CC BY
32
2001.04.053-058. СОЦИАЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ СТРАН С ПЕРЕХОДНОЙ ЭКОНОМИКОЙ. (Сводный реферат).
1. Making transition work for everyone: Poverty a. inequality in Europe and Central Asia / The World Bank - Wash.: The World Bank, 2000. - 524 p. - (A World free of poverty).
2. Balancing protection and opportunity: A Strategy for social protection in transition economies / The World Bank - Wash.: The World Bank, 2000. -91 p. - (A World free of poverty).
3. The Evolution of pension systems in Eastern Europe and Central Asia: Opportunities, constraints, dilemmas and emerging best practices / The World Bank - Wash.: The World Bank, 2000. - 56 p. - (A World free of poverty).
4. Moving residental institutions to community- based social services in Central and Eastern Europe and the former Soviet Union / The World Bank -Wash.: The World Bank, 2000. - 62 p. - (A World free of poverty).
5. Maintaning utility services for the poor: Policies a. practices in Central and Eastern Europe and the former Soviet Union / The World Bank - Wash.: The World Bank, 2000. - 57 p. - (A World free of poverty).
6. Roma and the transition in Central and Eastern Europe: Trends and Challenges / The World Bank - Wash.: The World Bank, 2000. - 54 p. - (A World free of poverty).
Представленные в обзоре публикации Всемирного банка (ВБ) вышли в серии "Мир без бедности", которая была подготовлена к ежегодному совместному заседанию ВБ и МВФ, состоявшемуся в июне 2000 г. в Праге. Издания серии содержат материалы по вопросам социального положения в странах с переходной экономикой Центральной и Восточной Европы (ЦВЕ) и Центральной Азии (ЦА).
Работа "Заставить переходную экономику работать на всех: Бедность и неравенство в Европе и Центральной Азии" (1) посвящена проблемам бедности и неравенства в постсоциалистических странах ЦВЕ и ЦА. Книга состоит из трех разделов (10 глав): в первом анализируются масштабы бедности, во втором - рассматриваются причины и факторы увеличения бедности в 90-х годах, в третьем - политика, направленная на сокращение бедности и неравенства. В приложении приводятся способы расчета показателей бедности и многочисленные данные, характеризующие их уровень в рассматриваемых странах.
Уровень абсолютной бедности в странах ЦВЕ и ЦА измеряется с помощью показателя, отражающего долю населения, живущего на 2,15 долл. США в день, в общей численности населения. Принятый порог в 2,15 долл. (вместо 1 долл. в других развивающихся странах) объясняется более суровыми климатическими условиями в большинстве
стран ЦВЕ и ЦА, что требует больших расходов на потребление (для сравнения: в США порог бедности составлял в 1998 г. 11,41 долл. в день, а доля живущих за этим порогом - 12,7%). В 1988-1998 гг. доля проживающих за чертой бедности возросла в рассматриваемом регионе с 2 до 21%. При этом страны региона существенно различаются по уровню абсолютной бедности, который колеблется от 0% в Чехии и Словении до почти 70% в Таджикистане, составляя 18,8% в России (здесь проживают 60% всех бедняков региона), 6,6 - в Латвии, 3,1 - в Литве и 5,7% - в Казахстане (1, с.34). Если порог поднять до 4,3 долл. в день, то число проживающих за этим порогом составит в России 50,3%, Украине - 29,4, Таджикистане - 95,8 и Казахстане - 30,9% (1, с.36). Еще одним не менее важным аспектом бедности является неравенство не только доходов, но и доступа к услугам сфер образования и здравоохранения.
В работе рассматриваются и такие аспекты ухудшения материаль-ного положения населения, как рост преступности, коррупции, алкого-лизма, численности самоубийств и т.д., которые отражают усиление уязвимости бедного населения. Последнее подвергается высокому риску потери работы, не имея возможности получить новое образование или профессиональную подготовку. Большинство детей бедняков в будущем также обречены на бедность, если не будут предприняты меры по ее сокращению.
Авторы исследования исходят из того, что рост бедности в странах ЦВЕ и ЦА в 90-х годах явился результатом сложного взаимодействия экономических, социальных и политических процессов. Вместе с тем главным фактором роста бедности явился экономический коллапс переходного периода, вызвавший резкое снижение уровня доходов большинства населения. Не менее важную роль сыграли политическое и институциональное наследие прошлого периода, отсутствие четкой стратегии предстоящих реформ, низкое качество управления измене-ниями и т.д. Все эти факторы подробно рассматриваются во втором разделе книги. Из 19 постсоциалистических стран только 5 добились существенных результатов в реформировании экономики, 10 осущест-вили промежуточные реформы и 4 - очень медленно продвигались по пути реформ.
