CC BY
116
DOI: 10.26105/SSPU.2019.56.5.004
YAK 371.27:378.146
ББК 74.028.124+74.489.028
Ю.Р. ВИШНЕВСКИИ,
C.Ю. ВИШНЕВСКИИ, Д.Ю. НАРХОВ
Yu.R. VISNIEVSKY, S.Yu. VISNIEVSKY,
D.Yu. NARKHOV
ЕГЭ:
СТАЛО ЛИ ПОСТУПЛЕНИЕ В ВУЗ ПРОШЕ ИЛИ СЛОЖНЕЕ?
USE:
WHETHER ENTERING TO UNIVERSITY HAS BECOME EASIER OR HARDER?
Статья подготовлена в рамках проекта «Молодежь индустриальных регионов России: образ социального будущего как фактор развития инновационного потенциала», реализуемого при поддержке Российского Фонда Фундаментальных Исследований (грант № 18-011-00907)
The article is prepared in the framework of the project "Youth of industrial regions of Russia: the image of the social future as a factor in the development of innovative potential", implemented with the support Of the Russian Foundation for Basic Research
(grant № 18-011-00907)
В статье по материалам мониторинга1 студентов Свердловской области в 19952016 гг. [8] рассматриваются проблемы ЕГЕ (единого государственного экзамена) -стало ли после внедрения процедуры ЕГЭ высшее образование более доступным, стали ли шансы выпускников разных типов средних образовательных учреждений и разных типов поселения более равными или, напротив, разрыв шансов усилился, смог ли ЕГЭ снизить коррупцию в системе образования? Обсуждение этих проблем в ракурсе социологического анализа особенно актуально, поскольку дискуссия об ЕГЭ не утихает и спустя почти 10 лет после его законодательного закрепления.
In the article on monitoring materials of students of the Sverdlovsk region in 19952016 [8] the problems of USE (unified state exam) are examined: whether after the introduction of the USE procedure higher education has become more accessible, whether the chances of graduates of different types of secondary educational institutions and different types of settlement has become more equal, or, on the contrary, the gap in chances has increased, whether the USE could reduce corruption in the system education? Discussion of these problems in the view of sociological analysis is especially important, because the discussion on the USE does not cease even almost 10 years after its legislative consolidation.
Ключевые слова: ЕГЭ - единый государственный экзамен, доступность высшего образования, абитуриент, студент, мониторинг.
Key words: USE - Unified State Exam, accessibility of higher education, applicant, student, monitoring.
Одно из наиболее серьезных изменений в процессе модернизации российской системы образования (особенно на стыке среднего и высшего образования) - переход на единый государственный экзамен (ЕГЭ) и его учет при приеме в вузы. За весь период - от эксперимента в отдельных регионах РФ до законодательного закрепления обязательности ЕГЭ и для окончания средней школы, и для поступления в вуз, а затем и в последующие годы - эта проблема стала предметом серьезной дискуссии и в обществе, и среди научно-педагогического сообщества. А потому - и объектом социологического анализа.
1 В монографии по его итогам [8] дана характеристика выборки каждого из семи этапов мониторинга (1995-1999-2003-2007-2009-2012-2016), методики и инструментария исследования, обобщаются - в динамике - его результаты, выявляются проблемы и перспективы социокультурного развития студенчества региона.
Уже на VI этапе мониторинга (зима 2011-2012 гг.) все третьекурсники вузов Свердловской области (по условиям мониторинга он охватывал именно студентов III курса1) поступали в свои вузы по результатам ЕГЭ, что определило необходимость включить в анкету и вопросы об их отношении к ЕГЭ. Учет их мнения позволяет преодолеть некоторую обобщенность массовых опросов ВЦИОМ и ФОМ, респонденты которых охватывают и сдававших ЕГЭ, и не сдававших (хотя зачастую - как родители и родственники выпускников - «очень заинтересованных»). Характерно, что из участников недавнего опроса ВЦИОМ менее половины (44%) сталкивались с ЕГЭ на личном опыте - сдавали сами или сдавали родственники, остальные черпали информацию из СМИ [18].
