CC BY
49
СОЦИОЛИНГВИСТИКА
2002.02.015. ДОМАШНЕВ А.И., |КОПЧУК Л.Б. ТИПОЛОГИЯ
СХОДСТВ И РАЗЛИЧИИ ЯЗЫКОВЫХ СОСТОЯНИИ И ЯЗЫКОВЫХ СИТУАЦИЙ В СТРАНАХ НЕМЕЦКОЙ РЕЧИ.- СПб.: Наука, 2001. - 165 с.
Анатолий Иванович Домашнев - д-р филол. наук, чл.-корр. РАН, директор Ин-та лингвистических исследований РАН, специалист в обл. германской филологии и теории языкознания1.
Любовь Борисовна Копчук- д-р филол. наук, проф., зав. каф. герм. филол. РГПУ им. А.И.Герцена, спец. в обл. нем. лексикологии и социолингвистики2.
В книге подводятся итоги развития немецкого языка в ХХ в., который начался с введения кодифицированной и единой нормы орфоэпии и орфографии, благодаря чему были впервые заложены основы единой нормы литературного немецкого языка в странах его распространения. Однако уже в начале 30-х годов и до середины 40-х годов он оказался в ситуации насильственной идеологической унификации (‘ОЫсЬБсЬаки^”) со стороны фашистских властей страны, после 1945 г. - в ситуации политического и идеологического разделения Германии, что хотя и не привело к языковому расколу (8ргасИ8ра1Ш^), но все же способствовало определенному языковому “отчуждению’ (Епйгеш^^), или “обособлению’ (8оМеги^) немцев в обеих странах. После объединения Германии в 1990 г. немецкие лингвисты успешно объединили свои усилия для решения старых и новых задач германистики, среди которых проблемы культуры речи, социальной и стилистической стратификации языка заняли одно из важнейших мест.
Во введении отмечается, что с точки зрения социальной лингвистики в современном немецком языке существуют три основные группы подсистем, или вариаций: “1) диатопические, образующие иерархическую совокупность территориальных и наддиалектных форм проявления языка, основанную в результате взаимодействия предельных
1 Автор работ: Очерк современного немецкого языка в Австрии. — М.: Высш. шк., 1967. — 180 с.; Современный немецкий язык в его национальных вариантах. - Л.: Наука, 1983. - 231 с.; и др
2 Автор работ: Национальная и региональная вариативность лексики и фразеологии немецкого языка. - СПб., 1997. - 166 с.
формаций национального языка: литературного языка и местных диалектов, т.е. различных региолектов; 2) диастратические,
объединяющие различные социальные группировки лексики, социальные варианты, или социолекты языка; 3) диафазические группы, образующие иерархию (‘вертикаль’) стилистических слоев (ЗйксЫсЫеп) или уровней (8ШеЪепеп) современного немецкого языка’ (с.5).
Книга состоит из восьми глав и приложения.
В главе первой “Язык стран немецкой речи в социолингвистическом освещении’ называются следующие страны: Германия, Австрия, твейцария, Лихтенштейн. Люксембург же авторы исключают из этого списка, так как немецкий язык здесь традиционно используется в качестве административного наряду с французским, который считается первым официальным языком, тогда как государственным и национальным языком страны является люксембургский (летцебургский - Ье17еЬш^е8сИ). Авторы возражают против концепции, согласно которой немецкоязычная территория ^еШзсЬег 8ргасЬгашш) состоит из некоего ядра и периферии (Г.Мозер). К ядру при этом относится немецкий язык в ФРГ, а к периферии- немецкий язык всех остальных вышеназванных территорий, а также Эльзаса и Лотарингии.
А.И.Домашнев и Л.Б.Копчук исходят из понятия полинацио-нальных, или национально негомогенных языков, единство которых “не предопределяет обязательного тождества их национальных “ипостасей’, а, напротив, основано на признании того, что язык может быть не идентичен самому себе на всей территории своего распространений’ (с.8). Вследствие применения одного языка в собственном территориальном, историческом и социальном пространствах в нем неизбежно развиваются характерные черты, в соответствии с которыми язык данной социальной (национальной) общности дифференцируется от данного языка другой национальной общности. Специфические черты национального варианта проявляются наиболее эксплицитно в особенностях его нормы, которая является суверенной и самостоятельной , осознается и поддерживается в пределах каждой национальной общности и “оказывается, как правило, надежным средством национальной идентификации говорящего’ (с. 12).
Авторы возражают против трактовки национальных вариантов языка как неких региональных языков, поскольку территориальные разновидности языка образуются на основаниях, принципиально отличных от оснований для развития национальных вариантов языка: 1)
для национальных вариантов местная специфика является лишь одним из источников развития, для территориального же варианта она есть питательная среда; 2) языковая специфика территориального варианта имеет субстратный характер, т. е. не обладает статусом составной части кодифицированной нормы; 3) национальный вариант выполняет все общественные функции, будучи средством официального общения, делопроизводства, обучения и т.д.), в то время как территориальная разновидность языка реализуется, как правило, в устном общении и может приобретать стилистическое значение в художественной литературе.