Как показывает опыт многих стран, бедность не является постоянным феноменом: разработка и осуществление соответствующей стратегии и политики позволяют значительно сократить масштабы бедности и неравенства. Эта стратегия в первую очередь должна включать меры институционального характера, поскольку в странах, переходящих к рыночной экономике, институты играют ключевую роль
как в увеличении, так и в сокращении бедности и неравенства. Институциональная реформа включает меры по усилению политической конкуренции, борьбе с коррупцией, реформированию государственного сектора, децентрализации, созданию механизмов гражданского общества и общественных институтов на местах, в том числе негосударственных сельских ассоциаций и других объединений. В стратегию следует включить меры по развитию новой занятости, созданию рабочих мест, расширению возможностей для получения доходов и уменьшению препятствий для бизнеса, облегчению доступа бедного населения к услугам систем образования и здравоохранения. Особое внимание следует также уделять разработке программ социальной помощи отдельным категориям населения, систем социальных пособий, в том числе по безработице.
В странах, успешно продвигающихся по пути реформ, были приняты следующие меры, направленные на стимулирование экономического роста, являющегося главным условием сокращения неравенства: 1) по созданию конкурентной среды: разработка и введение законодательных и регулирующих норм для развития инфраструктуры и проведения эффективной приватизации, проведение политики конкуренции, финансовая поддержка развивающихся секторов, стимулирование повышения конкурентоспособности национального экспорта, совершенствование политики на рынке труда; 2) в области налоговой реформы: сокращение налогового бремени, совершенствование системы отношений между центральным и местными бюджетами, усиление государственной администрации, сокращение государственных расходов на пенсии; 3) по стимулированию социального развития: проведение пенсионной реформы, сокращение дотаций, разработка социальных программ, расширение доступа к системе образования.
Система дошкольных учреждений и начального образования в большинстве стран ЦВЕ и ЦА изменилась за прошедшее десятилетие к худшему, что связано с сокращением государственного финансирования и общим снижением уровня жизни. В Украине в 1990-1998 гг. численность дошкольных учреждений сократилась на 28,2% (в том числе в городах - на 31,1%), а посещающих эти учреждения детей - на 54,6% (1, с.122). В то же время родители вынуждены все больше расходовать средств на обучение детей - на оплату учебников, репетиторов, школьных завтраков, уборку и оборудование классов, транспорт и т.д. Так, в Киргизии в 1997 г. расходы самых бедных семей на обучение детей в школе составляли 16,9% их общих годовых доходов, тогда как у небедных семей - 13,1% (1, с.124). Снижение уровня образования создает
для стран с переходной экономикой значительные риски, связанные с их будущим отставанием в развитии экономики, основанной на знании.
Столь же серьезные последствия имеет для рассматриваемых стран ухудшение положения в области здравоохранения и особенно уменьшение доступа бедного населения к полноценным и современным медицинским услугам. Сегодня все большее число детей из бедных семей не получают необходимых прививок, что отрицательно сказывается на состоянии их здоровья. Взрослые пациенты государственных медицинских учреждений вынуждены неформально оплачивать получаемые услуги. По оценкам, доля таких пациентов составляет в Армении 91%, Польше и Азербайджане - 78, России - 74, Словакии - 60, Болгарии -21% (1, с.145). Государственные расходы на здравоохранение существенно отстают от расходов стран ОЭСР: если в Германии они составляют более 8% ВВП и в Швеции - более 7, то в России - 4,4, Украине - 4 и Грузии - 0,6% (1, с.155).
В заключительном разделе книги рассматриваются меры, предпринимаемые правительствами стран ЦВЕ и ЦА в целях сокращения социального неравенства. К числу таких мер относятся: создание прозрачного и эффективного рынка (лицензирование новых фирм, ограничение антиконкурентной практики и т.д.); развитие финансового рынка, в том числе обеспечение доступа малых и средних предприятий к финансовым ресурсам; проведение реформ рынка труда и повышение доходов (введение минимальной оплаты труда для неквалифицированных работников, устранение дискриминации в оплате труда, введение гибких систем заработной платы и т. д.); проведение налоговой политики, способствующей перераспределению доходов. В разных странах рассматриваемого региона отдельные меры политики имели различное значение и потому приводили к различным результатам.