Примечательны и ответы респондентов этого опроса на вынесенный в заголовок статьи вопрос: 43% отметили - ЕГЭ облегчил для большинства выпускников поступление в вуз; порядка четверти (27%) считают, что поступать стало сложнее, еще 18% - что ЕГЭ никак не повлиял на доступность поступления. В целом поступление в вузы на основе результатов ЕГЭ воспринимается гражданами неоднозначно: «за» - 40%, «против» - 36%. При этом число сторонников ЕГЭ как системы, позволяющей поступить в вуз, достигло максимума за 10 лет». Противоречиво оценены и изменения последнего времени (итоговое выпускное сочинение как допуск, изъятие из заданий тестовой части) - 28% полагают, что это повысило объективность оценки, 27% -не оказало никакого влияния на качество процедуры оценки знаний, 17% видят в этом негативные последствия, 28% затруднились ответить. Мнение о повышении качества оценки знаний высказывали преимущественно учителя (50%) и молодежь, сдававшая ЕГЭ (45%) [18]. Отражением этого общего тренда (более высокая оценка ЕГЭ теми, кто его сдавал) явились ответы наших респондентов (2016 г., VII этап) мониторинга о доступности качественного высшего образования в регионе (рис. 1).
Рис. 1. Распределение оценок о доступности высшего образования в зависимости от направления (% от группы)
Не останавливаясь подробнее на этой проблеме, отметим разнообразие трактовок понятия «доступность высшего образования» в отечественной литературе [1, 6, 9, 20 и др.]. Доступность выступает как возможность выбора, поступления и обучения в вузе для различных личностей и социальных групп. Социологически значимым (и измеримым) становится степень, вероятность, шанс этой доступности. Особенно важно соотнесение доступности с ее организационными, территориальными, финансово-экономическими и академическими предпосылками. Специфика постановки вопроса в нашем исследовании - акцент на доступность именно качественного высшего образования, с одной стороны, и самооценку этой доступности студентом,
1 Именно поэтому, хотя в 2009 г. ЕГЭ стал единственно возможной формой окончить школу и поступить в вуз, участников V этапа мониторинга (2009 г.) это не затронуло.
то есть был применен прием ретроанализа, ибо респонденты-третьекурсники более двух лет назад на себе ощутили (пусть и на разных, бюджетных или контрактных, условиях) реальную доступность. Их ответы весьма показательны. В них отражаются два важных момента. С одной стороны, преобладает мнение: в нашем регионе качественное высшее образование доступно (особенно в этом уверены «естественники»). Одновременно достаточно распространено и мнение о значительных различиях по качеству высшего образования между отдельными вузами (значительно чаще такое мнение высказывают студенты-«экономисты»).
В ракурсе нашей проблематики особенно интересно мнение респондентов о влиянии их результатов ЕГЭ на поступление в вуз (рис. 2).
Рис. 2. Как повлияли результаты ЕГЭ на ваш выбор вуза и профессии, 2012-2016 гг. (% ответивших)
Заметен и характер влияния, и его устойчивость. И в 2012 г., и в 2016 г. двум из трех респондентов не пришлось изменять свой профессиональный выбор. У каждого третьего этот выбор менялся в двух направлениях - другой вуз (по методике логического квадрата отмечен каждым четвертым) и другая специальность (также отмечена каждым четвертым).
Но формулировка вопроса оказалась социологически недостаточно полной. К сожалению, она не требовала указать конкретно тот дополнительный экзамен, который сдавался. Между тем, именно это уже во многом предопределяло выбор (или предопределялось им) - физика для большинства технических специальностей, обществознание - для социально-экономических и управленческих специальностей. И именно тут возникают острые перекосы и проблемы. Характерны результаты ЕГЭ по физике и обществознанию по Свердловской области в 2011-2016 гг. (рис. 3).
Рис. 3. Доля сдававших ЕГЭ по физике и обществознанию, по годам
(в % от числа сдававших ЕГЭ в Свердловской области) [11]
Видны приоритеты выпускников школ: почти трое из пяти отдают предпочтение обществознанию. При всей позитивной тенденции последних лет по ЕГЭ по физике, число отдающих ей предпочтение ушло от каждого четвертого, но не дошло до каждого третьего. Между тем, именно такой перекос в ориентациях молодых людей лежал в основе (точнее был использован вуза-
ми в 1990-2000-е гг. и позволил им «выжить») «взрывного роста обучения по гуманитарным и социально-экономическим дисциплинам» (рис. 4).
