К гаданиям примыкают приметы, т.е. получаемые извне случайные знаки, позволяющие предсказать будущее. Как и другие календарные обряды, в центре которых лежат контакты с существами загробного мира, периоды гадания совпадают с периодами выхода покойников с того света для общения с живыми людьми. «Стремление вступить в контакт с нечистой силой на период гаданий сочеталось, вместе с тем, с защитными мерами, обеспечивающими безопасность гадающих» (с.331). В гаданиях
использовали воду (как границу между потусторонним и земным миром), звуки, голоса и поведение животных, приемы, сходные с магическими и ритуальными действиями, звуковые коды.
В Приложении впервые публикуются материалы Полесского архива, содержащие народные поверья о русалках.
М.Маркова