В докладе "Баланс между социальной защитой и возможностями. Стратегия социальной защиты в странах с переходной экономикой" (2) дается обзор состояния и эволюции систем социальной защиты в странах ЦВЕ и ЦА. При этом проводится сравнение "европейского" (характерного для стран ЦВЕ) и "евроазиатского" (характерного для стран СНГ) подходов к организации и реформированию рынков труда и систем социальной защиты и к содержанию соответствующих стратегий. Особое внимание уделено политике ВБ, направленной на оказание содействия и помощи отдельным странам в реформировании их пенсионных систем, семейных и других социальных пособий. В обширном приложении публикуются таблицы по всем странам ВЕЦА, в которых содержатся данные (о численности населения, душевом доходе,
средней продолжительности жизни, уровне безработицы, индексе оплаты труда, доле работающих пенсионеров и т.д.), характеризующие изменение социального положения в этих странах в 1989-1997 гг.
Продолжением темы реформирования системы социальной защиты могут служить материалы "Эволюция пенсионных систем в Восточной Европе и Центральной Азии" (3). В наследство от социалистического режима страны ЦВЕ и ЦА получили пенсионные системы, основанные на государственной монополии взимания пенсионных взносов с суммы заработной платы занятых (pay-as-you-go -PAYG), централизации и последующем распределении этих средств среди пенсионеров. Перемены в экономике рассматриваемых стран, наметившиеся демографические сдвиги, в частности, связанные с прогрессирующим постарением населения, кризис системы государственных финансов, снижение жизненного уровня - все эти и другие факторы обусловливают необходимость реформирования пенсионных систем. Суть этих реформ состоит в том, чтобы постепенно снижать значение механизма PAYG, дополняя его системой пенсионного страхования (в том числе добровольного) и создания пенсионных фондов, которые в качестве институциональных инвесторов будут аккумулировать пенсионные страховые вклады населения и управлять этими средствами в интересах вкладчиков. Хотя большинство стран ЦВЕ и ЦА в той или иной мере осознают необходимость таких реформ, они не имеют возможности приступить к их немедленному осуществлению из-за отсутствия средств, низкого уровня оплаты труда и т.д. Средний размер месячной пенсии в СПЭ колеблется от 10 долл. в Грузии, что составляет 12% душевого дохода в стране, до 500 долл. в Словении, или 50% душевого дохода (3, с.28).
Реформирование пенсионных систем начато лишь в Венгрии, Латвии и Польше. В большинстве других стран ЦВЕ и ЦА, особенно в странах СНГ, первоочередной задачей является повышение уровня жизни всего населения и ежемесячных пенсий хотя бы до 100 долл. Другие страны, в которых уровень пенсий превышает 100 долл. (Болгария, Хорватия, Латвия, Литва, Словакия, Польша, Чехия, Венгрия, Румыния и Словения), должны постепенно реформировать свои пенсионные системы, приближая их к системам, действующим в промышленно развитых странах.
В работе "Создание социальных учреждений на базе местных сообществ в странах Восточной Европы и бывшего Советского Союза" (4) рассматривается состояние социальных учреждений (детских домов, домов для инвалидов и престарелых) в странах ЦВЕ и ЦА и возможности
изменения ситуации в этой области. Экономический шок, который пережили в 90-х годах рассматриваемые страны, не мог не вызвать драматических социальных последствий и не сказаться на положении социальных учреждений, которые и в условиях социализма были далеки от процветания. В работе приводится краткий исторический очерк организации и развития социальных учреждений в странах ЦВЕ и ЦА, управление и финансирование которых были крайне централизованными. В условиях перехода к рыночной экономике численность социальных учреждений сократилась, а положение оставшихся существенно ухудшилось. Так, в 1990-1996 гг. численность проживающих в домах взрослых инвалидов и престарелых уменьшилась в Молдове на 35%, в Азербайджане - на 24, в Узбекистане - на 23% и т. д. (4, с.27). Широкое развитие получили во многих странах детская безнадзорность, преступность, проституция и наркомания. Неблагоприятное положение усугублялось и в связи с ростом численности беженцев и переселенцев.