□ Социально-!уманитарные специальности ЕЭ Естественнонаучные и технические специальности
970
1990 1995 2000 2005 2010
Рис. 4. Динамика роста выпускников вузов РФ по разным специальностям (в тыс. человек) [16]
Но этот «взрыв» породил к началу 2010-х гг. огромную нехватку инженерно-технических кадров, на Урале тем более обостренную, что наряду с подготовкой специалистов но новейшим технологиям возникла - в условиях реиндустриализации - проблема расширения подготовки традиционных инженеров. На преодоление возникшего противоречия были направлены разнообразные меры (особенно плодотворна идея и практика «Уральской инженерной школы»). В их ряду и стратегия выделения бюджетных мест в вузах Свердловской области - с приоритетом подготовки инженерных кадров (в УрФУ в последние годы распределение бюджетных мест между техническими и остальными специальностями составляет 5:1). Но «перепроизводство» экономистов, управленцев, юристов и т.д. сохраняется: по РФ в 2014 г. прием по направлениям подготовки и укрупненным группам специальностей «экономика и управление» и «юриспруденция» составил 38,5% (27,2 + 11,3) от общей численности приема, в 2015 г. - 36,9% (24,6 + 12,3) [3, с. 151].
Итак, студенты, поступившие в вузы по результатам ЕГЭ, в основном считают: поступать стало проще. Субъективность их оценки связана уже с тем, что им сравнивать-то не с чем. Но от этой оценки нельзя просто отмахнуться. В конечном счете, она отражает и некоторые объективные процессы, правда, не очень связанные с процедурой ЕГЭ.
В постсоветский период в самой системе российского высшего образования произошли серьезные изменения. На основе быстрого развития сети негосударственных вузов (а затем и роста числа студентов-контрактников в государственных вузах) резко выросло число студентов: за 1993-2005 гг. в 2,7 раза. Потом все сильнее начинают сказываться последствия «демографической ямы» 1990-х гг. - за 2005-2016 гг. оно сократилось в 1,6 раза. Особенно характерно эти процессы проявились в динамике приема в вузы (на обучение по программам бакалавриата, специалитета, магистратуры) - за 1993-2005 гг. - рост в 2,8 раза, за 2005-2016 гг. - сокращение в 1,4 раза [5, с. 143-144. Расч. наш. - Авт.].
Массовизация высшего образования сопровождалось его феминизацией. Уже в 1993 г. на долю женщин приходилось больше половины (51,5%) общей численности студентов по РФ. Затем к 2005 г. она выросла до 58,2%, после чего началось медленное сокращение - до 53,6% в 2016 г. [5, с. 141. Расч. наш. - Авт.].
Но и в этих условиях конкурсная ситуация для абитуриентов-выпускников средних общеобразовательных школ улучшалась: число их сократилось за эти же (2005-2016) годы в 1,6 раза [5, с. 141. Расч. наш. - Авт.], а за 12 лет (2005-2017 гг.) - даже вдвое [21]. Добавим к этому проблемы (до сих пор окончательно не решенные) с приемом в вузы выпускников системы СПО после введения ЕГЭ. Немало трудностей возникло в этой связи и у выпускни-
ков школ прошлых лет, поскольку сроки действия сертификата о сдаче ЕГЭ даже сегодня ограничены 4 годами, а с 2015 г. выпускники прошлых лет не поступят в вуз без результатов ЕГЭ [19].
Представляется, что данная ситуация является одним из существенных недостатков системы ЕГЭ, она уже привела к значительному сокращению доли выпускников колледжей в общей массе студенчества (что особенно нетерпимо по техническим и педагогическим направлениям подготовки). Сокращение - вдвое - доли выпускников колледжей и училищ (учреждений НПО и СПО), выпускников прошлых лет среди сдающих ЕГЭ произошло в Свердловской области уже в 2010-2012 г. - с 24,7% до 11,6% (лишь в 2011 г. этот тренд оказался нарушенным - сказались последствия перехода на 4-летнее обучение в начальной школе и отсутствие выпуска 11-х классов в большинстве школ региона) [4, с. 9]. Открывается еще одно противоречие - ЕГЭ как единая технология применяется для разных форм образовательной деятельности - и в общей, и в профессиональной школе. И возникающий разрыв в образовательных программах никак не компенсируется выпускникам системы среднего профессионального образования. Дискриминация выпускников прошлых лет противоречит мировому тренду на непрерывное образование и ограничивает привлечение «серебряных» студентов в вузы. Как следствие -даже в период «демографической ямы» не удалось серьезно увеличить средний возраст студенчества (особенно - в бакалавриате). Не имея пусть и отдаленной перспективы поступить в вуз, многие учащиеся школ отказывались от промежуточного выбора лицея или колледжа. Это дополнительно усилило массовую ориентацию школьников на полное среднее образование и дальнейшее непременное обучение в вузе. Тенденция «вуз-вуз-вуз» отражала не только перекосы в сознании учащейся молодежи. Это одновременно -и отражение кризисных явлений в системе образования.
