CC BY
9
2002.02.014. РЕСНИК Д. ФИНАНСОВЫЕ ИНТЕРЕСЫ И ПРЕДВЗЯТОСТЬ В ИССЛЕДОВАНИЯХ.
RESNIK D. Financial interests and research bias // Perspectives on science. - Chicago, 2001. - Vol. 9, N3. - P.255-285.
Роль финансовых интересов в науке, по словам американского автора, начиная с 70-х годов ХХ в. стремительно растет. Если раньше доля государственного финансирования ИР превышала объемы частного финансирования, то в последние 20 лет этот баланс был нарушен. В 1996 г. в США 71% всех ИР были выполнены в негосударственных лабораториях. Частное финансирование фундаментальных исследований по сравнению с 1980 г. утроилось и составляет сейчас около 8 млрд. долл. в год (с.256). Эта тенденция прежде всего связана с большими успехами биомедицинских ИР, которые способны приносить значительные прибыли.
Финансовая заинтересованность ученых в проводимых исследованиях также заметно возросла. Сейчас разрыв между "наукой" и "технологиями", равно как и фундаментальными и прикладными исследованиями, практически исчез. Открытия и изобретения очень быстро находят применение в практике и поэтому способны принести автору большие деньги. Эдисон, ставший автором огромного числа изобретений, был не так уж богат, в то время как сегодня исследователь может стать истинным мультимиллионером благодаря единственному патенту на химический процесс или препарат.
Увеличение роли финансовых интересов в науке вызывает серьезную озабоченность у государственных чиновников, экспертов по научной политике и ряда ученых. Один из наиболее распространенных страхов связан с тем, что забота о прибылях может порождать ошибки, искажать результаты и даже подталкивать к откровенному жульничеству. Хотя не существует данных о прямой связи между частным финансированием и мошенничеством в науке, тем не менее некоторые недавние публикации показывают, что источники финансирования способны повлиять на процедуру исследований и их результаты.
Свою цель автор видит в том, чтобы разработать теоретические рамки для рассмотрения проблемы финансовых интересов и предвзя-
тости исследований. Для этого он останавливается на самом понятии "предвзятость"; описывает механизмы, посредством которых финансовые интересы могут влиять на исследовательский процесс; намечает некоторые стратегии, которые могли бы повысить беспристрастность исследований (с.257).
Предвзятость в науке обычно воспринимается как антитеза понятию объективности. В настоящее время существует много разных способов определения объективности. Согласно одним исследователям, объективность состоит в соответствии реальности: научный результат объективен только в том случае, если он репрезентирует реальные процессы, события, сущности или феномены. Другие полагают, что объективность - это цель, которая может быть достигнута в отдаленной перспективе: объективная теория или верование - это верование, которое будет принято после того, как процесс изучения данного феномена будет закончен. Третьи считают, что объективность состоит в достижении консенсуса внутри научного сообщества.
Высказывается мнение, что, поскольку на науку влияет множество социальных, экономических, политических, технологических и психологических факторов, "объективность" - не более чем философская фикция, которая мало чем способна помочь в реальной научной практике. Поэтому автор обращается к более обыденному понятию "исследовательская предвзятость", которое используется в докладах по научной политике, инструкциях по проведению научных исследований и профессиональных кодексах. "Даже если считать объективность недостижимой целью, тем не менее мы в состоянии оценить предвзятость исследования. Для этого необходимо понять, в какой степени на его результаты повлияли социальные, политические, психологические или другие внешние факторы" (с.259). Очевидно, что исследование, финансируемое фармацевтической компанией, которая демонстрирует преимущества своего нового препарата, будет предвзятым скорее, чем исследование, спонсируемое нейтральной организацией.
Предвзятость может быть обусловлена разными факторами. Некоторые искажения становятся результатом идеологических, религиозных доктрин или ценностных установок. Так, ряд авторов на-
стаивают на том, что на многие исследования интеллекта повлияли расовые и этнические предрассудки.
Другие искажения становятся результатом психологических установок. Несмотря на существование в науке нормы "самокритичности", ученые бывают весьма легковерными и поддаются самообману. "Эффект наблюдателя" - хорошо документированный феномен: наблюдатели иногда видят то, что они хотят или ожидают увидеть. Многие годы астрономы "видели" каналы на Марсе, а врачи из круга Галена "наблюдали" поры в перегородке сердца.
Некоторые искажения могут также возникать под влиянием социальных, институциональных, культурных или экономических условий проведения исследований. Например, многие лекарственные препараты, которые используются для лечения детей, в силу этих причин не прошли адекватной апробации на детской популяции. Это создает искаженное понимание лекарственной терапии детей.