Все эти явления требуют решительного пересмотра прежней политики в отношении наиболее уязвимых слоев населения, каковыми являются дети, оставшиеся без попечения родителей, инвалиды и престарелые. Хотя в последнее время в решении этих проблем странам ЦВЕ и ЦА активно помогают ВБ, ЮНИСЕФ, Институт открытого общества, ряд неправительственных и других организаций, необходима стратегия развития социальных учреждения, в организации и финансировании которых должны принимать участие местные органы власти и общественные организации. Такая стратегия может включать следующие шесть направлений действий: 1) изменение общественного мнения и мобилизация местного сообщества; 2) создание социальной инфраструктуры, базирующейся на поддержке местных сообществ; 3) разработка пилотных проектов по развитию социальных услуг, базирующихся на поддержке местных сообществ; 4) использование пилотных проектов для сокращения численности проживающих в социальных учреждениях и их реинтеграции в общество; 5) пересмотр и перераспределение действующих социальных льгот; 6) создание национальной системы социальных услуг, базирующейся на поддержке местных сообществ, включая изменения в деятельности социальных учреждений, развитие альтернативных способов социального обслуживания уязвимых групп населения (например, на дому), повышение качества этих услуг, обеспечение соблюдения прав детей, инвалидов и престарелых и т.д.
В докладе "Поддержка коммунальных услуг для бедных. Политика и практика в странах Центральной и Восточной Европы и бывшего
Советского Союза" (5) отмечается, что в 90-х годах в большинстве стран ЦВЕ и ЦА стоимость коммунальных услуг для населения значительно возросла. Причем этот рост происходил в условиях падения жизненного уровня. Так, в Украине в 1992-1998 гг. тарифы на оплату электричества возросли в 5,94 раза, на газ - в 5,63 раза и на отопление квартир (в Киеве) - в 16,44 раза; при этом средний уровень доходов в1998 г. составил всего 43% от уровня 1992 г. (5, с.9).
Вместе с тем кризис государственных финансов в рассматриваемых странах не позволяет в прежних масштабах субсидировать коммунальные услуги. Существующие механизмы государственного субсидирования коммунальных услуг оцениваются в работе на основе следующих критериев: доступность коммунальных услуг для бедных, доля коммунальных субсидий, поступающих бедному населению, возможность субсидирования коммунальных услуг для бедных, оценка влияния субсидий на процесс ценообразования в сфере коммунальных услуг, простота административных процедур субсидирования. В настоящее время в некоторых странах с переходной экономикой в общих расходах бедного населения доля расходов на оплату коммунальных услуг гораздо выше, чем у более состоятельных семей. Например, в Латвии (1997 г.) эти показатели составляют соответственно 44,8 и 25,3%, в России (1996 г.) - 29,1 и 7,7% (5, с.34). Все это обусловливает необходимость сохранения механизмов субсидирования коммунальных услуг для бедного населения, хотя прежний механизм должен быть изменен.
В работе "Цыгане в странах с переходной экономикой Центральной и Восточной Европы. Тенденции и проблемы" (6) рассматривается положение цыган в странах ЦВЕ (исключая страны СНГ и Балтии, хотя и приводятся некоторые данные о численности и положении цыган в этих странах). В настоящее время доля цыган в общей численности населения стран ЦВЕ колеблется от менее 1% в Польше до 9% в Румынии и 11% в Македонии (6, с.7). За последнее десятилетие уровень жизни цыган, который был невысок и при социализме, еще более снизился. Во всех странах ЦВЕ цыгане в основной своей массе входят в группу беднейшего населения. Так, в Болгарии ниже черты бедности проживают 36% населения страны, а среди цыган -84% (6, с. 21). На основе анализа социально-экономического положения цыган (в основном в Румынии и Венгрии) и их доступа к социальным услугам в работе формулируются рекомендации по соблюдению политических и социальных прав этих национальных меньшинств, расширению их занятости и повышению уровня жизни. Главными
условиями достижения этих целей являются привлечение цыган к активной экономической и социальной деятельности, преодоление сложившихся в обществе стереотипов отношения к цыганам, разработка программ дошкольного и школьного образования цыганских детей, расширение услуг здравоохранения и социальной защиты. Следует также создать механизмы для мониторинга и оценки реализации программ и новых инициатив в области изменения положения цыган, а также по обмену соответствующим опытом между странами ЦВЕ.
ЛА.Зубченко