Казалось бы, суждения об упрощении конкурсной ситуации расходятся с реальной информацией о растущем конкурсе (число заявлений на 100 мест выросло со 175 в 1993 г. до 461 в 2016 г. - в 2,6 раза) [5, с. 147]. Но эта информация скорее носит иллюзорный характер и связана с действующим правом подавать документы с результатами ЕГЭ в пять учреждений высшего образования на три направления в каждом. Многократно завышая число поступающих, такое «право» создает неопределенность в работе приемных комиссий вузов, в «конкуренции» за выполнение плана приема и повышение проходного балла «сильные» вузы побеждают «слабые». Усиливается разрыв между вузами. Многие провинциальные вузы, особенно негосударственные, становятся «доступными» для абитуриентов с низкими баллами, резко снижается качество довузовской подготовки. Попытки повлиять на ситуацию (разграничение минимального балла для аттестата и для вуза -по русскому языку в 2015-2016 гг. первый был 24, второй - 36 [11]; повышение в ведущих вузах минимального проходного балла по ряду предметов; разграничение ЕГЭ по математике на «базовый» и «профильный» и т.д.) не дали должного эффекта. Характерны федеральные исследования качества приема [16, 17] (табл. 1).
Таблица 1
Дифференциация вузов по числу баллов для бюджетного приема в 2016-2017 гг. (в % от общего числа вузов)
Группы вузов по числу баллов 2016 2017
Вузы с баллами >80 7,5 8,6
Вузы с баллами от 70 до 80 24,2 27,6
Вузы с баллами от 56 до 70 52,2 50,4
Вузы с баллами <56 16,0 13,4
Заметно (даже с учетом тенденции роста среднего балла) преобладание средних (чуть выше традиционного «удовлетворительно») оценок. За 2011-2016 гг. средний балл зачисленных на бюджетные места вырос на 3 балла (с 63,6 до 66,6), средний балл зачисленных на платные место тоже рос (с 57,5 до 63,8), но разрыв между ними почти в 6 баллов сохранялся [12].
На фоне этих общих данных становятся более понятными самооценки участников нашего мониторинга.
Таблица 2
Самооценки студентами своих баллов по ЕГЭ (в % по годам)
Группы студентов по набранным на ЕГЭ баллам 2012 2016
Отличные (271 и выше) 7 3
Хорошие (221-270) 30 28
Средние (181-220) 49 48
Низкие (ниже 180) 14 21
Заметно: группа лидеров с самыми высокими баллами сразу оказалась наиболее малочисленной. Поступивших с невысоким и откровенно низким баллом в 2012 г. оказалось в два раза больше, чем «отличников». К 2016 г. доля отличников еще и сократилась почти вдвое. Наоборот, существенно -в 1,5 раза - выросла группа с очень низкими результатами ЕГЭ. Структурно особых различий между двумя этапами мониторинга не зафиксировано, но по ряду параметров они проявились. Исследования 2012 г. показали, что среди студентов, поступивших с отличными результатами ЕГЭ, выпускников гимназий и спецклассов было в 2,5 раза больше, чем выпускников общеобразовательных школ. Среди имевших хорошие баллы разрыв меньший - в 1,2 раза. В 2016 г. сильнее проявились гендерные различия: у девушек-абитуриенток оказались более высокие баллы - среди отличников их в 1,5 раза больше, среди «хорошистов» - в 1,9 раза). Как и в 2012 г., более высокие баллы зафиксированы у обучающихся по естественнонаучным и гуманитарным направлениям. Практически все «отличники» обучаются на бюджете, доля «хорошистов» среди бюджетников почти вдвое выше, чем у контрактников государственных вузов и почти втрое, чем у студентов негосударственных вузов. Уже по итогам 2012 г. обозначилась серьезная проблема: стратегия «середнячка» в дальнейшем может определять жизненные планы студентов, не способствующие повышению их интереса ни к учебе, ни к будущей профессии в целом. На этапе 2016 г. можно говорить об обострении проблемы мотивации к качественной учебе и - в дальнейшем - к профессиональной деятельности.