Наконец, некоторые искажения происходят из-за ошибочных методологических допущений. Так, краниометрия исходила из неверной посылки, что уровень интеллекта зависит от размера и формы человеческого черепа.
Основная причина, по которой корпоративные, финансовые интересы могут влиять на характер проводимых исследований, состоит в том, что главный мотив для компаний - получение прибылей. Из этого вовсе не следует, что частные корпорации или отдельные ученые не стремятся к объективности исследований. Однако в определенных ситуациях экономические мотивы способны перевесить этические нормы, включая и беспристрастность, которой в идеале должны следовать ученые (с.265).
Интересы корпорации могут вмешиваться в исследовательский процесс на разных его этапах, начиная с выбора проблемы. Одни исследовательские проекты прибыльны, другие - нет. Именно поэтому фармацевтические компании тратят много денег на те недуги, которыми страдают много людей: кардиоваскулярные заболевания, гипертония, диабет, рак, ожирение и импотенция. И гораздо меньшие средства выделяются на редкие заболевания, например, болезнь Тэй-Саша (Tay-Sachs disease) или синдром Марфана (Marfan's syndrome). В медицине это явление известно как проблема "заболеваний сирот".
Точно так же фармацевтические компании предпочитают работать над высокодоходными препаратами, аналогами уже существующих. Они не слишком заинтересованы в создании лекарственных средств, предназначенных для лечения редких заболеваний. Самая желанная цель таких компаний - создать лекарство "блокбастер", способное принести урожай в миллионы долларов. Аналогичная предвзятость в выборе направления исследований может существовать и в других областях, например инжиниринге.
Но и приняв решение спонсировать ИР по проблеме, которая должна принести прибыль, компания может прекратить финансирование, если результаты исследования не отвечают ее интересам. В 80-е годы В. Денобель (DeNobel) и П.Меле (Meie) выполняли для компании "Philip Morris" исследование по никотиновой зависимости. Ученые обнаружили вещество, которое, если его добавить в сигареты, повышает привыкание к никотину, и направили результаты своих исследований в журнал "Psychopharmacology". Когда компания узнала об этом, она потребовала от Денобеля и Меле отозвать их статью, кроме того, прекратила финансировать исследование и закрыла их лабораторию (с.268).
С экономической точки зрения компаниям выгодно финансировать те исследования, которые защищают их интересы. Как показывает анализ, результаты в пользу нового препарата чаще получают в исследованиях, которые финансируются его производителем. Только в 5% исследований, посвященных новым лекарствам от рака, которые спонсировались компаниями - разработчиками этих лекарств, были получены отрицательные результаты, по сравнению с 38% исследований, посвященных тем же самым препаратам, но финансировавшихся другими организациями (с.268).
Другие этапы исследовательского процесса могут также испытывать влияние различных вненаучных факторов, в частности финансовых интересов.
Во-первых, соображения коммерческой выгоды могут заставить исследователя воздержаться от обнародования своих идей, данных или результатов до их опубликования или получения патента. В ряде работ было показано, что сейчас забота о правах на интеллектуальную собственность играет ключевую роль в усилении режима
секретности в науке. Даже те исследователи, которые не собираются получать патент, предпочитают не делиться информацией, опасаясь, что потеряют темп в борьбе за приоритет. Исследователи, работающие в частных корпорациях, нередко подписывают соответствующий контракт, который запрещает им сообщать информацию о проводимых исследованиях до их опубликования.
Во-вторых, наличие финансовой заинтересованности может подтолкнуть исследователя на такие грубые нарушения академических норм, как фабрикация данных, их фальсификация или плагиат. В качестве примера автор приводит сознательную фальсификацию результатов, совершенную в ходе Второго европейского исследования по предотвращению инсульта (Second European stroke prevention study). Независимый аудит показал, что были сфабрикованы данные на 438 пациентов; компания, финансировавшая это исследование, платила по 1500 долл. за каждого пациента (с.272).
Финансовые соображения, видимо, также стали одной из причин подлога, совершенного У. Саммерлином (Summerlin). Он объявил, что разработал методику, которая снижает вероятность последующего отторжения пересаженной ткани (органа). В статьях Сам-мерлина, в частности, описывались успешные опыты по пересадке фрагментов кожи от темно-серых мышей - белым. Для того чтобы доказать эффективность своего метода, он закрашивал фломастером участки пересаженной кожи у белых мышей. Понятно, что любая техника, способная повысить успешность трансплантации органов или тканей, принесет ее изобретателю миллионы долларов и поможет сделать блестящую карьеру (с.272).