Говоря о своеобразии литературного немецкого языка, явившемся результатом его бытования в двух германских государствах, авторы считают заблуждением точку зрения, согласно которой процессы изменения и обособления происходили только в немецком языке на территории ГДР. Они происходили именно в обоих немецких государствах, так что немецкий язык в ФРГ постепенно перестает быть идентичным самому себе в прошлом и не может быть идентичным немецкому языку в ГДР.
В главе второй “Социофункциональная стратификация немецкого языка Германии: диатопические образования’ указывается, что, хотя локальные диалекты (исходные языковые образования) постепенно теряют свое значение, это совсем не значит, что диалектные различия исчезают. Напротив, в Германии наблюдается своеобразное защитное движение против унифицированной урбанизации индустриального общества, основной тенденцией которой является отчуждение от привычных форм жизни общества. Это движение проявляется, в частности, в намеренном подчеркивании региональных языковых различий.
Характеризуя современное состояние немецкого языка, авторы особо выделяют значение литературного языка и местных диалектов, образующих вершину и основание диатонической иерархии, в середине которой находятся обиходно-разговорные формы (Umgangssprache), причем ‘“эта формация языка обнаруживает горизонтальную и вертикальную организацию... по степени удаления от местных диалектов и приближения к литературному языку - местный обиходно-разговорный язык или полудиалект; областной (территориальный) обиходноразговорный язык; верхненемецкий (литературный) обиходноразговорный язык или обиходный язык “образованных слоев’ (с.32). Для
иллюстрации состава современного немецкого языка авторы используют термин “опознавательные предложения’ (Schibboleth-Satze, Kennsatze), стратифицирующие языковую структуру того или иного региона. Так, для баварского ареала приводится, например, следующее построение:
1) ich habe es ihm gegeben (свободный от диалекта литературный
язык);
2) ich hab’s ihm gegeb’n (верхненемецкий литературный обиходноразговорный язык регионального баварского типа, обиходноразговорный язык образованных);
3) ich hab’s geb’n ( областной баварский обиходно-разговорный язык);
4) i hoob’s eahm gebm (местный обиходно-разговорный язык или полудиалект, диалектно окрашенный обиходно-разговорный язык местного назначения);
5) i hoos eahm gem (местный диалект).
Австрия представляет собой наиболее ярко выраженный случай формирования собственной национальной разновидности языка среди немецкоязычных стран, указывается в главе третьей “Немецкий язык в Австрии’. Одним из наиболее актуальных проявлений этого авторы считают увенчавшееся успехом отстаивание австрийской стороной на переговорах о вступлении в ЕС права на употребление австрицизмов в официальной коммуникации в ЕС.
Австрийский языковой континуум может быть представлен в виде шкалы языковых форм, укладывающихся в четырехступенчатую модель: базисный диалект (сельский или городской) - интердиалект (диалект общения) - обиходно-разговорный язык - литературный стандарт. Называются следующие особенности диалектной ситуации в Австрии: 1) большая расчлененность австрийско-баварских диалек-тов на слои, имеющие различную социолингвистическую значи-мость; выделяются следующие три диалектных слоя: базисный диа-лект (местный диалект -Landdialekt), диалект общения (интер-диалект - Verkehrsdialekt), городской диалект (Stadtdialekt); 2) отно-сительно четко выраженная корреляция между социальными слоями и использованием диалекта.
Отмечается наличие региональных расхождений, проявляющихся на всех уровнях социально-функциональной парадигмы австрийского варианта немецкого языка между: 1) австрийско-баварским востоком и западом (Тироль); 2) австрийско-баварскими диалектами и алеманнским Форарльбергом; 3) севером и югом. Это дает основания для выделения в целом трех крупных языковых областей Австрии: восточноавстрийской,
юго-восточноавстрийской и западноавстрийской. В языковом отношении особенно западные земли (Тироль и Форарльберг) идут своим путем. Единым для всей Австрии является административный язык, а также язык прессы и публицистики; в других же сферах австрийский вариант немецкого языка представляет собой совокупность территориальных языковых особенностей.
В Швейцарии 73,6% населения говорит по-немецки, сообщает-ся в главе четвертой ‘Немецкий язык в Швейцарии: уникальная язы-ковая ситуаций’. При этом: 1) ни один из слоев общества не выбрал для себя литературный язык в качестве устной формы речевого обще-ния; 2) не сформировался промежуточный слой между диалектами и литературным языком - обиходно-разговорный язык; таким образом, Швейцария относится к региону диглоссии; 3) диалект используется всеми
социальными слоями, вследствие чего немецкоязычная Швей-цария представляется авторам гомогенной в языковом отношении социальной общностью с сильно выраженной тенденцией к обосо-блению себя от инакоговорящих. Швейцарский “культурный диалект’ (АшЬаиШакк!) включает современный специальный вокабу-ляр, объем которого не отличается от объема в литературном стандар-те, так что языковая идентичность германошвейцарских диалектов обеспечивается сегодня прежде всего за счет произносительных и грамматических особенностей.