Итак, обозначилось основное противоречие приема в вузы по ЕГЭ -относительно большая доступность сочетается со снижением качества довузовской подготовки, снижением качества высшего образования, неэффективностью профессиональной подготовки - лишь 37% выпускников вузов работают сегодня по специальности [2]. Не устранила «доступность» и социально-территориальные различия. Уже в 2012 г. наше исследование подтвердило вывод педагогов, основанный на анализе статистики ЕГЭ: «Рассмотрение результатов позволяет выявить тенденцию постепенного роста среднего балла экзаменуемых - от наименьшего - в учреждениях, расположенных в населенных пунктах (сельского и городского типа), до наибольших - в образовательных учреждениях, расположенных на территории мегаполиса (Екатеринбурга). Представленные данные свидетельствуют о различиях в качестве подготовки выпускников в общеобразовательных учреждениях, расположенных в населенных пунктах разного типа» [4, с. 47]. Федеральное
исследование (2015 г.) отметило: «радикального изменения доступности высшего образования для детей из сельской местности не произошло» [7, с. 50]. Результаты VII этапа мониторинга (2016 г.) подтвердили этот общий тренд на региональном уровне.
Несколько облегченное представление респондентов о доступности высшего образования связано с его коммерциализацией. Платят за образовательные услуги для своих детей, как правило, родители. И платят немало: в 2016 г., например, общий объем рынка экзаменационных услуг оценивался в 20 млрд руб.; рынок репетиторских услуг только по подготовке к сдаче ЕГЭ - примерно в 15 млрд руб. [15]. Обеспечение механизма проверки знаний с помощью ЕГЭ оказалось затратным и для государства. По данным сайта «Госзакупки», в 2013 г. на проведение ЕГЭ было потрачено 855,2 млн руб., в 2014 г. - 1,6 млрд руб., в 2015 г. - 1,38 млрд руб. (кризис?!), в 2016 г. -2 млрд руб. (прогноз). Половина проводимых в связи с ЕГЭ торгов в России касается услуг по обеспечению видеосъемки, видеозаписи и видеотрансляции во время экзаменов [14, 15]. Возможно, направление этих сумм на развитие общеобразовательных школ в селах, ПГТ, малых и средних городах более эффективно сказалось бы на качестве довузовской подготовки.
Завершая статью, выражаем надежду, что в рамках заявленной уже новым Правительством РФ [10] перспективы обсуждения с экспертным сообществом возможных изменений в ЕГЭ будет учтено и наше мнение, как и мнение наших коллег-социологов. По крайней мере, хотелось бы нарушить нынешнюю практику недооценки управленцами роли социологических исследований в разработке, реализации и корректировке мероприятий по модернизации российской системы образования.
Литература
1. Евсеенко Т.П. Доступность высшего образования в условиях формирования рынка образовательных услуг // Экономика образования. 2007. № 3. С. 114-132.
2. Ивойлова И. Образован и не нужен // Российская газета. 2018. 5 июн.
3. Бондаренко Н.В., Гохберг Л.М., Забатурина И.Ю. [и др.]. Индикаторы образования. 2017: стат. сб. М.: НИУ ВШЭ, 2017. 320 с.
4. Гредина О.В., Жигулина М.Л., Мамонтова М.Ю. Результаты единого государственного экзамена в Свердловской области в 2012 году / под общ. ред. О.В. Грединой. Екатеринбург: ГБОУ ДПО СО «ИРО», 2012. 516 с.
5. Россия в цифрах. 2017: краткий стат. сб. М.: Росстат, 2017. 511 с.
6. Рощина Я.М. Доступность высшего образования: по способностям или по доходам? // Университетское управление: практика и анализ. 2005. № 1. С. 69-79.
7. Рощина Я.М., Рудаков В.Н. Региональные и московские вузы в 2015 г.: различия стратегий студентов и преподавателей // Информационный бюллетень. М.: НИУ «ВШЭ», 2017. 92 с.
8. Студент 1995-2016 гг.: динамика социокультурного развития студенчества Среднего Урала / под общ. ред. Ю.Р. Вишневского. Екатеринбург: Урал. федер. ун-т, 2018. 904 с.