Согласно опубликованным данным, случаи мошенничества в науке не так уж распространены, но тем не менее они имеют место. С 1993 по 1997 г. специально созданное Бюро по соблюдению чистоты исследований (Office of research integrity) получило около 1 тыс. сообщений о нарушениях норм проведения научных исследований, 76 из которых после тщательной проверки были признаны обоснованными. Опрос 2600 американских ученых и студентов, проведенный в 1993 г., показал, что 50% из них знали об этически спорных случаях в исследовательской практике, а 9% - о случаях фабрикации, фальсификации или плагиата. Другой опрос, проведенный в 1999 г.,
показывает, что около 20% опрошенных ученых, принявших в нем участие, знали о серьезных нарушениях исследовательской этики (с.272). Даже если исследователи и не занимаются прямым подлогом, они могут использовать статистические методы для манипулирования данными. Хотя многие факторы (необходимость часто публиковаться, отсутствие должного контроля и пр.) провоцируют научную недобросовестность, большинство комментаторов согласны, что финансовые интересы занимают не последнее место.
В-третьих, известны примеры, когда частные корпорации, например фармакологические, манипулировали экспериментальными данными в пользу собственной продукции. Компания может провести исследование, которое не зафиксирует важных побочных действий препарата. Кроме того, можно использовать статистические техники, чтобы получить более благополучные результаты. Управление по санитарному контролю над качеством пищевых продуктов и медикаментов США, безусловно, знает об этих приемах. Это одна из причин, почему Управление требует предъявления независимых данных и часто проводит собственные исследования. Даже когда речь идет о государственных организациях, наличие собственных финансовых интересов может подтолкнуть их на серьезные нарушения. Так, исследователи, работающие над Стратегической оборонной инициативой, как выяснилось в 1994 г., подделали некоторые решающие тесты, чтобы убедить конгресс в необходимости продолжить финансирование программы (с.273).
Финансовые интересы продолжают играть определенную роль и после того, как исследование закончено. Многие компании, выделяя деньги, одновременно требуют, чтобы исследователи подписали контракт, который дает компании право знакомиться с результатами и проверять ход работ до их публикации. Если исследование неблагоприятно для компании, она может заблокировать публикацию, отложить ее или настоять на собственной интерпретации данных. Опираясь именно на такой контракт, "Philip Morris" заблокировал публикацию Денобеля и Меле.
В другом хорошо известном случае "Boots Company" заставила Б. Донг (Dong) отозвать статью по препаратам, используемым для лечения гипотиреоза, которая уже была принята журналом "Journal
of the American medical association". "Boots" финансировала исследование с тем, чтобы оно смогло показать, что ее продукт "Synthroid" превосходит все другие препараты. Но Донг добилась противоположного результата: она показала, что ряд альтернативных и более дешевых лекарств были столь же безопасны и эффективны. "Boots company" потратила несколько лет, пытаясь дискредитировать ее исследование, и обещала подать в суд на Донг, если та без специального разрешения опубликует свою статью (с.274).
Существуют и другие формы предвзятости при репрезентации исследовательских результатов. Легко представить себе ситуацию, когда компания спонсирует и публикует десять исследований, демонстрирующих эффективность своего нового препарата, а НИЗ спонсирует и публикует два исследования, в которых получены смешанные результаты. В этой ситуации читателю легко сделать вывод, что 80% исследований свидетельствуют об эффективности данного лекарственного препарата (с.275).
Редакторская практика также поощряет предвзятость в публикациях. Журналы отдают предпочтение оригинальным исследованиям, а не тем, в которых предпринимаются попытки повторить или проверить предшествующие работы. Кроме того, большинство журналов предпочитают публиковать исследования, которые отвечают принятому уровню статистической значимости (P=0.05). Компании могут извлечь из этого выгоду, тщательно отбирая исследования и публикуя только позитивные, статистически значимые результаты. Сетевой эффект подобной практики состоит в том, что она в определенной степени искажает общую картину науки.
В заключение автор перечисляет те стратегии, которые способны сделать исследования более беспристрастными. Необходимо, во-первых, использовать государственные фонды таким образом, чтобы сбалансировать роль частного финансирования; во-вторых, повысить роль ученых и общественности в принятии решений государственными фондами; в-третьих, раскрывать источники финансирования ИР, что позволит заинтересованным лицам учитывать этот момент при оценке результатов исследования; в-четвертых, проводить "аудит" данных. В мире бизнеса финансовый аудит помогает предотвратить мошенничество, коррупцию и ошибки. Некоторые
полагают, что независимый аудит исследовательских данных может иметь аналогичное значение. И, наконец, в-пятых, необходимо расширить доступ к данным и результатам. Для этого необходимо добиться, чтобы все исследования, финансируемые государством, по их окончании были открыты для научного сообщества.
Т.В. Виноградова