Вследствие высокой степени развитости диалекта (Б1а1ек1аи8Ьаи) существует относительно дистанцированное отноше-ние швейцарцев к собственному литературному стандарту Schweize-rhochdeutsch, который нередко расценивается как иностранный язык, в то время как Schwyzerdutsch—как пятый национальный. Однако “ ‘в настоящее время уже менее актуальными являются предостережения о возможности откола Швейцарии от немецкого языка и немецко-язычного сообщества при дальнейшем развитии диалектов в направ-лении создания на их базе собственного языкового стандарта, т.е. о повторении “голландского пути’ (с.72).
В главе пятой “Люксембург: немецкий язык и языковая ситуация в стране’ А.И.Домашнев и Л.Б.Копчук подчеркивают, что люксембуржцы не склонны идентифицировать себя с носителями немецкого языка. Настойчивость же многих германистов, по-прежнему относящих Люксембург к странам немецкого языка, авторы книги объясняют тем, что летцебургский диалект (родной для люксембуржцев) является языковым образованием на базе диалектов мозельско-франкской группы,
распространенных в районе Трира-Кобленца. Однако в обыденном сознании этот лингвистический факт жителями Люксембурга не воспринимается. Таким образом, местный диалект и немецкий литературный язык, использующийся здесь в качестве одного из официальных языков, не находятся в отношениях взаимодополнения, что характерно для совокупной структуры любого национального языка. К тому же после войны летцебургский диалект получил собственную орфографию, стал использоваться в качестве основного средства повседневного общения всем населением страны, а теперь провозглашен и государственным.
Как отмечается в главе шестой “Статус современных диалектов и особенности диалектной ситуации в странах немецкой речи’, “для немецкого диалектного ландшафта характерны: 1) противопоставле-ние средненемецких областей северным и южным; 2) наибольшая степень стандартно-диалектной интерференции в центральной и восточной областях средненемецкого диалектного субареала, т.е. в зоне относительно малого контраста’ (с.89).
Выделяются три вида моделей, по которым строятся отношения ‘диалект-языковой стандарт’: 1) дихотомическая модель, отражающая отношения диглоссии или билингвизма, т. е. существование двух четко отграниченных языковых формаций (языковая ситуация северной Германии и юго-западных регионов Швейцарии); 2) градуальная модель, включающая три и более языковые формации, например: диалект -обиходно-разговорный язык - литературный стандарт, или базисный диалект - интердиалект - обиходно-разговорный язык - литературный стандарт (языковая ситуация в Австрии); 3) модель континуума, являющаяся развитием градуальной модели благодаря включению других промежуточных форм, что делает переход от диалекта к стандартному языку плавным и предполагает действие процесса постепенной аккумуляции правил преобразования (языковая ситуация в центральных и юго-восточных районах Германии).
Диалектная специфика немецкого языка прослеживается и в характеристиках обиходно-разговорного языка, отмечается в главе седьмой “Специфика обиходно-разговорного языка в странах немецкой речи’. При этом “формирование региональных обиходно-разговорных языков является одним из двух основных путей сближения диалекта с литературным стандартом, при котором, в отличие от ситуации диглоссии (другой путь) происходит постепен-ное диалектно-
литературное выравнивание через переходную форму регионального действия, содержащую меньшее количество диалект-ных признаков и форм, но сохраняющую непосредственную связь с диалектной основой’ (с. 106).
В заключительной восьмой главе “Немецкий язык и региональные языки Европы’ констатируется, что в первой половине ХХ в. немецкий язык утратил позиции одного из наиболее распрост-раненных языков мира и что хотя сейчас он стал одним из официаль-ных языков ЕС, его фактическое положение в мире продолжает оставаться неоднозначным. Авторы считают, однако, что во многих постсоциалистических странах Центральной и Восточной Европы помимо общего интереса к английскому языку сохраняются истори-ческие традиции особых языковых отношений с Германией или Австрией (Венгрия, Чехия, Словакия, Словения, Хорватия и др.). Поэтому перечисленные страны переживают с начала 90-х годов “сущий ренессанс немецкого языка’, что создает серьезную конкуренцию даже английскому языку’ (с. 136).
Книга заканчивается приложением“ Языковая ситуация в Австрии накануне распада Австро-Венгрии’, в котором дается краткий социолингвистический экскурс в историю Австрии и отмечается, что многовековые контакты Австрии со славянскими народами обусловили наличие в современном языке австрийцев определенного пласта иноязычной лексики, которая не употребительна в немецком языке за пределами Австрии.
Н.Н.Трошина