9. Сухочев В.И. Доступность высшего образования в условиях перехода к экономике знаний // Креативная экономика. 2009. № 9. С. 8-16.
10. Голикова на ПМЭФ рассказала о возможных изменениях в ЕГЭ // Спутник - новости. 2018. 25 мая. Режим доступа: https://news.sputnik.ru/obr azovanie/11bab2ff0a0fdd92b6a3d19f25003ed2f11639e4 (дата обращения: 02.06.18).
11. Кравцов С.С. Итоги ЕГЭ 2016 года. Режим доступа: http://obrnadzor.gov.ru/ common/upload/RON_Itogi2016_16kh9_9.pdf (дата обращения: 02.06.2018).
12. Мониторинг качества приема в вузы. Архив: аналитика 2011-2016 гг. Режим доступа: https://ege.hse.ru/stata (дата обращения: 02.06.2018).
13. Мониторинг качества приема в вузы. Об исследовании. Методика. Основные итоги 2017. Режим доступа: https://ege.hse.ru/about (дата обращения: 02.06.2018).
14. Панов П. Расходы на контроль за ЕГЭ оказались больше, чем на сам экзамен // Известия. 2014. 2 июл.
15. Петелин Г., Семенова А. Знания на вес золота // Газета.га 2016. 24 мая. Режим доступа: https://www.gazeta.ru/social/2016/05/24/8262305.shtml (дата обращения: 02.06.18).
16. Развитие инженерного образования и технической подготовки в России [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.myshared.ru/slide/771583/ (дата обращения 11.01.2017).
17. Результаты ЕГЭ в Свердловской области. 2017 год. Режим доступа: rezultaty_egje_v_2017_godu.zip (дата обращения: 02.06.2018).
18. Социологи узнали мнение россиян о ЕГЭ // РИА-новости. 2018. 6 март. Режим доступа: https://ria.ru/society/20180306/1515836450.html (дата обращения: 02.06.18).
19. Срок действия сертификатов ЕГЭ. Режим доступа: http://4ege.ru/novosti-ege/4592-srok-deystviya-sertificatov-ege-2012-i-2013.html (дата обращения: 02.06.2018).
20. Фурсова В.В., Ха Ван Хоанг. Доступность высшего образования: сб. ст. Казань: КазФУ, 2012. Режим доступа: http://kpfu.ru/staff_files/F560128183 / sbornik_novyi_2docx.pdf (дата обращения 03.09.2017).
21. Цикулина С. Количество выпускников школ за 12 лет сократилось вдвое. Год вымирающего абитуриента // Московский комсомолец. 2017. 8 авг. Режим доступа: http://www.mk.ru/social/2017/08/08/kolichestvo-vypusknikov-shkol-za-12-let-sokratilos-vdvoe.html (дата обращения: 02.06.2018).
References
1. Evseenko T.P. Availability of the higher education in the conditions of formation of education market, Ehkonomika obrazovaniya [Education Economy], 2007, No. 3, pp. 114-132. (In Russian).
2. Ivojlova I. He is formed and is not necessary, Rossijskaya gazeta [Russian newspaper/. 2018, on June 5. (In Russian).
3. Bondarenko N.V, Gokhberg L.M., Zabaturina I.Yu. etc. Indikatory obrazovaniya: 2017: statisticheskij sbornik [Education indicators: 2017: the statistical collection]. Moscow, Higher School of Economics National Research University, 2017. 320 p. (in Russian).
4. Gredina O.V. (gen. ed.), Zhigulina M.L. & Mamontova M.Yu. Rezul'taty edinogo gosudarstvennogo ehkzamena v Sverdlovskoj oblasti v 2012 godu [Results of the unified state examination in Sverdlovsk region in 2012]. Ekaterinburg, Institute of development of education Print, 2012, 516 p. (in Russian).
5. Rossiya v cifrah. 2017: Kratkij statisticheskij sbornik [Russia in figures. 2017: Short statistical collection], Moscow, Rosstat Print, 2017. 511 p. (in Russian).
6. Roshchina Ya.M. Accessibility of higher education: on abilities or on income? Universitetskoe upravlenie: praktika i analiz [University management: practice and analysis]. 2005. No 1, pp. 69-79 (in Russian).
7. Roshchina Ya.M. & Rudakov V.N. Regional'nye i moskovskie vuzy v 2015 g.: razlichiya strategij studentov i prepodavatelej, Informacionnyj byulleten' [Regional and Moscow higher education institutions in 2015: distinctions of strategy of students and teachers]. Moscow, Higher School of Economics National Research University, 2017, 92 p. (in Russian).
8. Bannikova L.N. [etc.]. Vishnevsky Yu.R. (gen. ed.). Student 1995-2016 gg.: din-amika sociokul'turnogo razvitiya studenchestva Srednego Urala [Student of 19952016: dynamics of sociocultural development of students of Central Ural Mountains]. Ekaterinburg, Ural Federal University Print, 2017, 904 p. (in Russian).
9. Suhochev V.I. Availability of the higher education in the conditions of transition to economy of knowledge, Kreativnaya ehkonomika [Creative economy], 2009, No 9, pp. 8-16 (in Russian).
10. Golikova na PMEHF rasskazala o vozmozhnyh izmeneniyah v EGEH [Golikova on PIEF told about possible changes in the USE]. In: Sputnik - novosti [The satellite - news]. 2018, on May 25. Available at: https://news.sputnik.ru/obraz ovanie/11bab2ff0a0fdd92b6a3d19f25003ed2f11639e4 (Accessed: 02.06.18) (in Russian).
11. Kravcov S.S. Itogi EGEH 2016 goda [Results of the USE of 2016]. Available at: http://obrnadzor.gov.ru/common/upload/RON_Itogi2016 _16kh9 _9.pdf (Accessed: 02.06.2018) (in Russian).
12. Monitoring kachestva priema v vuzy. Arhiv: analitika 2011-2016 gg. [Monitoring of quality of enrollment of students. Archive: analytics of 2011-2016]. Available at: https://ege.hse.ru/stata (Accessed: 02.06.2018) (in Russian).
13. Monitoring kachestva priema v vuzy. Ob issledovanii. Metodika. Osnovnye itogi 201 7 [Monitoring of quality of enrollment of students. About a research. Technique. Main results of 2017]. Available at: https://ege.hse.ru/about (Accessed: 02.06.2018) (in Russian).
14. Panov P. Expenses on control of the USE appeared more, than on examination, Izvestiya [News], 2014, on July 2 (in Russian).
15. Petelin G. & Semenova A. Znaniya na ves zolota [Knowledge worth its weight in gold]. 2016, on May 24. Available at: https://www.gazeta.ru/so-cial/2016/05/24/8262305.shtml (Accessed: 02.06.18) (in Russian).
16. Razvitie inzhenernogo obrazovaniya i tekhnicheskoj podgotovki v Rossii [Development of engineering education and technical training in Russia]. Available at: http://www.myshared.ru/slide/771583/ (Accessed: 11.01.2017) (in Russian).
17. Rezul'taty EGEH v Sverdlovskoj oblasti. 2017 god [Results of the USE in Sverdlovsk region. 2017.]. Available at: rezultaty_egje_v_2017_godu.zip (Accessed: 02.06.2018) (in Russian).
18. Sociologi uznali mnenie rossiyan o EGEH [Sociologists learned opinion of Russians on the USE]. In: RIA Novosti. 2018, on March 6. Available at: https://ria.ru/ society/20180306/1515836450.html (Accessed: 02.06.18) (in Russian).
19. Srok dejstviya sertifikatov EGEH [Period of validity of certificates of the USE]. Available at: http://4ege.ru/novosti-ege/4592-srok-deystviya-sertificatov-ege-2012-i-2013.html (Accessed: 02.06.2018) (in Russian).
20. Fursova VV & Ha Van Hoang. Dostupnost' vysshego obrazovaniya. [Availability of the higher education: Collection of articles]. Kazan', KazFU Print, 2012. Available at: http://kpfu.ru/staff_files/F560128183 /sbornik_novyi_2docx.pdf (Accessed: 03.09.2017) (in Russian).
21. Cikulina S. Kolichestvo vypusknikov shkol za 12 let sokratilos' vdvoe. God vymi-rayushchego abiturienta [The number of graduates of schools in 12 years was cut by half. Year of the endangered entrant]. In: Moskovskij komsomolec [Mos-kovsky Komsomolets]. 2017, on August 8. Available at: http://www.mk.ru/so-cial/2017/08/08/kolichestvo-vypusknikov-shkol-za-12-let-sokratilos-vdvoe.html (Accessed: 02.06.2018) (in Russian).
